***
Дара сидела в кантине и ждала. Задание Учителя нервировало больше обыкновенного, заставляя коситься на хронометр каждые пять минут и беспокойно обводить взглядом помещение. Девушка вздохнула и вновь предалась невесёлым мыслям. Три месяца назад она перешла на Тёмную Сторону, предав саму себя ради одной единственной цели — но шанса достигнуть ее не было и не предвиделось. Она ненавидела своего нового Учителя так же сильно, как раньше, может быть, даже сильнее, но теперь пыталась скрыть это. Толку от явной враждебности все равно не будет. Надо было сосредоточиться на том, как жить дальше и как разделаться, наконец, с тёмным лордом, а тут был нужен ясный рассудок и холодный расчет. Да, боль осталась, но уже не такая острая, ощущения словно притупились от постоянных надрывов, и ученица ситха теперь на многое реагировала куда спокойнее. Тем более, в последнее время ничто не нарушало некое хрупкое равновесие, установившееся между Асэнис и её учителем, хотя нервы они друг другу в той или иной мере трепали непрестанно. Несколько раз доходило и до того, что Дара уже начинала прощаться с жизнью, задыхаясь в железной хватке ситха, но тем не менее, он, по непонятным девушке причинам, раз за разом щадил её. Вернее, не добивал. В остальном малейшее неподчинение каралось быстро и безжалостно. Невыполнение приказов — и неважно, по каким причинам, — приводило темного лорда в ярость, которая, чаще всего, находила выход в поединках. И леди-ситх пересчитывала ребрами все углы в тренировочном зале. А порой доходило и до потери сознания от нехватки кислорода, когда горло перетягивала невидимая петля. И при всем при том девушка почти прониклась уважением к Вейдеру как учителю и врагу. «Почти», потому что ситх не стеснялся в выражениях, критикуя ее ошибки, частенько выставлял на посмешище, временами бывал слишком суров без всякой на то причины, да и в целом обходился с Дарой так, будто она была его личной зверушкой, обязанной развлекать хозяина. Он умел высказаться так, что не подкопаешься и не оспоришь, но суть оставалась оскорбительной — взять хотя бы излюбленную тему умственных способностях, которые у Дары, по мнению ее наставника, ничем не отличались от способностей амёбы. А уважение строилось на постепенном понимании истинного положения и значения темного лорда в иерархии Империи, огромного объема работы, который он выполнял или лично контролировал, на более и более четком осознании масштабов его знаний и умений. Да, он был Мастером. Но только до тех пор, пока не начинал вытирать об свою ученицу ноги… И все же, блуждая по лабиринтам своих воспоминаний и невеселых предчувствий, зная, что сейчас проступок будет куда серьёзнее, чем обычные невинные пререкания, и понимая, что наказание окажется соразмерным, Кеноби все равно собиралась ослушаться тёмного лорда. Она убьёт связного. Все остальное не важно. Убьёт, даже не спрашивая о мотивах предательства. «Да какие мотивы могут быть у предателей!» — эта мысль острым саморезом ввинчивалась в мозг. — «Предатели в любом случае предатели, как их ни оправдывай». Собственное падение по-прежнему обжигало душу, Дара ненавидела себя за то, что пошла на поводу у слабости и страха, а понимание того, что душевные терзания и даже самое искреннее раскаяние уже ничего не исправят, только усугубляло агонию. Выбор был сделан, но можно ли пройти выбранный путь?.. Опять так некстати проснувшийся стыд заставлял раз за разом мысленно возвращаться к тому самому дню. Что, если бы… Что, если бы она не смалодушничала и предпочла смерть служению Тьме?.. — Привет, красотка, — смутно-знакомый голос, вернувшийся, казалось, из другой жизни, выдернул из мрачных мыслей и заставил чуть ли не подпрыгнуть от неожиданности. «Ну что, тварь, игра началась», — горько и зло подумала Кеноби, медленно поворачиваясь к собеседнику. — Хан Соло? — девушка искренне поблагодарила Силу, что вокодер исказил её голос и полностью поглотил эмоции. Дара позволила себе удивиться на долю секунды, не больше. То, что контрабандист ошивается именно здесь, может быть обычным совпадением. Да мало ли какие дела могли привести его именно на эту планету и именно в эту кантину! — Да, это я, — мужчина широко улыбнулся, явно не замечая удивления, волной захлестнувшего его собеседницу. — Вижу, меня узнают даже в таких отдалённых уголках галактики. — Трудно не узнать того, за чью голову Империя назначила столь внушительную награду, — сквозь зубы прошипела Дара, стараясь как можно незаметнее просканировать его разум. Хотя бы поверхностно. Ей было необходимо понять, случайна ли эта встреча. Жизненно необходимо… — А уж тем более — лучшего друга Люка Скайуокера. — Вот как? И откуда же такие… интересные сведения? — прищурился Соло. Его рука как бы невзначай скользнула на рукоять бластера. Дара это движение проигнорировала. — Скажем так, некоторое время назад я была пилотом Восстания, — девушка достала «глушилку» и, активировав, поставила на край стола, — но из-за несправедливых обвинений потеряла доброе имя, друзей и все, чем жила. Вдобавок по мою душу послали ликвидаторов. По воле случая на планете, где все это произошло, стоял имперский гарнизон. Мне удалось уничтожить посланный отряд, но из-за своих «особых навыков» я попала в имперские застенки, где дознаватели долго выясняли, джедай ли я… — А дальше? Почему вас хотели убрать? — Хан изобразил вежливый интерес, одновременно внимательно разглядывая глаза девушки и судорожно пытаясь вспомнить, где же ее видел. — Почему? — Дара рассмеялась, но через вокодер смех прозвучал не слишком весело. — Да будет вам известно, капитан Соло, что я скрыла факт своей Одарённости, а заодно и настоящее имя. У меня были на то веские причины. Ведь если бы хоть одна живая душа узнала, кто я на самом деле, меня бы использовали так же, как используют сейчас Люка Скайуокера, — Кеноби уже сама не понимала, почему разоткровенничалась с предателем, но в глубине души ей стало на всё плевать. Соло в любом случае покойник. — Ну, а в итоге мне предложили работать на Империю, — Асэнис взглянула на контрабандиста с новым интересом, мимолетным касанием проверяя скрытую плащом рукоять меча. — Сейчас я отправляюсь на Хот… Не подкинете? — А тариф? — натянуто улыбнулся мужчина, лихорадочно просчитывая новый оборот. Если это и есть посланница ситха, дела обстоят не слишком радужно… — Хот, знаете ли, не за соседним углом находится. — Тройной, — на стол с негромким стуком упали три небрежно брошенных чипа. — И надбавка за срочность, — четвёртый чип лёг рядом. — Ну, что же, добро пожаловать на борт, — контрабандист смахнул их в ладонь. — Вот список возможных услуг, — он заговорщицки подмигнул. — Проводите? — Дара кокетливо похлопала ресницами, деактивируя глушилку. — Разумеется, — Соло галантно подал девушке руку, и они покинули кантину.***
