Танцующий клинок

Когда в их дом ввалился северянин в дорожной пыли и плотном сером плаще, подбитом черным мехом, любопытство заставило младшего из сыновей, несмотря на запах, исходящий от пришельца, проскользнуть в холл и, притаившись в тени от колонны, наблюдать за мужчиной. Пожалуй, лучше всего у Чарльза, четвертого и младшего сына торговца пряностями, Шаддама, получалось именно незаметно проскальзывать туда, куда не следует. За семнадцать лет жизни под строгим надзором отца, граничащим с тиранией, и тремя старшими братьями он научился двигаться бесшумно, словно тень, и взбираться практически по любым стенам, скалам и деревьям, так что удержать его запертым в комнате было почти что невозможно - разве что, только посадить его в высокую башню с идеально гладкими стенами, но такой в распоряжении его отца не было. И вот он стоял в тени и внимательно наблюдал за вошедшим, будучи совершенно уверенным, что тот его не видел. Но мужчина повернул к нему свое заросшее рыжей щетиной лицо и поманил рукой. Чарльз неуверенно вышел из своего укрытия. - Я не враг,- тихо сказал мужчина, усталым движением откидывая капюшон; под ним оказались короткие засаленные темные волосы, кое-где стоящие дыбом. - Я знаю,- ответил Чарльз,- Иначе Вы бы не попали в дом. - Верно. Ваши стражники весьма бдительны. Должно быть, вы хорошо им платите,- мужчина усмехнулся, расстегивая фибулу и снимая плащ; на поясе его сверкнул яблоком и гардой длинный меч,- Так зачем же ты прятался? Чарльз, ощутив внезапный прилив смущения под чуть насмешливым взглядом серо-голубых глаз пришельца, неловко пожал плечами. Тут сзади него раздалось множество шагов, и голос отца воскликнул: - А, мастер Леншерр! Признаться, мы ждали Вас только завтра утром. Отец подошел к Чарльзу и коротко посмотрел сначала на потрясенного юношу, а затем на мужчину. - Я вижу, Вы уже успели познакомиться с моим младшим сыном, Чарльзом. Пришелец перебежал взглядом с сына на отца и снова на сына. Да, нужно было быть слепым, чтобы не заметить того, насколько они отличались друг от друга - мужчина был высоким, черноволосым и смуглым, как и подобает южанину, а юноша походил лицом скорее на жителей Севера - у него была светлая, тронутая загаром кожа, мягкие каштановые волосы, алые губы и большие яркие голубые глаза. Северянин, однако, оказался достаточно тактичным, чтобы ответить: - Надо признать, он успел произвести на меня хорошее впечатление. Губы отца скривились в ухмылке. - Приятно слышать это,- к этому моменту к ним уже подошли трое братьев Чарльза, его мать и прислуга; южанин обернулся и стал представлять своих остальных сыновей,- Это - мой старший сын, Сигал,- он указал на вставшего впереди других высокого, даже выше, чем отец, чернобородого молодого человека; тот поклонился мужчине, и Леншерр ответил ему таким же поклоном. Второго сына звали Усул, а третьего - Теон. Они оба были немного ниже отца и менее смуглые, но с такими же жесткими черными волосами и глазами. Когда же хозяин представил свою жену, стало понятно, чьи черты были видны в Чарльзе. - Это - моя жена, Мария. Южное платье и украшения смотрелись почти неуместно на этой женщине - уроженке явно не здешних краев. Ее волнистые каштановые волосы, огромные голубые глаза и яркие чувственные губы были намеком на вызов окружавшей ее культуре, несмотря на то, что светлое лицо ее лучилось радушием. Чарльз, тем временем, продолжал глазеть на мужчину. "Неужели, это действительно мастер Леншерр?"- думал он, внимательно присматриваясь к гостю,-"Эрик Леншерр?" Эрик Леншерр был известен всем как талантливый мастер меча, отличившийся во время Войны убийц, в которую было втянуто множество знатных домов. Леншерр сумел, выступая со стороны своей Школы Меча, следовательно, с нейтральной позиции, в одиночку прекратить войну, убив зачинщика - полубезумного герцога с Севера, Себастьяна Шоу. Помимо воинской, за ним укрепилась и слава учителя фехтования. Говорили, что, несмотря на довольно юный возраст, он был признан в Школе одним из лучших учителей. И вот Чарльз смотрел на этого немытого, заросшего северянина в слишком жарких для Юга одеждах, и видел лишь усталого путника, но никак не великого мастера меча. - Вам уже набирают ванную, мастер Леншерр, и готовят одежду,- сказал отец, закончив представлять гостю членов семьи,- Мы будем счастливы разделить с Вами ужин, если Вы, конечно, не слишком устали с дороги. - Нет, что Вы, господин Раута,- усмехнулся Леншерр,- Но боюсь, Вам придется изрядно подождать, если Вы хотите, чтобы я присоединился к Вам похожий на мужчину, а не на бродягу - понадобится немало времени и сил, чтобы соскрести с меня всю грязь. - Мы подождем, сколько нужно, мастер,- ладонь мужчины прошлась по закрученным вверх усам и бородке клинышком; он