Черный Замок

      Эйльрих положил ему еще кусок рыбы. Жареной, а не тушеной. — Что-то ты больно щедрый и добрый, — сказал Дэйриил, но придвинул к себе тарелку. — Ешь, пока не передумал, — Эйльрих улыбнулся и Дэй тут же решил, что сможет выпросить и третий кусок. — И не мечтай! — рявкнул Эйль, услышавший его мысли. Дэй притворно горестно вздохнул. — Разлюбишь, если растолстею? — спросил он. — Растолстеешь — станешь обедом для демонов, горе Охотник! — Ну, вообще-то, я — Темный Лорд! Так что кто чей обед! Эйль улыбнулся и погладил его по руке. — Мне очень трудно быть строгим с тобой, малыш, — тихо сказал он, и Дэй мигом забыл о рыбе. — Мне хочется только… любить тебя, баловать, потакать всем твоим слабостям. — Например?! — спросил Дэй. Прикосновения Эйля к его руке были нежными, словно бархат. — Разрешить тебе объедаться сладостями и спать до обеда, радость моя. — Да, заманчиво… — Но, ты ведь понимаешь, что я слишком сильно люблю тебя, чтобы так испортить. А потому… сегодня у нас будет две тренировки и обе на Драконьем Когте! Теперь вздох Дэйя не был притворным. — Давай, съешь этот кусок вместе со мной, — сказал он. — Не одному мне толстеть и становиться обедом для демонов! Эйль сел к нему ближе. Они ели рыбу из рук друг-друга и облизывали пальцы. И тогда Эйль впервые почувствовал перемены в нем.       Он не сразу понял, что это Дэй… делится с ним тем, что затаилось на задворках его сознания, что чертенок и сам до конца еще не осознает…       Где-то далеко Отец, занятый какими-то важными, не терпящими отлагательств делами, задрожал, не сумев скрыть свой страх.       Вместо Гертруд свежезаваренный травяной чай принес ее старший брат, Огра. Размерами он намного превосходил сестренку. Дверной проем заколебался и расширился, живые стены пропустили гоблина — он не имел злых намерений по отношению к хозяину покоев. Все же опасливо пригнулся, чтобы не задеть потолок макушкой. Он с грохотом поставил на изящный столик поднос с расплескавшимся чаем. — У Герт много дел на кухне? — с вежливым интересом спросил Эйль. — Крысы, Мастер Эйльрих, — прорычал гоблин. Эйльрих не прервал его, не обвинил в непочтительности. — Крысы… прячутся, Мастер, — как можно четче произнес Огра.       Драконий Коготь приветствовал их ледяным ветром и противным, мокрым снегом. «Отец опять перемудрил с погодой!» — пошутил Эйль. «Не смешно!» — буркнул Дэй, но все равно, будто против воли, улыбнулся. Разогрели мышцы, выполнили растяжку. Снег почти прекратился.       Эйльрих напал на него без предупреждения, но Дэй встретил его жесткими блоками и даже пару раз сумел пробить его защиту.       Он прекратил бой так же внезапно. Дэйриил остановился, судорожно ловя ртом воздух. «Отжимания». «Сколько?» «Остановишься, когда скажу».       Дэй уже давно перестал считать. Руки тряслись от усталости, но он продолжал отжиматься и не просил пощады. «Достаточно».       Эйль ударил его, едва он встал на ноги. Дэйриил ушел из-под атаки, но недостаточно быстро и почувствовал жалящую боль в боку, там, куда врезался кулак Наставника. Они дрались, злые, уставшие. Ни один не желал уступать. Эйльрих остановился, когда опять пошел снег. И снова недоверие, тревога. Одни на двоих. «Чертенок?!» Эйль, мгновенно забывший о тренировке, обнял его, прижал к себе, и Дэй привычно уткнулся носом в его плечо. «Что случилось?» Дэйриил, конечно же, молчал, и Эйльриху захотелось отколотить его, выбить признание… Ради него самого… чтобы защитить. Но… разве можно бороться с тем, чего нет?! Чертенок чувствовал, но не мог объяснить, во всяком случае, словами. «Так, охламоны! Хватит бездельничать!» — рявкнул Замок, и они оба вздрогнули. — «Эйль, марш охотиться!» «Да, Отец».       Истекающий кровью болотник захрипел и рванул дальше в чащу. Эйль не спешил его догонять. Он устал. Свежие раны, нанесенные нечистью затягивались, но медленно. Приходилось признать очевидное — он все еще не восстановился полностью после Даркхарта. Больно много Силы вытянула из него Темная Земля, хоть и пробыл он там всего несколько дней. «Да шевелись ты!» — недовольно поторопил его Дэйриил. — «Добьем!»       Эйль ничего не ответил и перешел на бег. Он знал — Дэй растерзает болотника Тьмой. Пропустит ее через его тело и направит на демона, когда он увидит нечисть.       