Туман над озером

Налетел порыв ветра, деревья глухо зашумели над нею, и Роуз поежилась. Она снова огляделась, пытаясь сообразить, куда же, в самом деле, девалась Робин. Неужели убежала в лес? А может, ей вообще померещилась эта новенькая девочка? Откуда она все же здесь взялась? «Вот то и странно, - подумала вдруг Роуз, и от неприятного понимания и предчувствия вдруг холодно сдавило грудь. - Этот тот, кто приходит, заменяет того, кто уходит. А ведь никто не ушел?» Эта мысль так овладела ее сознанием, что она не расслышала того единственного звука, который в наступившей абсолютной тишине должен был показаться совершенно оглушительным. Быстрое шух-шух-шух маленьких ножек по опавшей листве. Она поняла, что слышит его только тогда, когда Робин с разбегу обоими руками толкнула ее в спину. У Роуз на мгновение перехватило дыхание и потемнело в глазах. Она, как с горки, съехала по земляному скату прямо в могилу. Хорошо еще, что не упала на четвереньки, встала прямо на ноги. Слегка ошарашенная произошедшим посмотрела вверх, но Робин не увидела. До нее донесся всего лишь повторный шорох быстрых детских шагов – на этот раз удаляющихся. Роуз переглотнула, силясь не расплакаться. Она понимала что это, скорее всего, просто глупая шутка, но все равно было обидно. И как-то не по себе. Раньше Робин никогда не позволяла себе подобного… Роуз огляделась, соображая, как бы половчее выбраться из могилы. Ее края показались ей внезапно очень высокими. Хотя она никогда не задумывалась, какой она должна быть глубины, когда сидела на краю и смотрела в нее. Это была просто черная яма. А теперь выяснилось, что Роуз с трудом дотягивается до кромки. О том, чтобы опереться руками о стенки и выпрыгнуть, не было и речи, это было под силу разве что Джинджер. Оставалось только лечь животом на один из скатов и заползти по нему. Земля была ужасно холодной, мокрой, жирной и грязной, но делать было нечего. Роуз со вздохом вжалась в нее и попыталась вскарабкаться наверх. Земля, казавшаяся слежавшейся и плотной, как масло, вдруг резко подалась у нее под ногами, и Роуз снова съехала на дно могилы, на этот раз приземлившись на пятую точку. Земля посыпалась сверху, проникая за пазуху, набиваясь в волосы. Роуз встала и, упрямо закусив губу, попыталась еще раз. С тем же результатом. Попробовала с другой стороны – то же самое, стенки могилы моментально проседали под ней, и она испугалась, как бы они не обвалились совсем. Но что же теперь делать? Ждать, пока кому-то придет в голову идея прогуляться на кладбище? Нет, это немыслимо. Так, глядишь, придется повести здесь ночь, а там и насмерть замерзнуть недолго, сидя по уши в холодной земле! Нет, надо пытаться выбраться самой. Только не нервничать, не паниковать, спокойно обдумать, как бы это можно сделать… И тут она услышала странный звук в лесу. Приближающийся к ней. Она далеко не сразу сообразила, что это. Свист. Кто-то шел и свистел, вернее, насвистывал. До странности знакомую мелодию. Кажется, именно эту песню она слышала сегодня в комнате Руби. Ах, как это было давно! Сейчас, при воспоминании об этом, песня, напеваемая тем спокойным, сильным голосом, показалось ей неожиданно прекрасной. Но та же мелодия, насвистываемая кем-то посреди заброшенного кладбища в глухом лесу, смертельно напугала ее. Похолодев, она ждала. Над краем могилы показалась встрепанная голова Кармен. - Привет, - сказала она весело. - Смотри, я принесла лопату, как и обещала! И она продемонстрировала Роуз инструмент. Та не отвечала, не в силах сбросить ледяное оцепенение. Кармен воткнула лопату в край могилы, поставив на нее ногу. Черная земля, словно дождавшись приглашения, с легким шорохом зазмеилась вниз. - Как тебе наша новенькая? – поинтересовалась Кармен непринужденно. - Милашка, правда? Роуз, съежившись, неотрывно глядела на нее, ничего не отвечая. - Хорошо, что я ее встретила здесь, а то бы притащилась с этой чертовой лопатой к озеру, а там тебя уже и нет! Очень некрасиво с твоей стороны, очень. Кстати, знаешь, что мне сказала наша Робин, когда я ее здесь встретила? Что она еще слишком маленький ребенок, чтобы понять, как это люди умирают, и их закапывают в землю… Словно цветы. Она