Die schwarze Sonne des Wandenreiches

      К удивлению небезызвестной троицы преступников, до конца дня их никто не потревожил. Только забрали посуду вскоре после обеда, а затем в девять вечера принесли ужин и точно так же унесли опустевшую посуду примерно через полчаса. Шинигами, охраняющие их, всё это время проторчали в соседней комнате за весёлым времяпровождением, если судить по звукам оттуда. Честно говоря, Ичиго, выросший среди фанатов дисциплины и строгости, возведённых в абсолют, уже устал удивляться такой преступной по меркам Ванденрейха халатности.       После ужина все трое легли спать.       — Когда уже, Широ? — спросил Куросаки, нахмурившись и устремив взгляд на полосы лунного света на полу.       — За эту ночь всё будет уже готово, Король. Резерв восстановится более чем на восемьдесят процентов. Я разбужу тебя в семь утра, и к восьми-девяти сможешь сбросить эту дрянь с себя.       — Превосходно.       План был прост. Рьёка позавтракают, а когда решётки вновь откроют, чтобы забрать тележку с посудой, Ичиго, уже сняв к тому времени наручники, быстро обезвредит эту пару Шинигами. Вход в камеру сам собой не закрывается, а оковы с Исиды и Гандзю он снимет перед тем, как атаковать стражников. Дело пары минут, никто и не заметит — здесь не было ни камер, ни каких-либо устройств для прослушки. Кронпринцу даже интересно стало, это из-за того, что территория отряда принадлежит первой Кенпачи или по каким-то другим причинам?       Дух-воплощение сил Шинигами и Холлоу действительно разбудил своего Короля ровно в семь часов утра. С его слов выходило, что запас духовной силы Штернриттера был полон практически полностью, а значит, Ичиго сейчас мог снять с себя наручники, но это заняло бы больше часа — магия на этих оковах упорно продолжала блокировать рейрьёку, да и не стоило привлекать лишнее внимание со стороны Шинигами резкими вспышками энергии. А там уже можно было запустить ускоренную регенерацию, расплавить наручники Гандзю и Урюу, а затем, позавтракав, без труда вырубить горе-охранников.       Можно было бы, конечно, вырваться отсюда силой, но это создало бы слишком много шума. Был ещё вариант не дожидаться прихода за посудой, и атаковать сразу, как только принесут еду. Однако накануне было дружно решено, что не стоит отказываться от бесплатной и вполне себе свежей и съедобной пищи, ибо воевать на голодный желудок — не дело.       Всего Ичиго понадобился один час и сорок минут. Магия на наручниках была на диво крепкой и, что главное, приставучей. Если бы заклинание разрушилось раньше, чем сами наручники, то железную основу можно было бы уже сломать голыми руками, так как рейрьёку подавляло именно наложенное на оковы Кидо, а не сами железяки. Однако, как уже говорилось, магия была не только крепкой, но и приставучей — цеплялась за свою материальную основу до самого конца.       Суть этого заклинания была в том, что по всей духовной оболочке распространялись тонкие нити этого извращённого Бакудо, концентрируясь на руках, где находилась основа, и стремясь к Звену Цепи и Сну Души. Ичиго же боролся с этим следующим образом. Сон Души, он же Хакусуй, являлся источником духовной энергии, а Звено Цепи, оно же Сакецу, — ускорителем Хакусуй, тем, что позволяет рейрьёку расти и развиваться. Обе эти точки, концентрируя в себе гораздо большую энергию, чем в любом другом участке духовной оболочки, со скрипом поддавались контролю. Но вот кому-кому, а Куросаки контроль был просто необходим, учитывая его специфические способности, и он его, чёрт возьми, оттачивал долго, фанатично и упорно. Так что заставить свою довольно вялую из-за заклинания на наручниках рейрьёку хаотично двигаться по всему телу, а затем волнами прогонять её через руки и снова по всему телу было делом техники. Ничего сложного для Принца Света. Далее, с периодичностью в десять минут, Ичиго концентрировал силу в запястьях, что давалось с определённым трудом — из-за блока контроль притупился, да и непривычно это было, сосредотачивать рейрьёку не в ладонях. При использовании Блюта и других техник всё тоже было по-другому.       