Assassin's Creed:Beyond understandable

От лица ведьмы: Вечерело. Постепенно на улицы опускался привычный для Лондона туман, безмятежный и непроглядный. Один за другим зажигаются фонари, освещая запоздавшим людям путь домой. Холод окутывает каждый дом, словно длинной прочной простыней. Да, это тот Лондон, к которому я привязалась и который стал мне близок сердцу. Город, отлично отражающий мое настроение всегда. Знаете, не могу сказать точно, что я больше всего предпочитаю — сидеть в клетке, в темной комнате, или же сидеть в мягком кресле, попивая чай вместе со Старриком и его пешками? Хотя нет, я могу сказать, черт возьми, уж лучше они меня в настоящую тюремную камеру упекли, чем привели сюда слушать их беседы! Бесят они меня. И вопли оголтелых Висельников тоже бесят. Меня вообще теперь все бесит, касающееся тамплиеров и их деятельности. Кто мне скажет — где логика?! Зачем они каждый раз собираются обсуждать «черные дела»? И дураку уже понятно — дни их власти сочтены. Иви и Джейкоб уже отвоевали Уайтчепелл с Грачами и не собираются останавливаться, а эти тупицы распивают чаи, пытаясь что-то решить, уладить и прочее. Бесит. Ну ладно. Они начали считать Фраев официально врагами, и это ни что иное, как самый настоящий ПРОГРЕСС. Старрик понял, что ассасины вернулись, чтобы отобрать у него Лондон. Люблю наблюдать за переживаниями великого Магистра тамплиеров, хоть он никому его не показывает, но я-то все знаю. И, кажется, во мне просыпается злорадствующий человек, ой, ведьма. Поскорей бы Генри с близнецами меня отсюда вытащили. Что-то Элиотсон задумал, и мне это не нравится. Если бы я могла проникнуть в его разом, но — черт! — он теряет рассудок. Мысли в его голове спутываются, очень трудно из-за этого понять его планы. Ясно одно — он хочет мне отомстить за тот случай со Старриком. Пусть делает, что хочет. Уже все равно. Твою династию, мне не стоит погружаться в свои мысли надолго. Я половину болтовни идиотов пропустила. А мне не безразлично? Точно, безразлично. Тогда можно снова продолжить размышлять, но все мысли исчезли. Ну почему, когда я думаю о своей жизни или философствую, всегда найдется то, что меня прервет?! Беси-и-ит!  — Мы потеряли Уайтчепелл, и теперь не можем позволить выскочкам-Фраям захватить остальные крупные районы, — комментировал последние новости Старрик, смотря на дождь в окно. Ох, как же сильно я хочу его придушить сейчас, но приходиться притворяться! Ненавижу!  — Не беспокойтесь, Магистр. Я позаботилась, чтобы на улицах постоянно присутствовали Висельники, а также теперь на крышах будут стрелки. Фраи не догадываются об этом, поэтому скоро им придет конец, — победоносно сказала Торн. Эта женщина вызывает у меня отвращение, стерва, да и только!  — Очень надеюсь, — голос тамплиера не помог понять, какая эмоция овладела им. То ли раздраженность, то ли гнев, то ли еще что-то. Я вообще не хочу в этом разбираться. Дрожу перед боссом не я, значит, беспокоиться мне не о чем. Спокойно допиваю чай, иногда ловлю на себе злобный взгляд Элиотсона. Ну что опять? Он не в силах забыть мои слова? Ха-ха, уж простите, но я ведьма. Не знаю белая или черная, но злая, как собака, со сложным характером, который не все выдерживает. И вообще, во-первых, я милая, а во-вторых, хватит того, что во-первых! Признаюсь, иногда я бываю душкой, но только с друзьями и родными. Все! Дальше я просто не хотела слушать разговор Старрика и Торн. Я вновь погрузилась в себя, но это дохлый номер, расслабиться не удалось. Мне осточертело разговаривать с собой. Ну правда, скоро и я рассудка лишусь! Тут Элиотсон, закончив допивать чай, поставил чашку на серебряный поднос, сурово глянув на меня. Кажется, я влипла. Доктор поднялся с кресла, привлекая к себе внимание Магистра.  — Мистер Старрик, прошу меня извинить, но я обещал сегодня показать моим ученикам мисс Гилберт и продемонстрировать им ее способности, — вот ж подлая сволочь. А мое мнение никого не интересует? Ах да, забыла, действительно никого в нынешнем окружении не волнует.  — Тогда не заставляйте их ждать. Идите, — бросил тамплиер. Что, простите?! Он головой ударился? Какая от этого ему выгода? Или они так решили поиздеваться? Или же таким образом Старрик покажет, что ему подчинилась ведьма? Второй вариант больше подходит. Я — позорище для всего ведьменского рода! Боже, что я несу? Я даже ведьмой быть нормально не могу. Конца моей беспечности не видно! Элиотсон, прихватив шкатулку с моим сердцем, взял крепко меня за плечо и повел к выходу. По многочисленным коридорам и спускам вниз мы вышли к парадному выходу, где нас ждал экипаж, готовый ехать к госпиталю. Тамплиер втолкнул меня внутрь, и сам плюхнулся на сидушку, положив рядом шкатулку. Хм, подожду-ка я близнецов с Генри. Экипаж тронулся. В воздухе повисло напряжение, которое действовало мне на нервы. Я начала теребить пальцами. Вот черт, доктор это заметил! Опять будет нести свою триаду.  — Вот и пришло ваше время — о вас узнают. Вы перестанете быть мифом, — я лишь, как обычно, ухмыльнулась, растянув губы в ехидной улыбке. Самовлюбленный болван, я чувствую энергию, исходящую от моего сердца, лучше не зли меня.  — Время — вещь странная. Никогда не предугадаешь, что будет в будущем, ведь оно может измениться от любого проступка, — мудро высказалась я, заставив Элиотсона замолчать. Наконец-то, долгожданная тишина. Дорога меня утомила, если честно. Я прислонила голову к стеклу, закрыв глаза. Мне стало на момент так тепло и уютно, что я задремала, но ненадолго. Послышался глухой удар, лошади испуганно заржали и остановились. Затем еще один стук — кучер-Висельник упал мертвым на землю. Элиотсон судорожно открыл шкатулку, занес над моим сердцем нож:  — Спасай меня или пострадаешь, — с его лба текли капельки пота. Тамплиер заметил приближение кого-то снаружи. Он, поняв, что я ничего делать не собираюсь, попытался вонзить в сердце нож, но, собрав силы, я была вынуждены переместить его подальше отсюда. Ничего страшного, в другой раз лишиться жизни. То, чего я ждала больше всего сбылось. Сердце поднялось в воздух и вернулась на свое законное место. Я вновь почувствовала безграничную мощь, текущую по моим венам. Как же хорошо. Дверца экипажа открылась. Это был Джейкоб.  — Позвольте, миледи, — он галантно протянул мне руку. Ну что поделаешь, заслужил ведь! Я приняла помощь и спустилась к ассасинам.  — Где Элиотсон? — с подозрением спросила Иви, осматривая экипаж.  — Пришлось его переместить, иначе бы убил. Спасибо за мое спасение. Итак, какие планы? — вежливо поинтересовалась я, на что Джейкоб ответил:  — Идем праздновать нашу первую победу! — Грачи, стоявшие рядом, радостно направились за лидером и Генри в паб. Я уставилась на эту толпу с полным непониманием. На мое плечо опустилась рука старшей Фрай.  — Не удивляйся, я пыталась его отговорить, но мой брат очень упрям, когда дело доходит до веселья, — поведала мне девушка, мягко улыбнувшись. Совсем, как моя старшая сестра! Нет, как я могла забыть? Аннетт мне много писала, а я не отвечала. Нужно срочно послать ей письмо.  — Я поняла, но это и делает его особенным. Пойдем, пока ничего не случилось, — отозвалась я и повела Иви в паб за остальными. Посмотрю, как люди веселятся. Конец «от лица ведьмы».