Die schwarze Sonne des Wandenreiches

      Ичиго не стал страдать ерундой и прямо по воздуху поднялся на нужный этаж, откуда чувствовались рейацу Бамби и этого ублюдка Улькиорры. Парочка достаточно мощных Хайлиг Пфайль решили проблему с толстой белокаменной стеной, а далее Куросаки воспользовался ещё не развеявшимся дымом и ударил Арранкара Зееле Шнайдером со спины. Куатро Эспада без проблем увернулся, но таким образом был эффективно отогнан от Бамбиетты, которая безвольно сидела на полу и щурилась, тщетно пытаясь разглядеть хоть что-то.       — Ичиго-сама, — не спрашивала, а утверждала она, узнав своего товарища и господина по рейацу. — Вы…       — Собираюсь пустить на рейши этого Пустого, ты же не против? — Бастербайн не могла видеть его сейчас, но была готова отдать голову на отсечение, что на лице у кронпринца была одна из его любимых и самых частых усмешек. — Вот и отлично. Тогда подожди меня здесь, идёт?       Лязг клинков, а затем страшный грохот — Куросаки скрестил с Шиффером мечи и самым банальным образом оттолкнул его в стену, соседку той, что он пробил минутой ранее. Ну, и придал ускорение ногой, конечно же, так что масконосящий весьма эффективно пробил её собой, тут же вставая в воздухе за пределами помещения. Штернриттер вылетел вслед за противником.       — Почему? — прозвучал безразличный голос Улькиорры, когда они вновь столкнулись, выставив перед собой оружие. — Зачем ты пытаешься спасти эту женщину? Даже если она выживет, то больше никогда не сможет сражаться с такими повреждениями. Она навсегда будет изуродована шрамами.       — Именно поэтому я не могу оставить её, — чуть ли не сплюнул от злости Лучник. — Кроме меня никто не решится подать ей руку помощи, зная о её гордости. А спасаю только потому, что она — моя семья. Я убью за неё, ясно тебе? Ты не исключение, Арранкар!       Враги отскочили в разные стороны.       — Ясно, — с небольшой заминкой ответил Шиффер.       Тогда-то и начался настоящий поединок.       Дуэлянты то бросались друг на друга, высекая искры из клинков, то расходились в разные стороны. Ни секунды без движения, мгновение — удар, следующее — уже контратака. Они сражались в воздухе, поэтому пространства для манёвров было предостаточно. Уворачивались, уходя не только влево или вправо, но ещё вверх и вниз, без колебаний пользуясь всеми доступными возможностями для убийства противника. Серо Улькиорры доставляло немало хлопот, к тому же мешались Иерро и Блют Вене: каждый из них мог весьма ощутимо пробить защиту другого, но недостаточно для фатальных повреждений с одного удара.       Площадь сражения всё росла и росла. Они уже нехило покрушили другие четыре башни, кружа вокруг них и между ними. Каждый раз, когда мощная атака в виде взрывающихся Хайлиг Пфайль или Серо рисковали попасть по пятой, где всё ещё была беспомощная Бамбиетта, Ичиго приходилось силой чуть ли не отпинывать Шиффера в сторону и перенаправлять атаки — и свои, и чужие.       Несколько раз Принц Света пытался применить на враге свой шрифт, но каждый раз Четвёртый вовремя уходил из зоны поражения, наученный горьким опытом предыдущих противников Куросаки, и атаковал с расстояния Серо. Увы, бегать за Улькиоррой с активированным Чёрным Мором было сродни самоубийству: не факт, что догонит, а резерв духовной силы спустит почём зря и эпично расшибётся об эту бессердечную машину для убийства в человекоподобном облике. Энергии и без того немного: часть была потрачена на регенерацию самых опасных повреждений, а всё остальное — предназначено для самой битвы, но считать приходилось буквально каждую каплю.       Куатро Эспада, молча окинув взглядом все повреждения, что выпали на долю Лас Ночес, молча направился вверх, пробивая купол очередной изумрудной Вспышкой Пустоты. Ичиго, сцепив зубы, последовал за ним.       Они оказались снаружи, на крыше, прямо под мёртвым чёрным небом и в лучах не двигающегося белоснежного, как и песок снизу, полумесяца.       — Под куполом Лас Ночес членам Эспады запрещены две вещи. Первая — использовать Гран Рей Серо. Вторая — высвобождать Ресуррексион, начиная от четвёртого номера и выше, — произнёс Улькиорра, запрыгивая на одну из крыш Пяти Башен, довольно высокие и огромные по площади продолжения оных внутри дворца. Безжизненный полумесяц был прямо за ним и огромным белым пятном висел чуть выше головы Шиффера. — В обоих случаях причина запрета в силе этих техник, которая столь велика, что может поставить под угрозу сам Лас Ночес.       Арранкар вытянул вперёд руку с обнажённым мечом, и все инстинкты Куросаки взвыли. Он понял, что произойдёт дальше ещё до того, как безразличное и отстранённое «Сковывай, Мурсиелаго» положило начало настоящему аду.       Во все стороны хлынула ужасающая духовная сила, чёрная с тёмно-зелёными всполохами. Она полностью закрыла собой единственный источник света, белоснежный полумесяц, и обрушилась вниз вязким дождём.       Ичиго рефлекторно закрылся рукой, но всё равно смог увидеть, во что обратился Улькиорра.       Чёрные волосы стали ещё длиннее, осколок маски превратился в шлем не то с рогами, не то с ушами летучей мыши, полосы на лице потемнели и стали ещё толще, а одежда — более длинной, закрытой и скованной. Огромные чёрные крылья с поразительным размахом закрыли собой ночное светило. Рейацу внушало ужас и трепет.       — Не позволяй страху овладеть собой, — заговорил Четвёртый, глядя прямо в лицо своему противнику, сверху вниз. Голос завораживал. Или же это была поразительная сила Арранкара? — Не расслабляйся. Будь начеку. И не отводи глаз ни на мгновение.       В следующую секунду Ичиго на голых инстинктах рванул назад, активируя Блют Вене на полную. Однако это всё равно его не спасло. Улькиорра настолько быстро переместился к нему с копьём, испускающим бледно-зелёный свет, и ударил с такой силой, что защитная техника проломилась с пугающей лёгкостью. Если бы ядовитая рейрьёку внутри тела Квинси не разъела режущие рейши, располагающиеся наиболее близко в чужом оружии, то Куросаки банальным образом отсекло бы не только руки, но и голову — благо Блют на шее и напротив сердца всегда сильнее, чем где-либо ещё.       Рыкнув от досады и ярости, Штернриттер дёрнулся и разорвал дистанцию, отступая назад и не спуская глаз с врага.       — Надо же, твоя защитная техника так просто поддалась, — без какого-либо выражения проговорил Шиффер, без спешки поворачиваясь в сторону оппонента. — Какая жалость.       Куросаки, нахмурившись и чуть ли не сплюнув, молча стиснул зубы. Блют медленно и словно неохотно останавливал кровотечение — сказывался израсходованный резерв рейрьёку.       Улькиорра снова атаковал. Ичиго судорожно пытался рассчитать, сколько он ещё продержится при таком раскладе. Недолго в любом случае.       В Ресуррексионе скорость Арранкара возросла ещё больше. Даже Принц Света с трудом поспевал за ним, не говоря уже о том, в каком он сейчас был состоянии после всех прошедших битв. Более того, эта тварь могла летать с помощью своих новоприобретённых крыльев. Здесь, на крыше, места для манёвров у него было более чем достаточно. Сила, реакция и мощь рейацу также возросли в высвобожденной форме.       Чёрт.       — Давай же, — произнёс Куатро. — Используй свою сильнейшую технику. Твой чёрный меч, которым ты сражался против Кучики Бьякуи. Используй это на мне, — изумрудные глаза странно вспыхнули, — и я покажу тебе разницу между нами.       Куросаки с чувством сплюнул кровь и распрямился, невольно хватаясь за рассечённый бок.       — Разницу между нами? — переспросил он, ухмыльнувшись. — Не слишком ли заносчиво, Арранкар?       Чёрная энергия стала клубиться вокруг креста на правой руке.       — Заносчиво? Не думаю, — холодно отозвался Шиффер. — Скорее уж это определение подойдёт тебе. Ты едва стоишь на ногах, но всё ещё считаешь, что можешь одолеть меня. Люди никогда не превзойдут Пустых.       — Я затолкаю эти слова тебе в глотку, — процедил Ичиго, оскалившись.       