Долго искать не пришлось — болотник, не обладавший особой сообразительностью, спрятался в буреломе. Сморщенное, покрытое коростами лицо растянулось в безобразной, злорадной усмешке. — Меня убьешь, Охотник! Но скоро и сам потеряешь! Эйль безошибочно ощутил прикосновение Тьмы. «Дэй, нет», — приказал он. И чертенок подчинился. — Потеряю?! — Того, кто тебе всех дороже…       Отец ударил, не дожидаясь, пока он договорит, ударил и разорвал омерзительное, скрюченное тело на мелкие клочья. Брызги, вонючей, зеленоватой крови и ошметки темной плоти полетели в Эйльриха, но он будто и не заметил. «Что…» «Нечего слушать всякие бредни!» — беззвучно заорал Замок, да так, что у Эйльриха зазвенело в ушах. «Отец?.. Чего я не знаю?!» Замок молчал долго. «Это — всего лишь бредни низшего демона», — тихо сказал он, наконец. — «Он просто заговаривал тебе зубы». Эйльрих не поверил ему, но ругаться не стал. Нельзя повернуть реку вспять и нельзя переспорить Вечного.       Не хотел возвращаться сразу. Надеялся, что если побудет вдали от Дэйя, от Замка, сможет понять, осознать. Так уже бывало раньше. Весь оставшийся день Эйль, наговорив сильное заклятье невидимости, летал в окрестностях Мэйтиса и у подножья Мертвых Скал. Его крылья начало ломить от усталости, но в его голове ничего не изменилось. И Дэй, и Отец вели себя странно и логических объяснений этому он не мог найти. Темнело и Эйльрих, так и не придя ни к какому рациональному выводу, все же решил отправиться домой.       Эйль нашел Дэйриила в спальне, свернувшегося клубком под одеялом. Холод предчувствия… чего-то очень мерзкого, вновь был в сознании Серебряного. Так ледяное лезвие кинжала соприкасается с живой кожей, натягивает ее, разрывает. Однажды он уже чувствовал такое. И не ошибся… тогда. Дэй не упрекнул его за долгое отсутствие и не полез проверять сумку. — Эйль, обними… Ему не понравился голос Дэйя — тихий и грустный. Эйльрих прошептал Слова Власти, наскоро избавившись от плаща и формы, забрался на кровать, залез под толстое, колючее одеяло и сжал братишку в крепких объятиях. — Спи, маленький… — успокаивающе зашептал на ухо, почти касаясь его губами. Дэйриил ничего не ответил. Эйль чувствовал его печаль, черной, холодной волной, накрывавшую сознание. — Чертенок, все хорошо, — говорить было трудно — он и сам хотел спать. — Не допущу, чтобы… что-то случилось с тобой! — Ну что со мной может случиться?! — Может… Дэйриил отпил у него Серебра и крепче прижался к его теплому, упругому телу. — Хватит нести чушь! — огрызнулся Эйль, но не оттолкнул его. Дэйриил почему-то спрятался от него за глухим блоком. Эйльрих предпочел побыстрее заснуть и не разбираться в причудах своего Темного.       Он был твердо уверен лишь в одном: будет защищать чертенка и… если придется, то и от Отца.       А утром Эйльрих надел броню. Да, в ней он чувствовал себя немного жарковато и тесно, но он был твердо уверен — именно сегодня она и понадобится. — Не надейся, что я сделаю то же самое! — фыркнул Дэй. Эйльрих, в очередной раз, не стал с ним спорить. Легче повернуть реки вспять… Дэйриил обнял его, поцеловал. Грубо, торопливо, болезненно. Будто прощался.       Эйль не ошибся — за завтраком к ним заявился Отец. «Почему бы тебе, сыночек, не поохотиться?!» — чересчур жизнерадостно спросил он. «Почему бы не поохотиться кому-нибудь из моих братьев?!» — вопросом на вопрос ответил Эйль. Он безошибочно различил фальшь — их древний родитель явно пытался услать его куда подальше. — Ты ведь давно не охотился, — сказал Дэйриил и поставил на стол чашку с недопитым травяным чаем. — И если ты хочешь… Эйль улыбнулся и погладил его по щеке. Дэй поймал его за руку и чмокнул кончики пальцев. — Я хочу остаться с тобой, чертенок. — Но и охотиться ты хочешь, — Дэй не спрашивал, он утверждал. — Давай, разорвем Тьмой какого-нибудь демона — всякой дряни на земле будет меньше! — Братишка, да это ты хочешь… охотиться! — Ну… Дэйриил пристально посмотрел на него, не моргая. Взгляд его янтарных глаз показался Эйлю грустным и… вновь каким-то обреченным. — Дэй, радость моя!.. «Так! Хватит уже!» — заворчал Замок. — «Отправляешься на Охоту, Эйльрих! И это не обсуждается!» — Буду ждать, — многообещающе прошептал Дэйриил. «Чертенок, броня». Темный неопределенно кивнул. Эйль все же смог устоять и не поцеловать его прежде, чем скрыться в туманном межпространстве — тогда бы он попусту не смог уйти и послал Охоту к воронам и демонам, всем сразу.