Ядовитая энергия выжигала из организма чужеродную силу, и нити исчезали. Однако магия сдаваться не хотела, и от наручников исходили всё новые и новые нити. Но душа Куросаки была как раз-таки его, и в своей среде ядовитая рейрьёку не могла не одержать верх. Для самого наследника Яхве яд не представлял ни малейшей опасности — навредить самому себе было вне его возможностей, как ни крути.       Все нити были оборваны уже через полчаса после начала сего действия, и оставшиеся семьдесят минут кронпринц потратил на уничтожение самого заклинания и материальной основы, на что оно накладывалось. Когда незримая глазу вязь Кидо наконец сломалась, к Ичиго вернулся полный контроль не только над своей духовной силой, но и над рейши в воздухе. Все способности были на месте. Аж дышать легче стало.       Скрыть рейацу было легко. Их стражники ничего заметить не должны, это по силам только чувствительным к таким вещам Квинси, да и то не всем, да кому-то из Шинигами капитанского уровня.       Осталось дело за малым. Наручники были шустро расплавлены, но не полностью — уничтожена была только парочка звеньев цепи между металлическими браслетами на запястьях, чтобы порвать её, и участок на самих браслетах. Эти остатки были нужны, чтобы Шинигами раньше времени не заметили, что пленники свободны. А так свёл руки вместе, в привычном за все эти часы положении, сел так, чтобы ничего подозрительного, вроде свисающих остатков цепочки, не было видно, и изображай из себя покорного рьёка.       — Ну как?       Ичиго сел на койке и взглянул на Гандзю и Урюу, которые, в свою очередь, пристально смотрели на него, проснувшись минут двадцать назад. Вместо ответа парень показательно широко развёл руки в разные стороны, убедившись, что в коридоре нет лишних глаз и ушей. Лица товарищей озарились торжеством.       — Давайте сюда, по очереди, — произнёс Штернриттер, самодовольно ухмыльнувшись. Затем строго свёл брови вместе, взглянув на Исиду, и предупредил. — Не дёргайся, иначе в лучшем случае лишишься рук, а в худшем — умрёшь.       Тот понятливо кивнул, припомнив, как Ичиго всерьёз запаниковал, думая, что ранил Рукию.       Работать с другими было не в пример труднее. Это с собой Куросаки мог творить всё, что душе угодно. Ему-то от собственной рейрьёку хоть бы хны, а другим — реальная угроза. Руки слегка дрожали от страха, что он может ненароком навредить своим товарищам. Ох уж эти воспоминания и невольные комплексы, с которыми борись, не борись — никуда не денутся…       Однако, если смотреть с другой стороны, всё выходило наоборот. Для освобождения своей силы пришлось долго возиться сначала с нитями, а затем с самим источником заклинания. С другими всё иначе. Имея полный контроль над своей энергией, Ичиго без труда сломал наложенное Кидо, ударив долей своей рейрьёку точно в центр, в самое сердце заклинания. Все нити, вплетённые в духовную оболочку Исиды, стали таять сами собой. Оставалось только расплавить железяки, тоже частично.       На всё это ушло чуть больше десяти минут. С Гандзю процесс повторился с тем же отрезком времени.       — Миссия выполнена, хватит устраивать внутренний крик на весь Город, — проворчал Широ, имея в виду под Городом внутренний мир рыжеволосого Лучника, который также частенько именовали Вайсштадтом [1]. — Никто не пострадал, харе уже, Король.       — А мы точно сможем быстро сбросить эти, кхм, браслеты, когда нужно будет? — с сомнением спросил Шиба, глядя на остатки своих наручников, которые всё ещё красовались на нём.       — Да, — уверенно кивнул Ичиго. — Но если понадобится помощь, я всё-таки сломаю их до конца. Просто сейчас нужно, чтобы нас не поймали на запланированном побеге, иначе к нам перестанут относиться как к беспомощным и приставят серьёзную охрану. Скорее всего, даже переведут в полноценную тюрьму, откуда мы уже не сможем выбраться так легко.       — Ладно-ладно, — Гандзю закатил глаза, но замолчал и вернулся на своё место.       Завтрак подали на час позже, в десять часов. Что послужило причиной — неизвестно, однако, в принципе, на планы пленников это особо не повлияло.       — Идут, — предупредил Исида.       — По местам, — тихо бросил Куросаки.       Шиба лёг на свою койку и повернулся лицом к стене, скрывая руки. Урюу сел на стул, боком ко входу, открывая вид только на железные браслеты и опуская руки примерно на уровень коленей, чтобы скрыть свисающие остатки цепочки. Ичиго поступил почти так же, но устроился на своей койке.       — Палата ноль семьдесят пять, — пробурчал стражник, явно пребывающий в скверном расположении духа.       Заключённые ели без спешки, стараясь не выдать своего волнения и нетерпения. За ними никто не наблюдал, но из предосторожности они всё равно пользовались палочками с горем пополам, двигая обеими руками как одной, словно они действительно были всё ещё в наручниках.       Спустя полчаса пришли те же самые Шинигами, чтобы забрать посуду и остатки пищи и питья.       Вот один из них скрылся из поля зрения, активируя таинственный механизм. Вот решётки стали открываться, разъезжаясь в стороны. Вход-выход полностью открылся, и второй сделал шаг внутрь, хватаясь за тележку. Ичиго приготовился и спустя секунду, когда Проводник Душ собирался шагнуть обратно, атаковал. Тот даже пикнуть не успел и, кажется, даже ничего не почувствовал, мгновенно вырубившись от точного и в меру сильного удара ребром ладони, слегка уплотнённой Блют Вене.       — Эй… — второму стражнику не было суждено даже нормально шагнуть в раскрытый проход, ибо Куросаки настолько быстро переместился к нему за спину и лишил сознания, что тот навряд ли понял: что-то пошло не так.       Что-то определённо пошло не так с самого начала. Когда Шинигами вздумали, что могут пленить эхьт Квинси.       — Валим, — коротко и лаконично подвёл итоги кронпринц.       На горе-стражников нацепили подавляющие рейрьёку наручники, которые были обнаружены буквально за поворотом — в служебном помещении. Всё ещё бессознательных и уже всерьёз скованных Богов Смерти крепко связали, нацепили на рты и глаза повязки, наспех сооружённые из частично оборванных ради таких целей простыней, уложили на кроватки и с головой накрыли тонкими одеялами. Тележка с посудой была надёжно спрятана в какой-то тёмной и тесной кладовке.       Далее новоявленные беженцы разделились. Гандзю занял стратегически важный пост у поворота в коридоре, который вёл прямо к лестнице — единственному выходу из этого подземного крыла, дабы вовремя предупредить товарищей в случае чего. Урюу отправился изучать обнаруженное ранее служебное помещение, где охраняющие их Шинигами, судя по всему, ещё и чаи гоняли, надеясь раздобыть нормальную одежду и вернуть им всем оружие. Ичиго же остался крутиться у входа в их камеру, пытаясь смекнуть, как закрыть решётки обратно. Ибо закрытые в любом случае, даже если здесь кто-то пройдёт, привлекут меньше внимания, нежели демонстративно распахнутые.       Удивительно, но все трое действовали чрезвычайно слаженно, без лишнего шума, неуместных слов и, что самое главное, быстро.       Куросаки разгадал загадку буквально за две минуты — было достаточно лишь более внимательно прислушаться к рейши, из которых состояли стены. Механизм был найден чистым чутьём Квинси, а способ управления было разгадать довольно легко. Штернриттер ошибся ровно два раза с манипуляциями духовной энергии, но на третий проход покорно закрылся.       Вид неподвижных тел на койках и теперь уже за решёткой приятно грел Лучнику душу. Аж солнышко во внутреннем мире засияло.       Спустя ещё пару минут, когда Ичиго присоединился к Исиде в его поисках, последние приготовления были завершены. Все трое шустро переоделись в запасные шихакушо, обнаруженные в третьей комнате. Об эстетике и принципах говорить не стоило — Белые Монахи, картинно вздохнув (ладно, только один сделал это именно так), смирились, что выхода нет. Ибо всяко лучше, чем довольно короткая больничная юката, да и в таком виде они не будут бросаться в глаза на улицах Сейрейтея.       Два креста и Зееле Шнайдеры Куросаки, а также остатки взрывных запасов Шибы обнаружились в разных отсеках приличного по размерах шкафа под барьерами Кидо. Собственно, относительно простые заклинания помехой не стали — Звёздный Рыцарь разрушил их, вновь воспользовавшись необычными и откровенно жутковатыми свойствами своей рейрьёку. Имущества Урюу не обнаружилось, но оно и не удивительно. Сумка «на все случаи жизни» потерялась где-то в битве с Маюри, а после активации Лецт Штиля перчатка Санрей распалась на рейши. До этого она заменяла Крест Квинси, так что сейчас Исиде, по сути, и искать было нечего.       