расхохоталась прямо в лицо Роуз, как будто это было невероятно смешно. - Словно цветы, дошло, Рози? Кармен поплевала на ладони и решительно ухватилась за черенок лопаты. Умело подцепила пласт земли так, что она лавиной обрушилась в яму. Кармен посмотрела на сестру с сожалением, почти печально, вздохнула и произнесла: - Ты - наш самый прекрасный цветок. И она снова занесла лопату. Роуз, наконец, обрела дар речи. - Погоди, что ты делаешь…Так нельзя! - Что именно нельзя? - усмехнулась Кармен, не прекращая работы. - Нельзя закапывать младшую сестренку в землю? Да брось, это был несчастный случай! Ты сама свалилась в эту могилу, и тебя засыпало землей - вот и Робин подтвердит… Потому что она сразу побежала звать на помощь и нашла меня, но я уже ничего не могла сделать… Потому что земля такая рыхлая и податливая… И так легко осыпается… С этими словами она обрушила в яму очередной поток земли. Роуз, засыпанная уже по пояс, предприняла последнюю отчаянную попытку схватиться за край могилы и выбраться. Кармен резко вонзила лопату в землю вплотную к ее пальцам и Роуз машинально отдернула руку. - Ты поосторожней смотри, - сказала Кармен заботливо. - Вечно с вами, малышами, одни неприятности. Знаешь, я тебе что скажу - четыре младшие сестры, это уже перебор. Вот от этой идиотки Руби я бы тоже с удовольствием избавилась. Как она меня бесит, если бы ты только знала. Скарлетт тоже с ее вечными замечаниями и придирками. Но без Скарлетт нельзя, кто будет накрывать тогда на стол и вообще? Но от нее хотя бы есть польза! А от мелких никакой. С Джинджер и Робин хотя бы прикольно, и с ними… все равно можно договориться. А с тобой нет. Ты дефективная. Она засыпала Роуз землей уже по самые плечи. Теперь та уже не могла поднять руку, могла только стоять неподвижно и слушать. Ей до сих пор казалось - вернее, она была уверена, - что это все не всерьез. Кармен хочет над ней пошутить, или напугать. Или наказать за что-то. Проучить. Но она же все равно не сможет по-настоящему ее закопать! Так не бывает, так просто не делают! Кармен, словно в ответ на ее мысли перестала кидать землю и оперлась на черенок лопаты. Или, может, она просто устала и решила передохнуть. Снизу вверх Роуз было видно, как ветер развивает ее курчавые рыжие волосы, и как сквозь них просвечивает солнце. Странно, ей всегда казалось, что на кладбище очень темно, и вот, оказывается, солнце здесь все-таки есть, стоит только посмотреть в небо. Жаль, она не заметила этого раньше… - Или ты имела в виду другое нельзя? - спросила Кармен. - Ты имела в виду, что нельзя, потому что здесь так не принято? Не положено? Против правил? Нельзя, потому что ничего не случится с тобой, и я не могу ничего такого сделать, чтобы случилось то того самого дня? И если я это все-таки сделаю, то нарушу правила? Роуз хотела кивнуть, но что-то мешало. Шея, словно тоже уже охваченная землей, заледенела и не сгибалась. - А я не могу нарушать эти правила верно? - спорила Кармен тихо, и в ее голосе слышалось что-то от змеиного шипения. Роуз похолодела, потому что знала, какой она должна дать ответ… И этот ответ затягивал ее в ловушку еще более тугую и черную, чем могильная земля, которая сдавливала ее грудь. - Да, конечно… - задумчиво протянула Кармен. - Одна ты можешь. Сарказм прошел незамеченным, потому что Роуз была слишком ошарашена пониманием того, что происходит. И пояснения Кармен были уже совершенно излишними. - Если мне нельзя причинять тебе вред, то тебе тем более нельзя что-то помнить и портить все… Ты сама начала мешать, и не тебе рассуждать о правилах, когда ты самая первая их нарушила… Так что не жди, что их будут соблюдать другие. Уж точно не я. Она снова взялась за лопату. Теперь уже не получалось сбрасывать землю вниз, приходилось всерьез ворочать и сдвигать ее, чтобы сделать все как следует. Кармен покраснела от натуги, но энтузиазма не потеряла. - Ты, наверно, думаешь, - негромко сказала она, - что ты какая-то особенная? И что из-за того, что случилась с тобой, что-то должно измениться? Может, даже ты сама способна что-то изменить? Я тебе разочарую - такое уже было. Так что никакая ты не особенная. Бывают такие вот… Случайные