Я как никогда сегодня раскован.
Мужчина подходит ещё ближе к Юлию, делая шею мокрой благодаря лёгкого и почти невесомого поцелуя, когда свет в разнобой падает на объекты, убирая тени и линии в этом клубе, что пропах ароматами кальяна и визгами пьяных девиц. Касание ещё сильнее расслабляет юношу, заставляя того практически незаметно прижаться спиной к груди Дмитрия, тут же ощутив руки на плечах.Как водители заводят моторы — точно также ты заводишь меня.
Онешко приподнимает уголки губ, поворачиваясь и заставляя мужчину усмехнуться, глядя в его далеко не трезвые глаза. Зрачки наполнялись пустотой, чем-то напоминающим наркотик — Ларин не мог понять. Но с легкостью вбивалось понятие того, что ему это нравится. Нравится то, как холодная ладонь оказывается на шее, тут же подтягивая ту к себе, и, впиваясь губами на около десять секунд, отодвигает. Дмитрий не был способен разобраться — не хотел.В этом клубе слишком людно и тесно.
Мужчина прикусывает губу, словно оценивая состояние юноши, и усмехается, схватывая за вдоволь тонкое запястье. Толпа людей не замечает идущих — это радует сильнее, чем-то, как Онешко пьян. Алкоголь сменил мозг — он не контролировал свои действия. Пара бокалов второсортного портвейна и Онешко способен только на то, чтобы целовать, видеть и стоять на ногах. Шум пропадает плавно, вместе с тем, как пропадает сбитое дыхание среди сбившихся в одну кучу людей. Ларин старается сдерживать себя, не говоря лишних слов и не приводя в адекватное состояние Юлия — то было последним делом.Но недалеко тут есть одно место, куда я увезу тебя.
Дмитрий безразборчиво садится в бирюзовое такси Дэу Ланос, подтягивая за собой пьяное, слабое тело, в ту же секунду понимая, что красные, алые губы касаются скулы, когда видит отражение в зеркале такси. Рука ложится на плечо мужчины, подтягивая тем самым тело. Юлий не понимал, для чего он это делает ровно также, как Ларин не понимал — почему это состояние Онешко ему нравится больше любого. Мужчина осторожно отодвигает юношу от себя, устремляясь в то же окно, в котором юноша начинал высчитывать метры.Отель Кооператор — недорог и приятен.
Белые стены отеля более харизматично вписываются в планы Дмитрия, нежели прогнивающий и тесный клуб, в который был занесен исключительно благодаря юноши, желающего выпить этой ночью не виски на балконе, выкуривая сигареты одну за другой. Но в планах мужчины было не наблюдать за тем, как Онешко всё больше и больше пьянеет — в его планах было смотреть на то, как он делает это без алкоголя.Скрипящие кровати — да, слегка некстати.
Юлий буквально падает на помятое, чистое отельное одеяло, притягивая за собой любовника и ощущая, как в легких начинает не хватать воздуха в момент, как ставшие любимыми губы начинают образовывать укусы, и большие, яркие засосы, что останутся на теле еще неделю после. Юноше катастрофически не хватало способности сделать что-нибудь, пока пуговицы на рубашке с легкой скоростью прекращали быть нужными, освобождая бледную грудь, сквозь которую можно было различить стук сердца, приятно ощущающийся на ладони, что касалась той.Но я так люблю.
Мужчина вновь и вновь получает преждевременные ушибы в виде царапин сквозь пиджак, пока чужой торс выгибается синхронно с тем, как Дмитрий кусает ключицы. Розовые, румяные щёки Юлия становились всё более и более растерянными вместе с его взглядом, прочитать хоть что-то в котором было чересчур сложно, и более того, вероятно совсем не нужно сейчас. Дмитрий любил эту детскость в юноше. Любил этот надрывистый и иногда серьезный голос. Любил то, как Онешко искручивает шею, давая еще больше места для синяков. Дмитрий любил Юлия.Эй, не ссылайся на свою усталость.
Юноша почти не способен на то, чтобы стягивать чужую одежду, однако делает именно это, под приглушенным, темным светом, что давил еще сильнее, накаливая атмосферу и каждую секунду, приувеличивая значение действий и движений. Однако, пиджак мнется где-то под ногами, сталкиваясь между постельным бельем, джинсами и ступнями. Дмитрий проводит рукой по чужому животу и слышит что-то вроде измученного стона. Стабильность.Такая отмазка не прёт.
Слова не сочетались с действиями. Тогда, когда юноша слабо и приглушенно простонал — «постой». Тогда, когда Онешко прижал губы к своим — «лучше к тебе». И даже тогда, когда красноволосый уже простонал — «блять». Отмазки не подходят с точностью, как и не подходят любые слова, кроме прерывающихся вздохов, влетающих в сознание и заводящих еще сильнее.Отель кооператор.
И не мешают шумы с верхнего номера, и, кажется, правого. Не мешает запах мяты в номере, совсем не смущает ободранность на номере «322». Не бросаются в глаза далеко не красивые девушки-администраторы на стойке, приветливо выдающие ключи тем, кому также понадобился этот отель на ночь. Слишком просто забить на то, что стены тонкие, а голос — громок. Сюда, после мероприятий, в измотано-выпившем виде. Исключительно в это место, с плохим светом и неудобными кроватями. Только к этой простыни и только с этими губами. В отель кооператор.