Мы так мало живем, потому что никогда не можем что-то довести до конца — у нас и ненависть не абсолютна, и радость всегда чем-то омрачена, и любовь однобока. А те, кто умеет к этому приближаться, они и живут дольше, и поют лучше, и вино пьют, как воду, и старость у них светлая, и танцуют они без устали. Способность искренне и непосредственно выражать возникающие чувства — одна из предпосылок здоровья и долголетия.Чувствам несвойственно вариться внутри и переплавляться одно в другое — им свойственно выражаться сразу же.
Что-то действительно прекрасное, но не авторское.
Вечер. Прекрасное, дивное и самое загадочное время суток в таком же шикарном Зверополисе. Вечер, романтика, цветы и любовь — отличное сочетание. Но мало кто об этом знает. В городе часто на небе, когда садится солнце, бывают очень-очень красивые закаты. И это так прелестно… Вот и в один прекрасный летний день было такое явление природы. Джудит Лаверн Хоппс любовалась в тот дивный вечер закатом, сидя на скамейке. В её фиолетовых глазах мерцала искорка…какого-то нового и удивительно прекрасного чувства. Ох, что творилось внутри этой милой зайки! Эти чувства просто невозможно выразить словами. Они бурлили, перекатывались, вспыхивали и угасали одновременно в душе одного маленького существа на всей планете. — Я каждый день из окна любуюсь закатами. Сумерки — мое любимое время дня, особенно когда небо красного цвета. Настроение повышается и навевается какая-то своеобразная романтика. Иногда закаты бывают безумно красивыми, небо приобретает сказочные окраски, излучая счастье, веру и надежду, — произнёс голос за спиной у Джуди. После этого мягкие, тёплые лапы лиса дотронулись до плеч хрупкой зайки. Это тепло… Это чувство нежности, как бывает только у родных друг другу. Нежность — это то, что так сложно объяснить словами, но так легко почувствовать сердцем. Всем сердцем всё это тепло, окружавшее в минуту ласковых прикосновений… — О, Ник… Если бы ты знал, что я чувствую, когда наблюдаю за всем этим… Днем небо, в зависимости от погоды, обычно в синих тонах, но вечером, когда придёт царица-ночь, чтоб взойти на престол и согнать этот отживший все день…идет борьба двух разных противоположностей — черного и белого, — закат олицетворяет именно то время борьбы…и мы видим «поле боя»…все охвачено красным цветом, и вот мы наблюдаем, как побежденный день утонул в своей «крови»…это может быть именно так… А чёрное и белое, Ник, это как мы — смиренная жертва и беспощадный хищник. — Джуди, ты же знаешь, что это не так. — Ник резко в один момент перепрыгнул через скамью, оказавшись в миг сидящим рядом со своей «Морковкой». — Ты посмотри, что мы сделали! Мы снова воцарили мир в Зверополисе и равновесие между хищниками и жертвами. Джуди, ты сама не понимаешь, какое добро ты творишь. Ты — самый лучший полицейский города. Ох, Морковка, какая же ты глупая зайка… Хитрый лис улыбнулся, смотря за тем, как в глазах его напарницы от этих слов вспыхивает искра надежды. Эта маленькая звёздочка дарила Уайлду счастье не хуже, чем самой Джуди. А Хоппс осознавала, что, действительно, это были значимые события в её жизни. Но… Зайку расстроила лишь одна маломальская вещь. — Ник, мы не, как ты сказал, воцарили мир во всём мире. Каждый день, каждый раз где-то существует то зло, что мы пропускаем. Ту же ложь, тот же обман и шантаж. В этом мире нет ничего столь интересного и прекрасного. Тут нет ничего вечного и идеального. Даже время — оно истекает. Даже камень — он стирается в порошок. Даже закаты, Ник, закаты и рассветы! Старое солнце, отжив свой день, уходит туда, за море, и умирает. А новое солнце, восходя на простор из-за горизонта, убивает всю тьму, которая так нравится некоторым. Нет в этом мире ничего идеального, о, Ник… И лис вновь заглянул в глаза Джудит. Та искра надежды то вспыхивала, то вновь угасала. Это дарило некую уверенность и в тоже время разочарование Уайлду. Он медленно и уверенно стал подбирать слова для своего «выступления». Он был твёрдо убеждён, что знает этот непростой ключик от души своей «Морковки». — Ты не права. Ты очень ошибаешься. — Ник обнял такую родную себе собеседницу. — Есть тот идеал, но не все об этом знают. Это чувство, Джуди, чувство. То согревающее явление, что греет сердце каждый день. То родное явление, что знают и ощущают все существа на