По ходу дела Ичиго прихватил зачарованные ключи от наручников, которые одновременно и открывали замок, и размыкали цепь сдерживающего духовные силы заклинания. Не то чтобы он собирался вновь попасть в плен, но это так — перестраховка. Лишним не будет в любом случае, верно?       На всё это ушло едва ли десять-пятнадцать минут. Дольше задерживаться было нельзя, ибо рьёка не знали, когда их горе-стражников могли хватиться. Например, если кто-то ещё забирал посуду после приёмов пищи. Ребята ведь не знали, что с ней происходило за пределами камеры. Да и вообще, не факт, что именно сегодня кому-то из этих рядовых (или вовсе младших офицеров, кто знает) не отдали конкретный приказ, и вот-вот не начнутся поиски предполагаемого лентяя.       Собственно, именно из таких размышлений чужаки и поспешили незаметно покинуть территорию четвёртого отряда. Это было несложно. Всего-то где-то быстро и тихо пересечь безлюдные участки, а где-то — слиться с толпой и идти со всеми, чтобы незаметно отстать и повернуть куда нужно. Всё оружие было спрятано, а ярко-рыжие волосы — надёжно скрыты пожертвованной Гандзю банданой. К тому же, в толпе прямоугольные очки снимались и незаметно убирались в широкий рукав косоде, даже если их обладателю и приходилось в такие моменты щуриться и молча доверять ненавязчиво направляющим его товарищам. Всё ради того, чтобы скрыть от чужих глаз главные опознавательные признаки вторженцев.       Не прошло и получаса, как парочка Квинси в компании парня-духа торопливо шагали по безлюдным и залитым солнечным светом улицам Сейрейтея. Ичиго вернул Шибе столь раздражающую его бандану, а Урюу наконец смог вновь носить очки, не снимая их чуть ли не каждые пять минут.       — И куда мы теперь? — негромко поинтересовался Исида, настороженно оглядываясь.       Увы, почувствовать вражеское рейацу теперь было вне его сил.       — Сомневаюсь, что нам снова так повезёт с пленником, — заговорил Куросаки, сканируя местность на наличие мощной духовной энергии. — Однако мы можем попытаться. Сомневаюсь, что в канализации нам будут рады. Нас с Рукией обнаружили именно там, так что в наличии в подземном комплексе приличного количества патрулей сомневаться не приходится. О том, чтобы вновь достать оттуда ключи, речи вообще быть не может, не говоря о том, что Рукию, возможно, вовсе перевели в другую камеру.       — А в другую тюрьму не могли? — предположил Шиба.       — Маловероятно. Ты что, это же заросшее традициями Общество Душ, — Штернриттер не удержался и закатил глаза, — куда её, уже приговорённую к казни через Сокьёку, денут из Башни Раскаяния? Да и осталось до самой казни всего семь дней, так что это не имеет смысла.       — Проникнуть в Башню без ключа мы не сможем, верно? — проницательно заметил Урюу.       — Естественно. Секкисеки, сам понимаешь. Фиг мы на каменной двери с помощью духовной силы оставим хотя бы царапину, а другого способа, по сути, и нет. Моя укрепляющая кожу техника тоже будет бессильна, ибо, стоит мне коснуться камня, как она рассеется, а моей физической силы явно не хватит, чтобы всерьёз попробовать проломить секкисеки. Бомбы Гандзю тоже не сработают — они ведь и взрываются из-за определённой реакции рейши, из которых состоят, с рейши в воздухе.       «Вот додумались построить что-то из секкисеки в измерении, где всё состоит из духовных частиц, блин!».       — Так или иначе, мы… — договорить Ичиго так и не смог.       Поразительное рейацу буквально сбило ему дыхание.       — Сзади! Сзади, мать твою!       Из всех троих нормально обернуться смог только Куросаки. Гандзю согнулся пополам и явно был не в силах выпрямиться, а Исида, лишённый львиной доли своей рейрьёку, вообще упал на четвереньки, страшно задыхаясь, и не стал валяться на земле ничком лишь из чистого упрямства.       — Мы нашли их, Кен-чан! Я же говорила, что нам сюда!       Розоволосая девочка, сидящая на спине высокого и крепко сложенного мужчины, радостно захлопала в ладоши. Вышеупомянутый мужчина скалился не менее радостно.       Не рады встрече были, пожалуй, только сами рьёка. Встретиться с капитаном и лейтенантом одиннадцатого отряда никто в здравом уме не захотел бы.       — Квинси, рыжие волосы… — взгляд Зараки Кенпачи остановился на напряжённом лице Ичиго. — Всё так, как и говорил Иккаку. Ты же сильнейший из них, верно? Сразимся!       От мощи рейацу джуичибантай-тайчо заложило уши у всех в этой половине Сейрейтея.