— Кстати, капитан, почему вы начали сотрудничать с Империей? — небрежно спросила Дара, едва они свернули в узкий грязный проулок. Она уже почти набралась смелости для убийства, просто не хотела оставлять следов. Девушка не любила убивать на виду. Сказать по правде, она вообще не любила убивать, да только последние месяцы не оставили ей выбора. — Я просто беспокоюсь за свою семью, — Соло пристально посмотрел на девушку, и в этот момент все его инстинкты, отточенные годами незаконной деятельности, взвыли об опасности. — Таким образом я хочу обеспечить безопасность близких. Если Империя победит в этой бессмысленной войне, что вполне вероятно, — я буду хоть в каком-то выигрыше… А вы? — Я хочу отомстить, — сквозь стиснутые зубы прошипела Дара, стараясь задавить такой несвоевременный гнев и внезапно накатившую душевную боль. — Хочу убить своего Учителя за всё, что он и его подручные садисты сделали со мной. И не только за это. На следующем шаге Соло резко выхватил бластер и прицелился бывшей джедайке в голову. — Без глупостей, тварь, — он окинул безропотно поднявшую руки девушку быстрым взглядом и шагнул ближе. Контрабандист наконец понял, откуда знает эту Одарённую. Дара Кеноби. Якобы погибшая… — Браво, Хан, ты меня перехитрил, — растягивая слова, усмехнулась Асэнис, а в её глазах запылало золото. — Ну же, давай, убей меня! Хотя нет, для начала скажи: как думаешь, твой работодатель в курсе, кого взялся обучать? Мне вот любопытно, насколько он удивился, когда узнал, что обучает дочь врага, а не его ученицу?.. — Какое твое дело, предательница, — прошипел Соло. — Даже так, Хан? — Дара скинула маску и ядовито улыбнулась мужчине. Она уже не могла остановиться и прикусить язык. — Почему ты предал? Давно ли? Хотя можешь не говорить. На самом деле ты никогда и не был верен Альянсу… Видя, как кулак контрабандиста сжался до побелевшей кожи на костяшках, бывшая джедайка почувствовала жестокую радость. «Ну же, давай, выдай свою гнилую сущность, покайся, чтобы я могла со спокойной совестью снести тебе башку!» — мысленно умоляла мужчину Асэнис, готовясь активировать клинок. В реальность происходящего верилось с трудом. А ещё Кеноби было почему-то так невыносимо больно и горько, что хотелось выть. Но она держалась. Не хватало ещё, чтобы какая-то букашка… —Я не выдал ему тебя. И раньше по-настоящему был верен Альянсу, — тихо и как-то устало проговорил Хан. — В отличие от тебя, падаль. Ситх предложил выгодную сделку. Сущий пустяк за то, чтобы я и Лея, в случае победы Империи, избежали преследования. И еще заплатил мне. Да, считай, что я продал так называемые высокие идеалы. За жизни дорогих мне людей. Подавись, — последнее слово он выплюнул желчно и зло, швырнув в девушку коробочку с инфочипами. Дальше всё произошло слишком быстро. Дара поймала коробку Силой, а в следующий миг вздёрнула контрабандиста в воздух, захлестнув его горло невидимой петлей. Секунда, две, три… Соло уже хрипел, когда девушка опомнилась. Кем бы ни был этот человек сейчас, в другой жизни она не один раз сохраняла жизнь и свободу именно благодаря ему… — Не смей никому говорить, что я жива, — прошипела ученица ситха, постепенно возвращая себе контроль над эмоциями. — Шейдоу Майер мертва. Так и должно оставаться до тех пор, пока я не расквитаюсь с этой мразью. Хотя бы до тех пор. — Думаешь, что сможешь это сделать? — Соло с трудом поднимался на ноги, потирая шею, но по губам его скользила недобрая ухмылка. — Ты слабая, ни на что не годная дура. Неприятие тобой этого простейшего факта рано или поздно сведёт тебя в могилу. Мой тебе совет, совершенно искренний: забудь свою месть и затеряйся во Внешнем Кольце. А мы уж как-нибудь и без тебя разберёмся. — Как же, разберетесь, — прорычала девушка, все-таки активируя световой меч. — Можешь быть уверен, я справлюсь с ним без чьей-либо помощи. Я сильнее, чем ты думаешь, иначе попросту бы не выжила! — Идиотка! — выкрикнул Соло, делая шаг назад от опасно гудящего клинка. — Ты можешь понять, что тебе не по силам убить Вейдера?! Откуда такая бантова уверенность, что из вашего противостояния ты выйдешь победительницей?! Отступись! Хотя бы ради Люка! — Не я, так кто-то другой, — тихо, но зло проговорила Дара. — У меня было видение, что Дарт Вейдер погибнет. А я таким вещам склонна доверять. Что до судьбы Люка… Не тебе решать. Ты не Одарённый, тебе этого не понять. А я знаю, что будет так, как я видела. — Ах, видела… — Соло издевательски улыбнулся. — А в этом твоем видении было хоть что-то, что я могу привести в твою защиту ТАМ?! Ты ведь понимаешь, что для всех стала предательницей?! — Но у них нет никаких доказательств! — Кеноби скривилась от отвращения, поняв, к чему контрабандист клонит. — А разве доказательства были нужны хоть когда-нибудь, чтобы кого-то обвинить?.. Кстати, какой-то джедай из Совета учуял в тебе Силу. Причем Тёмную Сторону. Им этого за глаза хватило, чтобы вынести тебе приговор, — Хан не спускал с девушки настороженного взгляда. — А потом ты попала в плен. Все думали, что ты погибла, но Люк не соглашался и даже рвался тебя вызволять. Правда, затем как-то внезапно принял твою смерть. Но страдать от этого не перестал. Может, дать ему знать, что ты уцелела?.. — И что в итоге? Вот как ты себе это представляешь? Поверь мне, пусть лучше уж будет так, чем… чем он узнает, что я жива, и кинется меня «вызволять» из лап ситха. На такой расклад этот самый «ситх» и рассчитывает, — Дара тяжело вздохнула. Жажда убийства улетучилась как дым. — Но… Даже если… — Хан замялся. — Даже если ты передумаешь и отступишься от своей затеи, в чём я искренне сомневаюсь… Подумай, ты ведь нужна Люку, а он нужен тебе… —Тебе не понять, Соло. Все кончено, понимаешь? — Асэнис тяжело давались эти слова: в горле вдруг встал тугой комок, а на глаза навернулись непрошеные слёзы, но девушка стояла прямо, чуть запрокинув голову, чтобы они не потекли по щекам. Стояла и старалась не думать о том, что сама порвала постепенно истончавшиеся Узы. Ей просто не хотелось утянуть в пропасть ещё одного человека. — Ладно, я тебя услышал. Люк ни о чём не узнает, — со вздохом кивнул контрабандист. Он прекрасно понимал бывшую джедайку, видел произошедший надлом. Поэтому просто отступил в сторону, больше не пытаясь ничего сказать или сделать. — Только пообещай, что вернёшься из этой передряги живой. Дара молча кивнула, не в силах ответить, и, погасив меч, на ватных ногах побрела в космопорт. Надо было спокойно всё обдумать и сделать для себя выводы. Живой она точно не вернется, иллюзий Кеноби не испытывала. Она не сможет победить тёмного лорда. Но остается надежда, что это сделает Люк. Если, конечно, видения не врут… А в ее душе не было и десятой доли той уверенности, которой она щеголяла перед Соло.***