планете. То самое явление, что испытываю я, когда вижу и разговариваю с тобой, Джуди. Это любовь. Обыкновенная любовь, не знающая границ. Её испытывает каждое живое существо: от маленького мышонка, видящего в роли этого чувства свою маму, до старого жирафа, считающий, что счастье — это любимые внуки и сад с цветами. Слова Ника согревали душу крольчихе. Джудит прильнула к Уайлду и положила свою голову ему на грудь. Туда, где было сердце этого хитрого и пронырливого, но такого хорошего и близкого лиса. «Тук-тук-тук», — услышала Хоппс, используя свои длинные, но очень чуткие ушки. Это был самый прекрасный и красивый звук из всех, что она когда-либо слышала. Чувство строгого офицера полиции вспыхнули словно спичка. Вечная, неугасаемая спичка. — Ник… Я…я… — Джуди заикалась. Слов буквально не хватало, но они всё же рвались на свободу, словно белый лебедь из неволи. — Тихо, Морковка. — Ник коснулся её щёчки. — Не надо слов. Иногда они бывают лишними, ибо речь бывает лживой. Но чувства не могут соврать. Им свойственно рваться наружу и кричать о своём присутствии. И мы не обязаны, и нам нельзя сдерживать эту могущественную силу любви, ведь каждый увидит и поймёт, что чувствуем мы. Джуди слушала и смаргивала слёзы с глаз. Она перевела их на горизонт. Туда, вдаль, где солнце почти уже скрылось от взглядов. Восток Зверополиса был уже окутан непроглядной тьмой, которую рассеивал лишь свет фонарей и тусклый блеск звёзд. А небо будто разделилось на два куска ткани: с одной стороны было всё алым и красным, с другой же всё было чёрным или местами тёмно-синим. Но эти цвета плавно перетекали друг в друга, создавая очень красивый перелив цветов. Джудит глубоко вздохнула и успокоилась, а спичка чувств угасла. Крольчиха косо посмотрела на лиса. А тот уже, кажется, понимал, что же она ему скажет. — Что ты тут вообще делаешь? Что ты тут забыл? — начала допрашивать его Хоппс, будто на задержании. — И как ты меня нашёл? Я могла быть в любом уголке города! Ты шпионишь за мной, негодник? Ник усмехнулся. Что-что, а Джуди перегнула палку, назвав его негодником. На миг лис обнажил свои клыки. Ну…так же перегнул палку. Крольчиха вздрогнула как от холода. — Успокойся, Морковка. Всё очень просто, и я сейчас объясню. Видишь ли, если ты не заметила, то сегодня же самый прекрасный и романтический вечер с красивым и так волнующим закатом. В этом парке должен быть самый лучший обзор на всё происходящее. Поэтому ты могла быть только тут. — Уайлд покрепче обнял Джуди. — Что я тут забыл? Да тебя я тут забыл, Пупс! Ушла и ничего мне не сказала. Разве так поступают? Да и потом подумал, что, может быть, ты расстроилась или обиделась. А потом я пришёл сюда, вот. Офицер Хоппс вновь вздохнула. Эти слова говорили ей только родные, когда волновались за неё. И никто более. До него, Ника. Он волновался за неё, был честен с ней и…любил её? Да-да, Джуди щекой начала ощущать то тепло, что исходило от сердца этого хитреца. И все эти же чувства — любовь и счастье — витали в воздухе. — Я никогда не брошу, не потеряю и не променяю тебя на другого. Никогда, — пообещала крольчиха, смотря Нику в глаза. — Рядом с тобой я чувствую себя лучше, а тебя считаю самым надёжным другом из всех, что были у меня. Прохладный ветерок ласково обдувал этих двоих. Они были прекрасной парой — лис и кролик. Их любовь знаменовала другим, что всё возможно, что для чувств нет преград на пути, что и хищники очень даже неплохие друзья, ведь все звери могут измениться в лучшую сторону. — Морковка, — усмехнулся Ник, но на его мордочке сияла дружелюбная улыбка, доказывая, что он не ехидствует. — Я тоже всегда буду с тобой. Всегда, обещаю… Ветер играл листьями деревьев. На небе появилась красивая, тонкая и новая луна. Она рождалась из прекрасной и чистой энергии любви и надежды, знаменующая начало новой страницы новой истории. И…это было просто восхитительно! А в парке была полная тишина. Её нарушал лишь шелест травы и деревьев. Казалось, что никого здесь не было, ни одной живой души, кроме шумящего потока воздуха, что шёл с реки на юге. Но сейчас тут, немного подальше, сидели на скамейке лис и кролик. Они были влюблены в друг друга. Эта пара поклялась быть всегда вместе перед ликом тусклых звёзд, которые всё знают и запоминают. И никто и никогда не помешает раскрыться их чувствам. Никто и никогда…