***

      Дерьмо. Единственное слово, достаточно точно характеризующее сложившуюся ситуацию и реакцию рьёка на неё.       «Только нам могло так вовремя, мать вашу, повезти».       Не будь ситуация настолько серьёзной и плачевной, Ичиго точно ударился бы в желчные ругательства на всех доступных ему языках и диалектах.       В руке капитана одиннадцатого отряда появился меч — длинная катана с зазубринами по всей кромке лезвия. Куросаки всеми чувствами и инстинктами ощущал окружавшую этого Шинигами дребезжащую энергию, состоящую из сплошной жажды битвы. С каждой секундой в Зараки Кенпачи словно росло предвкушение, а вместе с ним и уровень рейацу.       Было очевидно, что столкновение неизбежно.       — Валите отсюда, — от напряжения Ичиго смог выговорить это только сквозь зубы, да и то негромко, однако ни Гандзю, ни Урюу не обиделись.       Шиба понятливо кивнул, а вот Исида, с трудом сфокусировав взгляд и задрав голову, посмотрел в лицо другу. Эмоции вступили в прямой конфликт с разумом. С одной стороны он не мог просто так оставить здесь небезразличного ему человека, а с другой — прекрасно понимал, что будет лишь мешать и скорее сам помрёт, нежели поможет хоть чем-то.       Урюу отнюдь не был слепцом или дураком и потому прекрасно видел всё, что Куросаки хотел от них скрыть. Напряжение — Звёздный Рыцарь понимал, какой, мягко говоря, непростой будет битва. Отчаянная решимость — он костьми ляжет, но просто так не отступит. Агрессия — инстинктивный страх перед чужой кровожадной силой и, что самое главное, осознание этого страха заставляли гордого принца выше поднимать голову и скрипеть зубами. Невольный стыд за всё тот же чёртов страх напоминал Штернриттеру, что духовное давление Яхве, Юграма и ещё нескольких знакомых ему бойцов сильнее, чем сейчас у Зараки, а это, в свою очередь, порождало практически подсознательное стремление атаковать причину своего внутреннего конфликта. Того, кого ему зазорно опасаться. И лишь здравый смысл гасил это стремление. Пока что.       Урюу не был экстрасенсом и мысли читать тоже не умел. Он не знал причин всего этого пёстрого букета, но отчётливо его видел в каждой черте лица Ичиго. И, чёрт возьми, понимал, что тот будет биться до последней капли крови, но не пойдёт на попятную. Только не сейчас.       Куросаки доверил Исиде защищать их с Рукией тыл, позволив сразиться с Маюри. Теперь был черёд Исиды довериться Куросаки.       — Встретимся позже, — несколько надрывно из-за тяжёлого дыхания проговорил Урюу, но вложить нужный смысл в свои слова смог.       Ичиго лишь невесело хмыкнул на такой жирный намёк. И посмотрел в единственный открытый глаз своего противника, разом растеряв всю шутливость.       Дерьмовое положение. Рейрьёку не так много, не все раны зажили, так ещё попробуй скрыться, если останешься жив, когда этот одержимый фонит своей силой на весь город.       Вот чёрт.       Гандзю и Исида со всей доступной им скоростью скрылись с поля назревающего боя.       — Гонишь слабаков прочь? — хохотнул Кенпачи. — Одобряю.       Кусаджиши Ячиру ловко спрыгнула с его плеча и скрылась где-то в стороне.       Куросаки молчал.       — По роже твоей вижу, что ты чуешь — от меня не отделаешься, — Шинигами растянул губы в оскале. — Мне не нравятся непонятливые придурки. Рад, что ты не из таких.       — Ну надо же, — Ичиго с трудом выдавил из себя усмешку, но взгляд полыхал неподдельной готовностью биться и убивать. — Не знал, что знаменитый Демон Битв любит почесать языком перед сражением.       Зараки оскалился ещё шире, и безумие в его глазе сверкнуло ядовито-жёлтой духовной силой. Он не сказал ничего, однако его ответ был крайне понятен и красноречив даже так. В конце концов, что может быть яснее стремительной атаки?       