***
Дара открыла глаза и резко села на постели, дрожа всем телом. Опостылевший медблок она узнала с первого взгляда. Снова откачали… ну почему ей не могут дать умереть спокойно. Умереть и больше не участвовать в «развлечениях» этого мерзкого извращенца Гроу. Сколько можно вытаскивать с той стороны Силы? Зачем? За что… Опять передозировка — или что-то посерьезнее? Память отказывалась давать подсказку. Джедайка нахмурилась. Запястья по-прежнему плотно охватывали блокирующие Силу наручники. Одежды не было. Белья тоже. Что за… — Очнулась, — голос Ма’Лейна, раздавшийся где-то за головой, заставил девушку вздрогнуть и кое-как натянуть одеяло повыше. — Что я здесь делаю? — медленно проговорила Дара, пытаясь сфокусировать взгляд, но перед глазами всё поплыло, стоило ей резко повернуться на звук. Спину и грудь что-то крепко стягивало, не давая нормально дышать. Очень хотелось расслабиться, посчитать всё происходящее дурным сном, кошмаром, на которые Сила в последнее время оказалась слишком щедра. Конечно, это могла быть и очередная дурная шутка, но… — Считай, я хочу тебе помочь, — чуть резковато ответил мужчина, подходя ближе. Кеноби вздрогнула. Закрыться одеялом до подбородка не получалось из-за наручников, это нервировало. Чуть наклонив голову, девушка окинула взглядом своё тело, непривычно чистое, не наполненное болью. Ей даже почудился на мгновенье запах какой-то косметики. Неплохо, конечно, приятно… но ребра перетянуты плотными эластичными бинтами — неужели он прикасался к ней, пока она была без сознания? — Верните меня в камеру, — голос Дары с головой выдал ее волнение и отвращение при одной мысли о случившемся. Ма’Лейн криво усмехнулся. — Не стоит так нервничать. О тебе заботились дроиды. Мне нет необходимости лично присматривать за какой-то пленницей, а уж тем более — самому мыть, — на долю секунды по его лицу скользнуло выражение брезгливости. — А… — начала было девушка, но доктор не дал договорить. — Извини, но в камеру ты не вернёшься. Если, конечно, не хочешь, чтобы тебя продолжали мучить… — Нет-нет, — торопливо выдохнула Дара, зажмуриваясь и невольно сжимая кулаки. — Не хочу… Ма’Лейн кивнул. Молча и серьезно. И все-таки что-то было здесь не так. Что-то вызывало дикую тревогу. Гроу и Вейдер причиняли боль, требовали информацию… Ма’Лейн ничего такого не делал, наоборот, даже пытался помочь в меру сил. Но именно это пугало больше всего. Как знать, что ему нужно? А может быть, это вообще еще одна изощренная выдумка палачей?.. — Зачем я здесь? — быстро спросила девушка, дёрнувшись, когда мужчина попытался поправить непослушный черный локон. Прикосновения ей ещё долго будут неприятны… — Скажем так, сегодня тебе повезло, — неопределённо ответил Ма’Лейн, опуская руку и пожимая плечами. — Как только окончательно восстановишься — я помогу тебе бежать. — С чего такая щедрость? — Кеноби прищурилась. В этом человеке явно был какой-то скрытый изъян, только она никак не могла понять, какой. Мысли в голове ворочались слишком медленно и неуклюже, словно отвыкнув от движения за долгие промежутки беспамятства. — Долгая история, — довольно равнодушно бросил доктор. И равнодушие это ощущалось насквозь показным. — Поешь, тебе нужны силы. Он указал на тумбу возле изголовья — там оказался сухпаёк и бутылка воды. Дару не нужно было уговаривать. После тюремной баланды паёк казался деликатесом, так что девушке, набросившейся на еду, пришлось усилием воли сдерживать себя, есть медленнее, жевать тщательнее, чтобы не подавиться. — На что вам всё это? — утолив голод и вытерев лицо тыльной стороной ладони, снова спросила джедайка, настороженно рассматривая Ма’Лейна. — Почему именно я? Не нашлось более достойных спасения? И снимите, наконец, эти хаттовы наручники! — Ну уж нет. Во всяком случае, не раньше, чем буду уверен, что ситха нет на корабле, — ответил мужчина, пропустив первые два вопроса мимо ушей. — Тогда и сниму. А пока тебя нужно привести в норму. «Так вот о чём он волнуется… Как бы ситх не учуял… — с мрачным цинизмом подумала Кеноби, удивившись самой себе. — А то, что я могу вцепиться ему в глотку здесь и сейчас — это не заслуживает внимания?! Но, с другой стороны… Поскорее бы убраться отсюда, и чем дальше — тем лучше!» — Ладно, — только и ответила девушка, проглотив полную яда реплику. Пожалуй, не стоило злить своего «благодетеля», какие бы цели он ни преследовал. Джедайке совершенно не хотелось возвращаться в тот сотканный из пыток и боли кошмар, раз за разом балансировать на краю, не имея шанса выбрать шаг в пустоту. Она и так настрадалась на всю жизнь вперёд. Хватит, надоело… На несколько минут установилась хрупкая тишина. — Почему вы пытаетесь помочь мне? — наконец тихо спросила Дара, пристально глядя на собеседника из-под свесившихся на лицо волос. — Почему не оставили меня умирать? Ведь если об случившемся узнают… — Не узнают, если ты не будешь пытаться уговорить меня снять наручники, — раздраженно ответил Ма’Лейн. Доктора всё больше охватывал гнев. Эта Одаренная, мнящая себя центром мира, будто Орден Джедаев всё ещё едва ли не главная сила галактики… думающая только о себе… Ее черная неблагодарность выводила из себя, заставляя запоздало сожалеть о том, что он вообще решился на такой безумный риск. Могла бы хоть спасибо сказать… — У вас личные мотивы, да? Вы хотите, чтобы я сама выдала своих друзей? Но я в самом деле ничего больше не знаю… — с горечью в голосе продолжала Кеноби, слишком углубленная в собственные невеселые мысли, чтобы заметить настроение Ма’Лейна. — А если вам нужно что-то ещё… Договорить ей не дала хлёсткая пощёчина, заставившая девушку всхлипнуть и прижать руки к вспыхнувшей огнём щеке. — Я хоть и мерзавец, но не настолько. И