Ещё один минус Чёрного Клинка заключался во времени, что необходимо на активацию. Стиль боя кронпринца предполагал впечатляющую скорость практически во всём, но эта техника стала вынужденным исключением. Однако Улькиорра, следуя своей пока что не ясной для противника цели, молча ждал, не выпуская духовного копья из правой руки.       — Какого чёрта, Король?! Эта хрень высосет из тебя все оставшиеся силы! Разве не поэтому ты перестал использовать шрифт? Что ты творишь вообще?!       — У меня нет выбора, Широ, и ты это знаешь.       Бледно-зелёное копьё столкнулось с чёрной катаной. Сила Арранкара отбросила Лучника назад, но тот не растерялся и, игнорируя усталость, раны и боль, кувыркнулся в воздухе, затормозив с помощью меча — лезвие оставило в белом камне купола глубокую борозду. В следующее мгновение Ичиго пришлось вновь на огромной скорости выставлять блок Чёрным Клинком, не давая чужому оружию снести себе голову.       Единственной техникой, которую Чёрный Клинок не заблокировал, был Блют. Однако Блют Вене никак не усилился, а значит, Улькиорра всё ещё мог пробить его защиту. Блют Артерие в данной ситуации был бесполезен. Радовало лишь то, что возросла скорость за счёт замены Хиренкьяку на иной способ перемещения, и нехилая пробивная мощь самого Чёрного Клинка.       В ближнем бою Шиффер нагло пользовался своими огромными крыльями, мешая Ичиго. Тем не менее Звёздному Рыцарю удалось нанести несколько ранений — глубокие кровоточащие царапины на руках и ещё одну на боку. Куатро явно не понравилось, что его укреплённое в Ресуррексионе Иерро смогли пробить, поэтому он решил сменить тактику.       — Узри наше сильнейшее Серо, — проговорил он, разрывая дистанцию и взлетая чуть выше. — Серо Оскурас.       С вытянутого не то когтя, не то пальца сорвался чёрно-зелёный луч. Даже смотреть не надо было — мощь рейацу говорила сама за себя. Куросаки отчаянно рванул в сторону, но покинуть огромную зону поражения не успел. Обжигающе-ледяная и подавляющая сила просто смела его вместе с частью купола. Обширные ожоги покрыли всё тело, а одежда ещё больше стала походить на лохмотья. Блют Вене отчаянно не справлялся с полученными повреждениями. Летящий вниз головой Ичиго пытался сориентироваться в пространстве и сделать хоть что-нибудь, но возникший рядом с ним Улькиорра одним стремительным ударом отправил противника в ближайшую башню.       Куросаки, проломив собой стену и пролетев через всё помещение, врезался в противоположную, оставив на белом камне внушительную вмятину. Вконец ослабевшее тело рухнуло вниз, на холодный и усеянный обломками пол.       — Теперь ты понимаешь? — Шиффер практически влетел следом за Ичиго и остановился в нескольких метрах от него, смотря на врага сверху вниз. — Людям никогда не заполучить силу Пустых, сколько бы они ни старались. И неважно, насколько вы сильны. Вы всё равно не сможете противостоять настоящим Арранкарам.       — Да ты шутишь, — прохрипел Штернриттер, с трудом становясь на четвереньки и поднимая голову. Несмотря на своё положение, он всё равно умудрялся смотреть на масконосящего так, словно это он — неоспоримый победитель, возвышающийся над проигравшим, а не наоборот. — Не сможем противостоять, говоришь? А какая, к чёрту, разница? — В безразличных глазах Четвёртого промелькнуло удивление. — Вы, Холлоу, всё равно являетесь озверевшими и одичавшими человеческими душами. Имея разум, вы лишены того, что обычно называют душой или сердцем. Человечности, чести, достоинства и эмоций. Без всего этого вам никогда не одолеть людей. Глядя на тебя, это ясно как день, Арранкар.       Куросаки нисколько не лукавил. Он искренне верил в то, что говорил, и оттого ему становилось лишь смешнее, когда Куатро не понимал тот посыл, что Принц Света вкладывал в свои слова.       По сути, Пустые потому и названы Пустыми, что их существование абсолютно бессмысленно. Вечный голод в качестве личной чёрной дыры и базовый инстинкт выживания, более ничем не подкреплённый, — вот и все причины, почему Холлоу вообще двигаются и что-то делают. Арранкары же, лишившись бесконечной жажды поглотить чужие души, остались наедине с этой пустотой внутри. За что они вообще сражаются? Чем наполняют своё существование?       