***
Когда к подножию Пяти Башен прибыли исцелённые Накк ле Вааром Кучики Рукия, Абараи Ренджи и Исида Урюу, Хашвальт отступил, и отряд Экзекиасов стал их противниками. Тысячелетний Квинси никак не реагировал на новоприбывших и оторвал взгляд от пробитой Куатро дыры в куполе, только когда рядом спрыгнул Базз-Би. — Он всё ещё там? Юграм проигнорировал столь очевидный и, скорее всего, риторический вопрос. Если бы Его Высочество уже закончил бой, он был бы уже здесь, верно? — Цан Ду заманил в ловушку один из их тройки сильнейших, — продолжил Штернриттер «H», с самого начала не ожидавший от старого друга никакой другой реакции. — У Цана с духовной силой какая-то хрень творится, вроде бы, из-за того, что ловушка предназначена для Пустых, а попала в Квинси. В общем, я оставил его с Аскином, пусть подлатает. Ещё некоторое время оба провели в молчании. Тишину нарушали лишь звуки битвы. Вскоре троица из двух Проводников Душ и Генсейского Лучника расправилась с Экзекиасами. — Нам надо помочь Ичиго! — решительно заявил Абараи Ренджи, тоже задирая кверху голову. Базз-Би мученически закатил глаза. — В десятый раз повторяю, — немного зло вздохнул он, оборачиваясь к горе-друзьям их горе-принца. — Ичиго велел не вмешиваться. — Ну и что, что он велел? — в том же тоне отозвался рокубантай-фукутайчо. — Тот, с кем он сейчас сражается, сильнее всех предыдущих противников — и наших, и его. Естественно, мы должны прийти на помощь. Он же там один и раненый! — Почему вы сами не стремитесь помочь Ичиго? — нахмурилась Рукия. — Вы же товарищи, верно? — Именно потому, что мы товарищи, — отрезал Базз. — Блин, я сейчас кого-нибудь сожгу. Просто поймите одну простую вещь, — мужчина решительно скрестил руки на груди и недовольно зыркнул в сторону несмышлёного молодняка. — Ичиго оторвёт голову первому, кто сунется туда. У него личные счёты к этой масконосящей твари, так что он хочет разобраться с ней сам. Так понятно? — Вы что, не чувствуете это рейацу? — вскипел Ренджи. — Да я отсюда чую эту охренительную ауру! Не боитесь, что Ичиго умрёт? — Нет, — неожиданно для всех подал голос Хашвальт, перестав смотреть на купол. «Молодняк» дружно вздрогнул, встретившись с ним взглядами. — Куросаки Ичиго-сама не вступил бы в бой, велев нам не вмешиваться, если бы не был уверен в своей безоговорочной победе. Если уверен он, то мы тем более не имеем права сомневаться. — И дополнил, выдержав небольшую паузу. — Мы вообще не имеем права сомневаться в Куросаки Ичиго-сама. По этой причине невозможно даже допустить мысли, что он не справится. Наша помощь не требуется, поэтому приказ господина не будет нарушен. Грандмастер не угрожал ни словом, ни мыслью, ни рейацу. Однако Рукии, Ренджи и Урюу всё равно резко расхотелось спорить. Отчего-то не было сомнений, что этот кажущийся абсолютно безразличным мужчина без раздумий скрутит любого из них, вздумай они полезть сейчас к Ичиго, и при этом на его равнодушном лице не дрогнет ни один мускул. Исида молча и с прищуром изучал своих собратьев-Квинси. Столь уважительное обращение и беспрекословное подчинение по отношению к Ичиго не могло не настораживать. И никакие истории про гемиштов и эхьтов не могли это оправдать. — Да ладно вам, — легкомысленно отмахнулся Базз-Би. — Если всё будет совсем фигово, то мы не дадим Ичиго погибнуть. Он не умрёт в любом случае. На последней фразе Белый Монах странно усмехнулся. Рукию и Урюу передёрнуло от холодка, пробежавшего по их спинам. Буйство по ту сторону купола набирало обороты. Все присутствующие пристально следили за колебаниями духовных сил. В какой-то момент рейацу Ичиго стало стремительно слабеть. Кучики переводила напряжённый взгляд с дыры, где было видно кусок настоящего неба Уэко Мундо, на двоих странных Квинси, смотрящих вверх, не отрываясь. Невольно девушка сжала кулаки. Вспомнились слова Укитаке-тайчо о двух типах сражений. Только вот терять ещё