У них

- Смотри, это Кассиопея, - Кайри водит пальцем по воздуху, соединяя в небе звезды невидимой линией. Лили, положив голову парню на плечо, следит за его движениями, чуть улыбаясь. Ей не интересны звезды и небо, но Кайри такой радостный, что она просто не может об этом сказать. Это было лето после их десятого класса. Жаркое, знойное даже ночью. Они снова сбежали из дома, чтобы почувствовать себя взрослыми. Рядом – почти допитая бутылка красного полусладкого, купленная нелегально у очарованной парнем продавщицы, и пара пластиковых стаканчиков. Через пару часов рассветет, но оба не чувствуют усталости или сонливости. Лили прикрывает глаза, вслушиваясь в успокаивающий голос парня, но не обращая внимания на смысл слов. Кайри знает, что она не слушает, что ей просто нравится звучание его голоса, поэтому продолжает. Лили улыбается, потому что Кайри добрый, он не придаст. Никогда. Ишикай нервно мерил шагами комнату, поглядывая то на Кайри, то но на сидящую у него на коленях Лили. Девушка курила и выдыхала дым в открытое окно. Это было начало одиннадцатого класса. Ощущение того, что дальше взрослая жизнь – окрыляло и туманило взор. Прикрывало собой то, что все идет под откос. Лили выпустила дым и запрокинула голову, поправляя миниюбку. Кайри поморщился, но промолчал. Он слишком влюблен, чтобы сформировать в голове ясную картину происходящего. Ишикай вполголоса злобно выговаривал, что Лили не такая, что она строит из себя куклу, но сама таковой не является, что не надо впутывать в это Кайри, пожалуйста, он же просто дурачок, пожалей. Лили не слушает, она просто вслушивается в голос Ишикая и тает. Кайри видит в ее темных глазах обожание, но оно направлено не на него. Кайри видит точно такое же чувство в глазах Ишикая, и думает, зачем он здесь? Но уйти не может, глупая первая подростковая любовь держит на месте, опутывает. Кайри смотрит в чужие, такие любимые глаза, и видит в них отражение собственной любви, направленной в минус. Он остается. Может и в правду дурачок. Впервые он видит, как они целуются после новогодней дискотеки в школе. Лили слегка пьяна, но это не мешает ей вполне осознанно жаться к Ишикаю. Поцелуй жадный, по подростковому неловкий, но наполненный взаимной любовью. Кайри ничего не говорит, не закатывает сцену ревности, просто разворачивается, тихо прикрывает за собой дверь и уходит домой один. Где-то под ребрами надрывно ноет сердце и ползет первая трещина. На следующий день Лили стоит у него на пороге зареванная, с размазанной тушью, помятой одеждой и встрепанными волосами. Она говорит, что не ночевала дома, поругалась из-за этого с матерью и потеряла девственность. Кайри кивает, заваривает чай и хочет верить, что она останется в итоге с ним. Хочет. Но не верит. Лили плачет у него на плече, говоря, что он хороший друг. Лили пьяная целует его по-взрослому, и Кайри не может заставить себя ее остановить. Лили на следующий день убегает на свидание с Ишикаем. Потом она, может быть, останется у него, а может быть придет к Кайри и подарит ночь ему. Она будет извиваться на белых простынях, царапать его плечи и медовым голосом тянуть «Кай». Кайри хочется верить, что она видит перед собой его, но утром ее нет рядом, а в школе она делает вид, что ничего не было. Ишикай смотрит с жалостью, но больше, скорее, злится. Эта ситуация разрывает их обоих, уничтожает, сжигает. Лили бегает от огня в воду и, кажется, не собирается останавливаться. - Просто оставь ее, - шипит Ишикай, - нас. Уйди, отдай ее мне. Исчезни, тебе ведь ничего не светит, ну. Кайри знает, он понимает, что Лили любит не его, но ничего не может сделать. Ощущение ее в своих руках уничтожает и возносит. Он хочет остановиться. Но не может. Ситуация решается сама собой летом после одиннадцатого класса. Кайри к тому времени уже не обращает внимания на осколки под ребрами, только смотрит устало на Лили и снимает наконец розовые очки первой юности. Уйти он не может, слишком хорошо понимает, насколько Лили зависит от него, насколько в этом мире ей нужен человек, который будет просто ее любить. Даже если безответно. Кайри готовится поступать на юриста, как и хотели его родители, готовится к взрослой жизни, в которой будет только погибать, дробя осколки чего-то красного и ноющего в груди. Но Лили как всегда поступает по-своему и просто исчезает навсегда. На похоронах Кайри не плачет, просто смотрит отстраненно на темные глаза, смотрящие с фотографии на