Ичиго не знал и знать не хотел. Зато он был прекрасно осведомлён о том, ради чего здесь он сам. Ичиго бился. Но не за себя, не за честь или гордость, а за своих близких. Бился за них, будучи готовым отдать свою собственную жизнь, и понимал, что масконосящие никогда не смогут одолеть людей именно потому, что они лишены этого стимула и сильнейшей причины для боя. Зачем сражаться ради себя? Рано или поздно жажда жить потеряется среди бесконечной череды битв. И что же останется в итоге?       У Ичиго был этот смысл. И поэтому он сделает всё, чтобы не потерять его.       — Глупость, — отрезал Улькиорра. — Несмотря на свои высокомерные слова, в твоих глазах ясно видна ненависть. Ты ненавидишь меня, потому что боишься. Потому что моя сила намного превосходит твою.       — Это с твоей стороны высокомерно полагать, что ты сильнее меня, — ещё шире оскалился кронпринц. — В чём-то ты прав: Квинси ненавидят Пустых в первую очередь из-за естественного человеческого страха. Однако разве Арранкары не отличаются от обычных Холлоу? Ведь в вас есть частица Шинигами, которая и позволяет вам чувствовать хоть что-то и быть настолько разумными.       — Это ничего не меняет. В твоих глазах мы всё равно Пустые, которых ты так ненавидишь. Разве нет, Куросаки Ичиго?       — Ты меня не слышал? Арранкары отличаются от Пустых. Вы меньше подвержены влиянию своих инстинктов, и, возможно, я и не имел бы ничего против вас. Однако, — янтарно-карий сменился разгневанным золотом, — вы посягнули на то, что никто не имеет права касаться ни при каких обстоятельствах.       — Ты о той женщине? — Взгляд визави оставался равнодушным, и это бесило больше всего. — Из-за неё?       — Абсолютно верно, — процедил сквозь зубы Куросаки. — Не вынуждай меня повторять. Она — часть моей семьи. А мою семью не имеет права трогать ни одна душа из какого бы то ни было измерения. В том, что случилось с Бамби, виновна большая часть Арранкаров и конкретно ты, Улькиорра Шиффер. Лично к тебе у меня есть счёты, поэтому я не собираюсь отпускать тебя отсюда живым. Поэтому я ненавижу тебя. И поэтому я убью тебя.       Чувство опасности взвыло, и Куатро послушно рванул вверх, пробивая потолок. Ичиго, без труда увернувшись от обломков, вскочил на ноги и встал в воздухе чуть повыше. Продолжительный разговор дал достаточно времени, чтобы Блют Вене залатал самые опасные повреждения.       — Видишь этот меч, Арранкар? — Квинси вытянул вперёд руку с Чёрным Клинком. Лезвие отражало свет мёртвого полумесяца, создавая жутковатое впечатление своей угрожающей гардой и зубцами ближе к концу. — Тот, кто даровал мне эту технику, сказал, что я могу называть его Тенса Зангецу. Небесная Цепь, Разрубающая Луну. Как думаешь, почему он так называется?       Улькиорра молча наблюдал за противником, однако в следующую секунду, одновременно с торжествующей усмешкой Лучника, его что-то связало, прижав руки и массивные крылья к телу. Эспада не упал вниз только потому, что вовремя создал под ногами ступени из рейши. Лус де ла Луна развеялась, оставив его безоружным.       — Ну же, взгляни, — насмешливо проговорил Куросаки.       Шиффер опустил взгляд вниз и резко выдохнул. Чёрная цепь. Чёрная, да покарает вас Айзен-сама, цепь! Вроде бы не особо толстая или крепкая на вид, но на самом деле чертовски прочная. Она словно сливалась с тьмой вокруг и совсем незаметно тянулась к рукояти Тенса Зангецу, откуда и брала начало. Да, стоит признать, что с самого начала эта цепь была довольно длинной, но тот факт, что рыжий мальчишка мог удлинять её по своему желанию и использовать в сражении, неприятно удивил. К тому же, когда он умудрился это сделать? Настолько быстро и незаметно, что ни одно звено не издало ни звука.       — Ах, Улькиорра-кун, — широко усмехнулся Ичиго, радостно сверкая зубами, на которых ещё можно было различить следы крови, — неужели ты думаешь, что это всё? Подсказка: ключевое слово — «Разрубающая».       