я не Гроу, чтобы удовольствия ради вытворять с пленниками всё, что Сила на душу положит, — сквозь зубы прорычал доктор. — Лучше закрой свой рот и не смей меня спрашивать ни о чем, кроме собственного здоровья, пока я не передумал и не отдал тебя ему снова. Поверь мне, Гроу будет только рад тому, что такая красивая девушка опять окажется в его власти. Он любит таких. А ещё он любит кровь и крики боли. Забыла? Хочешь вспомнить? Джедайка замерла на полувздохе и резко мотнула головой. Боль от пощёчины и слова мужчины отрезвили, хотя права распускать руки Ма’Лейн не имел никакого. Но нельзя злить человека хотя бы в благодарность за спасение, из-за которого у доктора могут появиться проблемы гораздо более серьезные, чем просто в случае «смерти» пленницы. «Ему и так чуть не пришёл конец» — подумала девушка, заметив следы на шее мужчины, сейчас сверлившего ее ненавидящим взглядом. «Зато у него будет стимул вылечить тебя быстрее и отпустить к своим. И потом — никто не имел права тебя бить: ни тот светловолосый, ни Гроу, ни этот докторишка, ни Вейдер, — вновь зашептал ехидный голосок где-то в висках. — Но они тебя трогали, били, душили… Отомсти им. Отомсти им всем. Заставь уважать себя, тряпка!» Впервые за несколько недель, а может, и лет Кеноби была полностью согласна с этой второй частью собственного «я». Хватит ныть, хватит безропотно страдать. Она боец, которому есть, за что сражаться хоть со всей Галактикой. И она устала быть рабыней собственных страхов. Хотелось жить нормально. Неужели это так сложно?.. А в любви и на войне все средства хороши… Девушка отвернулась от собеседника, чтобы он не заметил блеснувших на мгновение предательских слёз в её глазах. — Пожалуй, мне пора, — между тем холодно попрощался Ма’Лейн. — Если что-то понадобится — кнопка вызова дроида на столике. Одежда там, — доктор указал на шкаф и вышел, больше ничего не объяснив. Едва дверь закрылась, Дара метнулась к шкафу. Естественно, подумать о том, как она будет одеваться со скованными руками, доктор не захотел… В конце концов ей удалось найти рубашку с длинными рукавами, которые она с немалым трудом завязала вокруг шеи. Хоть что-то… а натянув брюки на пару размеров больше, девушка окончательно успокоилась. Теперь хорошо бы найти зеркало, чтобы поточнее оценить масштаб травм и проблем, которые предстоит решать. Но тут накатила жуткая слабость, как будто она неделю не вставала на ноги. Пол приятно холодил босые ступни, хотелось лечь и расслабиться… Холод напомнил и о том, что она все-таки жива, и все происходящее — не очередной наркотический бред или короткий сон, в котором джедайка почти спаслась… Надо попытаться связаться с Люком. И всё же какой ситх дёрнул её лететь вместе с ним?.. И так ведь было ясно, что она всё только испортит! Но нет, решила погеройствовать! А теперь даже не знает, живы ли её друзья… «Спокойно… С ними все в порядке, — самовнушение давалось не слишком хорошо. — В конце концов, будь они мертвы — ты бы наверняка об этом узнала». Кеноби приложила руки к груди, мысленно касаясь оборванных блокирующими наручниками ниточек. Она их не видела, но точно знала, что они есть. Должны быть. На другой стороне шкафа нашлось зеркало. И Дара несколько долгих минут рассматривала незнакомую девушку. Заострившиеся черты лица и посеревшая кожа, бледные впалые щёки, пустой, как у куклы, взгляд, искусанные губы и растрёпанные, хотя и чистые сейчас волосы, казались чертами забытого кошмара. А исколотая шея, резко выступающие ключицы и фигура, напоминавшая, скорее, пособие по анатомии, чем тело живого разумного, вызывали настоящий ужас. В таком виде Дара была отвратительна самой себе, и ненависть к Ма’Лейну и Гроу вспыхнула с новой силой. Ублюдки, одному из которых не хватило смелости нанести удар милосердия, а второму такое даже и в голову придти не могло… «Ведь могла бы умереть красивой…» — мрачно подумала девушка, отворачиваясь. Голова закружилась, так что пришлось ухватиться за стену, чтобы не упасть. Всё-таки она была ещё слишком слаба, чтобы ходить так долго. Даре оставалось только порадовалась, что кровать не слишком далеко. «Сволочь… Добавил в воду снотворного…» — мелькнула догадка, но сил бороться с действием лекарства не было, как, впрочем, и желания это делать. Девушка повалилась прямо поверх одеяла и почти сразу заснула.***
Вот бы схватить этого слизняка Силой и выдавить из него все сведения, а затем разорвать на мелкие кусочки… Дара встряхнула головой, пытаясь прогнать эти тёмные мысли, закравшиеся в ее сознание еще во сне, но безуспешно. Они были словно змеи — гладкие, скользкие, невероятно сильные и ядовитые. Вгрызаясь в мозг, они отравляли сознание и не давали мыслить рационально. Было ли это следствием продолжительных пыток, или остаточным действием вколотых ей сывороток, а может быть, и всем сразу… Хотя ещё больше, чем растерзать этого лицемерного докторишку, Кеноби хотела убраться с корабля. Поэтому, когда Ма’Лейн снова ушёл, поручив ее заботам дроидов, которые были, по сути, бездушными железяками, чётко следующими вложенной программе, джедайка попыталась спокойно обдумать всё случившееся и составить по возможности реальный план побега. Однако получалось плохо, ведь у Дары не имелось никакой информации о внутреннем устройстве и распорядке «Исполнителя», так что она элементарно не представляла, в какую сторону нужно идти к ангарам, да и, собственно, в какой части корабля находится медблок. Словом, джедайка не знала совершенно ничего. Но это было ещё полбеды. Другую половину составляли наручники, отсутствие сведений о местоположении «Исполнителя», риск привести на базу «хвост» и, не в последнюю очередь, одежда, явно не подходящая для прогулок по кораблю. Вот