Я везде тебя найду.

      Прошла неделя с той беспокойной ночи, нарушившей уклад и мерное течение жизни благородных вампиров. Влад никак не выдавал своего присутствия, поэтому и новые зацепки не появлялись.        Жужанна много времени проводила в своей домашней библиотеке, разбирая старые свитки и древние фолианты, в этом кропотливой и тонком деле охотно помогал ее новый друг Джеймс, который, как не странно, оказался довольно сведущ в подобного рода записях. Его интересовало любое высказывание и мнение по поводу старого вампира, а уж предположительные планы и вовсе вызывали бурю восторга.        Аркадий и Мина в свою очередь, день за днем бросались на поиски Ван Хельсинга, первым делом наведавшись в его старый особняк и клинику, к их разочарованию окна и двери домов были заколочены и опечатаны, а табличка во дворе повествовала о продаже имущества любому желающему.        - И что нам теперь делать? – сетовал на жизнь несостоявшийся отец.        - Не волнуйся, - успокаивала Мина, - есть тысяча способов отыскать человека, начиная от юридических бумаг и заканчивая частными детективами, - правда о том, что Бран не обычный человек и если захочет скроет себя так, что никто не сможет его разыскать, решила умолчать, - мы найдет его, обязательно найдем, возможно просто не время.        Именно так, уже ровно неделю, тратив половину дня на поиски доктора, который возможно и не хотел, чтобы его нашли, они затем расходились каждый в своем направлении. Аркадий навещал военный госпиталь, а Вильгельмина с недавних пор облюбовала несколько сиротских приютов, где болели и умирали от голода и нехватки лекарств милые, ни в чем не повинные ангелочки, каких у нее никогда не будет.        Один из дней выдался особенно тяжким, двое малышей не дожили до утра и измученная девушка с опухшими, красными от слез глазами брела в свой дом, который явно был пуст, ибо ее любимый отсутствовал.        Пройдя холодную и немую гостиную, в точности напоминающую ее сердце, она бросила пальто на пол у входа и задержалась лишь у столика с напитками. Абсент или виски? Нет, определенно виски. В мрачной тишине звякнул хрустальный графин, стакан вместил добрую порцию алкоголя и Мина сделала большой глоток, горло неприятно обожгло, но внутри стало теплее, как после человеческой крови, вкус которой она еще помнила. Второй глоток оказался значительно мягче, а все последующие, горло и вовсе отказалось чувствовать. Покручивая в руках опустевшую тару, девушка прикидывала, не наполнить ли ее снова, наконец решившись, она добавила вторую порцию, ни чуть не уступающую первой и направилась в ванную.        Теплая вода еще больше разгорячила тело, а приятный аромат лаванды позволил расслабиться и выдохнуть. Поставив бокал на край ванны, она больше не спешила и лишь изредка делала небольшие глотки.        - Ты тоже сегодня устала? – за спиной послышался приятный мужской голос.        Аркадий подошел ближе и нежно провел ладонью по волнистым прядям, убирая одну со лба, а затем не спеша раздевшись, медленно опустился в горячую ванну на противоположный край и несколько раз окунулся с головой в воду, дабы смыть с себя след тяжелого уходящего дня. Взъерошил намокшие волосы, с которых падали прозрачные капли и привлек Мину к себе.        Ее кожа мягкая и бархатная приятно скользила под руками, а теплые и податливые губы целовали все настойчивее, проводя языком по его зубам и углубляясь дальше, настойчивее. Мокрые соски, упруго выделяясь, были розовыми и твердыми, что возбуждало еще сильнее, когда она прижималась ими и по-кошачьи терлась. Аркадий целовал каждый сантиметр этого соблазнительного тела, гладил, покусывал, вдыхал аромат. Его член настолько напрягся, что Мине уже не удобно было на нем лежать, немного привстав, она слегка раздвинула ягодицы и впустила в себя столь разгоряченную плоть. Как всегда, первый толчок подобен разряду молнии, громко вскрикнув, она посильнее сжала его ногами в бедрах, поднимаясь и опускаясь стонала иногда, забывая дышать.        Крупные брызги от стремительных движений покрыли весь пол, а воды в ванной значительно поубавилось. Мужчина немного замедлился и аккуратно вышел, помогая ей подняться на ноги и повернув лицом к стене вошел снова. Теперь же он делал, как будто назло, все очень медленно, глубоко погружался в нее, до тех пор, пока она не начинала молотить кулаками по стене и полностью выходил, слегка поглаживая головкой ее набухший, чувствительный клитор, дразня тем самым самый центр возбуждения.        