— Милорд, — девушка почтительно опустилась на одно колено и склонила голову. Вся её поза говорила о покорности, взгляд серых глаз был спокоен и отрешён, а вместо мыслей стояла глухая стена из размытых, полустёртых воспоминаний. — Встань, Асэнис, — холодно бросил тёмный лорд, пристально рассматривая непривычно тихую и равнодушную ученицу, взгляд которой скользил куда-то сквозь него, хотя ситх стоял всего в паре шагов. — Да, сэр, — бесцветным голосом ответила Кеноби, послушно поднимаясь с холодного пола тренировочного зала. — Что прикажете, Мастер?.. Небывалая сдержанность, пустой, безэмоциональный взгляд ученицы, восковая бледность кожи, неподвижные губы… Вейдер привык наблюдать, как по этому лицу блуждает лукавая ухмылка в те моменты, когда девчонка задумывала очередную пакость, как эти губы сжимаются в тонкую почти белую линию, если ученица поддавалась гневу. А теперь этот внезапный перелом вызывал жгучее раздражение, почти бешенство. Слишком уж по-джедайски вела себя Майер, хотя должна быть сейчас разъярена, как сотня гандарков. Спокойствие — ложь, есть только страсть… — Я хочу услышать отчёт по проделанной работе, — медленно произнес Вейдер, сдерживая порыв ударить девушку по щеке, чтобы выдавить из неё хоть каплю эмоций. — Я хочу узнать, что же вывело тебя из равновесия, моя ученица. — Ничего, Учитель, — так же ровно ответила Асэнис, Силой передавая тёмному лорду коробку с инфокристаллами. — Ничего существенного не произошло. Наоборот, всё прошло еще более гладко, чем я рассчитывала… — Раз так, думаю, мне не помешает покопаться в твоей голове, — ядовито ответил Вейдер, с удовольствием наблюдая, как маска безразличия быстро стекает с лица ученицы, как глаза наполняются смесью ужаса, гнева и отчаянной решимости, а руки судорожно сжимаются в кулаки. — Чтобы убедиться, что ты не упустила ничего важного. Могла ведь и не заметить. — Учитель, не надо, — очень тихо проговорила Дара, усилием воли беря эмоции под контроль и возвращая лицу прежнее равнодушное выражение. — Просто… Я столкнулась с одним своим знакомым. Он узнал меня, но я… я не смогла убить его. Простите, милорд. — Как насчёт спарринга? — резко сменил тему ситх, давая понять, что разговор закончен. — Конечно, Учитель, — чуть заметно кивнула Асэнис и тут же упрямо вздёрнула подбородок, крепче сжимая оружие в подрагивающих руках. Только сейчас она поняла, до какой степени была напряжена все это время. Внезапный прилив азарта, взыгравшая кровь, золото, разлившееся вокруг зрачков… Девушка атаковала, стараясь задеть Учителя самым кончиком клинка, но тёмный лорд легко вполоборота ушёл от удара, позволяя красному лучу рассечь пустоту. Дара яростно сверкнула жёлтыми глазами, тут же гася инерцию и выставляя заученный до автоматизма блок. Неважно, что сейчас Вейдер не ударил. В любой момент он мог это сделать. Пара плавных шагов по кругу, меч чуть покачивается в руке, выискивая момент для новой атаки. Вейдер не спеша поворачивался вслед за ней, не размениваясь на мелкие движения, просто выжидая. Он не торопился демонстрировать своё превосходство, давая ученице шанс выпустить на волю своих внутренних демонов, даря иллюзию надежды на успех — пусть и в тренировочном поединке… Дара понимала это. Умом понимала. Видела, что он заманивает её — но сердце отчаянно хотела достать, дотянуться, сделать хоть что-то… Меч заплясал в руке, выписывая стремительно меняющиеся петли. Каждая могла обернуться защитой, могла закончиться ударом — но сейчас должна была только сбить противника с толку, скрывая от него начало и направление настоящей атаки. Рывок вперед, подпитанный Силой, клинок, летящий снизу вверх наискось, словно намечая удар по горлу — и переходящий в прямой укол… Гудение мечей столкнувшихся в жёстком блоке. Вейдер снова среагировал быстрее. Впрочем, как и всегда. Он на каждой тренировке сначала давал ей попытаться — а затем переходил от небрежной защиты к яростному нападению, от которого оставалось только отбиваться, пятиться и в бессильной злобе ждать, когда бой закончится очередным смертельным, просто не доведённым до конца ударом. Так оно случилось и на это раз. Блок тёмного лорда перешёл в атаку, Даре пришлось уйти из-под удара перекатом, вскочить на ноги и тут же снова увернуться… Они закружили друг вокруг друга во всё возрастающем темпе. Девушка уклонялась, балансируя на грани равновесия, по-прежнему, на чистом упрямстве, пытаясь огрызаться. Прямой удар в голову Вейдер сбил в сторону и вниз, широким шагом сокращая дистанцию и Силовым толчком отшвыривая ученицу к стене. Она успела выставить какой-никакой Силовой щит и отделалась ушибом, да легким шумом в голове. Бывало и хуже… Поднимаясь на ноги, она была готова продолжать поединок — и всё равно едва не пропустила низкий секущий по ногам. Блок — и мгновенное изменение угла атаки, так что обратным движением красный клинок дотянулся до её левого плеча. Дара зашипела сквозь зубы от боли, прожигающей кожу, и отскочила вбок, выигрывая хоть пару мгновений на концентрацию и приглушение болевых ощущений. Но Вейдер не собирался давать ей передышку, настигая новым Силовым ударом. Дара снова успела защититься — но щит получился уже не таким прочным, её, казалось, пригнуло к земле, сдавило невидимыми тисками… Боль, ярость, ненависть — окунувшись в них с головой, девушка отыскала силы для контрудара, избавившего её от непомерного гнёта — Вейдер совсем не собирался убивать её. Но внимание от напряжения заметно ослабло, левая рука донимала болью, растекающейся от предплечья вверх и вниз — к шее и локтю… ученица ситха сбилась с шага, и Вейдер широким горизонтальным замахом наметил отсечение головы, которому она уже ничего не успевала противопоставить, развернувшись к нему левым боком и физически не дотягиваясь до противника оружием. Красный клинок тёмного лорда на мгновение замер в недвусмысленной близости от шеи Дары, после чего погас. В следующий миг Силовой толчок отбросил к стене не успевшую среагировать девушку. — Неплохо, — скупо похвалил тёмный лорд. — Но по-прежнему недостаточно хорошо. Я ждал, что ты станешь лучшей. Ведь твой бывший Учитель… — Мой учитель, хоть и был одним из магистров, но не мог обучить меня всему, что знал. Банально не хватило времени. И вы прекрасно знаете об этом, — прошипела Асэнис, уголком сознания удивляясь собственной откровенности и очень осторожно поднимаясь на ноги. Рана горела болью, но девушка вновь заставила себя сомкнуть дрожавшие пальцы на рукояти меча. — Не упоминайте его. Я знаю ваше к нему отношение и не хочу еще раз всё это выслушивать! — А ты уверена, что он настолько непогрешим? — насмешливо спросил ситх, при взгляде на покрасневшую от гнева ученицу испытывая злорадное удовлетворение. Абсолютной уверенности в своей правоте в ней не чувствовалось, и все равно девушка со слепой яростью защищала «святой» образ сволочного Кеноби, будто тот был едва ли не Ангелом с Иего. Вейдер хмыкнул. Ну что за упрямая идиотка! Должна же она хоть когда-нибудь включить мозг и понять, что святые на той войне не выживали! Но Асэнис не желала замечать, что руки её бывшего учителя в крови по локоть и выше. Мужчина вновь окинул свою ученицу взглядом и едва удержался от раздраженного рыка. Чем же эта мелкая тварь заинтересовала Оби-Вана настолько, что отшельник взял себе ученицу, при том, что обучить Люка он не стал даже пытаться?! Похоже, относился он к ней совсем неплохо, раз даже спустя пять лет после его смерти девчонка не может перестать… Перестать верить в эту