Депрессия в стиле Вонгола

— Отдай кольцо, – сказал Реборн серьёзно и даже немного торжественно. И глаза Тсуны застило яростью. После всего — так?! Сломав ей всю жизнь — так?! Тсуна была трусливой никчёмной девчонкой, типичной серой массой. Единственным просчётом, всех — Вонголы, отца, Реборна, Девятого, Хранителей, самого мироздания, была её мечтательность. И наполеоновские амбиции, куда же без них. Тсуна мечтала быть королевой, мечтала встать на вершине пищевой цепочки, прекрасно осознавая несбыточность этого, и сейчас она ясно как никогда в жизни понимала только одно — Вонголу она не отдаст. И тем более какому-то там непонятному Авелю, укравшему у неё всё: начиная от отца и заканчивая даже мечтой. Поэтому Тсуна не собиралась сдаваться, только не сейчас, не когда привычная ей жизнь разрушена до основания. Снова. Раньше, до прихода Реборна, Тсуна была готова мириться с окружающим миром. Была готова мириться со своей никчёмностью, с серостью, с глупостью. Но Реборн и все остальные, с кем она познакомилась с тех пор, показали, что она стоит чуточку больше. Тсуне стало интересно насколько это «больше». Тсуна боялась и не любила мафию в начале, середине и конце своего пути, но сейчас она чувствовала в себе силу идти своей дорогой. Теперь она могла – и хотела – всё изменить, а раньше просто мирилась и искала отговорки своим неудачам. Она внезапно вспомнила о том, что слышала только мельком: у Примо всегда была своя атмосфера. Так почему бы… — Отдай кольцо, Тсуна, – требовательнее повторил Реборн, протягивая маленькую ручку к оцепеневшей девушке. Тсуна вынырнула из своих мыслей, смаргивая секундную ярость. Она внезапно поняла, что она в их с мамой светлом уютном домике, что рядом И-Пин, Ламбо, Фуута, что Реборн всё ещё аркобалено и гораздо сильнее её. Кольцо Вонголы Тсуна всё ещё носила на шее. Она приложила ладошку к груди и сжала кольцо в кулаке. Холодный гладкий камень жёг кожу ледяным огнём, Тсуне казалось, что кольцо пульсирует где-то в глубине. «Я обязательно вернусь!» – молнией прошило сознание. Тсуна потянула за цепочку и резко дёрнула. В нежную кожу впился металл, оставляя следы. Молча протянула украшение репетитору. Реборн кивнул и убрал кольцо в бархатную чёрную коробочку. В тот же момент спало напряжение. Тсуна вновь услышала пение птиц, свивших гнездо на дереве во дворе, голоса детей в гостиной, почувствовала лёгкий ветерок, проникающий сквозь открытое окно, тепло шершавого пола под ногами. Реборн, кажется, что-то говорил, а Тсуна, кажется, даже кивала. Наконец, всё закончилось. Хлопнула дверь, и девушка осталась в кухне одна — даже Нана успела куда-то уйти. Тсуна отстранённо смотрела в окно, качая тонкой ножкой, и думала. Жизнь снова вошла в привычную совсем недавно колею. Ещё какой-то год назад она была обычной девушкой: неуклюжей, никчёмной, ничем не примечательной. Вот только… теперь эта обыденность не казалась Тсуне привлекательной. Вонгола сломала и переварила всю её жизнь, выплюнув из своего жерла нечто совсем новое. А потом снова взяла и сломала, только переваривать теперь придётся самой Тсуне. Она не была уверена, что готова к этому. Сейчас, спустя всего какие-то сутки после произошедшего, ей всё казалось дурным сном. Письмо Девятого — почти шутка, право слово, как можно заменить её кем-то на посту Десятой? Тсуна настолько привыкла к этой мысли, что сначала не приняла его всерьёз. Всё изменилось, когда появился этот…. Авель. Чёртов беловолосый болван. Тсуну снова охватила ярость, когда она вспомнила, с каким достоинством вёл себя этот чужак. Спокойный, улыбчивый и… сильный. Да, он был совсем не чета Тсуне. Его Пламя пылало ярко и уверенно. Авель говорил красиво, стрелял метко, заступался за слабых. Он провёл в Намимори неделю, с искренним интересом узнавая историю и традиции незнакомой страны, покорно тренируясь и соблюдая негласные правила, терпеливо снося крики, капризы и психозы, не краснея на пошлости и остря в ответ. Он был… идеальным. Прямо до зубного скрежета у Тсуны. И самым отвратительным в этом было то, что Авель делал всё это совершенно искренне. Он был… правильным отражением Тсуны. А она — кривым его. — Такой же чистый, как ты, – грустно сказал Ямамото перед отъездом, смотря куда-то вдаль. — Но способный нести ответственность. Ответственность. Для Тсуны, право слово, не было ничего удивительного в том, что Хранители выбрали Авеля. Просто… она всё же думала, что в первую очередь они её друзья.