Черный Замок

Кабак находился на окраине города. Обветшалый фасад, грязные, а местами и битые окна. — Это ночлежка для бомжей! — фыркнул Дэй. — Внутри все намного лучше, радость моя. Глаза Эйльриха горели нехорошим блеском. — И вино здесь очень даже неплохое, — сказал Эйльрих, распахивая дверь кабака. Дэй, надеясь, что никто не заметит его страха, пошел за ним внутрь. Внутри было темновато и душно от табака и благовоний. Музыканты на сцене определенно не выглядели людьми. Низшие демоны. «Разве мы не должны их убить и принести их Тьму Отцу?» — беззвучно спросил Дэй. «А разве нам приказали?! Ребята неплохо играют. Перестань задавать глупые вопросы и наслаждайся живой музыкой, радость моя!» — Эйль! — завизжала высоченная, мускулистая девица и бросилась в объятья его любимого. Дэй замер, как вкопанный. Эйль обнял девицу и поцеловал в засос. На обоих забряцало оружие. — Марлинка! Милая моя! — закричал он и закружил ее на руках. — А ну пошла от него, курва! — заорала вторая девица, не менее высоченная и мускулистая. — Андж! Чертовка! Эйльрих поцеловал и ее. — А кто это с тобой?! Какой симпатяга! — завизжала Марлинка. Дэй в немом ужасе уставился в раскрасневшиеся лица подружек Эйльриха. Слезы вновь наворачивались на глаза. — И такой стесняшка! Просто чудо! Не одолжишь нам его?! — подхватила Андж. «Эйль!» Он что было сил вцепился в руку Эйльриха. «Эти горностая не убоятся, радость моя!» — в голосе Эйля было ничем не прикрытое злорадство и Дэй понял, что он все еще зол за облом с Линорой. «Эйль! Не отдавай им меня!» В глазах стояли слезы, готовые в любую секунду вырваться на свободу. — Девочки, ну не так быстро! — Эйльрих рассмеялся своим чудесным серебристым смехом. — Мальчик вырос в Замке и бабьего полу в глаза не видел! А вы его в койку тащить собрались! — Все бывает в первый раз! — фыркнула совсем не по бабьи Андж, не отводя взгляда от Дэйя, затрясшегося мелкой дрожью. — Выпьешь с нами, лапочка? — спросила Марлинка. — Он выпьет, — ответил за Дэйя Эйль. Они заняли столик в темном углу. Девица-демон принесла огромную бутыль с багряно красным вином. «Эйль, не напивайся! Нам ведь еще домой добираться!» — робко запротестовал Дэй. «Эй! Хорош изображать мою жинку! Хочу и буду!» И вино полилось рекой. А вместе с ним и разговоры. Девицы промышляли наемничеством, иногда охотились на демонов и монстров, вот тогда-то их дорожки с Эйлем и пересеклись. У них было бесконечное множество общих историй. Чем больше выпивалось вина, тем развязнее становилась их беседа. Дэйя жрала ревность. Он молча потягивал вино, которое действительно оказалось неплохим и с немым укором смотрел на Эйля, беззастенчиво лапавшего девиц. — А не хочешь, красотуля, узнать, как нас сюда занесло? — спросила Марлинка и задорно подмигнула Дэйю. — Нет! Не хочу! — обиженно буркнул он. — Маленький дурачок! Да ты сейчас просто сдохнешь от ревности! — язык Андж заплетался. — Не парься, не трахнем мы твоего драгоценного Эйля! — Нам и друг-друга вполне хватает! — пьяным голосом завопила Марлинка. И девицы начали сосаться прямо за столом. — Эй! Мне завидно! Если неймется — лезьте под стол! — заорал Эйльрих, но девицы не слышали его. И Дэй все понял. — Они — вместе? — спросил он у Эйльриха. — Ну да! — он задорно подмигнул Дэйю. И уже не один десяток лет! Девицы действительно полезли под стол. — Эйль! Что ж ты сразу не сказал! Дэй просто засиял от счастья. — А ты сразу не спросил! Эйльрих полез целоваться, и Дэй не сопротивлялся. Музыка сделалась оглушающей. Эйльрих вытащил из-под стола полу-одетых девиц и они, раскидав в разные стороны стол и стулья, начали танцевать. Дэй почувствовал невообразимое счастье и начал лихо, пусть и невпопад, отплясывать под варварскую музыку. Сквозь пьяный угар Эйльрих ощутил холод. Нет, в кабаке по-прежнему было невыносимо жарко и душно. Этот холод проникал под кожу. А затем он увидел его источник. Незнакомец сидел в темной нише, вдали от всех. Он мог бы считаться красивым. Тонкие черты лица, стройная фигура, которую можно было разглядеть даже через черный, бесформенный балахон, скрывавший руки незнакомца. Густые, черные волосы. Но было что-то во всем его облике, что-то отталкивающее, что-то враждебное. А затем Эйль увидел его глаза. Янтарные глаза. Дэй в ужасе замер, когда почувствовал потные руки на своих