Singular tastes

      Перехват данных «Гипериона» проходит неудачно, и в полной мере Экстон это осознаёт, когда его весьма неласково прикладывают затылком к стене и так же совершенно не деликатно от неё оттаскивают, с нечеловеческой, кажется, силой отшвыривая в сторону противоположного конца захламленного и разгромлённого помещения. Под ногами хрустят осколки многочисленных мониторов, вокруг лодыжек обвиваются провода, а из пробитого обломком одного из корпусов бедра льётся кровь, быстро напитывая болотного цвета форменные штаны. Экстон вытирает разбитые губы тыльной стороной ладони и усмехается, исподлобья смотря на ровно, статно стоящего человека прямо перед собой.       — А котик-то у нас с характером, — издевательски тянет он, делая подкол в сторону шлема на голове неизвестного. Убийца дёргает плечом, опускает руку к бедру и касается указательным пальцем кобуры с кунаями, один из которых уже достаточно ощутимо вспорол Экстону кожу на щеке, пролетев непозволительно близко.       — Остроты твои / Нисколько не забавны, / Лучше помолчи, — отвечает незнакомец, проводя пальцами по лезвию и играясь с довольно опасным в умелых руках оружием так, будто оно было всего лишь безобидной детской игрушкой. Экстон нервно усмехается, смотря на то, как его противник, быстро-быстро перебирая пальцами, пропускает кунай между ними, хватая затем в последний момент за короткую алую ленту на конце.       — Да? А мне казалось, что всем нравятся мои шутки. — Он поднимается с коленей, отряхивает запачкавшиеся штаны и, морщась от боли в кровоточащем бедре, тянется за отброшенной в сторону винтовкой. Убийца, заметив этот жест, реагирует моментально — двигает почти незаметно рукой, и последнее, что Экстон видит перед вспышкой боли, пронзившей предплечье — короткий всполох красной ленты. Он сдавленно рычит, пытаясь вытащить лезвие, но усмехаться не перестаёт, всё так же насмешливо смотря на человека перед собой. А тот склоняет голову набок, тихими, и вправду кошачьими движениями подходя ближе, и наклоняется, присаживаясь затем на корточки рядом с солдатом. Экстон поднимает на него насмешливый взгляд и ухмыляется собственному изображению в чуть потрескавшемся забрале странного шлема.       — Ошибался ты, / Комплименты все были /Лишь лестью. Смирись, — спокойно, не выражающим ни единой эмоции голосом говорит он, а затем резко дёргает за ленту, буквально выдирая длинное, тонкое лезвие из плоти. Экстон сжимает зубы, и кривит губы в вымученной улыбке.       — Как жаль, меня окружали, оказывается, одни подхалимы. Хоть кто-то решил открыть мне глаза. И на том тебе спасибо, — На фразу убийца не отвечает ничего, лишь смотрит зачем-то на своё запястье, и коротко, едва заметно постукивает пальцами по собственному бедру. Экстон смотрит чуть удивлённо за его манипуляциями, и собирается было на правах нового лучшего врага спросить, что это такое он делает, но внезапно чувствует, как начинает кружиться голова, утаскивая сознание словно бы во всепоглощающий водоворот.       — Сукин ты… — успевает выдохнуть он прежде, чем провалиться в темноту. И последнее, что он видит перед тем, как плотно сомкнуть веки — словно бы насмешливо склонённую голову убийцы в этом дурацком шлеме.       В себя он приходит только спустя несколько, как оказалось, часов. Вся поверхность под ним отчего-то трясётся, и вкупе с подкатывающей к горлу тошнотой это просто невыносимо. Экстон пытается перевернуться на спину, чтобы отвратительный комок в горле не давил так сильно, но ничего не получается, он лишь дёргается безуспешно, с удивлением понимая, что руки и ноги связаны тонкими, но невероятно прочными пластиковыми хомутиками. Они неприятно врезаются в кожу, натирают её и скользят по окровавленному запястью, раздражая его. Экстон открывает глаза и с трудом фокусирует взгляд на сидящем рядом убийце. До слуха начинают постепенно доноситься проявляющиеся звуки, и Экстон понимает, что его везут куда-то в машине.       — Куда мы едем? — заплетающимся языком спрашивает он, пытаясь как-то подлезть под хомут и попытаться его снять. Но пластик стягивает руки плотно, сильно, так, что ни миллиметра свободного пространства не остаётся, Экстон лишь только больше кожу повреждает своими действиями.       — Ни к чему тебе знать, / Лежи-ка лучше смирно, / Пока я добрый, — всё таким же монотонным голосом отвечает убийца и быстро распределяет кунаи по кобуре, помещая каждый в индивидуальный кармашек. Экстон невидяще смотрит на то, как быстро мелькают пальцы, и моргает за минуту только раз или два. В голове совершенная пустота, а перед глазами всё ещё пляшет туманная дымка.       — Что это было? Ну, то, что на твоём ножичке. Яд какой-нибудь?       Незнакомец молчит, целиком и полностью игнорируя слова солдата, лишь опускает на мгновение голову, словно бы смерив лежащее возле ног тело презрительным взглядом, а потом принимается за чистку снайперской винтовки. Экстон наблюдает за тем, как стирает он тряпкой бурые капли крови с фирменных золотистых вставок, как гладит чёрный корпус и как проводит ладонью по алым полосам. И он не может не признать, что у «Гипериона» и правда весьма неплохое оружие.       Да и агенты тоже ничего.       Экстон смотрит на затянутое в чёрный плотный комбинезон тело, и не может не отметить то, насколько его пока несостоявшийся убийца худ. Длинные ноги, чья стройность заметна даже сквозь достаточно плотную ткань и защитные пластины, подтянутый живот и странно тонкие, но оттого не менее сильные руки. Это всё очень странно, и Экстон думает, встреть он такого на улице — ни за что бы не подумал, что тот может вот так вот запросто швыряться двумястами фунтами чистого мышечного веса в лице, собственно, него, Экстона. Он коротко усмехается себе под нос, на что убийца чуть поворачивает и слегка склоняет голову, словно бы задавая немой вопрос, но Экстон отмахивается, улыбаясь только шире.       — Ничего-ничего, не волнуйся, план побега не разрабатываю, сбегать не собираюсь.       Убийца сдержанно кивает и вновь возвращается к чистке оружия.       А Экстон понимает, что он в полной заднице. С допросов «Гипериона» мало кто возвращается живым, да и те счастливчики, которые всё же умудряются перенести встречу со знаменитыми на всю Пандору пыточными устройствами, вскоре оканчивают жизнь самоубийством, если не по причине увечий физических, то моральных уж точно. Никто не знает, что конкретно происходит во время пыток — нет тех, кто может относительно внятно рассказать, — но все как один боятся и произносят название компании чуть ли не шёпотом, чтобы не навлечь ненароком гнев её всемогущего руководителя.       Экстон хмурится и думает, как же ему выбраться из этой, мягко говоря, неприятной ситуации. С тем, что придётся проследовать с убийцей на базу, он смиряется — сбежать непосредственно с машины не представляется возможным, да и руки связаны слишком уж туго, даже до припрятанного в ремне ножа дотянуться никак нельзя, — а вот как действовать дальше? Попытаться вырваться у входа? Рвануть, как только машина остановится и под ногами окажется твёрдая земля? В любом случае убийца оказывается в преимуществе — у него свободны руки, и в этих руках он держит весьма мощное и точное оружие, и этот факт, честно говоря, самому Экстону на руку не играет.       Машина едет долго, настолько, что Экстон даже заскучать умудряется, привалившись плечом к одной из стенок и прикрыв глаза. Тошнота наконец отступает, да и дымка в голове и перед глазами пропадает, и теперь Экстон вновь может мыслить здраво. Он быстро прокручивает в голове возможные варианты развития дальнейших событий, предполагая сначала отвлечь внимание своего конвоира, заболтать его, а там уж как пойдёт.       — Как мне тебя называть? — спрашивает Экстон, когда его почти что пинком вышвыривают из машины, отчего он буквально вываливается на серую землю. — Я вот Экстон, а ты? У тебя же есть имя?       — Зер0, — односложно отвечает убийца и, удерживая его за связанные позади руки и уперев меж лопаток дуло пистолета, ведёт к приземистому зданию чуть вдалеке. Экстон присвистывает и покорно перебирает ногами, следуя в задаваемом направлении.       — Это твоё настоящее имя? Хотя скорее нет, верно. А почему ноль? Ты считаешь, что ты ничего не значишь? — задаёт он очередной вопрос с искренним любопытством. Зер0 едва слышно вздыхает и сильнее подталкивает его вперёд.       — Всё именно так. / Моё имя не важно, / Лишь помеха, — подаёт он голос спустя несколько секунд молчания. Экстон быстро оборачивается на него.       — Знаешь, это всё же странно. Называться ничем — как-то слишком самокритично, не находишь?       — Я всего лишь винт / В том большом механизме. / Не велика роль, — монотонно отвечает Зер0, продолжая вести Экстона перед собой. Тот задумчиво хмыкает и покачивает головой.       — То есть ты считаешь себя совершенно не значимым? Тогда почему не уйдёшь? Хотя бы туда, где важна роль каждого? В «Даль», например. К тому же у «Гипериона» не самая лучшая репутация, если честно.       — Я всем доволен. / Не нуждаюсь в большем. / Нашёл смысл жизни.       Экстон даже фыркает на такие слова, на мгновение останавливаясь, за что и получает весьма ощутимый тычок под рёбра. Движение приходится возобновить.       — Смысл жизни в чём? Ловить таких как я и считать себя никем? Пахать на злобного тирана с недотрахом только за спасибо и пулю, которая осталась в его магазине, а не поселилась в твоей башке? Прости, приятель, но ты тупой, — смеётся Экстон и внезапно слышит, как Зер0 едва уловимо сквозь шлем фыркает в ответ. Хватка на руках немного ослабевает, и теперь убийца идёт почти рядом, впрочем, продолжая держать его на мушке и крепко сжимать запястья.       Здание становится всё ближе, и вот уже Экстон может разглядеть массивные ворота, медленно начавшие подниматься, кажется, при виде Зер0. А тот делает отмашку, подталкивает Экстона внутрь и ведёт в кромешной темноте какими-то коридорами и непонятными лестницами. Не видно ничего, но убийца то ли помнит дорогу наизусть, то ли в его шлеме оборудованы сенсоры ночного видения, но двигается он достаточно уверенно и пару раз даже уберегает Экстона от особенно горячего лобызания с одной из стен.       Они останавливаются на пороге какой-то комнаты, и Зер0 быстро прислоняет ладонь прямо в перчатке к считывающему датчику. Массивная дверь тихо гудит и поднимается, являя просторную, но оттого не менее мрачную комнату со всевозможными устрашающего вида приспособлениями. Да одни массивные крюки, свисающие с потолка, чего стоят! Экстон украдкой оглядывается, оценивая масштаб катастрофы, в которую попал, и совершенно пропускает тот момент, когда руки убийцы исчезают с его запястий, а сам он в один большой шаг оказывается у одного из металлических столиков вроде тех, которые используют хирурги во время операций. И в этом, несомненно, его ошибка. Экстон даже среагировать не успевает, когда Зер0 подходит ближе и с совершенно равнодушным видом вгоняет ему длинную иглу шприца в шею, нажимая затем на поршень.       — Да твою мать! — смачно выругивается Экстон, кулём обрушиваясь на пол и снизу-вверх смотря на убийцу. — Нельзя было без этого обойтись?!       Зер0 качает головой, почти издевательски, насмешливо разводит руками и волоком тащит Экстона к крюкам. А тот предполагает только самое худшее. Что сейчас его подвесят на них, как какую-то свиную тушу, используют как мишень, а затем выпотрошат, скормив оставшиеся куски злобным гончим Джека, о которых также ходит немало слухов.       Зер0 обвязывает его верёвками подмышками, тянет вверх, поднимая безвольное тело над полом — Экстон всё ещё в сознании, видимо, в том шприце было какое-то паралитическое средство, — и оставляет так висеть, отходя на несколько шагов назад и касаясь ладонями шлема. Экстон задерживает дыхание, не моргая смотря за тем, как убийца медленно тянет эту часть своей экипировки вверх, обнажая сначала шею, а затем открывая и всё лицо. У него испещрённая шрамами кожа, тонкие, пересечённые белыми линиями губы и странный разрез глаз, будто внутренний их уголок вырезали ещё больше и вытянули вниз, к носу. Это смотрится странно и почти жутковато, но Экстон заставляет себя улыбнуться, после чего выдавливает:       — А ты красавчик. Жаль, что мы с тобой не встретились при иных… обстоятельствах.       