сбои, когда… - она запнулась на секунду. - Когда после возвращения от бабушки кто-то помнит. Это редко, но бывает. И, как видишь, это ничего не изменило. Какая разница, о чем ты помнишь здесь? Там-то ты все равно забудешь. А здесь ничего изменить нельзя. - Они такие, как я? - быстро спросила Роуз. Дышать было уже трудно. - Тоже… другие Роуз?.. Те, кто помнят? Кармен помолчала, оценивающе ее разглядывая. - Этого я тебе, пожалуй, не скажу, - решила она. - Ни к чему тебе знать. Кармен аккуратно заровняла края ямы, словно окучивая свежесделанную клумбу. Теперь могила оказалась засыпана полностью, и только вокруг головы Роуз оставалось еще небольшое отверстие. Кармен присела на краю. Глаза ее смотрели куда-то сквозь Роуз, насмешливо и холодно. - Ты ошиблась, - сказала она холодно. - Когда думала, что с тобой ничего не случится. Я решила не ждать. А то, кто тебя знает, вдруг ты себе еще жабры отрастишь, и когда воздух у тебя кончится, вздумаешь дышать водой? Попробуй, подыши землей. Ничего личного, заметь. Просто я думаю, что такая сестра, как ты, нам не нужна. Ты все портишь. Ты же хочешь знать больше других, верно? Хочешь знать правду? Вот и узнаешь. Узнаешь, что будет, если ЭТО произойдет не в срок… Не в тот самый день… Ты будешь первая и, надеюсь, единственная, кто о таком узнает. Или НЕ узнает. Понимаешь, что я имею в виду? Может, если это случится не по графику, ты не проснешься утром в своей постели… Вообще не проснешься. Будешь на следующий день лежать в красивом гробике. А может, ты просто исчезнешь. Паф! - и нету. И никто даже не вспомнит, что ты была… Если вообще была. Роуз только теперь полностью осознала и поверила в то, что произошло. Кармен решила похоронить ее заживо. И у нее к этому, похоже, веские причины. На снисхождение или жалость Роуз не рассчитывала. На внезапное спасение со стороны - тоже. Но страха почему-то не было. Было осознание собственного торжества - значит, она все-таки была права. И значит, Кармен ее по-настоящему боится. - Ты ведь тоже? - прохрипела она. - Ты говоришь, еще… кто-то помнит, но ведь и ты тоже?.. И знаешь, в чем здесь дело. Значит, ты тоже… - Хватит, - оборвала ее Кармен. - Это уже не имеет значения. Это имело значение. Роуз не испытывала ужаса от того, что придется раньше времени умереть, но она хотела знать. Она так отчаянно надеялась на то, что хотя бы в последний миг ее мир приобретет ясность и упорядоченность. Настоящая смерть не так страшна, когда знаешь, что и жизнь была настоящей. - Ты еще успеешь мне что-то сказать, - заметила Кармен. - Например, проклясть меня или сказать, что все равно рано или поздно все раскроется и рухнет. Или что меня Бог накажет. И мне все отольется. Роуз не ответила и прикрыла глаза. Ей не хотелось видеть Кармен сейчас. Не смотря ни на что, она оставалась ее сестрой, и она ее любила. И верила, что она поступает так потому, что хочет, как лучше. Для всех. И что для общего блага можно пожертвовать одним, не самым удачным воплощением одной из сестер, и эта жертва оправдана. - А, ясно, - Кармен понимающе покивала головой. - Ты, возможно, молишься сейчас? «Отче Наш» и все такое? Неужели воображаешь, что это может как-то помочь? Роуз открыла глаза. Она подумала, что и вправду молитва была бы сейчас нелишней. Потому что, когда человек находит в себе силы и мужество умирать с именем Бога на устах, это как-то оправдывает ИХ - человека и Бога - существование. Но она не умела молиться. - Нет, Рози, - Кармен покачала головой. - Нет Бога. И справедливости в этой жизни нет, а после смерти и подавно, потому что… Я думала, если я уже один раз прошла через это ТАМ, то здесь я заслужила… Не второй шанс, не жизнь, хорошо, нет, но хотя бы другую смерть! Что-то не такое нелепое, жестокое и грязное, хотя бы ЗДЕСЬ! Но и здесь то же самое! Я же знаю, о чем они все думают и шепчутся у меня за спиной, и даже после моей смерти - ты знаешь, что они все говорят? Она сама виновата! И ты тоже так думаешь, правда? Она сама виновата, потому что нельзя быть такой дурой, и в самых ужасных вещах, которые с ней сделали, это только ее вина! - она уже перешла на крик. - Это всегда так! Жертва сама виновата! Не насильник, не убийца - их