могильном камне. Даже сейчас они устремлены куда-то правее, там, где беспомощно сжимает кулаки Ишикай. Они с ним расходятся молча, не смотря друг на друга. Потом случайно встречаются в каком-то клубе и разбивают друг другу носы. Кайри забирает документы из университета, собирает вещи и уезжает в другой город, потому что этот весь пропах немного терпкими духами Лили. Следующие два года он проводит в состоянии близком к глубокой депрессии. Пустота внутри грудной клетки требует заплатки, и он пытается избавиться от сквозняка: дерется, пьет, собирает вокруг себя банду, занимается мелким разбоем и спит с любым, кто захочет. Иногда ему даже кажется, что жизнь прекрасна, что так все и должно быть. Зачем ему это тихое семейное счастье? Зачем ему свой человек? В его распоряжении весь мир, так вот и пусть катится в бездну! Все его убеждения таят, когда в толпе пьяных парней он видит зеленые глаза. Агрессивно настроенные ребята обступили паренька и что-то требовали. Кайри не был сердобольным идеалистом, и, если честно, до сих пор не понимает, какая сила сподвигла его броситься на выручку. Он помнит только то, как остервенело бил, помнит азарт в голове, помнит, как тонкие ручки обхватили за руку, и нежный, сбивающийся из-за слез голос просил остановиться. Йен не похож на Лили настолько, что иногда Кайри даже поражается, что полюбил его. В парнишке столько доброты и любви, и все это направлено на него, на Кайри. От осознания этого хочется плакать. - Смотри, это Кассиопея, - Кайри водит пальцем в воздухе, соединяя звезды на потолке. Проектор тихо шумит и кряхтит. На улице зима и ночью слишком холодно, так что они сидят у Кайри, закутавшись в плед. Йен увлеченно слушает и расспрашивает о созвездиях, пробует найти их сам и радостно смеется, когда получается. У Кайри внутри все теплеет от одного только звука его голоса. Он чувствует себя почти счастливым, но каждый раз ищет в зеленых глазах отблеск прежних, черных. Йен тихо и спокойно склеивает осколки внутри грудной клетки парня, собирает их воедино, бережно согревает, и Кайри знает, он будет рядом. Он не бросит. Кайри почти любит Йена. Почти, потому что во снах к нему все еще приходит Лили, танцует с ним, целует, обещает, что на этот раз будет любить. Кайри не хочет ей верить, он знает, что это не так. Но не может перестать. Кайри делает все, лишь бы Йен не чувствовал себя заменой, заполняет все в своей квартире им, делает бесчисленное количество фотографий. Не помогает. Кайри видит в зеленых глазах не наивную розовую любовь, как это было с ним в семнадцать, а отражение выжженного поля своей любви и понимание. Йен его не осуждает, не обвиняет, он просто его любит, и Кайри кажется, что он хотел бы провести с ним жизнь. Но он не проводит. Они были вместе год. Этого хватило, чтобы собрать красные осколки воедино и даже немного отогреть. Хрупкие ладошки помогли найти себя, успокоиться, заполнить пустоту. Не было больше драк, клубов, чужих постелей. Даже банду, и ту распустил. Парни понимающе улыбались ему вслед и говорили, что всегда будут рады. Но Кайри твердо решил к прошлому не возвращаться. Теперь у него есть настоящее, есть тот, ради кого хочется жить. Кайри думает, что было бы неплохо купить квартиру побольше и жить там вдвоем. Квартиру он покупает, а на следующий день, когда едет к Йену со второй парой ключей, узнает, что того ночью забили насмерть. Что-то внутри тихо рассыпается. Видимо, клей был ненадежным, а может просто не успел высохнуть... На похороны Кайри не приходит, да и вообще не выходит из дома. Месяц пролетает незаметно, потонув в алкоголе и фотографиях. Жанетт приходила пару раз, убирала лишний мусор, пыталась расшевелить брата и даже помогла собрать вещи. Новая квартира – он копил на нее деньги всего полгода, но зато вкалывал, как лошадь, ободряясь мечтами о том, как они будут жить вместе, жертвовал их совместным временем, планируя все восполнить потом. И вот теперь он один в большой и холодной квартире с ледяными осколками вместо сердца. Это не то, чего он хотел. Не та взрослая жизнь, о которой мечтал. Кайри кажется, что жизнь вот теперь точно закончилась. Ему не хочется ничего: ни работать, ни учиться, ни даже выходить на улицу. В каждом встречном он ищет их двоих, в каждом встречном старается разглядеть знакомые черты. Через еще месяц Жанетт притащила ему домой наглого рыжего котенка и заявила, что это теперь его головная боль. Котенок сразу, не растерявшись, важно