одного дорогого человека из-за его битвы чести было бы совсем не смешно. Не прошло и пяти минут, как стало происходить что-то странное. Рейацу набирали обороты — и Ичиго в том числе. Проводники Душ и Генсейский Лучник прерывисто вздохнули. Чёрт возьми, откуда у Куросаки такая сила? Вот откуда? Тем более сейчас?! Неожиданно мужчина с ярко-красным ирокезом рассмеялся и что-то сказал своему светловолосому товарищу, предположительно, на немецком. Абараи и Кучики не поняли ни слова, но Исида, явно уловивший фразу «Ёб вашего Короля Душ, он всё-таки сделал это!», раздражённо нахмурился, будучи не в силах остановить мельтешение мыслей и безумных догадок в собственной же голове. Раздался взрыв. Слегка приглушенный, но сотрясший весь Лас Ночес своей мощью. Пара минут — и в пустыню под куполом парой десятков метров дальше врезался столп энергии, пробив толстенные камни самого купола. Разнесло все постройки в той стороне. — Да что там происходит?! — Абараи сжал кулаки и зубы, волком покосившись в сторону Квинси Ванденрейха. Три минуты — и рейацу Арранкара исчезло. Буйство энергии неожиданно прекратилось. Из-за духовных возмущений было очень сложно различить рейрьёку Ичиго, так что было всё ещё непонятно, что с ним. — Стойте здесь, — велел Базз-Би. — Мы заберём его и вернёмся. К Бамби тоже пока не лезьте. Оставив троицу внизу, Штернриттеры стали молча подниматься наверх, создав под ногами платформу из духовных частиц.***
— Ну ты и отжигаешь, Ичиго! Куросаки кое-как разлепил веки и слабо ухмыльнулся в ответ. Перед глазами всё плыло, но не узнать алый ирокез было бы преступлением. — И чего ты разлёгся здесь, а? Звёздный Рыцарь «H» хотел добавить что-то ещё, но, судя по тому, как он резко замолчал, Хашвальт наверняка заткнул его одним взглядом. Без лишних слов оба Квинси аккуратно поставили своего господина на ноги. Кажется, они негромко переговаривались, как лучше унести его отсюда. С многочисленными переломами это представляло ту ещё задачку. Даже регенерацию нельзя было ускорить — резерв-то на донышке. Но Ичиго всё равно их не слушал. Он просто доверился знакомым рукам и отключился от реальности. Было так… спокойно. И тепло. Или это знакомая и даже родная духовная сила так влияла на него? Хах. Скажи он кому-нибудь, что присутствие Великого и Ужасного Грандмастера может умиротворять и даже греть, его без сомнений определили бы в тюрьму, откуда было только два пути — на эксперименты Аскину или казнь, скорее всего, не публичную. Ибо душевнобольных в Ванденрейхе лечить не принято. Чёрт, даже Базз, прекрасно знающий их обоих, наверняка рассмеялся бы на такое заявление. Прозвище «отмороженная каракатица» или же просто «каракатица» давно прицепилось к Хашвальту в определённых кругах. Правда, редко находились смельчаки, которые не испугались бы так его назвать вслух, даже зная, что Советника Императора поблизости нет. Тем не менее факт, как говорится, налицо. Наследный принц окончательно пришёл в себя, когда был уже под куполом Лас Ночес. — Вы пришли в себя, Куросаки-доно, — раздался рядом знакомый голос. — Это ты, Аскин, — немного хрипло произнёс Ичиго, взглянув на друга, а затем оглянулся. Они все были здесь, совсем рядом. Рукия, Урюу, Ренджи. Чуть в стороне лежала Бамбиетта, над которой был раскрыт купол исцеляющего заклинания Квинси, наверняка поставленный Накк ле Вааром. Рядом с ней стоял Цан Ду, а с другого бока — Юграм и Базз. Они в порядке. В порядке, чёрт возьми. — Эй, что это за выражение лица? — не то в шутку, не то серьёзно спросила Кучики, сидя совсем рядом. — Только не говори, что переживал за нас, как наседка за яйца. Ичиго выразительно закатил глаза и фыркнул. — Дурёха. Словно я хочу тратить на вас свои нервные клетки. Да и ничего бы с вами не случилось. Рукия тоже закатила глаза в ответ, услышав преувеличенно-бодрый и уверенный голос, но потом её взгляд словно смягчился, и девушка произнесла