Ухмылка обратилась в жестокий и беспощадный оскал. По цепи с невообразимой скоростью пронеслась духовная сила, зловеще-красная, и словно прирастила к беспросветно-чёрным звеньям острые зубцы. Но, что примечательно, на том участке, где цепь обматывалась вокруг правого предплечья хозяина, ничего режущего не возникло. Куросаки с силой дёрнул меч в сторону, а цепь, повинуясь негласному приказу рейрьёку, заструилась по всему телу Арранкара, обворачиваясь вокруг и оставляя после себя множество глубоких и рваных, но тонких, как и сама цепь, разрезов. Залп Серо Оскурас, как и волна высвобожденной силы, помогли ему вырваться и отлететь подальше, но Ичиго не собирался отпускать Шиффера так просто.       Пришлось стиснуть зубы и сосредоточиться на контроле. У кронпринца всегда были проблемы с точностью этой техники, ибо цепь двигалась только с направления его рейрьёку, что обволакивала каждое звено со всех сторон. Сейчас, после всех битв, когда ему основательно постучали по голове, контролировать всё это было ещё сложнее, но справился он сносно — цепь крепко ухватилась за ногу Куатро, обернувшись вокруг неё несколько раз. Ичиго, используя всю свою силу, и духовную, и физическую, крутанул мечом в руках, повернувшись всем телом в сторону. Улькиорра врезался в соседнюю башню, пробив её насквозь, и влетел в ещё одну, пролетев сквозь одну из толстых белокаменных стен.       Триумф длился недолго. Куатро, игнорируя тот факт, что чёртова цепь, пропитанная чистой силой, легко разрезала его Иерро, ухватился за неё рукой и дёрнул на себя, будучи всё ещё невидимым за клубами дыма и пыли и находясь в глубине полуразрушенного зала. Куросаки полетел вперёд, навстречу уже готовому атаковать врагу, и, сдавленно выругавшись, в последний момент успел оборвать цепь, усилием мысли разъеденив одно звено. Оставшаяся у Улькиорры часть стала медленно разлагаться на отдельные и невидимые невооружённому глазу рейши, впитывающихся в воздух. Сам же Ичиго успел перегруппироваться в полёте и разорвать дистанцию, но Шиффер, у которого, судя по всему, пропало всякое желание играть с добычей, с ходу пальнул Серо Оскурас.       Принц Света сообразил в самый последний момент. Из-за недостатка сил обладателя Медальон потерял стабильность и грозился вот-вот сделать большой «бум», ибо недоработанное изобретение не было предназначено для длительного хранения внутри себя агрессивного Ресуррексиона. Рвануть должно было в ближайшие минуты, так что Ичиго весьма вовремя выхватил Медальон, чудом уцелевший в этой мясорубке, и запустил навстречу лучу чужой силы, полностью отпустив контроль своей рейрьёку над печатью.       «Бум» получился на славу. Несколько башен полностью обратились в руины, верхний слой купола, на этот раз с другой стороны, снесло, и Куросаки устало и зло подумал, что было бы очень даже хорошо, если бы эту проклятую летучую мышь тоже задело. Желательно насмерть.       Но, мать вашу за ногу, не задело.       Шиффер взялся словно из ниоткуда, банально облетев взрыв и вырвавшись из клубов дыма. Обнаружив врага, Четвёртый быстро и решительно рванул вперёд и перехватил противника в движении. Сильный удар отправил Звёздного Рыцаря совершенно в другую сторону. Ичиго, пробив собой сразу две башни, не успел и вдохнуть толком, как его с чудовищной силой схватили за горло.       — Тебе не одолеть меня, — заговорил Улькиорра.       Он стоял на верхушке единственной уцелевшей башни и держал Куросаки за шею одной рукой, приподняв максимально высоко.       — У тебя не осталось сил, — продолжил Куатро, глядя прямо в упрямые янтарно-карие глаза. — Ты и дышишь-то с трудом. Тебе не победить. Почему же ты всё ещё не выпускаешь из рук свой меч?       — Я разве не говорил? — прохрипел в ответ Штернриттер. — Это тебе не одолеть меня, Арранкар.       — Чушь, — прошипел Шиффер и швырнул вперёд безвольное тело. — Это слова человека, ещё не познавшего истинного отчаяния. Смотри, Куросаки Ичиго. В лицо своему отчаянию.       Рейацу возросло ещё сильнее, а тёмная энергия окутала всё тело Улькиорры, скрыв его от чужих глаз. Квинси, с трудом оставаясь в сознании, неотрывно смотрел на то, во что вновь превратился Четвёртый.       