чушь про Свет. Крепкий ментальный блок на истерзанном пытками и наркотиками сознании не давал узнать больше того, что неосознанно разрешала сама Майер. Конечно, Вейдер мог бы его сломать, но всегда существовал риск выжечь ей мозги, превратить в овощ… По мнению тёмного лорда, оно того не стоило. Асэнис нужна ему. Вейдер сохранил ей жизнь не по доброте душевной и даже не из мести её бывшему учителю, а для того, чтобы она стала камикадзе, разменной монетой, которой можно пожертвовать, но ради важного дела. Возможно, в основе всего этого замысла лежало простое осознание того, что девчонка ему не ровня и ровней никогда не станет, а убивать более слабого… Слишком просто и неинтересно. Куда интереснее раздавить, подчинить, заставить почувствовать собственную беспомощность и бессмысленность существования. А затем дать иллюзорную цель и повязать кровью, чтобы даже при всём желании уже не переметнулась на другую сторону. Но для начала — вытравить оставшийся Свет, крохи которого Вейдер всё ещё чувствовал в душе горе-ученицы. Это стало для тёмного лорда своего рода «идеей фикс», от которой он никак не мог избавиться. Желание сломать девушку жгло, разъедало изнутри, будто кислота, и Вейдер не упускал ни единого, даже самого крохотного промаха девушки, чтобы сурово наказать ее. Хотя Асэнис почти всегда справлялась и с эмоциональным давлением, и с физическим воздействием. В какой-то степени это темному лорду даже нравилось. Давало больше удовлетворения от противостояния. И тем слаще оказывались минуты, когда воля Майер все-таки надламывалась — от боли, страха или дикого отвращения к себе в те минуты, когда ей приходилось пытать или убивать очередного лично знакомого ей повстанца. И всё-таки сейчас тёмный лорд пришёл в ярость. Как эта мелкая бесхребетная дрянь смеет перечить ему?! — Милорд, простите, — еле слышно прошептала Дара, почувствовав, как ситх начинает закипать, а невидимая удавка захлестывает её шею. — Я… Я раскаиваюсь… Нет, пожалуйста! — вскрикнула девушка, чувствуя первое ментальное прикосновение. Удерживать блок стоило невероятного напряжения, из носа побежала кровь. Но Асэнис отчаянно сопротивлялась до тех пор, пока её сознание окончательно не поплыло, и в памяти сами собой не начали возникать образы прошлого. Дара из последних сил старалась держаться, обращая мысли к чём угодно отвлечённом, пытаясь вытянуть из раскалывающегося вдребезги сознания хотя бы ту навязчивую песню из кантины, где она встретила Соло… Неожиданно Сила, сдавливающая горло, пропала. Пропал и щуп, раскалёнными шипами раздиравший разум. Перед глазами всё двоилось, на подбородке и губах ощущались потеки липкой горячей крови. Кеноби тяжело осела на пол, сверля учителя бессильным ненавидящим взглядом. — Я, кажется, предупреждал, что будет в случае неповиновения или выказанного неуважения? — медленно цедя слова, спросил Вейдер. Эмоции постепенно успокаивались, стоило взглянуть на отчаянно пытающуюся подняться на ноги строптивицу. «Эгоистичный самодур!» — хотелось закричать Асэнис, но ее травмированное горло могло издать только невнятное бульканье, а рассудок в очередной раз напомнил, что оскорбления просто закончатся еще одной экзекуцией… — Еще раз надерзишь — убью, — ровным голосом предупредил тёмный лорд. — В карцер её! — это уже было сказано ожидавшим у выхода штурмовикам. Девушка пыталась вырываться, но штурмовики быстро и профессионально её скрутили, после чего один из них вколол Асэнис транквилизатор. Мышцы Дары обмякли, голова безвольно поникла, и штурмовики слаженно потащили ученицу ситха куда-то вглубь корабля. Через несколько минут пискнул комлинк. «Отлично, — ситх мельком просмотрел поступившее из тюремного сектора сообщение, — у Майер будет возможность искупить свою вину… сразу по выходе из карцера».***
«Сбылась мечта идиотки!» — мысленно резюмировала Лея, со злостью отшвырнув очередной датапад. Она просматривала отчёты по союзным системам и тихо бесилась. Планеты одна за другой выходили из Альянса, а она ничего не могла сделать. Имперские власти взялись за наведение порядка в галактике всерьез. Последние три месяца выпили силы девушки окончательно. Постоянные препирательства брата с Советом, утеря добытых с таким огромным трудом планов очередного супероружия, недоверие к ней со стороны остальной верхушки, а как квинтэссенция проблем — исчезновение Мон… А ведь совсем недавно девушка радовалась, что с недавних пор стала хоть что-то решать в делах Восстания и перестала быть лишь элементом декора! Лее все больше хотелось улететь в Неизведанные Регионы вместе с Соло и Люком, послав всю остальную галактику в пешее эротическое, но чувство долга (которое, к слову, всё чаще сбоило под натиском колоссальной моральной усталости и соблазна сделать хоть раз в жизни то, что хочется, а не то, что правильно) заставляло оставаться, а удовлетворение от того, что все вверенные ей подразделения чётко следуют распоряжениям, уступало место глухому раздражению. Да в самом-то деле! Кто бы знал, как ей осточертела эта война! Эти бессмысленные смерти, безумная растрата ресурсов… От безысходности хотелось разрыдаться, и не один раз, но принцесса держалась. Она должна быть сильной. Должна. Всегда и везде. И всем. Несмотря на все имевшиеся с Мотмой разногласия, Лея отлично знала, что Мон, как лидер Альянса, была символом, лицом Восстания, и умела вдохновить на борьбу. Но в одно не слишком прекрасное утро сама Мотма исчезла — и все окончательно покатилось в пасть сарлакку. Мон полетела на встречу с правительством Карратоса, которое изъявило желание примкнуть к Альянсу. Сопровождали ее нескольких хорошо вооружённых агентов и один из «джедаев», которых она пригрела ещё до Хота и взяла в качестве консультантов по военным вопросам, ведь к началу Войны Клонов они были уже достаточно взрослыми, чтобы вести войска в бой. И сгинула. Органа некоторое время пыталась отыскать лазейку в планах бывшей начальницы, чтобы объяснить исчезновение с точки зрения логики, но ничего, кроме похищения, в схему не укладывалось. Скорее всего, Мон уже была на пути к Корусанту для финального допроса и показательной публичной казни. Впрочем, и такой расклад казался излишне обнадеживающим. После пыток вряд ли будет кого казнить… А что удумал в такой непростой ситуации Совет?.. Просто-напросто назначил на место Мотмы её — принцессу уничтоженной планеты, глупое и бесполезное идеалистичное существо, мечтающее о Демократии… И на этом успокоился! Только через месяц изнурительных попыток вникнуть во всё, что, по идее, должно было ее касаться, Лея сумела переложить часть обязанностей на других праздно шатавшихся разумных. И все-таки, оставшись наедине с собой, принцесса всхлипнула. Ей было очень тяжело. На неё давили, с нее требовали, как с опытного руководителя. И с удовольствием раздавали свои идиотские советы на бесконечных заседаниях, «больше похожих на татуинский рынок», как однажды, вспылив, выразился Люк. По нему исчезновение Мон тоже ударило весьма ощутимо. Теперь члены Совета перестали скрывать