тише и уже с совсем другой интонацией, которая изменилась, вроде бы, совсем неуловимо, но при этом приобрела совершенно другую эмоциональную окраску: — Я рада, что с тобой всё в порядке. Ухмылка Куросаки превратилась в мягкую улыбку. Взгляд янтарно-карих глаз потеплел и передал Кучики всё то, что кронпринц не мог сказать вслух. — Ичиго-сама… — послышался слабый и всё ещё хриплый голос Бастербайн. Лучник медленно и с определённым трудом сел, но, стоило отдать должное дару и навыкам главе Отдела Технологического Развития, залатали его на совесть. Тихо поблагодарив Аскина и бросив на Рукию ещё один взгляд, парень подошёл к лежащей на земле девушке. Бамбиетте был неведом страх. Это ведь такая чушь, ибо Штернриттеры никогда не будут бояться пока живы и пока жив их Отец и Бог. Но если не страх, то что это за чувство? Мерзко сжимающее сердце и от которого противно щемит в груди? От чего так горько и гадко на душе? Что бы там Его Высочество ни говорил, она знала, что он пришёл именно за ней. И она не могла оттолкнуть его и его руку помощи, даже если соблазн был велик. Она ведь, чёрт возьми, тоже Звëздный Рыцарь! Ей не нужна ничья помощь! Однако Ичиго-сама определённо будет больно, если она не позволит ему спасти себя. Только по этой причине она сейчас лежала и молча позволяла лечить себя на глазах каких-то Шинигами. Хотя, конечно, это то ещё «удовольствие», вот так лежать и демонстрировать свою слабость перед Проводниками Душ. Предъявлять что-либо Его Высочеству было бы поразительной неблагодарностью, но не спросить она не могла. — Зачем, господин? — Видит Император, Бастербайн не хотела, чтобы её голос звучал так жалко и горько. — Зачем Вы пришли за мной? — Он стоял рядом, она это чувствовала, но почему-то молчал. — Вы привели сюда не только этих Шинигами, но даже других Штернриттеров, — голос дрогнул, а из груди вырвался прерывистый вздох. — Даже господина Грандмастера! Зачем? Он не мог сказать ей обо всём прямо. Она это знала. Это знали и Юграм с Баззом, и Аскин с Цан Ду. Но Бамбиетта никогда не была глупой, поэтому она должна правильно понять всё то, что он сейчас озвучит. — Ты — это ты, Бамби. Я никогда не простил бы себя, если бы молча подчинился закону и оставил тебя здесь. Можешь считать меня эгоистом, но я не согласен жить дальше с бесконечным отвращением к себе. Поэтому я ни за что не позволю тебе умереть так недостойно. Ни сейчас, ни в дальнейшем. Мутные серо-голубые глаза закрылись, скрывая бурю эмоций своей обладательницы. Надо же, а Бамбиетта и не заметила. Не заметила, когда маленький и смешной мальчишка, которого герр Грандмастер Хашвальт привёл из Мира Живых, вырос. Тот самый ребёнок, которого она первые пару лет даже видеть не могла, взрывая всё вокруг от ярости при мысли, что преемником Его Величества стало отродье какой-то Генсейской шлюхи, по ошибке названной эхьт Квинси, и Шинигами. (Шинигами, подумать только!). Тот самый ребёнок, который везде носился хвостиком за Регентом Его Величества и катался на шее всех проходящих мимо Штернриттеров. Тот самый ребёнок, который с самого начала называл её донельзя фамильярно, обнимал, дёргал за юбку и, не имея ближе никого другого из женщин — молчаливые и покорные служанки не в счёт, — называл самой красивой, а спустя мгновение поправлял сам себя — самой красивой, сразу после его мамы. Маленький принц, воспитанный биологическими родителями как защитник и в бесспорном уважении к женщинам с руки Хашвальта, говорил, что будет её защищать. Бамбиетта всегда смеялась на эту фразу, а затем шутливо взлохмачивала ему волосы, чтобы тот перестал так забавно дуться, и говорила нечто вроде «Сначала не будь ниже метра семидесяти и научись стрелять из лука, а там посмотрим, Вашество». Сейчас же Бастербайн, несмотря на отсутствие зрения, ясно понимала, что маленький принц вырос. Смешной и несмышлёный ребёнок превратился в высокого, красивого, отважного, сильного