если бы раздобыть форму лётчика или хотя кого-нибудь из технического персонала… Спустя четыре долгих недели заключения в больничной палате, из которых неделю она, как выяснилось, провела в искусственной коме — чтобы не раскрыли раньше времени, доктор, наконец вспомнивший о спасённой, решил расставить все точки над нужными буквами. Сначала он расспросил Дару о самочувствии, периодически кивая каким-то своим мыслям, затем предоставил датапад. С каждым прочитанным абзацем девушка всё больше вникала в суть плана побега, который выглядел вполне осуществимым, хотя и следовало подождать еще три дня. За это время «Исполнитель» как раз должен прибыть к одной из планет Внешнего кольца, правитель которой подозревался в связях с Альянсом. К тому же, на планете был замечен джедай, так что Вейдер намеревался разобраться со всем этим лично. Ма’Лейн выдал ей форму техника, новые документы, по которым девушку звали Джина К’Ирроу, а также ИД-карту. «Хоть что-то полезное в этой ситуации, — флегматично заметил внутренний голос. — Однако этот докторишка непроходимо глуп, раз доверился такому ненадёжному человеку». Джедайка успела привыкнуть к своему небольшому «сумасшествию» и не испытывала уже такого когнитивного диссонанса, когда мысли об изощрённом убийстве в ее голове намертво перемешивались со странным чувством благодарности. За время в четырех стенах медблоке и не с таким свыкнуться можно. Постоянное одиночество — дроиды не в счет — помогло примириться с вывертами изуродованного сознания и перепадами настроения, а заодно переосмыслить многие вещи. Отсутствия Силы, которую Дара прежде воспринимала как что-то неотъемлемое, даже помогло, заставив посмотреть на вещи без всезнайства, в некоторой степени свойственного всем Одарённым. Безусловно, многое из того, что Кеноби осознала и приняла, было весьма неприглядным, но всё же куда материальнее пустых иллюзий, разрушенных суровой действительностью. Последние три дня перед побегом прошли в приготовлениях. Документы и своё новое досье она досконально проштудировала, стараясь вжиться в роль обычного имперского техника. Мало ли что… Сделать это оказалось нетрудно — прежде ей доводилось выполнять работу техперсонала, да и только благодаря этим навыкам её в шестнадцать лет допустили к полётам. Вот и пригодилось… Но с другой стороны… Вдруг будет стычка с Альянсом, а она опять окажется в стороне от боя? А что, если кого-нибудь подобьют?.. «Зачем им нападать на «Исполнитель», дура? — вновь зашептал в голове ехидный голосок. — Разве есть шанс, что они знают твоё местоположение? Тебе здесь поможет только один человек — этот докторишка, так что пользуйся случаем и вали поскорее, если история тебя ничему не учит!» Да, как бы оскорбительно ни звучал внутренний голос, в словах был резон. Стоило предупредить хотя бы Люка, что она жива, и попросить не соваться сюда. Но всё упиралось в то, что сделать это в обход ситха было почти нереально, так как всё каналы связи прослушиваются. Любую попытку сразу заметят, и весь план пойдёт филинксу под хвост. Надо либо отказаться от этой идеи, либо осуществить её, будучи готовыми ко всяким неожиданностям и уверенными в верности Альянсу согласившихся помочь людей. В крайнем случае, можно рискнуть, если другого выхода не останется. Эти мысли снова вывели из равновесия, заставляя метаться по палате. Лучше обо всем сейчас забыть. Вот если через пару дней она будет далеко отсюда, тогда и можно будет связаться с Люком. Но даже без Силы у Дары было препаршивейшее предчувствие насчёт побега, а едва поднявшееся от предвкушения долгожданной свободы настроение вновь опустилось до отметки «Ниже среднего». За эти три дня Ма’Лейн назвал, наконец, причину своего благородного поступка, из-за которого они теперь чувствовали себя на складе протонных торпед: один неверный шаг — и всё рванёт. Да и за «смерть» пленницы не во время допроса отвечал тоже он. Это было заметно по измотанному виду мужчины. А причина спасения оказалась до смешного не оригинальной: Дара была очень похожа на его погибшую много лет назад дочь, буквально копия, только глаза другого цвета. — Элл была… — доктор замер на полуслове, впервые за всё время не в силах совладать с собой. — Она была доброй, отзывчивой, но чересчур наивной. И попала в нехорошую компанию. Он тяжело вздохнул, глядя в пол. — Ее поставили перед выбором: либо она признаётся в том, чего не совершала, либо меня убьют… Может, и ещё что предлагали… Но лучше бы она выбрала второе… — В чём её обвиняли? — осторожно спросила Кеноби, пристально смотря на Ма’Лейна, пытаясь понять подвох, который определённо был, но без Силы найти его совсем не получалось. — В пособничестве врагам Империи, — горько усмехнулся мужчина. — А она всего лишь гуляла в той компании! Гуляла! И даже, скорее всего, не знала, чем они занимаются… — Кого-нибудь ещё наказали? — спросила девушка, отчаянно пытаясь скрыть нахлынувшее внезапно презрение к этому человеку. — В том-то и дело, что нет, — ответил доктор, не поднимая глаз. — Все они были отпрысками моффов и губернаторов… Кто вступится за дочь обычного врача, пусть даже и служащего на «Исполнителе»? Вот именно, что никто… А потом мне прислали уведомление, что Элл умерла во время допроса, предварительно сознавшись во всех навязанных ей преступлениях. Да, потом было повторное расследование, кого-то даже наказали, но какая разница, если она призналась… Призналась! Я сам, лично видел её подпись под признанием! И самое отвратительное — мне даже не отдали её тело, чтобы похоронить по-человечески… Может быть, решили не показывать, во что превратили… — Она была Одарённой? — задумчиво спросила девушка, прокручивая что-то в уме. — Нет, — покачал головой