Когда эта пытка стала невыносимой, Мина резко развернулась лицом к нему, подняв одну ногу и направила член в себя, взяв контроль в свои руки. Оттягивать финал не имело смысла, несколько резких движений и они кончили практически одновременно, без сил упав в остывшую воду.        Завернувшись в махровые халаты, пара спустилась в гостиную, где фрау Бертхер так любезно разожгла камин. Поленья приятно потрескивали в огне, создавая атмосферу уюта и тепла, напоминая о неизбежном приближении самого семейного праздника – Рождества.        - Чаю желаете? – суетилась экономка.        - Да, пожалуйста, - так же приветливо согласилась Мина.        Вероятнее всего чай уже был готов, иначе как объяснить, то с какой быстротой она вернулась уже с подносом в руках. Почтительно наклоняясь поставила его на столик, но вот попытка выпрямиться успехом не увенчалась, схватившись за поясницу женщина начала тихо стонать и ругаться, ссылаясь на больную спину.        Молодая госпожа тут же пришла на помощь, усадив больную в соседнее кресло и подложила большую подушку под ноющее место.        - Проклятая спина, - жаловалась старуха, - столько лет изводит меня не давая покоя. Одно выручает, что доктор местный еще помогать берётся, приду к нему, он там что-то «поколдует» вот несколько месяцев потом и не болит. Так ведь он тоже не волшебник, чтоб совсем-то боль унять, да и сам уже в годах, не станет его, что люди простые делать будут? А доктор он от Бога, все знает, всем помогает, правда печальный всегда, не улыбнется. Поговаривают, много лет назад, в семье его беда какая-то приключилась, вот он и ушел ото всех и помогает лишь бедным.        - Да что вы говорите? – тут же зацепился за разговор хозяин, - знаете ли, у меня тоже иногда спина прихватывает, сижу подолгу в кресле, а затем подняться не могу.        Мина подняла одну бровь в знак удивления такой искусной лжи, а тем временем он продолжал.        - Не подскажите ли мне адрес этого «чудесного» доктора, уверяю вас, я ничем не выдам своего знатного происхождения и оденусь весьма просто.        - Конечно, конечно мистер Цепеш, - обрадовалась экономка, что наконец в чем-то оказалась действительно полезной, - я вот здесь, на листочке адрес его напишу, вы и загляните.        Спину фрау Бертхер немного отпустило, было видно, что она неуклюже, но значительно увереннее встала со своего места, забрала поднос и удалилась на кухню.        - Это ОН, я уверен, что он, - судорожно комкая листок с адресом прошипел Аркадий. Он старался сложить его ровно, но от волнения делал лишь новые загибы поверх уже имеющихся. Затем вскочил, прошелся несколько раз по комнате, при этом издав нервный смешок, сел в кресло и снова встал. Обстановка была столь наэлектризованной, что в воздухе прямо-таки ощущались разряды.        - Успокойся и сядь! – резкий, повелительный голос вывел его из истерического невроза.        Переведя глаза на Мину, он наконец полностью осознал, что теперь не один, что больше нечего бояться, что все горести и страдания, какие выпадут еще на его долю, она охотно разделит с ним, возьмет часть на себя, проглотит, переварит и спасет столько раз, сколько будет нужно.        - Фрау Бертхер, - продолжал все тот же стальной голос, - через час мы с мистером Цепеш, хотели бы прогуляться, подготовьте нам простую одежду и вычистите обувь.        По всей видимости экономку всегда смущало присутствие одинокого мужчины и она весьма обрадовалась, увидев еще в первый день особу женского пола в этом грустном и мрачном доме, который живо отображал характер и настроение своего хозяина.        - Все будет сделано, мисс, - пролепетала женщина под натиском серьезных глаз.        Не отдавая себе отчета и не зная откуда взялась эта дерзость, Мина нагло заявила.        - Я не мисс, меня зовут миссис Харкер, - тем самым обнажая до натуры сложившуюся ситуацию, что замужняя женщина продолжительное время живет одна в доме холостого мужчины и каждое утро выходит из его спальни.        Фрау Бертхер хоть и была глупа, ее ума все же хватило понять, что желание осуждать и поучать, нужно держать за зубами, дабы не лишиться столь теплого места работы.        - Как прикажите миссис Харкер, - только и ответила она и шелестя многочисленными юбками скрылась в кухне.        - Мы непременно должны с ним встретиться, - уже тихо настаивала девушка, - приведи себя в порядок, это все-таки твой сын и перестань трястись, самое страшное, что могло произойти уже случилось и это сделал не ты, а я – не убив Влада, за что буду расплачиваться весь бесчисленный остаток жизни.        Встав с кресла по-прежнему молча, Аркадий направился прочь из гостиной, оставив после себя шлейф не выраженных эмоций.        