пренебрежительное отношение к джедаю, открыто сомневаясь, что «психически нестабильный Скайуокер» и «папенькин сынок» не прирежет их однажды, как некогда Вейдер поступил с Орденом Джедаев. Конечно, подобные разговоры велись в узких кругах за закрытыми дверями, но возможности Силы велики, так что Люк прекрасно знал, что творится в головах членов Совета, и это бесило его ещё больше. Органа видела, что брат порой бывает излишне импульсивен и не совсем контролирует себя, но понимала, что он так и не смирился с гибелью Дары. Сказать по правде, джедайка девушке не особо нравилась, но Лея была готова принять любой выбор брата. А тот оказался однолюбом и жутким собственником. Так что в первую очередь джедай злился на себя — за то, что не смог уберечь. Однако вместо того, чтобы заливать горе алкоголем, как это было после Беспина (хотя Лея и понимала, что на месте Скайуокера поступила бы точно так же, ведь подобные известия даром ни для кого не проходят), Люк направил энергию в конструктивное русло, сражаясь в каждом бою с бешенством загнанного в угол зверя. Свободное же от сражений время предпочитал коротать за тренировками. Еще немного выручал регулярно появлявшийся призрак Оби-Вана, который давал разумные советы и обучал принцессу азам манипуляций с Силой. На заданный однажды «в лоб» нескромный вопрос «Что же вас держит, раз вы не хотите слиться с Силой?» (лекция была о природе Призраков Силы как таковых) джедай неопределённо пожал плечами, исчез и не объявлялся неделю. Как и после вопроса насчёт прошлого Вейдера и причин его перехода на Темную Сторону. Да, первый шок давно прошёл, принцесса уже не так остро реагировала на напоминание о родстве с человеком, на руках которого кровь тысяч разумных. Но признать, что Дарт Вейдер и Энакин Скайуокер — один и тот же человек, она отказывалась. Лее в самом деле были интересны мотивы призрака. Его дочь погибла, Люк уже достаточно замотивировался для «великой мести» и уничтожения Империи, но Оби-Ван даже и не думал исчезать. И это настораживало, ведь он сам говорил, что, чтобы быть призраком, нужен веский стимул остаться. Реальность стала ещё больше напоминать дурдом, когда выяснилось, что у тёмного лорда появился ученик. Ни пол, ни возраст, ни, тем более, раса этого разумного не были известны, но от Леи немедленно стали требовать отказа от власти в пользу кого-нибудь «более опытного». Озвучиваемые кандидатуры заставляли ежиться. Органа держалась, давая отпор самым наглым и порой отстраняя от командования войсками самых «инициативных» — в самом плохом смысле слова. Она видела, что иначе Альянсу конец, ибо в намерениях этих «инициативных» явно просматривался панический ужас и готовность сдаться, лишь бы выкупить собственную жизнь. Всё это еще более наглядно демонстрировало гниль в рядах власть имущих, которые привыкли дрожать лишь за собственные никчёмные шкуры. Так что молодая девушка, лидер Альянса и просто принцесса погибшей планеты пыталась удержаться от порыва хорошенько приложиться головой об стену или любую другую твёрдую поверхность. Идиоты… Её окружали настоящие очень любящие давать советы идеалистичные идиоты. И вредители. Стадо, либо слишком тупое, чтобы иметь идеи, цели и планы действий, либо слишком умное и интересующееся исключительно собственным благополучием, а уж никак не судьбой нового государства, за создание которого все так ратовали. Началась подковёрная борьба за власть, и тот факт, что Лея не выпустила власть из рук и перестала смотреть на соратников сквозь розовые очки, уже можно было считать огромным достижением. «Неужели Палпатин был прав, разогнав сенат?» — спрашивала себя девушка, откидываясь на спинку кресла и закрывая покрасневшие из-за бессонных ночей глаза. Органе действительно всё надоело, но бросить это дело она не могла. Уже не могла. Она должна бороться. Хотя бы для того, чтобы отомстить за родителей, за Альдераан и за всё, что Империя сотворила со свободными расами за годы своего существования. И все-таки теперь принцесса смотрела на Империю по-другому. Она начала понимать, что нашли в имперском режиме основные массы населения. Стабильность. Уверенность в завтрашнем дне. Чувство защищённости. Не громкие разговоры об «общем благе» и прочих эфемерных вещах, а четкое осознание того факта, что в любой ситуации государство сумеет защитить своих подданных. Выводы эти Лея сделала, всего лишь прогулявшись по одной из планет Среднего Кольца и погрузившись в Силу, как научил Оби-Ван. Девушка не уловила ни малейшего страха перед неопределённостью, который периодически проскальзывал в рядах повстанцев. Были только спокойствие и ощущение относительного благополучия. А еще было яростное осуждение и неприятие действий Восстания. В глазах народных масс Альянс выглядел сборищем террористов, желавших захватить власть. Безусловно, это результат грамотной пропаганды Империи, но в этом утверждении имелась немалая доля горькой правды. Слишком многие в Альянсе преследовали собственные цели… Размышления прервал стук в дверь. — Да-да? — Лея всё же нашла в себе силы отвлечься от таких опасных мыслей, сесть ровно и открыть воспалённые глаза. — Привет, Высочество, — Соло подошёл к принцессе и обнял ее. От контрабандиста веяло усталостью и потрясением, но внешне это никак не выражалось. — Неважно выглядишь. — Как будто сам — эталон красоты и свежести, — буркнула Органа, крепко обнимая самого любимого человека во всей галактике. Да, Хан стал ещё одним поводом для беспокойства. Из беззаботного весельчака мужчина превратился в угрюмую и язвительную сволочь и все чаще улетал по каким-то своим делам, напрочь забывая про неё. Девушку это жутко нервировало, заставляло придумывать сотни причин, по которым контрабандист мог так поступать. Но все разумные и не очень варианты растворялись, стоило Соло просто обнять её, заставляя почувствовать себя нужной и важной. И в конце концов он сделался тем островком спокойствия, который был так нужен Лее, уставшей от всего… — Что случилось? — спросила принцесса, задирая голову и заглядывая ему в глаза. — Ничего особенного. Не важно, — Хан вяло попытался отмахнуться, а в тоне прорезалась отчаянная усталость, черная, как бездна космоса, и ледяная, как равнины Хота. — Просто… Один из моих работодателей вместо оплаты послал киллера. Повезло, что удалось решить вопрос без крови. Ну, почти… — Соло рефлекторно потёр горло, на котором вполне чётко виднелись красноватые следы. — Все понятно, — медленно проговорила Органа и поджала губы. Ей было известно, что контрабандист взялся за старое, но только сейчас стало ясно, что Хан что-то не договаривает, что-то очень серьезное. Впрочем, спрашивать напрямую… Едва ли хорошая идея. — Я люблю тебя. — Я тоже тебя люблю, — тихо произнес Хан, снова обнимая ее и прижимаясь губами к макушке. — Солнышко, как же мне надоела эта война… Может, сбежим в Неизведанные Регионы? И Люка прихватим — ему ведь тоже здесь не место. — Мне тоже она надоела, но неужели… неужели мы оставим галактику на растерзание Империи? А