доктор. — Если бы была, её бы в младенчестве забрали в Орден Джедаев. Вы же знаете, что это за секта? — Да, отец рассказывал, — с неохотой кивнула Кеноби. — Он служил в Корпусе Юстиции во время Клонических Войн. Даже иногда сталкивался с Энакином Скайуокером и Оби-Ваном Кеноби, который потом некоторое время обучал меня. — Понятно, — коротко ответил мужчина. На дальнейшие расспросы Дара не решилась, видя, что Ма’Лейну больно вспоминать прошлое. Но почему-то осознание этого не порождало сочувствия. Скорее, наоборот — в груди сладко заворочалось что-то тёмное, скользкое и невероятно сильное. — Так вот почему вы присоединились к повстанцам… — задумчиво произнесла девушка. — О, нет, — покачал головой медик. — Я преданно служу Империи, ведь моя дочь тоже была верна ей до последнего вздоха… И улыбнулся настолько жутко, что Кеноби с трудом поборола желание отпрянуть к стене. Больше они к этой теме не возвращались. Джедайка видела мучения доктора, поэтому решила отвлечь его, рассказывая весёлые истории про будни повстанцев, когда не было миссий, и забавные случаи на этих самых миссиях. Ма’Лейн видел, как девушка буквально оживает на глазах. Как окончательно исчезает выражение загнанности и обречённости из её глаз. Но стоило ему перевести разговор на ее детство, спросить о матери и других родственниках, как Дара замкнулась, а во взгляде ее появилось отсутствующее выражение, словно она говорила о чём-то далёком и происходившим с кем угодно, но только не с ней. Доктор заметил явственную перемену, но лезть в душу не спешил, совершенно не испытывая желания отыскивать неизбежные «скелеты в шкафу». Если захочет — сама расскажет правду. А не захочет — так и не надо. — Когда я смогу бежать отсюда? — внезапно спросила Кеноби, рассматривая свои босые ступни. — Прошло столько времени… Мне кажется, что… — Сегодня или, что более вероятно, завтра, — прервал Ма’Лейн девушку, в следующую секунду посмотревшую на него со счастливой улыбкой. Врач усмехнулся и даже позволил ей обнять себя. — Как мы обставим побег? — деловито поинтересовалась джедайка, снова поудобнее садясь на кровати. — Я сам давно хотел отправиться в отпуск, но в связи с некоторыми обстоятельствами… теперь придется бежать и мне, — ответил мужчина со вздохом. Дара кивнула. — Можно инсценировать смерть, — задумчиво протянула девушка, шевельнув плечами. — Не вариант, — с горечью в голосе отозвался Ма’Лейн. — Если смерть пленника ещё можно инсценировать и предъявить затем соответствующую запись, так что никто не подкопался, то на внезапную смерть врача, который к тому же засвидетельствовал недавно гибель этого пленника, причем ещё и Одарённого… это точно привлечет внимание и выглядеть будет слишком подозрительно. Начнутся неудобные расспросы. — Ясно, — джедайка погрустнела. — Но ведь и отпуск будет подозрителен, в свете таких-то обстоятельств… Или, постойте… Именно поэтому вы так долго держали меня здесь? Ждали, пока забудут… Зазвенел комлинк. — Да, — доктор сделал пару шагов в сторону от кровати, так что сидевшая там Кеноби оказалась вне поля зрения его собеседника. — Ма’Лейн, — от звука этого холодного голоса у Дары побежали по спине мурашки, а в голове против воли всплыли ужасные воспоминания. — Тебя тут ждёт очередная повстанческая мразь, и если ты не притащишь свою тушу и инструменты — будет остывающий труп… за который ни тебя, ни меня по голове не погладят. — Да, Гроу, — поморщился доктор. — Уже иду. — И поторопись, — бросил дознаватель прежде, чем отключиться. — Шейдоу? — Ма’Лейн обернулся к замершей неподвижно девушке и нарвался на взгляд жутких ситхских глаз. Доктор непроизвольно дёрнулся в сторону, а затем метнулся к оказавшейся внезапно запертой двери. Через несколько секунд наручники с глухим стуком упали на пол, а сама уже бывшая джедайка с видимым, почти противоестественным наслаждением сомкнула Силу вокруг шеи врача. Радужки ее глаз приобрели насыщенный золотистый цвет, а белки стали красноватыми из-за налившихся кровью капилляров. Губы кривились в безумной улыбке, придавая лицу маниакально-жуткое выражение. — Тварь! — полузадушенно прохрипел Ма’Лейн, как только хватка немного ослабла. — Как ты разблокировала наручники?! — Легко, — ядовито усмехнулась бывшая джедайка, небрежно взмахивая в воздухе небольшой карточкой, в которой мужчина узнал свой универсальный ключ. — И кто же из нас тварь?! — За… что? — с трудом выдохнул доктор, снова ощутив, как невидимая удавка чуть затягивается. — О, да ни за что… — Дара по-прежнему улыбалась. — Разве что за то, что столько времени не давал спокойно сдохнуть и не осмелился пойти против приказа, каждый раз откачивая, вместо того, чтобы добить! Она начала медленно, с ощутимым наслаждением сжимать кулак, по капле выдавливая жизнь из этого слизняка. Всего несколько ярких и таких сладких мгновений — и вот уже раздался громкий хруст, а врач упал ничком, заливая пол хлынувшей из раздавленного горла кровью. Но этого обезумевшей Кеноби показалось недостаточно. Она подскочила и начала пинать труп ногами, матеря уже ничего не слышащего и не чувствующего Ма’Лейна. Её переполняла ярость, Сила вновь пела в каждой клеточке тела, пьяня и зовя за собой. Девушка выплёскивала свою ненависть и боль, скопившиеся, казалось, за всю жизнь, и чувствовала невероятное облегчение. Когда вспышка прекратилась, глаза стали нормального цвета, а рассудок — трезвым, Дара окончательно опомнилась и опустилась на пол. Что она наделала?.. Убила человека, который был добр к ней и пытался помочь… Впрочем, стоило прислушаться к себе, как девушка поняла, что ничего не чувствует по поводу убийства, а в голове уже щёлкали мысли, наполненные до боли привычными цинизмом и презрением к убитому. Очередной