Черный Замок

      Морис и Гвин. Оба черноволосые, оба со схожими чертами лиц, впрочем, как и большинство Охотников после обращения. Братья молчали: с ним давно перестали разговаривать без особой на то необходимости или приказа Замка. Боялись, и не только из-за Дэйриила.       Эйльрих спрятал свои эмоции за блоком. Он знал их обоих. Нет. Не просто знал. Спал с ними. Несколько веков назад, задолго до чертенка. Тогда было все равно, с кем. Лишь бы не оставаться один на один с памятью… о том, вместе с которым и сам чуть не ушел за черту.       Охотники смотрели на него с нескрываемой ненавистью. Он на них — равнодушно. Присутствие Отца почувствовали одновременно и маленькая пещера сделалась совсем крошечной от переизбытка Силы. «Значит так, бездельники и дармоеды!» — беззвучно рявкнул он в их сознаниях. — «Пришло время оправдать… факт своего существования!» Эйль улыбнулся — Отец выбрал для них непростую дичь. «В Пустошах, рядом с моими землями, объявился спятивший некромант и заразил своей Тьмой приграничный городок». «Много Тьмы!» — радостно прошептал Дэй в его голове. «Чертенок, это моя Охота!» — строго, категорично, но куда там! «Наша!» «Эйльрих», — голос Замка сделался обманчиво ласковым. — «Соблаговоли выслушать меня». «Да, Отец», — что еще он мог ответить?! «Значит так, черти. Задача предельно проста: убить некроманта и принести мне его Тьму». Дурное предчувствие противной, скользкой змейкой зашевелилось внутри. Ничем хорошим это не закончится. «Эйль, это просто Охота», — ободряюще прошептал Дэй в его голове. «Хватит болтать!» — огрызнулся Замок и он, вместе с братьями, прыгнул в открывшийся зев портала. «Малыш», — прошептал, окунувшись в обжигающе-пустой холод межпространства. — «Не помогай… много». Почему-то Эйль просто знал, что чертенку нельзя злоупотреблять Тьмой. В ответ — ехидный смех. Предчувствие окрепло и переросло в уверенность.       Глухой хлопок и портал выкинул их над безымянными развалинами, затерянными среди Пустоши.       Подошвы его ботинок коснулись старой мостовой, и Эйль побежал.       Городок, где им предстояло охотиться, оказался крошечным. Скорее деревня. Вымершая деревня.       Эйльрих не почувствовал живых. Ни одного. Да и здания вокруг ощущались заброшенными несколькими столетиями ранее. Гвин и Морис выпрыгнули из портала позже него. «Некромант твой», — шепнул Эйлю Замок. Шепнул, как ему показалось, нервно и неуверенно.       Звуки их шагов тонули в густой, словно желе неестественной тишине вокруг. Бежать становилось все труднее — его ноги вязли в невидимой, густой Тьме, пропитавшей город. Если бы ни Дэй, делившийся с ним Темной Силой изо дня в день, ему бы и вовсе не удалось бежать — в лучшем случае, плестись чуть быстрее улитки.       Рука землистого цвета появилась из камней мостовой и схватила Эйля за щиколотку. Резкий, тошнотворный запах тлена ударил в нос. Эйльрих споткнулся, но смог удержать равновесие. Дэйриил пропустил Тьму сквозь него и разорвал мертвеца, все еще скрытого заклятьем под поверхностью. «Чертенок! Нет!!!» — беззвучно закричал Эйль. Но поздно: Темная Сила Дэйриила пробудилась и он не собирался возвращать над ней контроль.       Мертвецы, появлявшиеся из стен домов вокруг, обступали их плотным кольцом. Морис и Гвин выхватили мечи и начали прорубаться вперед. У Эйльриха закружилась голова… от Тьмы, заполнившей его всего, целиком. «Дэй! Нет! Ловушка!» Но чертенок не слушал его. Он бил Темной Силой сквозь Эйльриха, и куски гниющих трупов летели в разные стороны. «Чертенок, сам справлюсь!» «Вряд ли!»       Эйль рванулся вперед, отрубая Лунным Клинком тянувшиеся к нему руки, с которых свисали куски разложившейся плоти. Лезвие его меча тускло светилось, предупреждая об опасности — вокруг мощная, враждебная магия. Зараженная земля вытягивала из него Серебро, которого он и так потерял недопустимо много благодаря Дэйю. Слишком большой срок разложения тел, слишком безжизненные здания вокруг.       Девушка, у которой отсутствовала половина головы, бросилась на него. Ее тело разлетелось на ошметки, соприкоснувшись с Темной Силой Дэйя. Эйль успел разглядеть платье: длинное и серое. Такие носят в Тарске.       Резко обернулся и разрубил пополам низкорослого, толстого купца, одетого в яркий кафтан торговой гильдии Мэйтиса.       Гвин снес голову матросу из Хэльвира, еще одному Морис отрубил руки.       Эйльрих сражался. Его тело двигалось благодаря доведенным до автоматизма рефлексам. Но его мозг судорожно впитывал информацию. Эти… люди никогда не жили здесь. Их собрали по разным землям, заразили Тьмой и доставили сюда, в эти руины, пустовавшие несколько столетий. Грубая, примитивная ловушка.       Остовы зданий впереди зашевелились. Каменные обломки сформировали нечто, похожее на уродливых зверей, с оглушающим грохотом, в облаке пыли, рванувших к Охотникам. — В воздух! — заорал Эйльрих на братьев, и они подчинились. Каменные чудовища неслись прямо на него. Эйльрих не смотрел в их строну — продолжал драться с обступившими его мертвецами.       