Мёртвый Лес

Это есть наш последний И решительный бой ©Интернационал.

Впереди вспыхнуло огненное облако, и глаза Наваки перестали что-либо видеть из-за вспышки. Но и одним кратковременным ослеплением он не отделался – взрывная волна от сотен сложенных печатей отшвырнула его на спину, протянув по камням пару метров. - Гррр… – прорычал он, чувствуя, как острый камень впивается в спину. Не пытаясь протереть глаза или как-то прийти в себя, он привстал на ноги и рванул в ту сторону, где ощущал свою убегающую команду. А убегать было от чего – вместе с ощущением сильного очага чакры, что двигался к ним, теперь ощущалось еще и чудовищное Ки. А это означало только одно – противника, что был им явно не по уровню, они разозлили до невозможности. Мешая слипшуюся от дождя в единую массу глину и песок с редкими травинками, что пробивали стены и пол расщелины, Наваки что есть сил двигался за своей командой. Лишь бы оказаться от этого монстра подальше – иначе, смерть была бы неминуемой. Однако, судьба, Ками… Или кто там сидел на небесах, может, и сама Аматерасу, имели другие планы на сегодняшний день: усилившийся дождь лишал юного ниндзя слуха, ибо все, что можно было услышать, кроме противного писка после оглушения – были сотни, а то и тысячи дождевых капель, бьющихся об камень. Звук сливался в непрекращающееся гудение, буквально в лишающий сознания гул, который вместе с писком бил по сознанию. Впрочем, интуиция и чакра были на стороне Наваки. С их помощью он все-таки добрался до леса, где был в своей стихии – тренировки и жизнь в деревне, скрытой среди бесконечных лесов, давали о себе знать. Оставляя на мокрой и скользкой древесине следы чакры, Наваки рвался в сторону лагеря – уж там-то точно смогли бы остановить этого шиноби. - Ах ты же… Несмотря на перерасход чакры, чтобы точно не упасть, скользкая и гладкая поверхность не смогла удержать Наваки – и ветка, проломившись, опрокинула его с верхних путей обратно на землю. Но один глаз, видимость которого еще позволяла ориентироваться на местности, дал о себе знать: Наваки сумел приземлиться на ноги и по влажной земле рвануть в сторону спасительного лагеря. Слух тоже стал лучше – теперь Наваки мог определенно слышать свое тяжелое дыхание и стук крови в ушах… Стук. Тяжелые удары, будто гонг, били изнутри головы, грозя перерасти своей частотой в чечетку. Но снижать темп было нельзя – даже так, когда Наваки двигался на своем пределе, он чувствовал, что расстояние между ним и сгустком разъяренной чакры неуклонно сокращается. Не сказать, чтобы преследующая смерть не прибавляла скорости – она прибавляла желание оказаться от нее как можно дальше. Но желание и возможность, как и всегда в жизни - две разные вещи. Стук. Наваки не был особо религиозным человеком – но пережив одну смерть, умирать повторно он не собирался. После такого, иногда, в период рефлексии и самоанализа, тянуло задуматься о неких высших силах и существах. Тем более, когда было реальное подтверждение их существования. Но мысль молиться сейчас даже не пришла ему в голову. Стук. Зато в сознание, сейчас больше напоминающее не мысли человека, а комок животных инстинктов, переплетенных нитями и сетями остатков разума, пришла вполне разумная идея. Которая в этот момент может помочь выжить. Стук. Кора дерева, до которого дотронулась рука Наваки, неожиданно разошлась, выпуская наружу его точную копию. Через несколько секунд таких копий стало трое и они, разделившись, точно так же, как и оригинал, рванули каждый в свою сторону. А корни по пути неожиданно стали переплетаться, образуя замысловатые картинки и ветки деревьев, дернувшись, как от сильного ветра, зашевелились, будто в такт дождю. Стук. Небо раскрасил ярко-белый всполох молнии, осветивший все в округе. Наваки, не сомневаясь, что это иллюзия, наваждение опустошенного сознания, заметил краем глаза протектор шиноби Камня. Стук. - Гррр… – сорвалось рычание с растрескавшихся губ генина. Стараясь преодолеть ощущение собственной беспомощности перед надвигающейся смертью, стараясь развеять иллюзию, сотворенную собственным мозгом, Наваки, не останавливаясь, залепил себе пощечину. И, пожалуй, это помогло ему, если не прийти в себя, то хотя бы понять, что еще есть все шансы на жизнь. Стук. Стук. Еще тройка деревянных клонов отправились во все стороны, а деревья стали образовывать непроходимые препятствия. Очаг чакры, подстегнутый организмом, разошелся не на шутку – Наваки чувствовал этот огненный смерч внутри себя, сдерживая рычание. Ему требовались все силы, чтобы выйти отсюда живым. Хруст веток и звук ломающихся деревьев вдалеке за спиной лишь подтверждал тот факт, что выбранная стратегия оказалась верной. Стук. Стук. Раздались огненные взрывы за спиной, и в дождливое небо устремились куски древесины, разбитые техникой. А Наваки начал ощущать, что он начал отрываться от вражеского шиноби. Стук. Стук. Враг, видимо, почувствовав это, удвоил усилия – и Наваки ощутил смерть двух своих клонов, уничтоженных чем-то убойным. Всплеск чакры за спиной лишь подтверждал то, что противник использовал какую-то мощную атаку. Секунду спустя в спину Наваки ударила небольшая взрывная волна, а с деревьев на землю полетели сорванные ею листья и капли дождя. Стук. Стук. Абсолютно мокрый, как будто нырнувший в речку, Наваки перескочил небольшое поваленное дерево, после