Он словно стал выше, а волосы — длиннее. Шлем исчез, и теперь белоснежные не то уши, не то рога торчали прямо из головы. Всю нижнюю часть тела покрывал чёрный мех, как и руки от плеч, пальцы обратились в когти, а дыра Пустого увеличилась. Рисунок под ней создавал впечатление, словно из неё текла чёрная кровь. Татуировка в виде арабской цифры четыре исчезла с груди. Полосы на бледном лице Улькиорры тоже изменились. Склера глаз потемнела, а радужка стала кислотно-жёлтой. Одежда словно испарилась и вместо неё появился длинный чёрный хвост.       — Ресуррексион: Сегунда Этапа.       Ичиго стоял перед Куатро на коленях и не мог поверить своим глазам и чутью. Как? Как, чёрт возьми, духовная сила может быть настолько плотной?! И куда, раздери вас Меносы, делись все раны на теле и дыры в крыльях этой летучей мыши?       — Из всей Эспады лишь я достиг второго этапа высвобождения, — произнёс Шиффер, глядя прямо на противника. — Даже Айзен-сама не видел эту форму. — Взглянув на упрямо сжавшиеся на рукояти Тенса Зангецу пальцы, Арранкар добавил. — Хочешь сражаться дальше? Что же, тогда я выбью из тебя это стремление, даже если придётся стереть тебя в порошок.       У Ичиго не было ни шанса. С нескольких мощных ударов, в том числе и хвостом, а также с парочки залпов Серо Оскурас Чёрный Клинок развеялся, оставив Куросаки окончательно обессиленным. Ему нечего было противопоставить безумной скорости Арранкара. Собственно, и не только ей. Ещё и силе, ловкости, рейацу.       У Ичиго не было вообще никакого шанса.       Поэтому приходилось летать и пропахивать собой все доступные поверхности, не в силах что-либо изменить. Приходилось слушать хруст собственных костей и отчаянные голоса Широ и Адо-джи, звучавшие словно из-под толщи воды.       А там, внизу, его ждали.       Бамбиетта, наверняка ещё больше воспылавшая ненавистью к собственному бессилию. Базз, который, скорее всего, пытался вбить во всех непосвящённых, что нельзя вмешиваться в его бой. Юграм, молча ожидающий своего господина. Они знают, что он победит. Чёрт, какой же будет позор, если он сейчас действительно будет повержен Арранкаром…       Рукия будет плакать и пытаться скрыть слёзы, как последняя дура. Урюу будет стоять с таким убийственным выражением лица, что непонятно — рыдать или смеяться от такой картины. Ренджи обязательно назовёт его придурком. И будет прав.       Снова хруст костей. А перед глазами — чертовски знакомые и родные лица.       Непоколебимый Юграм, а рядом с ним громко выражающий своё мнение, причём не всегда в цензурной форме, Базз, усмехающаяся Бамби со зрячими глазами, играющий бровями и лукаво улыбающийся уголками губ Аскин. Эс, от которого дружно шарахаются проходящие мимо офицеры, вечно поедающая что-то Лили, пугающе-спокойная Минни, безмятежно улыбающаяся Джи-Джи и Кэнди, которая не может просто сидеть на своей пятой точке, тем более ровно. Цан Ду, задолбавший его со своим фанатизмом и поклонением уставу.       Оссан, с которым Ичиго бессчётное количество раз играл в шахматы, искренне веря до одиннадцати лет, что он не станет Императором, пока не победит. Оссан, который отпустил его сюда, в Уэко Мундо, потому что ни капли не сомневался в его силах. Даже согласился отпустить своих Штернриттеров. Более того, своего Грандмастера.       Нет-нет-нет! Так дело не пойдёт! Ичиго не умрёт. Не умрёт, потому что не хочет смотреть на их перекошенные от самых разных эмоций лица. Он ведь, мать его, наследный принц, будущий Кайзер Ванденрейха. Чистокровный Квинси не может пасть от руки какого-то Арранкара, и плевать, насколько силён этот Сломавший Маску. Не может — и всё тут.       На этой мысли и произошло это.       