Временная шинигами

      Похороны - ужасное событие. Ужасно когда стоят люди облаченные в чёрные цвета, с трауром на лице, а некоторые даже плачут. И лишь я выделялась на их фоне - потёртые светлые джинсы, яркая красная футболка с изображением черепа и очередной английской надписью, а так же кроссовки в цвет футболки.       Все люди на меня оборачивались, косились шептались за спиной, обзывали ужасной дочерью и прочее-прочее-прочее. А мне было всё равно, я пообещала, что больше не буду плакать и не буду погружаться в этот бессмысленный траур. Ка-чан бы не понравилось, она говорила, что мне идут яркие цвета. На мнение всех остальных мне было всё равно.       Прижимать к себе рыдающих сестёр и успокаивать тех говоря, что всё будет хорошо - вот моя задача. То-сану сейчас и без того сложно, ему стоит побыть одному, а заботу о мелких я возьму на себя. Мы оставались на кладбище до тех пор, пока все не разошлись. В итоге, я за руки увела имото, оставив курящего родителя одного у могилы своей любимой женщины.       Придя домой заставила девочек умыться и сесть за стол. Пока они плакали, быстро приготовила, слегка подгоревшую яичницу и положив каждой по яйцу на тарелку, поставила еду перед ними. Вздохнув, решила, что пришла пора для тяжелого разговора.       - Имото-чан, - тихо обратилась. - Идите ко мне, - плюнув на обед, просто села на диван и расставила в стороны руки. Обе малышки тут же подорвались с места и кинулись ко мне в объятья, цепляясь за одежду и перебивая друг друга говорить что-то, прерываясь на всхлипы. Я гладила их по головам и ждала, когда они хоть чуть-чуть успокоятся. - Имото, маленькие мои, послушайте меня.       Взяла их за подбородки и подняла их голову вверх, так чтобы они смотрели на меня.       - Я знаю насколько вам больно, знаю, что вам не хватает ка-чан, но... подумайте, хотела ли она, чтобы мы тут с вами рыдали? - мягким голосом спрашиваю, получая в ответ еле сдерживаемые слёзы у Карин, откровенно плачущую Юзу и отрицательное мотание головой. - Я не говорю держать вам слёзы в себе, вам больно и ничего плохого в этом нет. Однако, не вините в этом себя. У каждого в этом мире есть своё время и когда нибудь мы все умрём.       - Д-даже ты, не-сан? - тихо спрашивает младшая из близнят.       - Не умирай, Ичиго-не! - старшая же, только услышав такое, отчаянно цепляется в мою футболку, крепко меня обнимая и переставая сдерживать слёзы. - Пообещай, что никогда не бросишь нас! Никогда-никогда! - к старшей, присоединяется и младшенькая, сильно обнимая меня.       - Я никогда вас не брошу, глупенькие мои, - тихо смеюсь. - Я ведь, ваша лучшая в мире не-сан, а значит не оставлю вас.       - Правда? - подняла на меня свои карие глаза "карамелька".       - Правда-преправда! Только пообещайте мне, рассказывать всё-всё и делиться всеми своими переживаниями. Тогда я смогу помочь вам, что бы там ни случилось. Просто знайте, вашей не-сан всё по плечу. А вообще, знаете, ка-чан, она ведь совсем не умерла.       - Как это?       - Так, Юзу. Она живёт во всех нас. В твоих больших глазах, светлых волосах и милой улыбке, а так же в наших воспоминаниях. Ка-чан всегда отдавала нам всю свою любовь, которая навсегда останется с нами, оберегая и предавая сил. К примеру у тебя, Карин, такой же разрез глаз как и у ка-чан. А у меня непослушная шевелюра с немного вьющимися волосами, - с улыбкой замечаю, взъерошивая волосы девчонок. - Кстати, а вы знали, что после смерти все души перерождаются вновь? - блеснув глазами спрашиваю с лукавой улыбкой.       - Как это, Ичиго-не? - первой не выдерживает Карин.       - Понимаешь, Карин, когда человек умирает - его душа возрождается вновь в каком-то другом теле, а может быть и мире. В связи с чем, можно утверждать то, что все мы уже прожили не одну жизнь, просто о них не помним, - я вам точно говорю, мне надо было идти в сказочники!       - Значит, ка-чан будет счастлива? - робко поинтересовалась, прижимающаяся ко мне Юзу.       - Ага, - весело кивнула я. - Именно поэтому мы не имеем права здесь грустить, ведь она этого не хотела. Тем более, неужели мы с вами не справимся? Вот именно! У вас есть я, а я, как самая лучшая в мире не-сан, всегда помогу вам и поддержу вас, что бы ни случилось. Вы, только рассказывайте мне об этом и тогда, я всегда приду на помощь и заберу всю-всю вашу боль.       - Но разве тебе не будет больно, не-сан?       - Не волнуйтесь, имото, я сильная и если потребуется - весь мир порабощу ради вас! А уж вытерпеть какую-то боль для меня пустяки. А знаете почему?.. - вкрадчиво спросила, наклонившись немного поближе.       - Потому, что ты лучшая не-сан в мире, не-сан! - уверенно ответили малявочки, понемногу успокаиваясь.       - Верно, - прошептала я, прижимая их к себе сильно-сильно. - А вообще знаете, - вновь вернулась к весёлому тону. - Жизнь - это разноцветная зебра и не верьте никому, кто будет говорить о том, что она черно-белая. Так и знайте, это всё гнусная ложь или этот человек скучный и ничего про эту жизнь не знает!       - Да, Ичиго-не! - хором прозвучало мне в ответ.       Вот так мы и жили. Изо дня в день, из недели в неделю, из месяца в месяц. Жизнь наладилась, пусть и не стала прежней. Ничего и никогда не становится таким как было когда-то после потери чего-то. То-сан снова стал самим собой и умудрился повесить огромный плакат ка-чан в переходе от кухни к гостиной. Впрочем, каждый имеет право на свои странности, поэтому на них лучше иногда закрывать глаза.       В десять лет, отец как и пообещал начал обучать меня драться. Причём стиль был достаточно странным, однако прекрасно помогал поддерживать себя в форме и побеждать соперников на соревнованиях по карате. Тренировки, конечно, были достаточно суровы, но до своей угрозы нападать на меня дома, то-сан не прибегал. И слава, Ками-сама!       Со временем, я решила начать отращивать свою шевелюру, так как должна быть примером для своих имото во всём и в женственности, в том числе, хотя бы внешне. Стоило только перестать стричь эти патлы, как они начали стремительно расти и завиваться как у ка-чан. Расчёсывать их стало проблематично, а не раз-два провёл расчёской и свободен, но сожалений не было никаких. С рыжими волосами, до плеч выглядеть я стала лучше и больше не смахивала на мальчишку.       После был перевод в среднюю школу, где, к сожалению, мы с Урю попали в разные классы. Да, несомненно, после всего произошедшего наши отношения изменились и он больше не делился со мной всеми своими переживаниями, как и я, а обращался теперь строго "Куросаки", смотря недовольным взглядом. Однако лучшими друзьями мы быть не перестали, наоборот, теперь понимали друг друга без слов, пусть и частенько переругивались, устраивая друг другу бойкот.       Нам было хорошо вместе и без слов, ведь в особенно трудные моменты, Исида просто приходил и обнимал меня как плюшевого медведя утыкаясь в шею. Когда же мне была нужна чья-нибудь поддержка, то всё происходило точно так же только наоборот, теперь в роли медведя служил он.       К моему огромному удивлению, в старшей школе за мной начали бегать мальчишки, предлагая то донести портфель, то прогуляться куда-нибудь, а то и вовсе дарили шоколадки, конфеты и мягкие игрушки. В белый день, я вообще отбоя не знала и с чем всё это было связано мне было неизвестно. То ли это длинные волосы так влияют, то ли начавшая расти в одиннадцать лет грудь, а может быть дело было в вечном позитиве и короткой школьной юбке.       В общем, в школе я была чуть ли не самым популярным существом женского пола, что меня немного нервировало. Хотя бы потому, что больше было не с кем подраться! Зато вот, шуточки одного четырёхглазого смертника, меня уже изрядно подзадолбали.       Не смотря ни на что, я решила сделать из себя, хоть что-то женственное, а потому решила пойти на... танцы! При чём не обычные, а национальные японские, чтоб их. Вот там для меня начался ад! Сидеть на коленях было неудобно, спина болела, колени болели, ноги болели, болело, в принципе всё. А уж сами танцы... медленные, плавные движенья, веерочки всякие, грация, умиротворение и женственность - вот девиз всего этого издевательства. Наша преподавательница - бывшая гейша и требовала от нас соответствия всем параметрам, иначе выгоняла из своего класса. К сожалению, я подходила по всем параметрам за исключением рыжих волос, на что она заявила, что их можно покрасить.       Вот тогда я и сбежала оттуда, однако хоть чему-то за два года научиться таки смогла. Движения стали более плавными, а походка менее мужланской, как её обзывала Кейго-сенсей.       Так и живём, господа, так и живём...