Зер0 насмешливо вскидывает рассечённую бровь, стягивает перчатки с пальцев и в один шаг оказывается рядом с Экстоном. А тот смотрит настороженно за тем, что убийца будет делать, но даже дёрнуться не может — введённое средство исправно делает своё дело, и даже пальцем пошевелить не представляется возможным.       Убийца одним резким движением разрывает на чужом теле майку, так же быстро сдёргивает с Экстона штаны и отбрасывает их в сторону, даже не посмотрев на звякнувший всё же выпавшим ножом ремень.       — Ого, вот это я понимаю — быстрое развитие событий! — присвистывает Экстон, прослеживая дальность полёта тряпок, в которые превратилась его одежда. — Знаешь, мне даже нравится.       — Ни к чему шутка. / Скабрезность неуместна. / Нет интереса, — равнодушно бросает Зер0, принимаясь обвязывать верёвкой тело солдата. Витая, она ложится ровно, ярко контрастирует почти кислотно-жёлтым с загорелой кожей, оплетает мышцы, крепко стягивает их и перекрещивается на груди замысловатым узором. Зер0 плетёт прочные узлы, вяжет их быстро, мастерски, да так, что Экстон едва успевает следить за его пальцами, которых, к его удивлению, только четыре. Безымянные отсутствуют, а вместо них — аккуратные швы у самых костяшек, и смотрится это почти дико, но в то же время невероятно завораживающе, напоминая об ассасинах из какой-то старой, но любимой Экстоном компьютерной игрушки ещё самого начала тысячелетия. Но отсутствие пальцев совершенно не мешает Зер0 ловко покрывать чужое тело верёвками. Он делает петли, пропускает сквозь них свободные концы и плетёт мудрёный узор на спине и ногах, фиксируя так крепко, что даже дёрнуться нельзя будет при всём желании. Экстон чувствует, как быстро, мимолётно касаются его пальцы, запутывая верёвку, и понимает, что действие введённого яда начинает сходить на нет. Первым делом он ощущает собственные перетянутые руки, затем откликаются подогнутые ноги и ещё позже подключается остальное тело, вписывая ощущения отдельных конечностей в цельную картину. Висеть вот так вот без опоры неожиданно оказывается странно удобно, и Экстон позволяет себе расслабиться лишь на мгновение.       Он смотрит на Зер0 — на то, как плотно сомкнуты его губы, на то, как моргает он своими странными глазами, на то, как хмурит рассечённые шрамами брови и иногда вскидывает голову, чтобы смахнуть со лба упавшую на него прядь тёмных, чуть ли не иссиня-чёрных волос. Убийца молчит, быстро перебирая пальцами и закрепляя оставшиеся концы, обходит вокруг Экстона и быстро, довольно улыбается, проводя пальцами по узору на груди. Экстон опускает взгляд и понимает, что Зер0 вывязал букву «H».       — Ах ты ж сукин ты сын! — с восхищением тянет солдат, на что Зер0 дёргает бровью и едва слышно хмыкает. — А теперь что? Отшлёпаешь меня? Заставишь рассказать все мои грязные секретики? Потому что вау, это совершенно не похоже на пытку. Всё те слухи о творящихся у вас тут зверствах — точно не слухи? А то не верится как-то, что вот этим, — Экстон обводит взглядом своё тело и помещение в общем, — можно кого-то запугать.       Зер0 улыбается уголком губ, обнажая, кажется, специально подпиленные до остроты клыки, и отходит в сторону, поднимая с пола порванные вещи и сбрасывая их в корзину в дальнем углу комнаты.       — Здесь я закончил, / Это — моя работа. / Сейчас придёт он.       — Кто «он»? Твой друг? Ты хочешь устроить тройничок? Ну ты затейник, — усмехается Экстон, смотря Зер0 глаза в глаза. Тот выдерживает взгляд.       — Скоро увидишь. / Не стану портить сюрприз, / Будет забавно.       И он, подобрав свой шлем и перчатки, собирается было уходить, но Экстон в последний раз окликает его почти у самого порога:       — Эй! Зер0! — гиперионец оборачивается, привлечённый разнёсшимся по полупустому помещению громким голосом. Экстон улыбается. — Если я выживу, ты сходишь со мной выпить. Ага?       Убийца едва заметно улыбается в ответ и коротко кивает, соглашаясь, на что Экстон растягивает губы ещё шире и подмигивает.       А Зер0 наконец выходит за дверь и быстро касается значка «Гипериона», выжженного под ухом.       В конце концов, он ничего не теряет.       Да и вряд ли этот забавный далевец выживет.       Потому что мало кто выживает после встречи с Красавчиком Джеком.