Куросаки не ожидал от Проводника Душ такой прыти и потому едва успел уклониться, уйдя в сторону. Мысли в голове мелькали с поразительной скоростью, подстёгнутые адреналином в крови и непосредственной опасностью буквально под носом.       Теперь стало очевидно, что на имеющиеся данные Ичиго рассчитывать не мог. Данные из Архива Империи утверждали, что из-за неспособности контролировать свою огромную рейрьёку Зараки не владел ни Кидо, ни Шунпо. Вот только никто не удосужился сообщить, что его чистая физическая скорость вполне заменяла технику быстрого перемещения. Какие ещё сюрпризы таил в себе джуичибантай-тайчо?       Параллельно с анализом противника кронпринц контратаковал. Доля секунды — и в его руке уже сияет божественным светом Священный Лук. Следующий миг — и в капитана летит поток разрывных стрел. Здания за спиной Кенпачи приказали долго жить, но ему самому было хоть бы хны. Его духовная сила распространялась вокруг всё дальше и дальше, вполне способная задушить всех, не обладающих должным уровнем рейрьёку. Густая, вязкая и агрессивная, она успешно защитила своего хозяина и при этом словно имела свой собственный, пусть и примитивный, разум.       Почему, ну почему именно в битве с ним у Ичиго резерв больше чем на половину пуст?!       Раздался громкий и безумный хохот. То Зараки остановился как вкопанный и запрокинул голову.       — Иккаку не соврал — ты и впрямь не промах, — произнёс он, когда волна нездорового ликования сошла на нет. — Повеселимся?       Разные энергии столкнулись друг с другом — ядовито-жёлтая, упивающаяся насилием и смертью, и сияюще-золотистая, убивающая прямо и решительно, без лишних подтекстов и значений. Воздух и, казалось, сама ткань пространства сотрясались от такого напора, ибо Принц Света перестал регулировать собственный уровень духовного давления.       Катана встретилась с парой Зееле Шнайдеров, оглашая округу звоном и высекая искры. Дуэлянты буквально дышали этим сражением, не отводя друг от друга взгляд ни на мгновение. Ни одного лишнего движения, ни одного лишнего вздоха. Ослабишь концентрацию хоть на мгновение — умрёшь. Здания вокруг обращались в руины — никто из противников не сдерживал ни себя, ни свою силу, и тугие волны чистейшей рейрьёку крошили камень и дерево в хлам. Ровная поверхность дороги тоже долго не продержалась, и вскоре в воздух то и дело взметались комья земли.       Ичиго был силён и талантлив. Духовная сила, навыки фехтования, физические данные — всё было на высоте. Однако в двух показателях он уступал Зараки. В опыте и оружии. Штернриттеры старались додать юному принцу столь недостающего опыта, однако сплошные тренировки и банальные бойни с Пустыми не давали нужных результатов. По сути, чертовски молодой воин сейчас участвовал в одной из первых своих по-настоящему ожесточённых схваток.       А об оружии и заикаться не стоило. При таком темпе Зееле Шнайдеры банально крошились. Серебряные рукояти при изготовлении пропитывались духовной силы разного толка и качества, однако сейчас не выдерживала сама заложенная в структуре формула, отчего неоново-синие лезвия не могли полноценно удержать мощный удар настоящего Занпакто Шинигами. Чёрт, да даже если бы Куросаки собственноручно изготовил эти Режущие Души Клинки, что ненамного улучшило бы их качество, ничего толком не изменилось бы! А атаковать Кенпачи одними лишь стрелами не вариант, ибо из-за такой концентрации рейши в воздухе эффективность Хайлиг Пфайль непозволительно сокращена, даже с Блют Артерие. Для атаки следовало подойти ближе, а это означало ближний бой. То есть схватку на мечах, ибо с такого расстояния лук ничем не помешал бы острому Занпакто хорошенько пустить Ичиго кровь.       — Король, ты меня бесишь! — возмущённый крик из подсознания перекрыл даже шум сражения в реальности. — У тебя перед носом сразу два выхода. Действуй, пока не растратил зря всю рейрьёку!       