подонок, для которого она была всего лишь средством достижения собственной цели… Девушка глубоко вздохнула, пытаясь окончательно успокоиться и услышать отголоски собственной совести, твердящей ей, что она поступила плохо. Но совесть почему-то молчала, а в груди вновь ворочалось нечто приятно-тёмное и нашёптывало, что она поступила абсолютно правильно, прикончив мерзкую тварь, стоявшую на пути к долгожданной свободе. — За все надо платить… — пробормотала девушка, последний раз от всей души пнув труп. Ей тут делать больше нечего. Внезапно Сила вспыхнула предупреждением. Дара сосредоточилась. В сторону её палаты определенно двигался отряд штурмовиков. Уничтожив по возможности все следы своего пребывания в медблоке, бывшая джедайка зашла в кабинет Ма’Лейна. Через него можно попытаться выйти или хотя бы спрятаться и выиграть пару минут. Стоило подготовиться к бою, если, конечно, она решится идти на прорыв. Правда, против штурмовиков без оружия долго не протянешь. Пусть они и кажутся туповатыми и косыми, но на самом деле штурмовики могут промазать, только если получат приказ брать пленников живьем. Вскоре Дара скорее почувствовала, нежели услышала, как открылась дверь и в соседнее помещение зашли несколько людей. — О, бедняга Ма’Лейн, — тон, полный фальшивого сожаления, определенно принадлежал Гроу. — Кто же его так… Наверное, ты кого-то очень разозлил, приятель… Дара быстро, стараясь не шуметь, достала из ящика стола небольшой бластер и проверила уровень заряда. Меньше половины… Девушка тихо выругалась, а радужки её глаз вновь вспыхнули расплавленным золотом. «Ну, сукины дети, только попробуйте сунуться!» — зло подумала Дара, крепко сжимая оружие. Температура в кабинете упала на несколько градусов. Она Силой придвинула стол к одному из выходов, после чего быстро переоделась в найденную на вешалке имперскую форму. Та, хоть и была великовата, но мешком уже не висела, что не могло не радовать. Завязав волосы в короткий небрежный хвост и натянув сапоги, девушка взяла бластер, сунула в карман сменную батарею, осторожно открыла дверь и, послав короткий импульс Силы для отвода глаз, быстро выскользнула в коридор. Пять шагов, семь… неожиданно в спину упёрлось дуло тяжёлого бластера. — Только без фокусов, милая, — гадко усмехнулся Гроу, подходя вплотную, так что его дыхание щекотало Кеноби кончики ушей. — Тебе же не хочется сдохнуть? — А вам хочется? — язвительно спросила она, усилием воли загнав накатившую было панику. Попалась — ну и пусть. Игра еще не кончена. Глубоко вздохнув, девушка медленно повернулась к садисту, глядя своими страшными жёлтыми глазами, заставляя паниковать уже его. «Люк, не суйся на «Исполнитель». Пожалуйста!» — одновременно мысленно крикнула Кеноби, пытаясь пробиться через плотную Тьму, окутывавшую корабль. Это получилось на удивление легко и естественно, словно Тьма в Силе была лишь слишком плотным туманом, но не более. — О, у кошечки есть коготки?.. — усмехнулся Гроу. Он овладел собой быстро, слишком быстро. Одной рукой рванув душащий его ворот формы, другой он сунул бластер в кобуру и быстро достал впрыскиватель со знакомой Даре непрозрачной жидкостью. Крепко прижав к себе девушку, он привычным движением воткнул иглу ей в шею и тут же надавил на поршень. — Почему бы нам не поразвлечься, а, красотка? Обещаю, я буду нежен, ведь ты «обслуживала» меня по высшему разряду… — Не дождёшься, ублюдок, — прошипела Дара, дасадуя на свою секундную заминку. Сила стиснула не только горло офицера, но и всё его тело, постепенно сминая как испорченный лист флимсипласта, ломая кости и разрывая кожу. Запах крови казался для девушки в таком состоянии сродни чарующим ароматам набуанских цветов, а хруст дробящихся костей — ласковой колыбельной. «Глупое сравнение» — подумала Кеноби, отчаянно борясь с проклятым препаратом. Увы, даже вновь обретенная Сила оказалась бессильна. Девушка провалилась в беспамятство и рухнула на пол. Рядом с Гроу, который был уже мертвее мертвого.***
— Дара, нет! — Люк с криком подскочил на кровати, чувствуя едкую Тьму, хлынувшую по Узам со стороны девушки. Джедай чувствовал, как жалят его эти страх и боль, переходящие в чистую и ничем не замутнённую ярость, раскалёнными гвоздями разрывающую душу в клочья. Странная вспышка затихла, стоило Скайуокеру попытаться дотянуться до девушки, чтобы успокоить. Он явственно ощущал, насколько Даре плохо, больно и страшно. Но то, что Кеноби смогла выбраться из блокирующих Силу помещений или освободиться от наручников, определенно радовало. Если бы еще не эта непонятная просьба не соваться на «Исполнитель»… Может быть, дело было в том, что последнее время джедай чувствовал себя паршиво, словно в плотном коконе, в котором невозможно даже дышать нормально. Приходилось долго пытаться сконцентрироваться на задании руководства и, словно дроид-тактик, почти на автомате координировать действия войск. Даже медитации не получались — его мысли всё время возвращались к Даре, к тому, как же он по ней скучает. Надо было сосредоточиться на задании, которое медленно, но верно выводило Люка из себя. Никакого проблеска надежды на благоприятный исход, только безмолвный и бездушный космос на парсеки вокруг, разрываемый выстрелами и взрывами подбитых истребителей. Битва, где невозможно понять, свой или чужой сейчас растворился в огненной вспышке. Скайуокер чувствовал, как гибнут разумные, но почти не умел закрываться, и постепенно сходил с ума от постоянного ощущения смерти. Такого не было даже во время взрыва первой Звезды Смерти. Кошмары, в которых Дара звала на помощь, захлёбываясь криком, тоже не прибавляли душевных сил, так что джедай ходил мрачным, то и дело срывался на подчинённых, а иногда