А потом он почувствовал Темную Силу, заполнившую его и… вырвавшуюся на свободу, алчно устремившуюся к монстрам впереди.       Эйльрих закашлялся: камень обратился в пыль. Дэйриил громко и звонко рассмеялся у него в голове и разорвал в клочья окруживших его зараженных. Мостовая под ногами завибрировала.       Эйльрих последовал вверх, за Охотниками, лихорадочно взмахивавшими блестящими, черными крыльями. Братья слабели. Зачарованная земля отнимала у них Силу. И если бы ни Дэй, чары подействовали бы и на Эйльриха. «Некромант в городской башне», — прошептал Дэйриил. «Сам знаю!» — огрызнулся Эйль. — «И… не лезь!» Чертенок промолчал, но не ушел из его головы. «Дэйриил…» «Уж больно ты медленный!» Эйльрих чувствовал себя слишком усталым, чтобы спорить с ним.       От башни, мрачной, темной громадой возвышавшейся впереди, их отделяли всего несколько пролетов улиц. И он скороговоркой проговорил сокращающее расстояние заклятие.       Голова закружилась. От Тьмы, пропитавшей это место, от Тьмы… внутри. Он чувствовал какую-то странную, необъяснимую эйфорию, но и ожидание беды все также оставалось в его сознании.       Дэйриил, словно отвечая на его мысли, в очередной раз поделился с ним Темной Силой. Да, теперь братья будут не просто ненавидеть его — побегут, как от зачумленного. Эйль прошептал сокращающее расстояние заклятье.       Голова закружилась еще больше, очертания развалин внизу сделались на несколько мгновений размытыми, замелькали перед слезящимися глазами.       Заклятья хватило и на братьев. Эйльрих чуть не врезался в стену башни. Дэйриил сбил несколько обломков от соседнего дома: безумец, сотворивший весь этот кошмар еще сопротивлялся. Дэй защищал всех троих Охотников. «Скукота, а не Охота!» — съехидничал Эйль. Он ударил Серебром, разнес узкое окно и кирпичную кладку вокруг него. Услышал множество шаркающих шагов снаружи. Ненадолго перешел на Истинное Зрение — зараженные со всего города, шли к башне, на зов своего господина. «Задача — мертвецы», — приказал он братьям, когда они втроем влетели в образовавшуюся дыру и поспешно убрали крылья — внутри было тесно. «Они нам не нужны!» — радостно прошептал чертенок в его голове. Эйль не ответил. Он хотел бы умалять Дэйя не использовать Тьму, но любые слова оказались бы бесполезными.       Серебряный Охотник бегом преодолел несколько проемов темной, пыльной лестницы. Дэйриил защитил его и от кусков кирпичей, которые невидимые, бестелесные руки выламывали из стен и швыряли в него в последней, тщетной попытке остановить. Его атаковали стражники, один со вспоротым животом, еще двое с перерезанными горлами. Эйльрих едва устоял на ногах, когда братишка начал бить по ним Тьмой, вновь пропуская ее сквозь его тело.       Эйля не оставляло ощущение, что все уж больно просто. Безумный некромант, зараженный Тьмой городок. Все один в один, как в Монструме, будь он неладен. «Поторопись!» — нервно прикрикнул на него Дэйриил, услышавший его мысли. Эйль так и не придумал достойного ответа и побежал вверх, перепрыгивая через ступеньки на ставшей скользкой от крови лестнице.       Дверь на чердак они выбили вместе, смешав в одном ударе Тьму и Серебро. Эйльрих ожидал нападения зараженных, удара Тьмой… хотя бы, что-нибудь. Не случилось. Абсолютно ничего.       В центре круглой комнаты, под сводчатым потолком, в начертанной магическими чернилами пентаграмме, неподвижно застыл, будто ожидая его, обезумевший маг в длинной, черной рясе. «Быстрее!» — крикнул Дэй, и Эйльрих занес Лунный Клинок для удара.       Он почувствовал иллюзорную магию только, когда лезвие Клинка, ослепительно блеснув, соприкоснулось с шеей его врага и рассекло плоть. Сила Замка разрушила заклятие. Он увидел лицо. Знакомые, тонкие черты, волосы, цвета воронова крыла, янтарные глаза — пустые, безумные.       Тело с глухим звуком повалилось на каменный пол, из рассеченной шеи хлынула кровь, покатилась куда-то в сторону отрубленная голова. Тьма, оставшаяся теперь без хозяина, начала впитываться ему под кожу. Позже ее заберет Отец. Морис и Гвин прыгнули в межпространство — Замок призвал их.       Очень далеко кто-то тихо хлопнул в ладоши, и башня превратилась в ловушку. Эйль зашептал Слова Власти на Древнем Языке, но портал так и не открылся. Он повторил попытку — безрезультатно. «Ты… знал?! Зачем?!» «Хочу сохранить тебе жизнь!» «ДЭЙ!!!»       Чертенок не отвеитл. Эйль попытался разрушить стену башни. Но его Силы соприкоснулись с чем-то совсем незнакомым и очень крепким. «Отец?!»       Молчал и Замок. Эйльрих не ощутил его, ставшего привычным, присутствия в своем сознании. И значить это могло только одно — Отец затаился, спрятался. От кого-то или от чего-то.       В бессильной ярости Охотник пнул обезглавленный труп. Одна надежда у него все же оставалась. «Дэй, скажи, что надел броню!» Ответом ему была тишина.