посмотрел на младшего сына,- Чарльз, проследи, чтобы наш гость остался всем доволен. - Да, отец,- отозвался Чарльз голосом, лишенным всяких эмоций, и шагнул вперед, к учителю фехтования,- Прошу, следуйте за мной, мастер Леншерр. По дороге юноша негромко сказал ему: - Прошу прощения за то, что мы не даем Вам отдохнуть, мастер Леншерр, но таков обычай - как только гость приезжает в дом, он должен разделить трапезу с хозяевами. - Неплохой обычай,- хмыкнул в бороду мужчина и взглянул на Чарльза,- Не переживай, бывало и хуже - без горячих ванн и ужина. - Не сомневаюсь,- отозвался тот и отодвинул шторку из дорогой тяжелой ткани,- Ваша комната, мастер Леншерр. Комната была довольно просторной и была выдержана в традиционном южном стиле - низкая кровать, застеленная ярким пестрым одеялом, низкий стол и плоская подушка возле него, тканые ковры на полу, а также резной шкаф из темного дерева и такая же прикроватная тумбочка. Небольшое прямоугольное окно над кроватью прикрывали ажурные занавески. Сейчас посреди комнаты стояла большая бронзовая ванная, наполненная дымящейся ароматной водой, а рядом замерли служанки - с мылом, бритвенными принадлежностями, мягким махровым полотенцем и свежей одеждой. - А я не нарушу никакой обычай, если попрошу их удалиться?- тихо спросил Леншерр, наклоняя голову к Чарльзу. - Нет...- растерянно ответил юноша и сказал несколько слов на южном; девушки удивленно посмотрели на него и его спутника, но не сказали ни слова и вышли,- Что было не так с ними?- спросил Чарльз у мужчины, который начал снимать с себя грязную, пропахшую потом и лошадьми, одежду. Мастер меча улыбнулся. - С ними все в порядке, и если я обидел их - передай мои извинения. Просто я не привык, чтобы меня кто-то мыл,- с этими словами он, раздевшись догола, опустился в ванную и попытался поднять с пола мочалку и кусок мыла, перегнувшись через борт ванной, но он оказался слишком высоким; мужчина со смущенной улыбкой в рыжих усах взглянул на юношу,- Не был бы ты так добр... - Как вижу, помощь Вам все же нужна,- хмыкнул Чарльз, подавая мастеру меча мочалку и мыло. - Эта проклятая штуковина вынуждает меня!- в притворном гневе вскричал мужчина и рассмеялся. Чарльз улыбнулся ему. Этот мужчина совсем не был похож на тех, которые окружали его с самого рождения - он не сыпал изречениями мудрецов и цитатами направо и налево и не держался надменно, несмотря на высокий статус. Казалось, ему этого, как и толпы помощниц, было не нужно. - Северяне... Похожи на Вас?- тихо спросил юноша, крутя в руках сверкающую бритву и не отрывая от нее взгляда. Мужчина удивленно на него посмотрел и, продолжая яростно тереть себя мочалкой, пожал плечами: - В какой-то степени да. Чарльз задумался о чем-то, а потом плавно поднялся на ноги. - Прошу меня извинить, но я сейчас должен присоединиться к семье... Как только выйдете, служанка отведет Вас трапезную, мастер Леншерр. Мужчина кивнул, и юноша вышел. - Бритву-то верни!- раздалось ему вслед, и Чарльз, отчаянно краснея, вернулся, чтобы отдать стальной инструмент. Трапезы с семьей были для младшего сына Шаддама сущей пыткой - он готов был, скорее, остаться голодным, чем проводить с братьями и отцом несколько лишних часов в день. Ему приходилось воровать еду с кухни в собственном доме, когда он перестал появляться на трапезах вместе со всей семьей, и отец приказал поварам и поварятам, под страхом порки, не давать ему еды. Приходилось учиться быть незаметным, быстрым и ловким, иначе он рисковал остаться голодным. Но сегодня ему было не отвертеться. "Только один раз, Чарльз,"- сказала этим утром мать, положив ладонь ему на щеку,-"Сделай это хотя бы ради нашего гостя." И он согласился. Мастер меча спустился через десять минут, все это время Чарльз старательно игнорировал смешки и обрывки шуточек, которые достигали его ушей со стороны братьев. Их разделял круглый стол, и юноша, как всегда, пожалел, что стол не может быть больше - чтобы находиться как можно дальше от них. Но вот вошел Эрик, и все внимание устремилось на него. Теперь, гладко выбритый, чистый и в новой одежде, он выглядел словно один из герцогов Севера, который прибыл на Юг по какому-то важному делу. Возможно, подумал Чарльз, он действительно был благородных кровей - после прохождения испытаний ученики Школы Меча отрекались от своих прежних родовых имен и выбирали себе новые из списка Школы. Во всяком случае, именно таким представлял себе юноша благородных северян - с решительным ясным лицом с квадратным, но не массивным подбородком, темно-каштановыми мягкими волосами и тонкими выразительными губами. Внимательные глубоко посаженные глаза под прямыми бровями обвели взглядом всех сидевших за столом. Чарльз, почувствовав новый прилив смущения, поспешил уткнуть глаза в тарелку.