и поражающего своим духом мужчину. Того, кого действительно можно с гордостью признать наследником Великого Императора Яхве Баха. И, кто бы мог подумать, но в нём действительно есть метр семьдесят и, если её не подводит способность чувствовать духовную энергию, он умеет не только стрелять из лука, но даже выходить в Фольштендиг. До этого момента Бамбиетта не понимала, что имел в виду Аскин, когда говорил, что ему и герру Грандмастеру одновременно и печально, и радостно наблюдать за Его Высочеством. Сейчас же она не просто понимала. Она сама чувствовала то же самое. — Двенадцать лет — слишком маленький срок, чтобы настолько измениться, Ичиго. Ему не нужна её благодарность. Тем не менее он всё равно слышал её тихое «спасибо» в каждом вздохе и в каждом звуке только что произнесённой ею фразы. Ичиго понимал. И потому лишь качнул головой, едва заметно улыбаясь. Бамби в своём репертуаре, как и всегда. Цан Ду, внешне ничем не выдавая собственных мыслей, лишь прикрыл глаза, молча удивляясь. Надо же. Сколько веков он был знаком с Бастербайн, а такой видел впервые. Пожалуй, лишь сейчас он по-настоящему осознал всю степень влияния Его Высочества на людей. Двенадцать лет назад ради проигравшего Штернриттера никто не почесался бы. Конкретно Бамбиетту относительно добрым словом помянули бы лишь её якобы подруги, да и то в ближайший месяц после её смерти. А так она стала бы лишь очередной и безличной жертвой Пустых, во имя которых другие Квинси лицемерно пытали бы Холлоу. Лицемерно потому, что ненависти большинства Лучников к Пустым нужен был лишь повод. А смерть одного из соратников даже звучит красиво, не правда ли? Двенадцать лет назад Бастербайн бы кричала и ругалась, вздумай кто-нибудь подать ей руку помощи. Двенадцать лет назад Базз-Би красноречиво послал бы нахрен любого, кто предложил бы ему сунуться в пекло ради чьего-то спасения, а не занимательной мясорубки с достойными врагами. Двенадцать лет назад Юграм Хашвальт лично казнил бы всех, кому пришла бы в голову мысль нарушить закон. Двенадцать лет назад сам Цан Ду ни за что не встал бы в один ряд с Шинигами только ради интересов одного мальчишки. Вот только Куросаки Ичиго — не просто мальчишка, ровно как и ныне — не то же самое, что и раньше. Двенадцать лет — слишком маленький срок, чтобы так сильно изменить столько и стольких. Один из последних китайских Квинси даже не мог сказать, что грядут перемены, ибо они уже наступили. Ибо Ванденрейх уже изменился. И кто знает, к лучшему это или нет. — Цан Ду, — переключился Куросаки, чтобы не смущать никого возникшей тишиной. — А что с тобой приключилось-то? — Примите мои глубочайшие извинения, — Штернриттер «I» поклонился, не обращая внимания на свой собственный, такой же, как у Бамбиетты, исцеляющий купол. — Арранкар, которого я успел опознать как Примеру, использовал на мне технику для заключения в ином измерении им подобных, Каха Негасион. Я смог выбраться лишь к тому моменту, когда Вы начали сражение с Куатро Эспада.***
— Она здесь? — подала голос Бамби, как только перестала чувствовать рейацу Куросаки, Хашвальта и Блэка, а Аскин временно удалился восвояси. — Та Шинигами… здесь? Цан Ду, с которого уже сняли медицинское заклинание, молча покосился на боевую подругу, а затем бросил взгляд на Кучики Рукию в стороне и коротко ответил: — Да. Незрячие глаза озарились мрачным светом. — Прекрасно. Я хочу поговорить с ней. Штернриттер «I» несколько секунд изучал Бастербайн взглядом, пока та не скривила губы в раздражении и нетерпении. — Цан Ду, — с нажимом повторила Бамбиетта. Он не был обязан исполнять её прихоти. Откровенно говоря, его положение сейчас было даже выше её, пусть она эхьт, а он лишь гемишт. Не его же пришлось целым отрядом Звёздных Рыцарей из плена вытаскивать, да ещё и силами Проводников Душ к тому же, верно? Однако Его Высочество приказал защищать её. Защищать и не