бедрах. Пьяный капитан гвардейцев нагло облапил его и начал шептать на ухо что-то непристойное. Словно испуганный зверь, Дэй рванулся прочь из рук пьяного вояки. За спиной он услышал смех собутыльников капитана. — Такой хорошенький… Договорить капитан не успел — его лицо встретилось с кулаком Эйльриха. Собутыльники капитана бросились на Эйльриха. Дэй быстро опомнился и принялся колотить всеми конечностями по пьяным гвардейцам. Не остались в стороне и Марлинка с Андж. И тогда-то в кабак нагрянул гвардейский патруль, привлеченный шумом. Марлинка и Андж неожиданно быстро протрезвели и начали вполне прилично махать мечами. Дэй и Эйльрих не отставали от них. Все четверо стали прорубаться к выходу. «Бей на поражение», — приказал Эйльрих Дэйю. — «Мы не у Линоры!» И Дэйриил с удовольствием выполнил его приказ. Эйль мельком взглянул на нишу, которая, конечно же, уже была пуста. Блэки, неизвестно каким образом, выбрался из сумки Эйльриха и начал бросаться на гвардейцев. Юркий горностай карабкался по одежде и, не церемонясь, вцеплялся воякам сразу в горло. До выхода они добрались в несколько минут. Блэкки поспешно запрыгнул в сумку. В зубах он сжимал неизвестно откуда взятый кусок жареного мяса. «Для семьи», — пояснил Эйль. Марлинка повернула камнем вниз огромный, старинный перстень, уродливо смотревшийся даже на ее крупной руке. В воздухе возник огненный зев портала. — Славно погудели! — завопила пьяным голосом Марлинка, прежде, чем исчезнуть в магической воронке. — Шевелись, курва! — Андж бесцеремонно затолкала ее в воронку и прыгнула следом. Дэй и Эйль одновременно метнулись вверх. Вдогонку им снова полетели стрелы, которые, конечно же, не причинили Охотникам никакого вреда. Они поднялись выше облаков, надеясь хоть немного протрезветь от холода на высоте. — Эйль! Как же мы доберемся домой?! Мы же вдрызг! — Радость моя, просто доверься Отцу, — Эйльрих ободряюще улыбнулся. И в тот же миг Дэй почувствовал невидимую нить, тянущую его вперед. — Теперь ты знаешь, почему невозможно убежать из Черного Замка, — слова Эйльриха прозвучали немного мрачно. — Отец не бросит своих блудных детей, — прошептал Эйль и коснулся его крыла своим. Разряд тока прошиб Дэйя насквозь. Он без слов сжал руку Эйля и посмотрел в любимые синие глаза. В голове звучал нечеловеческий смех Замка. — Радость моя, — прошептал Эйльрих и сердце Дэйя замерло от этого чудесного шепота. — Не ревнуй больше ни к кому. Я весь твой, малыш. Только твой… … Город остался далеко позади и земля под ними утонула в непроглядной, ночной тьме… Дэйю вдруг показалось, что они одни во всей Вселенной, на всем Белом Свете. Он коснулся крылом крыла своего Эйля. Снова разряд тока. — Входишь во вкус, — прошептал, улыбаясь, Эйль. — Так лишь… с тобой… бывает… — шепотом ответил Дэй. — Знаешь, что это значит? — Эйль приблизился к нему и их крылья снова соприкоснулись. В воздухе на мгновение заискрилась серебристая вспышка. — Нет, — голос Дэйя сделался едва различимым. — Прозвучит избито и банально. Но это правда, радость моя… — Да не тяни ты! Говори уже! — Мы предназначены друг другу… и никуда нам, радость моя, друг от друга не деться, хоть ты тресни! — и Эйль рассмеялся своим восхитительным, мелодичным смехом. Дэй хотел было ответить ему, что все это пьяный бред, но слова замерли у него на языке. Замок беззвучно смеялся вместе с ними. Дэй обнял Эйльриха и потянулся к его губам. — Хочу тебя прямо здесь и сейчас! — прошептал он и безнадежно покраснел. — Придется потерпеть до дома, — прошептал в ответ Эйль и снова обезоруживающе улыбнулся. — Мы оба слишком пьяны. Громко смеясь, они ввалились в покои Эйльриха. Дэй растянулся на ковре, рядом с пылающим камином. Едва Эйльрих бросил на пол заплечную сумку, шнурок ее развязался и Блэкки выбрался на свободу. Все еще сжимая в зубах добытый в кабаке кусок мяса, горностай в поистине королевской гордостью прошествовал к двери, мгновенно приоткрывшейся перед ним. Блэкки юркнул за дверь и она с шумом закрылась. — Пошел кормить семью, — Эйльрих ухмыльнулся. — Надо вернуть зеркала, — спохватился вдруг Дэй. — Не суетись. Наверняка Отец уже забрал их, — голос Эйльриха прозвучал немного печально. Дэй тут же полез проверять заплечные сумки. Зеркал в них не оказалось. — И теперь ты знаешь, почему нельзя ничего спрятать в Черном Замке, — сказал