***
Ворохи одежды вперемешку с мебелью, мусором и проводами неравномерно покрывали все поверхности ксановой квартиры. Сам хозяин восседал посреди всего этого безобразия с абсолютно потерянным выражением лица. Потерянным в равной степени с кредиткой, оставленной заботливой мамочкой, на которую собственно должны были приходить средства на жизнь. У Ксана тряслись руки. Наличка, снятая с последнего зачисления, иссякла. Ксан старался снимать всю сумму по возможности, так как терминалы в Крайнове были настоящим событием. Сейчас же ситуация была совсем патовой. — Бля… — прошептал парень, роняя голову на ладони. Ужасные перспективы занимать или того хуже — побираться — пугали невероятно. Ксан абсолютно не представлял, что ему делать и за что хвататься. Ни друзей, ни связей, у него вообще ничего не было, что в его представлении обычно можно конвертировать в деньги. Оставался только один вариант, самый безнадежный, но… Ксан решительно вскочил на ноги, схватил ноут и быстро забегал по клавишам. Спустя пару мгновений на экране появилась статная рыжеволосая женщина, внимательно перебирающая бумаги. — Устьинский? Ты с ума сошел звонить мне? — Ольга Васильена оторвалась от документов и послала сыну уничижительный взгляд. — Мам, тут такое дело… — Ксан запнулся. Что? Что он только что испытал? Нечто сродни стыду, только глубже и как-то болезненнее, чем обычно. Ему что, стыдно просить денег? Он же всегда без проблем обращался к родителям с подобными просьбами! Так что ж сейчас? — Мам, я просрал кредитку, не могла бы ты, пожалуйста… — Что? — лицо женщины на мгновение приняло какое-то растерянно-умиленно выражение, будто она услышала своевременный комплимент, но оно быстро исчезло, сменившись привычным надменным холодом. — Саша, нет, я не могу тебе помочь. Разве что посоветовать не соваться с поддельным паспортом в приличные банки, чтобы восстановить карту. Мало ли что. Ну и, да, найти, наверное, работу. — Работу? — не успел парень договорить, как экран монитора мигнул и продемонстрировал заставку рабочего стола. Мать вернулась к делам.***
Посетителей сегодня было подозрительно много. Особенно для понедельника. Особенно для утра. Алиса даже надела официантский фартук, хотя как менеджеру ей положено было уделить внимание немного другим делам. Но ребята в зале критически не справлялись. Зато выручка текла рекой, а значит матушка Алисы, по совместительству хозяйка заведения, должна быть довольна. Их семья владела этой уютной кафешкой уже лет шесть, и почти половину этого срока Алиса заправляла делами зала. Заведение было небольшим, буквально пятьдесят посадочных мест, но очень красивым. Девушка лично придумывала обстановку и цветовую гамму, ревностно следила за заказом мебели и оформлением бара. Можно сказать, она по настоящему любила это дело. — Срочно уберите с третьего столика посуду, приборы на седьмой — командовала девушка, лавируя между столами и людьми, когда взгляд ее упал на топчущегося возле входа новенького одноклассника. — Алиса? — Ксан выглядел не менее потрясенным. — Ты тут работаешь? — Да, работаю, — кивнула девушка, справляясь с первым шоком. Ладно она прогуливает, у нее работа, а что этот тут забыл в такое время? — Добро пожаловать, выбирайте столик, помочь определиться с заказом? — Э, нет, спасибо, я тут больше по делу… — забормотал парень. — Мне бы работу… — Отлично, — не растерялась Алиса, снимая с себя фартук и протягивая его гостю. — Можешь приступать, твоя стажировка началась. Завтра сходишь в главный офис, оформишься. А сейчас срочно беги вон к той даме, она объяснит, чем ты сегодня будешь заниматься, а то наплыв гостей просто катастрофический. И советую запоминать быстро, то, что ты еще не нанят, не значит, что я не могу тебя уволить, — Алиса вроде одобряюще, а вроде и издевательски похлопала парня по плечу, собираясь уже идти разгребать вопросы с кухней. — И все? — поразился Устьинский. — Так просто? — А ты ждал полосу препятствий, борьбу с диким медведем и таинственных загадок? — закатила глаза девушка. — Надевай фартук и шуруй, гости не ждут. И завтра чтобы был в белой рубашке! Ксан буквально полетел к указанной дамочке, что видимо была у официантов за старшую. Неужели все действительно так просто? Вот он уже устроился, а уж пару подносов перенести и улыбнуться поприветливее он сумеет. Но каково же было удивление парня, когда вместо меню ему в руки сунули тряпку и стаканы, посадили в какую-то подсобку и велели тереть. Ну, он и тер. А потом велели перенатирать, потому что стекло осталось