Всем известно, что для активации Лецт Штиля и Фольштендига необходима перчатка Санрей, или же Ляйденсханд [1], как её принято называть в Теневой Зоне. Также среди Штернриттеров принято считать, что наиболее талантливые могут обойтись и без неё. Ошибочное в корне утверждение. Перчатка, а также прочие её вариации — всего лишь материальный костыль, предназначенный для истинных гемиштов. А остальные, истинные эхьты, используют Фольштендиг с помощью Санрей, не привязанной к перчатке. Ибо по своей сути Санрей — система каналов рейши, образующая определённый символ, пентаграмму, которая и отвечает за активацию. Её искусственно накладывают на руку, так как в ладони сосредоточить духовную силу легче всего, хотя можно и на любую другую часть тела. Санрей без перчатки не видна до своей активации, откуда и пошёл слух про то, что особо талантливым она не нужна.       Когда Штернриттер достаточно сильно развивает свой шрифт, ему или выдают перчатку, или накладывают нематериальную форму Санрей, чтобы пробудить Фольштендиг. Как пробуждается высшая форма Квинси — до сих пор неизвестно. Выявлена лишь закономерность: развитый шрифт, впечатляющий резерв рейрьёку и сильные эмоции, или же ещё что-либо похожее, вроде серьёзного решения, критической ситуации и прочего, что может стать толчком, эдаким спусковым механизмом.       Фольштендиг пробудится вне зависимости от желания хозяина и каких-либо других факторов. Даже если запас энергии окажется пуст, будет задействована духовная сила, накопленная в Санрей за всё время ношения. Поэтому все Штернриттеры, ещё не обладающие Совершенной Формой, должны были тренироваться в специальных залах, чтобы неожиданно вылезший Фольштендиг не разнёс пол-Зильберна.       Ичиго наложили нематериальный вариант Санрей как раз перед его сорокадневным отпуском, во время которого он познакомился с Рукией, а после отправился за ней в Общество Душ. Куросаки с самого начала знал, что обычно Фольштендиг пробуждается очень долго, да и с его-то проблемным шрифтом, который и тренировать-то было не на ком, дело обещало затянуться. Тем не менее…       Улькиорра резко отбросил тело Квинси, которое до этого момента он держал хвостом за шею и собирался распылить запущенным в упор Серо Оскурас. Духовная сила внутри рыжего мальчишки словно взбунтовалась. Но откуда? Откуда она у него, полумёртвого и проигравшего человека?       Вихрь бело-синей энергии буквально повалил из лежащего на камнях врага. Левая рука светилась странными линиями, которые образовывали пятиконечную звезду-пентаграмму на тыльной стороне ладони. Мгновение спустя вихрь обратился в огромный столп синего пламени, ослепляющего своим светом. Башня под Лучником стала рушиться, но он словно завис в воздухе, а сам его силуэт лишь смутно угадывался в этом потоке чистейшей силы.       Шиффер продолжал пристально наблюдать за пугающим процессом.       На верхушке огромного столпа появился огромный Крест Квинси, так же сотканный из синего пламени. Уровень рейацу зашкаливал, когда колонна света буквально разбилась, являя Арранкару изменившийся облик противника.       — Адо-джи…       — Я использую Рансотенгай вместо тебя. Усиленный Блют Вене уже закрыл все опасные раны. Имя Фольштендига пока подождёт. Сейчас ты не сможешь использовать основную его способность, поэтому оно тебе ни к чему. Придётся давить чистой силой, Ичиго.       — Что это за форма? — Четвёртый настороженно наблюдал за парившим в воздухе противником.       Едва заметный рисунок Блюта покрывал почти всё тело, спеша залечить повреждения. Тонкие и практически невидимые нити Рансотенгай оплетали руки и ноги, ибо без них Ичиго навряд ли смог бы нормально двигаться, а срастить сломанные кости быстро и эффективно в данной ситуации не представлялось возможным. Над рыжей головой был испускающий слепяще-белый свет нимб в форме Квинси Цайхен, а за спиной сияли сотканные из рейши белоснежные крылья. Они были крупнее и обладали впечатляющим размахом по сравнению с крыльями в Фольштендиге других Штернриттеров. И главным отличием высшей формы Ичиго являлась аура, что исходила от крыльев и нимба. Они словно излучали чёрную дымку, превращая пространство вокруг Лучника в сплошную чёрную дыру, а его самого — в настоящего ангела, освещающего тьму, которую он сам же и создавал, божественным светом.       