вторая «Звезда Смерти»? Вдруг ещё какая-нибудь планета, а то и целая система повторит судьбу Альдераана? — только начав говорить, Лея поняла, что должна во что бы то ни стало найти причину отказаться от этого невыносимо заманчивого предложения. Хотя бы потому, что в глубине души очень хотела его принять. Но если она согласится… — Нет. Пока не закончится эта абсурдная война — я никуда не полечу. И кстати, почему ты молчал, что приготовил убежище для нас с тобой? Ведь можно было бы спрятать там оставшихся лидеров, чтобы загребущие ручки Империи не дотянулись до них, и тогда был бы шанс… — Нет, — жёстко перебил ее мужчина. — Эти куски пуду заслужили свою участь. Сама посуди — проморгать троих агентов Империи и одного Инквизитора, при этом подозревая в шпионаже человека, который всего лишь скрывал факт своей Одарённости… — Они не заслужили смерти, — упрямо вздёрнула подбородок Лея. — Да, может быть, они ошиблись, доверившись не тем, но… Ладно, не будем об этом, — девушка обхватила ладонями виски и направила Силу, чтобы унять дикую головную боль. — А Мотма заслужила подобную участь? Или Дара? Я, конечно, понимаю, что они тоже не были белыми и пушистыми, но всё-таки. Так недалеко и до полного истребления… — Соло развёл руками. — И тогда в чём смысл борьбы? — Логично, — вздохнула принцесса. — Но… Всё, забудь… — она села обратно в кресло и откинула голову на его спинку, уставившись в потолок. — Как же мне всё это надоело! Кто бы только знал, как я устала! — Я знаю и, поверь, прекрасно понимаю. Может, передохнёшь? — в глазах Хана мелькнуло беспокойство. — Ты действительно неважно выглядишь… Нетрудно догадаться, что тебя когда-нибудь убьет это постоянное желание всё контролировать лично! — А чего можно ожидать от несостоявшейся королевы и приёмной дочери вполне себе воинственно настроенного вице-короля? Как Оби-Ван говорит, мне достался характер отца, а брат взял характер нашей матери, но при этом довести до белого каления любой из нас сможет кого угодно, — горько улыбнулась девушка и тут же прикусила язык — ведь о таких подробностях до сих пор знали только она и Люк. И дело было не в том, что близнецы не доверяли Соло. Просто вся эта кутерьма, начавшаяся с исчезновением Дары… Органа попросту забыла рассказать, что у неё есть брат. — А вот с этого места поподробнее, — Соло явно был шокирован, но постарался не показать этого. — Кстати, причём тут этот сумасшедший старик, который уже лет пять как умер? — Дело в том, что Люк — мой брат-близнец, — на едином выдохе выпалила Лея. — А Оби-Ван знал наших родителей. Причём знал достаточно хорошо, чтобы моя мать доверила ему нашу с Люком безопасность. Это сложно объяснить… — Органа всегда старалась гнать от себя мысли, что джедай фактически украл их у родного отца. Она уверяла себя в том, что если бы они росли с Вейдером, всё было бы куда хуже. — Так вот оно что… Хм… Можно было и догадаться, — проворчал мужчина, стараясь вернуть отвисшую челюсть на место. — Вы с самого Явина неплохо так спелись… Как давно ты знаешь об этом? Ну, о родстве? — Почти год, а что? — Да так… Просто казалось, что ты знала об этом ещё во время того поцелуя на Хоте, — ехидно отозвался Хан, а на его губах появилась широкая и искренняя улыбка. — А теперь постарайся объяснить мне, как именно вы общаетесь с этим старым сумасшедшим? — Ну, Оби-Ван был джедаем, — неуверенно начала Лея. — Я только начала вникать в азы, но… Он научился какой-то технике и стал призраком, которого видят только те, у кого есть способности к Силе. Как-то так, если говорить упрощенно. — Как, неужели он и тебе заморочил голову всей этой религиозной чепухой? — в притворном ужасе закатил глаза Соло. — А я-то надеялся, что в вашей семье есть хоть кто-то нормальный! — Придурок! — Лея несильно ударила мужчину в грудь. Слова про настоящую семью задели её сильнее, чем можно было ожидать. — Хорошо хоть тебя не слышит Люк, а то на практике узнал бы, чем отличаются джедаи от ситхов, если их разозлить! — И чем же? — продолжал дразниться Хан, отлично видя, что Лея вот-вот сорвётся. — Ничем! — заорала лидер Альянса. — А теперь иди, куда хотел, пока я на тебе любимый приём Вейдера не опробовала! Я, конечно, не такая сильная, как Люк, и не освоила пока всё в том же объёме, но, поверь мне, синяки на шее обеспечу запросто! — Как прикажете, Ваше Высочество, — шутливо поклонился контрабандист, понимая, что перегнул палку, стараясь вывести Органу из депрессии, и вывел из себя, хотя и знал об непростом нраве принцессы не понаслышке. — Эх, и почему меня не ценят?.. — Клоун! — полный яда ответ девушки Соло уже не услышал, быстро выскользнув за дверь кабинета.***
Дара мрачно глянула в сторону входящих штурмовиков. Ошейник, блокирующий Силу, рука, донимающая болью, пробирающий до костей холод — эти три дня никак нельзя было назвать приятной передышкой. Но у Кеноби нашлось время поразмыслить над своей судьбой. Язык мой — враг мой, сколько раз уже она мысленно повторяла это, а ведь так и не приучила себя молчать, когда не уверена, что полностью контролируешь то, что ляпнешь в приступе бешенства. Да и дерзить Учителю не стоило — можно было нарваться, и только тот факт, что ситх пребывал в хорошем настроении, спас Асэнис от обстоятельного и планомерного выворачивания мозгов наизнанку. Теперь хотелось продумать хоть какую-нибудь, пусть маленькую, месть. Понемногу отравлять жизнь бывшему мучителю, делая не слишком безобидные гадости, стало для юной леди-ситх единственной отдушиной в беспросветности бытия. — Встать, — велел штурмовик, прерывая ход невеселых мыслей. Кеноби, пошатываясь, поднялась. Мужчина прижал её к стене и снял ошейник, после чего отпустил девушку. — Спасибо, — Кеноби потёрла шею. Оплошность ли дежурного или приказ Вейдера, но ошейник был затянут гораздо туже, чем в прошлый раз, так что остались уродливые синевато-лиловые синяки. В принципе, Асэнис не сомневалась, что ситх уже давно остыл после их разговора, но менее страшно ей от этого не становилось. Вдруг Учитель все-таки решит довести дело до конца и покопаться в памяти строптивой упрямицы?.. Или решит, что карцера было недостаточно для вразумления, и придумает дополнительное наказание? А им может оказаться что угодно, вплоть до поединка «без поблажек» или того хуже — очередного «кровавого» испытания. Дара устала. Смертельно устала от всего этого. Ей не хотелось сеять боль и смерть. Кеноби боялась, что потеряет связь с собой-прежней, с тем единственным отблеском прошлого, который хоть как-то поддерживал её на плаву, не давая окончательно скатиться в прогрессирующее неконтролируемое безумие, свойственное многим адептам Тёмной Стороны. На секунду мелькнула трусливая мысль послать всё и всех в пасть сарлакку и послушаться совета Соло — сбежать в Неизведанные Регионы. Но Асэнис тут же отогнала ее прочь. Нет, она не сможет спокойно жить, пока не сделает всё, чтобы максимально сократить существование Вейдера. В идеале, конечно, хотелось самой уничтожить его, но осуществить задуманное было чуть сложнее, чем