просто брал истребитель и летел в самое пекло, мечтая хоть ненадолго забыться. А ещё юноша не хотел верить своим видениям, отчаянно отвергая их и слишком отчетливо помня, чем закончился прошлый раз. Да, ему нужна была правда, но вот какой ценой джедай узнал её… Тогда он долго был обижен на Бена и на Дару, которая, скорее всего, и не знала этого нюанса, иначе разве она посмотрела бы в сторону Люка? Посмотрела бы?.. В любом случае, девушка не виновата в косвенной лжи, да и Бен вряд ли рассказывал ей подобное. Ему он, впрочем, тоже ничего не сказал. И это было самым обидным. Почувствовав, как невидимая ниточка натягивается, а затем постепенно тускнеет и пропадает, джедай постарался успокоиться. «Она прячется… — нервно подумал юноша, пытаясь не накручивать себя раньше времени. — Спокойно. Дара только прячется… Её не схватили… Её не схватили…» — Люк, что случилось? — в комнату вошла встревоженная Лея. — Опять кошмары? Джедай только кивнул, стараясь унять страх за Дару, но сделать это не удавалось. Жуткие видения по-прежнему вспарывали сознание, и он не мог от них отгородиться, даже если бы знал, как. — А ты чего не спишь? — спросил он наконец, пристально рассматривая сестру, сейчас походившую на тень самой себя. — Неважно, — Лея нервно передернула плечами. — Люк… Прости меня. Я не должна была… Не должна была стрелять тебе в спину. Просто… Ты единственный родной мне человек, и я испугалась, что потеряю тебя тоже. Да и ты сильно меня шокировал… Почему ты раньше не сказал о родстве с… Вейдером? — А что я мог сказать? — горько улыбнулся Скайуокер. — Что-то вроде «Эй, Лея, а мой отец — Дарт Вейдер. Круто, правда?» К тому же, я тогда не знал, что ты моя сестра. Да и как бы ты отреагировала на это? — Я… — принцесса едва ли не впервые не могла найти слов. — Ты… — То-то же, — покачал головой джедай. Он видел, что сестре явно нечем крыть. — Но почему ты ничего не сказал до миссии? — Лея прищурилась. — Я хотел рассказать тебе, когда всё закончится, — Скайуокер скрестил руки на груди. — Тогда я верил, что в отце ещё есть добро, я хотел сдаться, но… Спасибо, что остановила. Видать, теперь я понял, что это нереально. Если хорошие люди оказались «с гнилью», то насколько ужасным может быть Зло… Органа искренне и беззастенчиво расхохоталась в лицо джедаю. — Брат… Ну ты и придурок… — выговорила она с трудом. — Добро и Дарт Вейдер — вещи несовместимые. Может, он когда-то и был джедаем и носил имя Энакин Скайуокер, но теперь… Теперь он бессердечное чудовище. — Понятно, — джедай поджал губы. — Ладно, сестрёнка, лучше уйди. Мне нужно одеться. — Ой, всё… — Лея закатила глаза. — Иди уже! — Скайуокер сделал зверскую рожу, заставив принцессу снова заливисто рассмеяться, но всё же скрыться за дверью. Когда через четверть часа Люк вошел в кабинет, Лея была уже там. — Ну и что я должен сделать с утра? — спросил джедай, взяв руки сёстры в свои. — Почему ты решил, что должен будешь что-то сделать с утра? — спросила девушка, опуская глаза. — Не обижайся, но ты никогда не приходишь просто так. Так что рассказывай, — чуть улыбнулся Скайуокер, погладив принцессу по щеке. — Тебя вызывает Мон, — со вздохом ответила Органа. — Зачем — я не знаю, но будь начеку. Мне всё это не нравится… — Хорошо, — кивнул джедай. Его самого одолевали неприятные предчувствия. Хлебнув крепкого кафа, Люк отправился к начальству «на ковёр» в ожидании чего-то ужасного. Но всё равно юноша пытался думать о хорошем — о том, чего ему так долго не хватало. — Коммандер Скайуокер, — устало поприветствовала джедая Мотма. — Наши разведчики на «Исполнителе» передали некоторые секретные сведения об интересующей вас пленнице. К сожалению, она мертва. Во время допроса сердце не выдержало передозировку наркотиков. Коммандер Скайуокер?.. — Когда это произошло? — тихо спросил джедай. — Месяц назад, — сказала сенатор, и во взгляде ее отразилась тщательно выверенная мера сочувствия. — Люк, я вас понимаю… — Нет, вы ничего не понимаете! — внезапно юноша почти сорвался на крик. — Почему я узнаю об этом только сейчас?! Почему я почувствовал, что Шейдоу на самом деле жива, если её нет месяц?! — Сила может и ошибиться! — вскинулась Лея на защиту Мотмы. — Отчёт был от человека, которому точно можно доверять! — Люди и другие разумные могут ошибиться, но Сила — никогда, — сквозь зубы процедил Скайуокер.***
— Так-так… — Вейдер прохаживался рядом со связанной пленницей и прилагал огромные усилия, чтобы не сорваться и не растерзать её голыми руками. — И кто же это такой у нас тут?.. Ах да, якобы мёртвая Шейдоу Майер… Якобы… А может, мне сделать так, чтобы это стало правдой?.. — Делайте, что хотите, — сквозь зубы прошипела Кеноби. Ей отчаянно хотелось вывести ситха из себя, чтобы тот закончил, наконец, её мучения. — И как же ты так сбежала? — проигнорировав ее выпад, тёмный лорд остановился напротив девушки. — Просто интересно, кто же такой смелый, что ему никто не указ. Кто же посмел освободить тебя… — Да пошли вы! — выкрикнула Дара, стараясь изгнать из памяти образы такого недавнего прошлого, но в голову всё время лезло воспоминание о чётком «Нет» Ма’Лейна на все её просьбы снять наручники и его перекошенное лицо за миг до конца… — Как интересно, — мужчина подошел к сидящей на металлическом стуле Кеноби вплотную и грубо схватил за подбородок. В глазах девушки на долю секунды мелькнуло непонятное выражение, а затем она попыталась ударить Вейдера коленом, которое ситх без труда перехватил. — Дрянь, — резкая пощёчина заставила Дару всхлипнуть и слабо дёрнуться в путах. Она пыталась не показать слабость, но предательские слёзы уже ползли по щекам, расчерчивая мокрые дорожки. — Захотела причинить мне вред? — Чтоб ты сдох, ублюдок. Чтоб