неприлично заляпанным. А потом еще перетащить пару ящиков тяжеленной посуды из посудомоечной в бар. И это еще даже обед не наступил… В общем, к концу рабочего дня парень едва на ногах стоял. Единственное, чего ему хотелось, так это послать нахрен всех сотрудников кафешки, а особенно Алису, которая судя по всему вообще ничего не делает, только командует ходит! Ну возможно, еще немного хотелось снять проклятые ботинки и ритуально сжечь. Ксану казалось, что он стер свои ноги в кровь. Но он не мог уйти. Кто знает, где еще ему предложат работу. Не на каждом шагу везет встретить одноклассницу с критическим завалом, которой срочно нужен сотрудник, чтобы этот самый завал разгрести. А деньги нужны были как воздух. Устьинский привалился к ограде кафешки, вдыхая прохладный вечерний воздух. У него ныло все тело, а особенно ноги, голова почти не варила из-за общей усталости и разнообразных наставлений, которые он изо всех сил старался запомнить сегодня. Чтобы не облажаться в последствии. Но не смотря на все это, Ксан чувствовал странное удовлетворение. Словно впервые за долгое время, а быть может и вовсе впервые он немного пожил. Побыл нужным, полезным. Странное спокойствие обволакивало его, будто бы все наконец-то на своих местах. И Ксану это нравилось. Саша еще раз вдохнул полной грудью и шагал в сторону дома.***
Вилл не понимал. Он как зачарованный ходил вокруг да около одной и той же мысли вот уже почти неделю, но все никак не мог до нее дойти. А может дело в мысли…? В школе сегодня было подозрительно пусто. Отсутствие самых ярких и странных персонажей его жизни как будто бы стерло этот день, превратив его в постную серую кашу. Вилл пытался сконцентрироваться на книге, пытался вникнуть в слова учителя, но раз за разом возвращался на орбиту той самой Мысли, с большой буквы М. Дома спокойствия не прибавилось. Старший брат снова принялся за старое, все чаще навещая заведение подпольного казино. Отец уже неделю не появлялся дома, потеряв голову от очередной ветреной красотки. Три младших сестрички нуждались в помощи с домашней работой, а самого младшего в семье снова забыли забрать из садика. Вилл носился с домашними делами, поминая недобрыми словами старших мужчин семейства. Иногда Виллу снилась его мама. Мозгом он понимал, что скорее всего это была очередная интрижка отца на пару месяцев, что эта женщина отказалась от него в пользу свободной жизни. Но сны на то и сны, чтобы противоречить реальности. Под вечер уже парень устроился на табуретке в крошечной кухоньке их скромной двушки, чтобы написать наконец-то домашнюю работу по физике, но противные мысли снова забрались в голову и принялись есть его изнутри. Откинув в сторону тетрадь и бесполезный учебник, Вилл встряхнул головой, поднялся из-за стола и сам не заметил как оказался на знакомом дворе. Что он чувствует? Возле качелей на этом дворе рос замечательный куст сирени. Он давно отцвел, но Вилл в памяти легко воспроизводил маленькие нежные цветочки прелестнейшего пурпурного оттенка, собранные в пушистые соцветия. Непонятно, зачем вообще нужно было сажать куст посреди двора, он смотрелся здесь немного нелепо, но от этого только более трогательно. К кому он это чувствует? Взгляд его против воли скользит к совершенно очевидному для него самого окну. Сквозь тонкую тюль едва угадывался абсолютно знакомый силуэт, настолько знакомый, что Вилл даже уловил привычно сопутствующий ему аромат, что было, конечно, нереально на таком расстоянии. Или это все обман уставшего сознания? Что аромат, что силуэт, что эта чудесная сирень… — Вечерний променад? — донесся хрипловатый голос с детской площадки. Вилл обернулся и увидел приближающуюся к нему Машу Просторову. — Да, — следуя приглашающему жесту девушки, Вилл присел на качели. Мария примостилась на соседних. — Как мелкие? — Нормально. — Ты же знаешь, что людей ужасно бесит твоя манера отвечать на вопросы максимально похуистично? — Маша склонила голову к плечу, чтобы лучше видеть лицо своего скрытного собеседника. — Дожили, — усмехнулся Вилл. — Мария Просторова поясняет мне, почему плохо быть асоциальным и похуистичным. — Девушка усмехнулась. — Я не асоциальная, — возразила она. — Так ведь и я не похуистичный, — Вилл спрыгнул с качелей и шутливо поклонился даме. — Мне, наверное, пора. Мелких еще спать укладывать. Передавай ему привет. Как только он решится наконец-таки выползти из-за этой горки и взглянуть мне в глаза, — парень махнул рукой в сторону детской старой металлической горки. Маша на это только грустно улыбнулась.