всего лишь спровоцировали. И маньяки, которые убивают детей, знаешь, их тоже провоцируют - их пугают дети, да. А тех, кто сжигает уникальные церкви, пугают церкви. И во всех преступлениях подростков виноваты родители, потому что все зло идет из семьи! И в преступлениях всех диктаторов всех стран виноваты народы, которые от них страдают! И в любом геноциде именно те, против кого он был направлен! Индейцы и евреи сами напросились! Кармен перевела дыхание и продолжала, вдруг успокоившись. - Ты понимаешь мою мысль, да? Во всем том зле, которое происходит на свете, виноваты не плохие люди, которые это зло совершают, это они настоящие жертвы, это хорошие люди вынуждают их на все плохое, потому что сами первые не в состоянии причинить им зло, заставить страдать или хотя бы убить. Ты можешь выбрать только быть палачом или жертвой, никак иначе. И если ты выбираешь быть жертвой, тебе необходим палач. Так что быть палачом благородно, да, ведь в них нуждаются те, кто решили быть жертвами. Хорошими. Такими, как ты. Так что в том, что происходит сейчас, виновата именно ты. Ты заставила меня сделать ужасную вещь, но это был твой выбор, только твой. За бедных отвечают богатые, за плохих хорошие... Вот и отвечай. Она набрала на лопату побольше земли и занесла ее над головой Роуз, закрывая от нее солнце. Роуз запрокинула голову, стараясь разглядеть хотя бы кусочек неба между деревьями. Кажется, ей это удалось. - Requiem in pace, сестрица, - произнесла Кармен и высыпала землю на ее лицо. Еще несколько секунд были видны бледные просветы сквозь черные комки, а потом исчезли и они. Роуз осталась одна внизу, в темноте. Она уже успела продрогнуть до костей, потому что земля была по-настоящему мокрой и холодной, но понимала, что совсем скоро она этот холод чувствовать перестанет. Ей хотелось закашляться, но она боялась, что потеряет так последний воздух, а ей так нужно было еще немного дыхания, чтобы успеть... Успеть понять… Так всегда бывает, когда ты уже засыпаешь, и мысли путаются, и с этим уже ничего нельзя поделать... только сейчас-то она не засыпала. Это ее засыпали. И снов у нее не будет, и, возможно, не будет и пробуждения. И потому так важно было понять сейчас. Почему именно они с Кармен ЗНАЛИ? Из всех сестер именно они? И та Скарлетт, которая не вернулась, знала тоже. Что же должно быть между ними общего? И если она поймет это, то, возможно, сумеет понять, кто еще из них мог помнить и знать. Нет, пожалуй, этого она уже точно не успеет. У нее потемнело в глазах, и на грудь под самым горлом будто кто-то надавил стальным сапогом. Теперь у нее осталось времени только на одну догадку, и она должна была успеть понять. Не может быть, чтобы не успела. Вот это одно, самое важное. Но как ни пыталась она из последних сил сосредоточиться на этом самом важном, успеть осознать, осмыслить и разобраться, оно все стремительнее ускользало от нее. Как влажная земля из-под ног, из-под рук, подхватывая ее и неся куда-то вверх… Перед внутренним взором все отчетливее и отчетливее всплывало лицо Джинджер, сегодняшней Джинджер с ее изысканно очерченными скулами, ямочками на щечках и белобрысой челкой. Почему Джинджер, ведь она не имела к ним с Кармен никакого отношения… Может, поэтому? Из-за того, что она сказала вот только совсем недавно, когда они так мирно сидели и пили чай с тортом? Может, пришел такой момент вспомнить и произнести слова, которые произнесешь в лицо смерти? Если ни на что другое времени уже не остается. Как тогда сказала Джинджер? «Привет, Смерть?..» Роуз от изумления забылась и резко вдохнула, широко раскрыв рот. Земля тут же забила его, просыпаясь в горло. Роуз попыталась закашляться и поняла, что окончательно задыхается. В ушах отчаянно шумело, и перед глазами с поразительной ясностью встало то видение из сна. Глубокая глухая чернота в дверном проеме и все ярче вспыхивающие темно-красные отблески. Они пылали уже совсем вплотную к глазам, отдаваясь тугою болью во лбу. И через все это продолжал звонко и отчетливо звучать голос Джинджер, та самая фраза, на которую она совершенно зря тогда совсем не обратила внимания. «Привет, Смерть», - сказала тогда Джинджер... ДАВНО НЕ ВИДЕЛИСЬ.