Уровень духовной силы практически опьянил кронпринца, который в последнее время чувствовал лишь истощение после многочисленных битв. Чувствовались и возросшие способности — тот же Блют, например. Чёрт, и почему же ему никто не говорил, что в Совершенной Форме Квинси так охренительно прекрасно?       Ичиго вытянул вперёд правую руку. Нестандартный крест, предназначенный для Техники Чёрного Клинка, окутал свет, такой же слепяще-белый, как и крылья за спиной. Было удивительно легко использовать крест не для Тенса Зангецу, а для другого меча, больше похожего на клеймор Юграма, только состоящего полностью из белоснежной духовной силы.       — Квинси: Фольштендиг, — с явным наслаждением протянул Куросаки, словно отвечая на очередной вопрос Улькиорры. — Высшая форма Святых Лучников.       Теперь в мёртвом небе летали двое, имеющие облики под стать друг другу — словно два негативных отражения. Один, как самый настоящий демон, был окутан тьмой и имел хвост с кожаными крыльями и когтистыми лапами на месте рук и ног. Другой же, гораздо больше похожий на человека, имел поразительное сходство с ангелом и крылья с нимбом, испускающими свет. Зелёное копьё раз за разом высекало из белоснежного меча искры, но усилия были напрасны. Сын Божий сильнее и быстрее порождения вечного голода и пустоты.       — Это твой первый выход в Фольштендиг, так что у тебя осталось не больше пяти минут, Ичиго.       Шиффер за пару секунд отрастил себе новую руку на месте беспощадно отрубленной. Новое копьё, которое буквально трещало от собственной разрушительной мощи, было запущено в Куросаки, однако тот без труда увернулся и даже не обернулся, когда невероятно сильный взрыв сотряс округу.       Его переполняло ликование. Это было просто непередаваемое чувство — быть быстрее того, за кем раньше и глазом не мог уследить, летать на собственных — собственных, чёрт возьми! — крыльях и вместе с тем обгонять презренного врага. Быть сильнее того, кто всеми силами пытался внушить тебе страх вплоть до этого момента. Проливать кровь того, кто посмел навредить твоей дражайшей сестре. Осознавать, что ты можешь полностью уничтожить эту тварь, доставившую тебе и твоим близким столько проблем.       Несколько мощных Серо Оскурас и волна белоснежной духовной силы, столкнувшись, пробили в куполе огромную, не меньше двадцати метров в диаметре, сквозную дыру. Квинси, пользуясь своей нечеловеческой скоростью и тем, что дым полностью скрыл его от чужих глаз, ударил в спину Куатро. Тут, наконец, пригодились составленные шпионами Ванденрейха досье — Лучник помнил, что противник не мог восстановить свой мозг и внутренние органы.       Его Высочество Куросаки Ичиго не дрогнул, когда его меч с хрустом и чавканьем отделил от тела Четвëртого руку, ногу и крыло — всё с левой стороны.       Принц Света не замешкался ни на мгновение, когда понял, что Арранкару не хватает энергии для регенерации, и потому не отвёл очередной точный и смертельно опасный удар.       Штернриттер «A» спокойно исполнил последнюю волю проигравшего и твёрдой рукой нанёс Улькиорре Шифферу контрольный удар в голову, после чего тело Эспады обратилось в пыль.       Когда противник исчез, силы вмиг покинули Куросаки. Развеялся Фольштендиг вместе с клинком. Нити Рансотенгай тоже оборвались, позволив телу Ичиго безвольно упасть на залитую чужой кровью и покрытую мелкими камнями поверхность купола. Все чувства поединка — напряжение, страх, ликование, азарт, разъедающее изнутри стремление победить — разом уступили место простой опустошённости. Не было ничего, кроме физической боли от полученных ран. И, пожалуй, ещё тихого облегчения и робкой радости, что он жив. Он жив, он победил и смог спасти Бамбиетту. Все дорогие ему люди были в полном порядке.       Слава мирозданию! ________________________________________ [1] — Перчатка Санрей, или же Санрей Шутоу, дословно с кандзи означает «рассеивающий души покров руки». В каноне Юграм называл её Ляйденсханд (нем. «Leidenshand» — «рука страданий»), но на кандзи писалось как «перчатка страданий».