невозможно, и Дара прекрасно отдавала себе в этом отчет. Шагнув за порог карцера, Кеноби уловила в Силе исходящую от тёмного лорда странную смесь злобы, нетерпения, предвкушения и желания поскорее увидеть её. Поморщившись, девушка отмахнулась от меддроида и направилась в сторону каюты Учителя. То, что рука за время заключения не пришла в норму, едва ли остановит ситха, если он опять прикажет взяться за меч, а вот ей может обойтись весьма дорого. Стоило бы попытаться отвлечь ситха от этого способа выяснения отношений. Но отвлекать и не понадобилось. Едва Дара вошла в кабинет Учителя, дверь закрылась, отрезав путь к отступлению. Асэнис поёжилась. Её вполне объяснимый страх перед ситхом, хоть и скрываемый иногда под граничащей с безумием бравадой, никуда не делся. — Итак, — первым нарушил молчание Вейдер, стоя спиной к ученице. — Я раскаиваюсь, — Кеноби ткнулась взглядом в пол. — Я… Я была не права. Больше подобного не повторится, милорд. — Отлично, — довольно небрежно ответил ситх, даже не попытавшись позлорадствовать. — А сейчас мы отправимся в тюремный блок. — Но, сэр… — Дара вздрогнула и неуверенно подняла глаза. — Так ли необходимо мое присутствие? При всём уважении… Зачем? — Допросить особого пленника, — пробасил ситх и шагнул к ученице. — А разве… Разве ваши специалисты не могут сами его «расколоть»? — девушка втянула голову в плечи, готовясь к самому худшему. — Нет, почему же, могут, — тёмный лорд скрестил руки на груди. — Только вот таких ювелиров, как Гроу, больше нет. Сейчас тут остались только дилетанты, способные угробить слишком уж упорствующего молчуна, что, сама понимаешь, совершенно лишнее. А времени в нашем распоряжении не так уж много. Если ты сможешь вытащить из сенатора нужные сведения — больше никакого карцера. Если убьёшь, не дав сказать и слова — умрешь сама. И умирать будешь долго и мучительно. Он помолчал, глядя на собеседницу и словно прикидывая что-то в уме. — Да, и еще. Выворачивать сознание запрещается. Всё ясно? — Да, Учитель, — Кеноби аккуратно поклонилась. — Я вас не подведу, сэр. — Отлично. Идём. Асэнис ещё раз поклонилась, пропустила ситха вперед и зашагала следом по казавшимся бесконечными коридорам корабля в сторону тюремного блока. На душе у девушки было мерзко. Сенатор? Что за сенатор, причем настолько важный, что тёмный лорд не доверил пленника своим мордоворотам? Кто может быть одновременно настолько важен, что ситх идёт в камеру лично, и настолько ничтожен, что его судьбу можно доверить недоучке?.. Если это только не… Дара закусила губу, чтобы не закричать от внезапно нахлынувшего ужаса. Неужели Соло солгал, и теперь ей придётся допрашивать Лею?! Сила, только не это! Они остановились возле двери, отделявшей их от пленника. Кеноби отчаянно старалась не беспокоиться раньше времени, но руки предательски дрогнули, когда она попыталась открыть замок, ключ выскользнул из вспотевших пальцев и с едва слышным стуком упал на пол. Вейдер этого, казалось, не заметил. Силой подняв ключ, Дара, наконец, справилась с дверью и, пропустив Учителя вперёд, сама ступила в камеру, ощущая острый приступ дежавю — эта камера была обезличенно-похожа на ту, другую… Асэнис резко выдохнула, когда разглядела из-за широкой спины Вейдера, что пленница — не та, кого она панически боялась увидеть. Мон Мотма всё-таки попалась. И Кеноби почему-то совершенно не была этим удивлена. — Так-так, — нарушил тишину ситх, делая шаг к поджавшей губы женщине и загораживая собой ученицу. — Сенатор… — Милорд, — сквозь зубы процедила та, безуспешно пытаясь подняться с привинченного к полу стула. Утонченные черты лица расплывались синяками, через щеку тянулся свежий шрам. Светлые одежды покрывала грязь, пыль и кровь. Одним словом, бывшая сенатор являла собой жалкое зрелище — словно с неё одним грубым движением стёрли весь лоск, которым она блистала, будучи лидером Альянса. На мгновение Дара почувствовала к мужеству бывшей начальницы некое уважение, но оно почти терялось на фоне всепоглощающей ненависти, вспыхнувшей в сердце девушки, стоило ей до конца осознать, чем именно она обязана этой женщине. Впервые в жизни Асэнис хотела кого-то запытать до смерти, и это желание, вместо того, чтобы воодушевлять, не на шутку пугало. Дара с ужасающей четкостью поняла, что не сможет отказаться от этого убийства, и вместе с тем где-то в глубине её сознания трепетала мысль, что есть иной выход… Страх перед собственной кровожадностью улегся только после того, как Кеноби постепенно, шаг за шагом напомнила себе обо всех поступках Мон, начиная с приказа о её и Люка ликвидации. Затем возникла идея задать Мон и парочку вопросов личного характера. — Асэнис, — ситх повернулся к ученице. — Отчёт через три часа. — Да, милорд, — ответила девушка, чуть поклонившись. — Оставлю вас с нашей драгоценной пленницей, — в голосе мужчины послышалась неприятная усмешка. Дара вновь поклонилась, после чего Вейдер стремительно покинул камеру. — Ну что ж, госпожа сенатор, поговорим? — ученица ситха неторопливо повернулась к женщине. — Майер?! — Не совсем, — девушка усмехнулась, сверкнув яростными ситхскими глазами. Камеры по углам допросной заискрили и взорвались с приглушенным хлопком. — Для вас просто Асэнис, скромная ученица лорда Вейдера. Так что, поговорим? Или мне сразу пригласить дроида? Уверяю вас, дроиды модели IT-O прекрасно могут развязать язык даже джедаю, не говоря уже об изнеженных сенаторах. Поверьте, я знаю, о чём говорю… — Что тебе нужно, предательница? — сквозь зубы прошипела Мон, чувствуя, как от ужаса спина покрывается липким потом. Она ожидала увидеть в качестве палача кого угодно, но только не бывшую джедайку, отношения с которой складывались прежде так непросто… — О, самая малость. Всего лишь полный перечень баз Альянса, — резко ответила девушка. — А заодно сведения обо всех мирах, которые тайно или явно поддерживают Восстание. Желательно, с координатами, но на этом не настаиваю. — Да кто ты вообще такая? Всего лишь мелкая сошка, — во взгляде Мотмы мешались страх, отчаяние и остатки чувства собственного достоинства. — Вейдеровская собачонка! — Для вас это не имеет никакого значения. И оскорбления вам не помогут, — Асэнис со вздохом закатила глаза. — IT-O, дружок, иди-ка сюда… Тут есть упорствующая пленница, — бросила ученица ситха в комлинк. Ей не нравилась подобная театральность, но раз такие ужимки и глупые кривляния бесили её — рано или поздно взбесят и другого. А человек, выведенный из равновесия, выдаст нужную информацию быстрее. Стоило прозвучать последнему слову, как в допросную «вплыл» шарообразный дроид чёрного цвета, утыканный шприцами и разными колюще-режущими приспособлениями. Мотма побледнела и попыталась инстинктивно отстраниться, насколько позволял привинченный к полу допросный стул. — Ну так что? Будете говорить? — Я не боюсь боли! — судорожно выкрикнула женщина. — А вы уверены, что знаете, что это такое? — Ты жалкая соплячка на побегушках! Меня уже пытали этим дроидом… И я никого не выдала! Ты надеешься меня запугать?! — Вовсе