запрыгнул на кровать и обосновался в пустой холодной квартире, милосердно позволяя плакать себе в шерстку и согревая кровать. Теперь Кайри приходилось выходить из дома. Новый поворот случился как раз из-за этого, кажется, в марте. Было холодно, да еще и пошел дождь, когда он вышел из магазина. Он никуда не торопился, да и не боялся заболеть. Может было бы даже лучше умереть… уставший взгляд, как всегда бесцельно бродивший по прохожим, вдруг метнулся к золотистому пятну. Сердце замерло, а потом заколотилось, как сумасшедшее. Прежде, чем понял, он уже бежал к скамейке. Это ведь его волосы, это его солнышко сидит там, на скамейке под дождем. Вот сейчас он поднимет глаза и в них будет лето… Но на скамейке сидела девушка. Волосы у нее действительно были золотые, но глаза – выжженные, карие, почти отражение его собственных. Кайри никогда не был сердобольным идеалистом, но Лили и Йен считали, что он добрый. Ему не хотелось их разочаровывать, поэтому он забрал девушку домой. Цезарь принял ее радушно, мяукая и трясь о ноги, чего раньше с ним не случалось. Девушка улыбнулась и тихо заплакала, говоря, что он похож на ее брата, а сама она – непутевая старшая сестра. В ту ночь они пили вдвоем, болтая обо всем на свете, а под утро уснули прямо за кухонным столом. Молли была другой во всех смыслах. В ее глазах было что-то волшебное, искрящееся. Она улыбалась так солнечно, несла такую околесицу и творила столько безрассудных вещей, что Кайри снова почувствовал себя школьником. Но он знал, что под этой беззаботностью сожженное сердце и настолько неподъемный груз ответственности, что тяжело дышать. У Молли в личной жизни был такой кошмар, что Кайри не удивлялся тому, насколько сильно она ненавидит весь мужской род, за исключением, пожалуй, своего младшего брата – нет, серьезно, она его обожает – и, теперь, его. Впервые они поцеловались год спустя после встречи. Неловко, даже будучи трезвыми. Простое прикосновение губами, которое не продлилось больше трех секунд. Первой не выдержала Молли – тихо рассмеялась и сказала, что им все же стоит быть только друзьями. Кайри был с ней согласен. Молли не сдавалась и шла вперед, и это дало Кайри стимул жить. Ему не хотелось проигрывать, ведь если она смогла, то почему не сможет он? На перепутье было холодно и, пожалуй, страшно, но теперь он был не один, и очки влюбленности не застилали глаза. Молли – обосновавшаяся у него в квартире, так как та была ближе к университету, нашла фотографии Йена и настояла на курсах фотографа. Оказалось, что занять пустоту внутри можно и работой, если правильно увлечься… Девушка же и в итоге подбила его работать в секс-шопе. Сказано это, правда, было в пьяном состоянии и в шутку, но Кайри взял и сделал. Теперь мир был не так плох, все было на своих местах, разложено по полочкам, ведь совсем не обязательно, чтобы рядом был кто-то свой. Достаточно и друга… Так ведь? Кайри открыл глаза и сонно попытался вглядеться в темноту. Часы показывали три часа ночи. В ногах мирно посапывал Цезарь, растянувшись. А совсем рядом, в его – Кайри – объятиях, спал Эри. Кайри зарылся носом в русые пряди и счастливо улыбнулся. - Негодник, - тихо, чтобы не разбудить. Ворвался в его жизнь, разворошил все, влюбил в себя. Говорил же себе Кайри, что не надо привязываться к другим. Говорил, что будет больно. И было больно. Но все это меркло, когда Эри улыбался, когда смеялся, когда говорил, что любит его. Кайри больше не маленький мальчик, он может абстрагироваться от своих чувств, анализировать их, не верить слепо во все. Он больше не кидается в отношения с головой, а любит размеренно, не спеша. Он не ищет в глазах Эри темных омутов Лили – слишком много воды утекло с тех пор. Он не ищет в Эри опору и поддержку, он сам становится ей, потому что теперь готов. Потому что настрадался. Он не отпустит этого мальчика. Теперь уже поздно, слишком глубоко засел его образ. На этот раз он защитит свое сокровище, не позволит ему сломаться, не даст погаснуть. Это его золотце, и на этот раз он не допустит прошлых ошибок. Сердце где-то под ребрами – бьется медленно, слегка пульсирует, но это терпимо. Время – лучший клей, а что касается тепла… отогреется. Потому что сейчас он уже готов передать его в теплые ладошки Эри. Тот ведь уже, сам того не понимая, вылечил то, что ныло под ребрами. Он защитит этого мальчика. Кайри прижал Эри к себе поближе и счастливо выдохнул. Завтра он покажет ему Кассиопею.