отходить ни на шаг. Собственно, именно поэтому он вообще сидел рядом и регулярно бросал на Абараи Ренджи, к которому юный господин был менее лоялен, чем к другой Шинигами, ледяные и в чём-то даже подозрительные взгляды. Поэтому Цан Ду поднял голову и, пронзительно взглянув на офицера тринадцатого отряда, негромко произнёс по-японски: — Кучики Рукия. Подойди. Девушка обернулась, и взгляды всех присутствующих теперь обратились к ним. Богиня Смерти, внимательно глядя то на «I», то на «E», приблизилась и осторожно опустилась с правой стороны от лежащей Бамбиетты; слева был Цан Ду. — Бастербайн-сан? — осторожно подала девчонка голос. Смелая. Или просто не знакомая с нравом обладательницы шрифта «The Explode». — Шинигами, — сипло вздохнула Бамбиетта и, неожиданно для большинства присутствующих, стала садиться. — Подождите!.. — вскинулась Рукия, но замерла и замолкла из-за крайне грозной и недвусмысленной волны рейацу. Даже в таком состоянии Штернриттер есть Штернриттер. Гордый и беспощадный боец ничем не хуже капитана Готей-13. Абараи Ренджи и Исида Урюу настороженно наблюдали за не знакомой им Квинси. — Знаешь, Шинигами, — хрипло заговорила Бамбиетта, упрямо не замечая витавшего в воздухе напряжения. Десятки лет практики позволили говорить на чёртовом японском без какого-либо акцента. — Ичиго-сама не единожды рисковал собой ради тебя. Кучики сжала зубы и едва заметно стиснула в кулаках ткань шихакушо, но слушала на редкость внимательно. — Я не буду говорить тебе, что ты этого недостойна. В конце концов, это было решение Ичиго-сама, и не мне оспаривать его. Однако… — Лучница резко повернулась в сторону Рукии и впилась в её лицо, казалось бы, слепыми глазами. Та едва заметно вздрогнула. — Ты должна уяснить вот что. Он доверился тебе. Подставил свою спину, вручив в руки нож. Сбросил все щиты и доспехи, не боясь удара исподтишка. Это дорогого стоит, Шинигами. «Шинигами» в устах Бастербайн звучало как самое страшное на свете ругательство, однако сейчас было важно отнюдь не это. — Если ты обманешь это доверие… воспользуешься этим ножом для вреда, а не защиты… — пальцы с засохшей на них кровью вцепились в бледное и тонкое запястье Кучики с неожиданной для измождённой пленницы силой. На несколько мгновений мутная пелена словно исчезла из серо-голубых глаз, показывая мрачную решительность. — Ты умрёшь в ту же секунду, девка-Шинигами. Ты сдохнешь хуже животного на помойке, если с головы Ичиго-сама упадёт хоть один лишний волос из-за твоих необдуманных действий. Клянусь гордостью Квинси. Ренджи, хмуря брови и сжимая зубы, шагнул вперёд, однако Урюу решительно остановил его руку, дёрнувшуюся к рукояти Занпакто на поясе. Напряжённое внимание возросло до упора вместе с готовностью вмешаться. Синие глаза с фиолетовым отливом серьёзно взглянули прямо в серо-голубые. — Клянусь честью Шинигами, что не позволю этому произойти, Бамбиетта Бастербайн. Ни один мускул на лице Рукии не дрогнул, хотя пальцы Лучницы явно обещали оставить на её руке нехилые синяки. Штернриттер «E» отстранилась, выпуская чужое запястье. Небрежность её действий словно говорила, что в такое понятие как честь Богов Смерти она нихрена не верит, да и клятвы от какой-то Проводницы Душ ей нафиг не сдались, однако озвучила она совсем другое. — И навсегда заруби на своём мелком носу, что если не я, так кто-нибудь другой обязательно претворит это в жизнь. Ты не сможешь доверять даже собственной тени, если нарушишь своё слово. Цан Ду опустил руку на плечо Бамбиетты, молча предупреждая, что наговорила она достаточно и пора бы уже заткнуться. — Я услышала Вас, Бастербайн-сан, — Кучики слегка склонила голову и с невозмутимым лицом поднялась на ноги. Любимая старшая сестра Куросаки Ичиго лишь усмехнулась и улеглась обратно, позволяя сбившемуся было куполу вновь возобновить лечение. Она тоже услышала эту Шинигами. ________________________________________