нет. Зачем пугать, когда можно действовать. Раз вы такая смелая — давайте проверим, как долго вы сможете выдержать на этот раз. Начинай, IT-O. Дроид, мигнув фоторецептором, «подплыл» к женщине и освободил ей одну руку, чтобы сделать инъекцию. Мон изловчилась и сумела ударить дроида, так он отлетел в сторону, но тут же вернулся и, надежно зафиксировав руку дергающегося сенатора в своих манипуляторах, ввёл сыворотку. Женщина широко открыла глаза и часто задышала, с трудом выдавив кривую улыбку. — Интере-е-е-есно, — протянула Дара. В следующий момент Мотма завизжала от боли, когда раскалённые щипцы коснулись запястья. — Что же вы молчите? Недостаточно больно? — спросила девушка с паскудной ухмылкой. — А если так? — Кеноби улыбнулась ещё шире и вытянула руку, почти касаясь пальцами покрытого испариной лба Мон. Та надрывно закричала и, пару раз дернувшись, потеряла сознание. — IT-O, приведи пленницу в чувство и введи ей антидот, — ледяным тоном приказала Асэнис, чувствуя, как из-за запаха палёной плоти желудок скручивает спазм. Пока она боролась с тошнотой, Мотма пришла в себя и смерила мучительницу ядовитым взглядом. Да, держалась она, несмотря ни на что, более чем стойко. Пока… — И это всё? Смешно, право слово, — сенатор нарочито скривилась, изображая улыбку. — Видимо, тёмные лорды не слишком хорошо натаскивают своих верных собачек… — Знаете, Вейдеру хватило мозгов не устранять меня на Эндоре. Он предложил больше, гораздо больше, чем вы со своим Восстанием, — съязвила девушка, справедливо решив, что Мотме незачем знать истинное положение вещей. — Он предложил знания, силу, мастерство и ещё пару приятных бонусов. Вроде довольно банальной мести всем виновным в гибели моих родных и шанс прожить ещё хотя бы несколько лет. Шанс на жизнь, пусть и короткую. Шанс, который вы решили мне не давать. — А тебя не волнует, что ты теперь убиваешь тех, кто был когда-то добр к тебе? — цедя слова, спросила Мон. Дара дёрнулась, как от пощёчины, и пристально посмотрела собеседнице прямо в глаза. — А вам какое дело? Надеетесь, что я, из чувства благодарности, освобожу вас и помогу сбежать? Надеетесь, что я осталась прежней? После всего случившегося? Если бы не ваши ликвидаторы — я не была бы здесь. Думаете, я зря скрывала свою одаренность и ученичество у Оби-Вана Кеноби? Да если бы это стало известно, меня бы стали использовать так же, как и Люка. — Тогда почему же ты не прибежала к ситху раньше? — язвительно спросила Мотма, прекрасно видевшая, что эта тема Асэнис неприятна. — Зачем тебе был весь этот фарс со Скайуокером… — Моим опекуном был джедай, — перебила ее девушка. — Я сама была джедаем. Если бы не Люк — моя Одарённость не была бы разоблачена и я не стала бы для Вейдера столь интересным призом. Я до сих пор не знаю, почему он не вскрыл мне мозги или не дал знать Скайуокеру о таком ценном заложнике. Мне сложно понять желание Вейдера переманить Люка на Тёмную Сторону. В любом случае, моя «смерть» перекроила этот вариант будущего на новый лад, так что хоть в этом я не буду виновата… — Дара вздохнула. — Что до так называемого «фарса»… — Кеноби показала в воздухе кавычки. — Можете мне не верить, но никакого фарса нет. В жизни бывает так, что подростки влюбляются. А война такая штука — она ведь заставляет рано повзрослеть, — девушка умолкла, на мгновение поразившись собственной разговорчивости. Молчала и Мотма, не спуская с нее лихорадочно горящих глаз. — А теперь время продолжить допрос, — Дара тряхнула головой, прогоняя воспоминания. — Итак, где прячутся остальные лидеры Альянса? Какие именно планеты хоть немного поддерживают ваши акции устрашения? — Я не выдам своих союзников, — упрямо вскинулась Мон. — Тогда вы сами выбрали свою участь, госпожа сенатор, — Дара со вздохом отвернулась от женщины. — IT-O, сыворотка номер тридцать девять. — Транквилизатор? — с ужасом пробормотала бывшая лидер Альянса. — Но зачем?.. — А это уже моя забота. Вейдер запретил выворачивать сознание Мотмы, но он ведь ничего не говорил о бережном вмешательстве в память женщины. Механизм такого воздействия Кеноби представляла довольно хорошо. Так что проблем возникнуть не должно. Сосредоточившись, девушка запустила первый ментальный щуп, стараясь бережно вытянуть воспоминания на поверхность, но по интересовавшей Дару теме нашлось не так уж много, что хоть и было логично («Не может же обычная властолюбивая стерва всё помнить досконально», — ехидно подсказал внутренний голос), но несколько уязвляло самолюбие юной леди-ситх. Асэнис, однако, медлила. Ей хотелось поскорее покинуть память этой мрази, но за невыполненное задание тёмный лорд опять бросит в карцер, причём на гораздо больший срок… — Я в курсе вашей аферы с сывороткой для стирания памяти[1], — через некоторое время произнесла Дара, выныривая из водоворота мыслей Мон. Та, уже почти оправившись от действия транквилизатора, взглянула на девушку с ехидным торжеством. — Умно, ничего не скажешь. И надо же, как своевременно введена! И доза рассчитана очень уж удачно! Никак, Ма’Лейн постарался? — Мон побледнела. — У кого есть полные данные по союзникам?! — Дара почти сорвалась на крик. Следующая мысль показалась Асэнис более удачной, чем надрывать горло. Шантаж — средство эффективное всегда и везде. Осталось найти рычаг воздействия. Единственный сын Мон погиб при атаке имперцев на Хот, других известных родственников не было… — IT-O, протоколы предыдущих допросов сохранились? Дроид издал короткую трель, означающую согласие. — Открой, пожалуйста, все, — задумчиво проговорила Кеноби, — хотя нет, подожди. Заключенная подписывала какие-либо документы во время предыдущего допроса? Новая трель. Документ, который открыл дроид, был очень похож на признание в военных преступлениях, терроризме и мятеже. Кеноби даже потёрла глаза, не веря своей удаче. — Я предлагаю вам выбор, Мон, — мягко проговорила ученица ситха, оборачиваясь к своей жертве. — Либо вы соглашаетесь сотрудничать, и это облегчает вашу участь — тогда этот документ будет оставлен в единственном экземпляре, либо… — Либо что? — перебила ее Мотма. — Я уже подписала добровольное признание в обмен на отсрочку в вынесении приговора! — Это будет иметь значение только в том случае, если вашим друзьям-повстанцам не отправят другой документ, где вы сознаетесь в работе на Империю с самого начала, — невозмутимо ответила Кеноби, позволив себе на секунду закрыть глаза и воспользоваться Силой, чтобы понять, сработает ли блеф. — Впрочем, вас в любом случае ждёт казнь, или публичная, или прямо здесь, в камере. Выбор за вами. Я приду позже. И, отодвинув стул, девушка стремительно вышла, поняв, что наконец-то всё получилось, как надо. *** [1] Данная фича взята из Вукипедии. Сыворотка разрабатывалась лично для Вейдера, по его же собственному приказу, чтобы он мог забыть свою прошлую жизнь. Будем считать, что повстанцы не уничтожили данные и единственную дозу сыворотки, а похитили их и адаптировали сыворотку под другое применение, типа отсроченное стирание воспоминаний.