чего был вынужден рухнуть на землю, перекатываясь и уворачиваясь от пролетевших над его головой лезвий ветра. Словно в замедленной съемке, Наваки наблюдал, как невидимая линия разделила ближайшие деревья и кусты. Словно длинная леска, прошедшая по сырной головке, она срубила ближайшие деревья и те медленно, как будто нехотя, начали падать по сторонам. Стук. Стук. Наваки кинул лишь один взгляд за спину, но и этого хватило, чтобы застыть из-за нахлынувшего ужаса, подстегнутого ужасающей Ки противника: шиноби Камня, с абсолютно белым, застывшим в ужасающем спокойствии лицом, обрызганном кровью, мрачно смотрел прямо на него. Рукав формы джонина был окровавлен и крепко обвязан куском жгута, знак Ивы на протекторе был измазан кровью и дождем, а кулаки были сжаты и покрыты грязью с прилипшими кусками коры. Наваки сжал зубы. Он должен был выжить. Он не хотел умирать. Стук. Стук. Стук… В небе сверкнула очередная молния, на секунду освещая белым светом все пространство вокруг, а Наваки уже погрузился в землю, что распахнула перед ним свои объятия, позволяя скрыться от вражеского шиноби. Ноги последнего оплели податливые корни ближайших деревьев, а ветви начали формировать непроходимый бурелом вокруг небольшой полянки. Шиноби Камня не промолвил ни слова – лишь печати формируемой техники замелькали перед его лицом. Наваки решил не давать противнику времени на формирование техники, и земля исторгнула из себя несколько крупных камней, которые, словно выпущенные из пушки, устремились в сторону джонина. Тот на одной физической силе вырвался из ловушки корней и, преодолев несколько метров вверх, выплюнул нечто напоминающее шар воды. «Ударная техника Воздуха? Вот же!» Действительно, казавшийся водой, шарик вырос, влетев в землю и вдавив пространство в десяток квадратных метров внутрь, после чего разорвался, создавая волну. Наваки сумел укрыться за переплетением корней, однако земля, словно при землетрясении, ударила его, сковывая ловушкой. Корни сумели удержать основной удар, поэтому Наваки, не мешкая, стараясь не тревожить пострадавшие ребра, применил технику Земли и выскользнул на поверхность. Малый огненный шар устремился в противника, а направленным воздействием чакры Наваки поджег ближайшие к нему деревья. Он побежал по кругу, так же атакуя противника несколькими шарами и вышвыривая в того последние кунаи. По его следу вспыхивали деревья и кустарники, и буквально через десяток секунд они с противником оказались в огненном круге. Даже такой сильный дождь, как сейчас, не затушил огонь – Наваки, на своих максимальных возможностях, управляя деревьями, старался сделать ограждение из максимально горючих и сухих пород. А уж чакры для того, чтобы их поджечь, он вкладывал просто море. Противник тоже не дремал – после его ударов в земле оставались небольшие кратеры, хотя Наваки мог точно сказать, что основное воздействие было как раз силовое. Противник действительно был силен – неприятное ранение плеча, полученное при взрыве, и несколько ожогов, ни на что не повлияли. Буквально долю секунды противники сверлили друг друга взглядами, после чего устремились в едином желании перегрызть друг другу глотку. Наваки приберег для такого момента хороший нож, которым предпочитал не работать, но бережно точил и берег. Легкий взмах, удар, и Наваки отшвырнуло назад, опрокинув на спину – все-таки размеры и возможности были несовместимы. Перекатом уйдя от добивающего удара, Сенджу проскользнул по мокрой почве вперед, вскакивая на ноги. Сдетонировал оставленный взрыв-тег, но противника там уже не было – он появился буквально из ниоткуда прямо над головой Наваки, занося свое смертельное орудие. На это и рассчитывал Наваки – два клона по сторонам и он сам были уже готовы, сложив нужные печати: - Катон: Великая техника огненного дракона! Три потока огня, устремившиеся хищными монстрами прямо к противнику, летящему на Наваки, не оставляли ему шансов, по мнению Наваки. Они поглотили врага буквально в метре. Наваки, который тоже получил ожоги от своей техники, но смог немного уберечься, начал на остатках чакры погружаться в землю. Когда, наконец, пласт земли сомкнулся над ним, а жар спал, Наваки аккуратно поднял почерневшие руки к своему лицу, глядя сквозь пальцы в верх, в темноту. Буквально через минуту земля вздрогнула, и пласт, что укрывал его, разошелся. Окровавленный, с одной рукой, покрытый ожогами и кусками тлеющей формы и источающий ужасающий запах на Наваки смотрел шиноби Камня. - Ты знаешь, что тебя очень сложно убить? – Спросил Наваки, отпрыгивая назад. Его противник не ответил ничего, лишь занес немного оплавленный кунай. Но шиноби не смог закончить удар – несколько кунаев и техника Ветра буквально снесли его в сторону. В пронесшемся следом вихре шиноби Конохи, в котором Наваки с трудом, сквозь свои слипающиеся глаза, различил Данзо, снес голову джонину Камня. - Отлично… Я жив… Я буду жить… Холодный дождь медленно сбавлял обороты, сменившись пеплом от горящих деревьев, что покрывалом начал укрывать поляну. Но лицо Наваки он так и не закрыл – пришедшие ирьенины не оставили молодого Сенджу без своего внимания. Лишь когда Наваки уносили на носилках в лагерь, один из них сказал другому: - Тут весь лес выгорел намертво. Боюсь, теперь это отличный указатель нашим врагам. Придется, видимо, скоро менять местоположение лагеря.