Спустя полтора часа, при полном параде они вышли из дома, предвкушая одну из судьбоносных встреч в своей жизни, гордо смотря в будущее и не имея ни малейшего представления ждет ли впереди успех.        Район, где предположительно жил Ван Хельсинг контрастно отличался от их собственно, бедные дома с обветшалыми крышами, окна, лишенные стекол, уныло зияли открытыми рамами, оборванные дети назойливо сновали под ногами, желая незаметно хоть что-то стащить, а сморщенная рука нищеты крепко вцепилась во всех здешних жителей.        - Мне кажется мы пришли, - прервала колкое молчание вампирша, - дом 139, голубые ставни и …        - Да это здесь, - напрягся Аркадий, - я чувствую его запах, свежий, недавний, здание просто наполнено им до предела, вдохни.        Поддерживая друг друга под руки, они поднялись по обсыпавшейся лестнице, из которой годами безжалостный ветер и непогода вырывали кусочки основы. Раз… Два… Три… Стук. Как тяжело давалось время ожидания, секунды тянулись, превращаясь в часы. Шаги. Заветные шаги, уловимые лишь вампирским слухом, неторопливо приближались к двери.        Раз… Два… Три… Дверь распахнулась и на пороге появилась маленькая девушка лет девятнадцати, в белом, поношенном халате, который все же был тщательно выстиран, залатан и выглажен.        - Добрый день, я могу вам чем-то помочь? – пропела она милым, нежным еще детским голосом.        - Мы пришли на прием к доктору Ван Хельсингу, - наконец-то взяв себя в руки, деловым тоном начал Аркадий, пропуская приветствие, - нам рекомендовал его постоянный пациент и оставил много положительных отзывов.        Девушка густо зарделась, как будто все комплименты предназначались ей, но тут же спохватившись начала тараторить.        - Мне очень жаль, но вынуждена сказать, что именно сегодня доктор никого не принимает и вообще, четверть часа назад он ушел из дома и чемоданчик забрал с собой, я с радостью запишу вас на другой удобный день.        - А не знаете ли милая моя, - ласково вмешалась Мина, - куда он ушел? Нам стала бы полезной любая информация относительно его передвижения.        Растерявшись, малышка нервно теребила передник юбки, тихо лепеча, что доктор Абрахам якобы запретил говорить цель его визита, а она не смеет его ослушаться, так как благодаря его доброму сердцу и так является содержанкой в его доме, со дня смерти матери и обязана по гроб жизни.        Мелькнувшая в руке Аркадия купюра высокого достоинства быстро развязала ей язык и вампиры выяснили, что доктор зачем-то отправился в театр, на сомнительную пьесу неизвестного режиссера, которую очень ждал целую неделю.        Распрощавшись, пара двинулась в сторону театра, прекрасно понимая, что девушка хоть и находилась на попечении сжалившегося над ней человека, беспрекословной преданности к нему не питала, из чего следовали неминуемое предательство и обман в самый неподходящий момент.        У здания старого театра, который все еще хранил помпезный вид, но требовал колоссального ремонта, скопилось много народа, все сплошь высшее общество, дорогие костюмы, роскошные платья, блеск золота и камней освещал дорогу на милю вперед, светские беседы и хвастливые признания чей карман набит туже, казалось весь свет аристократии возжелал лицезреть данное представление.        Не питая иллюзий на счет свободных билетов, они двинулись к кассе где, как и ожидалось получили вежливый отказ и здесь уже не смогли помочь ни купюры, не уговоры, окно закрылось, а женщина вышла из кабинки.        - Он наверняка уже внутри, - заключила Мина, - дождемся конца спектакля и найдем его среди толпы, надеюсь он не слишком измен…        - Каша! Аркадий! – знакомый голос прервал рассуждения, - что вы здесь делаете?        - А ты что здесь делаешь Жужа? – не слишком приветливо отозвался брат вопросом на вопрос.        - Я пришла поддержать Джеймса, у него сегодня дебют и к тому же главная роль. Вы заметили какой аншлаг? Не представляю, чем вызван данный интерес, но уже начиная догадываться, что вы будите умалять меня достать билеты. Ведь так?        Жужанна победоносно улыбнулась, обнажая идеально-ровные зубы, а брату оставалось лишь хмуро кивнуть в знак согласия, подмечая, что она никогда не упустит шанса поиздеваться над ним.        - Не волнуйтесь, по моему приказу руководство театра оставило дюжину свободных мест в первом ряду и если бы вы не пришли не представляю, как бы я одна на них разместилась, - девушка засмеялась, следом за ней Мина и последним, не сразу поняв, что это шутка хмыкнул брат.        - Ладно, довольно разговоров, спектакль скоро начнется, а мы все еще на улице, - Аркадий подхватил своих дам под руки и практически волоком потащил внутрь, не смущаясь, что они расталкивают и налетают на стоящих вблизи людей.        Свет в зале потух, а когда вспыхнул снова, зрители вскрикнули от неожиданной красоты декораций, от волшебной обстановки сказочности и чуда. Первыми на сцену вышел Джеймс с молодой актрисой, оба в костюмах 15 века, напудренные и разгорячённые, своей энергией и талантом вызвавшие шквал аплодисментов. Позже сменялись на сцене и актеры и декорации, любовь на ненависть, предательство на милость, а обман на верность.        Все и все кружились в каком-то бешеном водовороте страсти и мастерски поставленной игры.        - Сейчас будет финальная речь Джеймса, - шепнула Жужанна, - он очень долго к ней готовился и переживал, надеюсь он не забудет слова, ведь я ему внушила повторить их тысячу раз.        Глаза Мины округлились.        - Тысячу? Не многовато ли для простой завершающей речи?        - А по-моему, в самый раз, - буркнул Аркадий, - и что вообще в нем все нашли? Наверняка ему аплодируют только женщины.        Девушки захихикали, но быстро успокоились, так как музыка резко стихла и на середину сцены вышел главный актер сегодняшнего шоу. Не более четырех секунд понадобилось всем троим, чтобы понять – выглядит он не как обычно, глаза слегка затуманены, движения медлительны и скованны, а руки нервно подрагивают, и только Джеймс произнес первые слова, самые ужасные опасения подтвердились – он под сильным гипнозом!        - Моя дражайшая Вильгельмина, - начал он, мастерски подражая голосу Влада, - я утомился, тратя свое драгоценное время на твои поиски и мне крайне неприятен тот факт, что ты предпочла мне общество моих великомученических родственников. За глупый побег и это гнусное предательство ты понесешь особое наказание, я убью твоих друзей, а ты вернешься обратно в замок. Жесток, но справедлив, помнишь это? – с этими словами на устах, молодой актер выхватил из-за пазухи огромный, острый нож, который лишь единожды сверкнул в свете прожекторов и с фанатизмом в глазах молниеносно перерезал свое горло, замертво упав на сцену. Это оказалось его первое и последнее блистательное выступление. Раз… Два… Три… Ураган сдавленных криков промчался по залу, кто-то в панике уже пробирался к выходу, кто-то, еще не веря в случившееся оставался на своем месте, а труппа актеров, так завороженно и стояла на сцене, не решаясь ни уйти, ни подойти к телу.        - Святой Владыка, как же мы его теперь найдем? – пожаловалась Мина, - здесь до ночи будет царить хаос и помогите нам боги, если он первый не учуял нас и не скрылся из города, на его месте я бы так и сделала.        Живая волна обезумевших тел медленно несла их к главным дверям и выбравшись наконец на улицу, все трое не упустили возможность перевести дух и стряхнуть с себя черную пелену случившегося.        - Мы вместе и это главное, - расправил плечи мужчина, - давайте вернемся до…        - Аркадий! – знакомый до боли голос болезненно полоснул по сердцу тупым, ржавым ножом, боясь, что все окажется миражом Аркадий обернулся и несколько раз деланно моргнул, но все отнюдь сном не являлось. Позади него стоял высокий, седой мужчина преклонных лет, сжимавший в руке большой, кожаный чемодан – это был его единственный сын.        - Абрахам! – выдохнул он, - слава Арминию, это ты, это действительно ты…        - Довольно отец! – прервал его доктор, - нам нужно найти укромное место и обо всем поговорить, раз уж вы были настолько слепы и пригрели на груди шпиона Влада. Предлагаю направиться ко мне, я хотя бы позаботился о том, чтобы наложить на дом простейшее скрывающее заклятие, чего и вам не мешало бы сделать.        Ночь растекалась по улицам густыми, черными чернилами, покрывая квартал за кварталом, сползая с крыш на ступени и с крон деревьев к корням. По пустой, мощеной дороге двигались тени четырех человек, окруженные такой сильной энергией жизни и узами любви, что невооруженным взглядом можно было заметить сплоченное единство этих отверженных душ.        Аркадий еще никогда не чувствовал себя настолько сильным: рядом шел его сын, любимая женщина и родная сестра, все страхи, наполняющие его сердце, еще час назад мгновенно развеялись, а на горизонте забрезжила слабая надежда, но она своим маленьким лучом освещала дорогу ярче, чем знойное полуденное солнце.        Голова просветлела, мысли прояснились и тихий внутренний голос твердил – «я больше не один. Дракула, я приду за тобой, хоть на край вселенной».