Эйльрих и улыбнулся. Дэйриил не хотел грустить, и не хотел задавать вопросов. Эйльрих определенно что-то не договаривал, но сейчас у него просто не было сил выяснять. — Это был отличный бой! — мечтательно прошептал Дэй, глядя на пламя. — И отличная пьянка! — согласился Эйльрих. — И драка тоже ничего, — добавил Дэй. — Хотя, королевские гвардейцы нам определенно не противники. — Нечего было лапать твою задницу! — притворно сердито рявкнул Эйльрих. — Только я могу это делать! — Фу, как грубо! — с таким же притворным возмущением ответил Дэй. — А ну, иди сюда, грубиян! Поучу тебя манерам! Эйльрих и не пошевелился. Он громко засмеялся и начал есть засахаренные фрукты из серебряной вазы, стоявшей на маленьком, изящном столе. — Эй, хорош жрать! Иди уже сюда! — Дэй обиженно надул губы. — Сладенького хочется… — Я твой сладенький! — шатаясь, Дэй поднялся с ковра. Ему даже удалось сделать несколько шагов, а затем он споткнулся о любимое кресло Эйльриха. И кресло, и Дэй полетели на пол. Падая, Дэйриил умудрился отломить от кресла резной подлокотник. — Неее! Ты не сладенький! — сказал Эйльрих, вытаскивая из вазы следующий фрукт. — Ты пьяный вдрызг паршивец, громящий мой дом! — И почему ты любишь все эти бабьи штуки?! — фыркнул Дэй, разглядывая изящную мебель в комнате. — Может, не тот у нас сверху?! — Так, похоже, тебя сегодня надо поучить манерам! Чтоб навсегда запомнил, кто и где! — Ну не злись, милый! Это всего лишь кресло… — Это — мое любимое кресло! — А это, — Дэй в притворном возмущении стукнул кулаком по груди. — Твой любимый Охотник! Так кого из нас ты любишь больше?! Подлокотник приподнялся в воздухе, да и прирос к креслу на прежнее место, словно никто его и не отламывал. — Спасибо, Отец, — поблагодарил Дэй пустоту. — А то некоторые тут ужасно меркантильные! В их головах раздался полный веселья нечеловеческий смех. А затем они оба перестали чувствовать присутствие Силы — Замок решил оставить их наедине. — Поделись фруктами, жадина! — Дэй встал и на заплетающихся ногах двинулся к Эйльриху. — И не подумаю! Гертруд принесла их для меня. Дэйриил увидел на столе рядом с фруктами небольшую вазочку с черничным вареньем… — А вот это — точно для меня! — прошептал он. — Гертруд знает, что я просто обожаю варенье. — Еще бы, с Тьмой его сравниваешь, — прошептал Эйльрих. — И вот ведь вопрос — почему она к тебе его принесла?! — Так ведь она знает, что ты, паршивец, наверняка заявишься ко мне после Охоты! — Эйль хитро рассмеялся. — Эй, я, между прочим, твой самый лучший ученик, — Дэй почти добрался до стола. Глаза его перебегали с варенья на Эйльриха. — И что же мне выбрать? — прошептал он с лукавой улыбкой. — Что ж, могу облегчить твою нелегкую задачу, — Эйльрих обезоруживающе улыбнулся и невероятно быстро избавился от охотничьей черной рубашки, обнажив восхитительную рельефную грудь. Дэй хитро посмотрел на него, ожидая дальнейших действий. И он не был разочарован. Тонкими, белыми пальцами, Эйльрих зачерпнул из вазы варенье и размазал его по груди и прессу, затем облизал кончики пальцев. — Вкуснятина, — прошептал он, глядя на Дэйя. В доли секунды его Охотник оказался рядом с ним. Дэй коснулся губами, а затем и языком безумно сладкой кожи. Эйльрих принялся стаскивать с него рубашку. — Я тоже хочу варенья! И не только варенья! И я тоже не могу выбрать! Сладенький… — прошептал он. Рубаха полетела на ковер. Эйльрих взял его за руку и обмакнул кончики пальцев в варенье, затем провел ими по груди и животу. Он облизал любимые пальцы, а затем принялся слизывать с Дэйрила варенье. — На ковер, — прошептал он в любимое ухо и Дэй, как всегда, подчинился. Эйльрих присоединился к нему, не забыв прихватить вазочку с вареньем. — Тебе определенно мешают штаны, малыш, — прошептал он и начал расстегивать серебряную пряжку ремня. Этот ремень он подарил Дэйю после первой Охоты и он почти не расставался с ним. — И тебе тоже, — пальцы Дэйя оказались на его ремне и на удивление быстро справились с пряжкой. — Да и варенья у нас еще много… — Сладкоежка! — Эйльрих откинулся назад чтобы Дэйю удобнее было слизывать варенье с его груди. — Кто бы говорил! — фыркнул Дэй. Эйльрих размазал немного варенья по его плечу и с удовольствием лизнул его. Дэй застонал. Через мгновение Эйльрих целовал его в сладкие, перемазанные черникой губы…