ты сдох… — судорожно выдохнула бывшая джедайка, с трудом беря себя в руки. Ни слезы, ни слабость не помогут, она это знала слишком хорошо… — Как же я ненавижу тебя и твоего учителя, — выплюнул темный лорд. В следующее мгновение тяжелый кулак впечатался в ребра девушки, заставив ту захлебнуться коротким жалобным вскриком. Ситх с наслаждением услышал хруст ломающихся костей. — Джедайская мразь… Почему я должен оставлять тебя в живых? Прежде, чем Кеноби успела ответить, ее вырвало. — Так что же сразу не убили?.. — с трудом спросила она, морщась от ужасного привкуса. — Почему не отправили в Силу, прямо к ненавистному бывшему учителю? Или вам не охота марать руки о слабую и беззащитную девушку?.. Вы обещали, что если я выдам своих друзей, для меня всё закончится!.. — Не твоего ума дело, сука! — очередная пощёчина, очередной вскрик и очередной взгляд исподлобья, полный беспредельной злобы и ненависти. — Вы, что, других ругательств не знаете? — с безумным блеском в глазах вдруг спросила Кеноби и расхохоталась. Дыхание её было шумным, с явным присвистом, и это заставило Вейдера признать, что он немного «перегнул палку». Нельзя, чтобы такая ценная пленница умерла всего лишь из-за сломанного ребра, проткнувшего лёгкое. — В медблок её, — коротко бросил Вейдер. — В «особую» палату, — добавил он. И даже через вокодер была слышна злая усмешка. Едва штурмовики под руку сдернули Кеноби со стула, как грудную клетку пронзила боль, и девушка потеряла сознание. Вейдер смотрел вслед конвою и чувствовал накатывающееся бешенство. Он знал, что именно Майер убила Ма’Лейна и Гроу. Предателя не жаль, а вот дознаватель, который умел «расколоть» почти любого… Это был ценный кадр. Впрочем, девчонка понесет наказание, как только срастётся перелом. Он лично позаботится об этом. В тот раз, бросившись в медблок, ситх увидел весьма примечательную картину: Ма’Лейн и Гроу лежали на полу в лужах крови. И если предатель отделался свёрнутой шеей, то дознаватель выглядел куда хуже. Это был просто фарш в красивой «обёртке». А между этими двумя лежала девушка, в которой Вейдер с удивлением узнал объявленную покойной ученицу Кеноби. Впрочем, Майер ещё дышала, хоть и выглядела донельзя измотанной. А вдобавок от неё так несло Тьмой, что ситх поразился неправильности ученицы Оби-Вана. Впрочем, стоило вспомнить себя в этом же возрасте. Юношеский максимализм и эмоции, эмоции, эмоции… Чего ради, спрашивается, он тратит своё время на какую-то дрянь, пусть даже перспективную в качестве ученицы?! Всё равно девчонка уже слишком взрослая, чтобы её можно было перевоспитать в нужном направлении. Да и упрямство… Полная, абсолютная копия учителя! Идеалистичные до мозга костей, узколобые, упёртые фанатики, не видящие дальше собственного носа! Вейдер старался дышать размеренно, чтобы успокоить вздыбленные нервы и вернуть мысли в рациональное русло. Приказ был четкий: либо переманить на свою сторону и сделать верной последовательницей, либо убить и выбросить всю эту историю из головы. Третьего не дано. Так какого хатта он вообще сомневается?! На самом деле тёмный лорд колебался между этими двумя вариантами только до тех пор, пока не пришёл отчёт о смерти джедайки из-за передозировки во время допроса. Якобы, у девчонки не выдержало сердце. А через несколько дней, когда Вейдер уже и думать забыл об этой Майер, Силу вдруг пронзила вспышка Тьмы, словно на корабле разверзлась чёрная дыра. К счастью, ситх знал, как ощущается Падение. Очередное военное совещание было оперативно свернуто, и вот он уже подходил к медблоку, где самый воздух, казалось, пропитался темной яростью и жаждой мщения, а на полу остывали два трупа… В свете всего случившегося Вейдеру нужно было срочно связаться с Учителем, чтобы понять, как действовать дальше, ведь младший ситх никогда не отличался терпением и не умел плести интриги уровня Дарта Сидиуса. Предлагая в своё время сыну править Галактикой вместе, темный лорд практически не рассчитывал на согласие — разве что Силе вздумалось бы явить чудо. Но скрытое под черной броней сердце глодали боль и обида — ведь в ложь Кеноби Люк поверил охотно, а правду, сказанную отцом, не захотел даже услышать… А девчонка все-таки принесла пользу, хоть и не слишком заметную. Та база на Татуине оказалась уже заброшенной Альянсом, но стала прибежищем пиратов, контрабандистов и работорговцев, которых ситх ненавидел всей душой за напоминания о не самом счастливом детстве. Пусть мать всеми силами старалась вырастить и поддержать его, но основой его воспитания стало выживание. Именно поэтому маленький Энакин в итоге так и не смог стать «правильным» джедаем. Что поделаешь, он вырос в невольничьем квартале Мос-Эспы, где было совершенно не до высоких мотивов. Потом унылая и однообразная жизнь в Храме, вечное зудение Кеноби под ухом и — для контраста — речи мудрого тогда ещё канцлера Палпатина о его исключительности и избранности. Всё это способствовало развитию тщеславия, переросшего затем в самоуверенность и эгоизм. А в итоге имеем то, что имеем… Впрочем, теперь Вейдер ни о чём не жалел, хотя поначалу ему и казалось, что жизнь кончена. Но сейчас прошлое опять преследовало мужчину, заставляя вспоминать и проживать заново, пусть это уже не было так больно, как прежде. И в конце концов, не он ли убеждал себя и Учителя, что прошлое навсегда мертво?..***