Уход в Хиренкьяку и атака со спины. Бесполезно, ибо Зараки, несмотря на внешнюю неповоротливость и более низкую, по сравнению с Куросаки, скорость, шустро развернулся и парировал удар.       — Ты когда-нибудь точно сдохнешь со своими принципами!       Удар, удар, блок, Хиренкьяку, снова блок и уворот в самый последний момент. Противники отпрянули друг от друга, и на землю одновременно брызнула кровь. Из плеча Зараки и из пореза на груди Ичиго, пусть тот и стал быстро затягиваться Блют Вене.       Со второго глаза Шинигами слетела повязка, и в небо ударил столп чистой силы. Из груди джуичибантай-тайчо вновь вырвался зловещий хохот. И без того поразительное рейацу словно действительно обрело разум и стало крошить всё вокруг и стремиться прихлопнуть противника к ближайшей твёрдой поверхности.       — Выбирай, несносный ты идиот! Жизнь или твоё проклятое упрямство!       — Не отвлекайся! — рявкнул Кенпачи, безумно скалясь от немыслимого удовлетворения битвой. — Наслаждайся боем! Кровь и боль — небольшая плата за это!       Но Ичиго не слышал ни Зараки, ни Широ. Он просто сражался. Просто бился. Просто пытался перерезать Проводнику Душ глотку, ибо его единственная цель — победить. Но победа не нужна была ему из чистого принципа или ради чести, вовсе нет. Он сражался даже не ради своей жизни или жизни Гандзю и Урюу, которых, по сути, прикрывал.       Ичиго просто вспоминал чёрные как смоль волосы и большие синие глаза с пленительным фиолетовым отливом. Думал о робкой улыбке на тонких губах, уворачиваясь от лезвия чужого меча. Представлял тонкие запястья и почти детские ладони с аккуратными пальцами, парируя и блокируя удары. Слышал счастливый смех вместо звона клинков, атакуя противника с единственной целью — убить.       Желал сохранить ей жизнь, оставляя на груди Зараки Кенпачи длинный разрез. Стремился сдержать данную ей клятву, усиливая Блют Вене на коже. Чувствовал только её аромат вместо запаха крови и смерти.       Был сосредоточен на сражении каждым квадратным миллиметром своего тела, но при этом не забывал про свою главную цель. Свою единственную причину всей этой бойни. Свой сильнейший стимул выжить сейчас.       Поднимал оружие раз за разом, но видел перед собой не врага-Шинигами, не смертельно опасного противника и даже не олицетворение всего этого долбаного Общества Душ, которому вдруг понадобилась её смерть. Зараки Кенпачи в глазах Ичиго был лишь очередной преградой на его пути. На этом чёртовом отрезке пути, где он был обязан спасти Рукию. Не более и не менее.       Куросаки не изменил свою точку зрения, даже когда нарушил данное себе обещание и воспользовался своей отвратительной силой, побеждая капитана одиннадцатого отряда одним прикосновением пальцев к его окровавленной коже. И, видят Император и Король Душ, Зараки обязательно погиб бы, не пробей он мечом тело Ичиго насквозь практически в ту же секунду, сбивая к чертям все настройки техники.       Принц Света упрямо придерживался собственного мнения, даже когда лежал на земле с пробитым правым лёгким, обращёнными в сплошные осколки рёбрами и кучей более мелких повреждений по всему телу. Никак не отреагировал, когда бессознательного Кенпачи унесла его фукутайчо, перед этим поблагодарив Ичиго за веселье и достойный бой.       И не на секунду не позволил столь близкому сердцу силуэту покинуть его ускользающее сознание, даже когда его, истекающего кровью, которую Блют Вене просто не успевал останавливать из-за многочисленных ран, нашла Шихоуин Йоруичи в человеческом облике.       Даже тяжёлый вздох Богини Скорости померещился ему совсем другим женским голосом. ________________________________________ [1] — Вайсштадт (нем. «Weißstadt») — дословно переводится как «Белый Город». Внутренний мир Ичиго был назван так Широ и Адонаем из-за белоснежных высоток, занимающих всё пространство.