Дара внезапно пришла в себя, будто от пощёчины. Под потолком гудели лампы, свет которых резал воспалённые глаза девушки, заставляя щуриться. Металлический стул, к которому бывшая джедайка была прикручена в очередной раз, неприятно холодил спину, которая теперь ощущалась так, словно электрокнут был лишь кошмарным сном… Натёртые до зеркального блеска серые металлические стены очередной пыточной. Разум Кеноби будто цеплял только отдельные фрагменты, которые теперь казались какими-то… неважными? Нереальными? Девушке всё казалось идиотской карикатурой на реальные события, глупым представлением, где главным зрителем была лишь она. Противная слабость и апатия подавляли любой порыв хоть как-то дёрнуться, а сознание, будто развалившееся на два «Я», не хотело собираться в единое целое. Внезапно дверь открылась, и на пороге возник ситх. Буквально на несколько мгновений бывшая джедайка почувствовала ненависть и дикую злобу, а затем эти эмоции будто выключили, оставив лишь белый шум. «Очередной наркотик» — мысли в голове девушки щёлкали подобно часовому механизму. — Зачем вы пришли ко мне? — с ледяным спокойствием спросила Дара, глядя куда-то сквозь тёмного лорда. — Я решил предложить тебе сделку, раз ты пала на Тёмную Сторону, — так же холодно ответил мужчина, внимательно рассматривая собеседницу. — Я не собираюсь обучаться Тёмным техникам, — припечатала девушка. — У тебя хороший потенциал и твоя смерть была бы огромным расточительством, — темного лорда сейчас откровенно забавлял гнев этой девчонки. Он чувствовал себя крайт-драконом, играющим с вомп-песчанкой, которая раз за разом каким-то чудом выворачивается из его цепких лап. — Так что выбор за тобой. Либо смерть — и я не могу сказать, что она будет легкой, либо ты становишься моей ученицей. Признаёшь своим Мастером и приносишь клятву верности. Несколько мгновений Падшая сверлила его безразличным взглядом, а затем закрыла глаза. — Я подумаю, — услышал Вейдер, выходя из пыточной. Прошло пятнадцать дней. Пять из них Кеноби провела в медикаментозной коме и бакте, за это время ей устранили обширные внутренние повреждения. Однако, препарат, подавляющий эмоции ей больше не кололи. И поэтому Дара, придя в себя в очередной раз, не только не поблагодарила ситха за сохраненную жизнь и лечение, а кинулась на него с кулаками в самоубийственной попытке… что она намеревалась сделать голыми руками против боевой брони, никому узнать не довелось — медицинский дроид вовремя обездвижил её и вколол мощное успокоительное, из-за которого девушка почти мгновенно отключилась. Так повторялось несколько раз, пока ситху это окончательно не надоело. Тогда он приказал связать её и снова озвучил прежние варианты. Либо умереть, либо преклонить колено. Дара опять попросила время на размышления. Выбрать было мучительно трудно. Смерть, какой бы нелегкой она ни была, обещала конец страданиям, а учеба у ситха… Кеноби прекрасно понимала, что джедайкой ей больше никогда не быть, разве что тёмной. Другое дело, если удастся стать чем-то бОльшим… Тогда представится шанс отомстить за всё: за себя, за своих родителей, за родителей Люка и Леи… Но теперь, когда решение было, наконец, принято, ситх надолго исчез. День, два, три… Постепенно Дара начала звереть. Ее Сила была ограничена только палатой медблока, больше напоминавшей комфортную камеру. Эдакая клетка для форсъюзеров. На столе лежали несколько папок, прочитанных и перечитанных бывшей джедайкой «от» и «до» ещё в первые дни заключения и страшно её разозливших. Девушке хотелось снять с Вейдера треклятую маску и забить листы флимсипласта ему в глотку, повторяя с каждым ударом, что это неправда, что Мотма и остальные лидеры не такие. Но, увы, факты оставались фактами, ведь к ним шли доказательства — голозаписи, несколько инфокристаллов, пара датападов… Казалось бы, чего стоило Даре отмахнуться от информации, сказать, что это всё фальшивка и вымысел, — ведь она знала о клоудитах и шии’до, способных изменять собственный облик. И если первые были хоть как-то ограничены в выборе расы и по времени, то вот вторые… Однако даже такие мысли не помогали отгородиться от потока предложенных данных. Что-то в глубине души попросту не позволяло усомниться в подлинности записей и документов, и это бесило невыносимо, словно напоминая исподволь, что она всё-таки пала на Тёмную Сторону. Справиться с собой помогали только кровожадные мечты о мести, о том дне, когда ей удастся подобраться к Вейдеру на расстояние удара, так что никто даже не поймёт, что произошло, когда она убьет ситха. Но нет, не быстро… Он будет просить пощады, искренне сожалея, что вообще когда-то покусился на самое святое для каждого ребёнка, вне зависимости от пола и возраста, — на семью. В один из дней, когда Кеноби уже вконец извелась неопределенностью и бездействием, в ее камеру, наконец, явился Дарт Вейдер. — Какие гарантии вы даёте, что я останусь жива и никто не причинит мне вред? — Дара подняла на него пожелтевшие глаза. — Ты — и есть эта гарантия, — равнодушно отвечал тёмный лорд, ничем не выдавая скрытого торжества — поистине, время вразумляет любого. — Только при условии полного подчинения я выполню свою часть сделки. Малейшая промашка и будет отдан приказ о твоей ликвидации. «Враньё, — зашептало безумие. — Враньё и блеф. Он не убьёт тебя, даже если от этого будет зависеть его жизнь. Ему слишком нужен Скайуокер». — Я клянусь в верности вам и вашему учению, владыка, — проговорила девушка, падая на колени перед шагнувшим к ней ситхом. Вдруг пришло предельно чёткое осознание, какую она совершила глупость, решившись стать ученицей врага, которого должна убить. Но обратной дороги уже не существовало, хоть она и не была искренна в своей клятве. Иного выхода просто не могло быть. Служение в обмен на жизнь — это такая мелочь… А жить, как оказалось, хочется слишком сильно. — Мудрое решение, — равнодушно отозвался мужчина. — Отныне тебя зовут Дарт Асэнис. — Да, Учитель, — почтительно выдохнула Кеноби, медленно встав и, чуть пошатываясь, приблизившись к Вейдеру. — Какие будут указания?