Небо над Атарэксом

Густой гитарный звук последним угас в полумраке гаража. Хэлк скинул с плеча ремень бас-гитары и отложил инструмент. Он был в том возрасте, когда сложно понять подросток или уже мужчина стоит перед тобой. Пожалуй, даже вожак клана задумался бы над ответом, глядя на молодого «супера». А то, что в клане рос новый «супер-альфа», и, вероятно, будущий вожак, уже никто не сомневался – такой статью и аурой выделялся тот. Он был хорош, как бывают хороши только очень породистые щенки, когда гены предков-чемпионов играют в каждом мускуле под глянцевой шкурой. Звериной красотой прирожденного супера. Хэлк снял с плеча гитару, достал из заднего кармана кожаных штанов смятую пачку и, выбив сигарету, прикурил. Только после этого все зашевелились, расслабились, будто получив сигнал, что репетиция окончена. Хотя формально Хэлк не был старшим в этом гаражном рок-бэнде. Их вокалист, дерзкий, вспыльчивый и бескомпромиссный относительно творческих вопросов альфа, был формальным и духовным лидером группы. Хэлк признавал лидерство Энджа и подчинялся ему без вопросов во всем, что касалось группы, и в любой момент был готов поддержать своим авторитетом каждое его решение, но оставшаяся группа – еще один альфа и два беты, непроизвольно, инстинктивно ориентировались на супера… Поэтому Хэлк обычно не снимал гитару с плеча до сигнала лидера группы о том, что они закончили. Понимал и ценил субординацию. Но – не сегодня. Эндж обернулся от микрофона, и длинные светлые волосы хлестнули туго по голым плечам вокалиста, отражая злое изумление оттого, что кто-то кроме него посмел "закончить" в этом гараже. Хотя, безусловно, еще спиной знал ответ – Хэлк, кто бы еще посмел. Точнее – смог бы, вот так, одним движением прикуриваемой сигареты, без слов, «распустить» всю группу. Голубые с прозеленью глаза столкнулись с уверенным и спокойным взглядом серых. Хэлк пожал плечами, и безмолвный диалог альф можно было бы считать так: «Какого черта, басист?» - «Мы закончили». Вокалист фыркнул, но ничего не сказал. Сологитарист уже успел поставить на место гитару, ударник выбрался из-за барабанной установки и на правах третьего альфы в группе уже шел к Хэлку стрельнуть сигарету. Хэлк был старшим из них и по возрасту тоже, он прожил полных девятнадцать оборотов планеты вокруг Оникса и ему оставалось менее полутора годовых циклов, чтобы вступить в Право. Клавишник и сологитарист были бетами, хорошими ребятами и отличными музыкантами. Особенно – сологитарист. Но даже через восемь Рождений Новой Луны, проведенных вместе в этом гараже, ни один из них не смел первым обратиться ни к кому из альфа-самцов. Супер стоял не шелохнувшись, в расслабленной позе, пока Трент приближался к нему. Они были молоды, а супер-альфы и во взрослом состоянии считались опасными и скорыми на расправу, что уж тут говорить о том, кто еще не до конца вышел из возраста гормональных бурь. Хэлка откровенно опасались другие альфы-ровесники, даже члены его собственного клана и допущенные к кругу друзей. Почти все, кроме Энджа. Резкого, красивого и злого. Эндж вторгался в его зону комфорта в любой момент, по любому поводу или даже без оного, просто срезая путь. И супер, который был примерно на треть выше и мощнее среднестатистического альфы, ни разу даже не рыкнул на вокалиста. Это не распространялось на всех остальных. И Тренд остановился, когда Хэлк, не отводя взгляда от все еще прилипшего к микрофонной стойке друга, молча и едва заметно покачал головой. Эндж слишком сильно стискивал пальцами эту чертову стойку и даже побелел лицом, а зрачки его расширились, почти полностью затопив радужную оболочку цвета морской волны. Чтобы не происходило с лидером, он явно хотел скрыть свое состояние от остальных. Но супер всегда был внимателен к нему, и сейчас взял ответственность на себя: - Так, все вышли. Увидимся завтра. Он не считал нужным объяснять что-то, да в этом и не было нужды, все уже хорошо знали друг друга, чтобы понять, что если биологический лидер вдруг решил срочно переговорить наедине с формальным лидером группы, то самое умное убраться раньше, чем между альфами "заискрит". Где-то в отдалении застрекотал пулемет геликоптера городской охраны. Когда за последним и оттого очень торопливым бетой закрылась створка ворот, вокалист спросил: - Что это было? И в голосе его звучали отнюдь не благодарные нотки. - Это ты мне расскажи, - Хэлк пожал плечами: - Я вижу только, что с тобой что-то происходит… - Дерьмо шакала! – огрызнулся тот, наконец, отлипая от микрофонной стойки: - Я в порядке. Но не успел пройти и пары шагов, как согнулся, и не сдержав сдавленного, сквозь зубы, стона, сполз согнувшись, и осел у задней стенки концертной колонки, прижимая руку к животу. В одну секунду басист оказался рядом, буквально излучая крайнее беспокойство. Что Эндж скрывает – он ранен? Травмирован в драке? Или – болен? Но когда Хэлк грохнув наколенниками по бетонному полу опустился рядом и попытался осмотреть живот и ребра друга, задрав на том короткий кожаный жилет, Эндж резко оттолкнул супера. - Отвали! Светлые пряди прилипли ко лбу, на висках мелким бисером выступил остро пахнущий болью холодный пот, но вокалист был непреклонен. Отчаянно непреклонен, и супер отступил, спросив: - Ты знаешь, что с тобой? - Да, - прошипел сквозь зубы блондин, бросая на друга затравленный, злой и полный переживаемой муки взгляд: - Отвали. Хэлк пожал плечами, в одно движение вставая на ноги. Оружие и поясная сумка Энджа лежали на столе. - Не смей! – глухо ударило в спину. Хэлк, больше не задавая вопросов, вывернул содержимое сумки на столешницу и замер, найдя матово-желтые капсулы без маркировки. На минуту он оцепенел и забыл дышать, чтобы потом выдохнуть резко и шумно в помещении, где показалось, что температура упала разом на десять градусов, так страшно фонил в замкнутом пространстве супер-альфа. Грохнул кулак – как выплеск ярости, проминая жестяную стену гаража. Хэлк спросил сквозь зубы, устрашающе ровно: - Ты купил их на черном рынке, после принятия Закона о Половом Праве? Басист не повернулся, так и стоял в профиль к свернувшемуся от боли на корточках подле колонок вокалисту и как будто спрашивал темноту в хозяйственном углу гаража. Тот прошипел: - Да. Что теперь? - Я никому ничего не скажу, - бросил чрез плечо, и уже держась за ручку двери, добавил: - Увидимся завтра. Когда за супер-альфой закрылась дверь, Эндж окончательно завалился на бок, свернувшись в клубок боли на бетонном полу. Хэлк, безусловно, понял все, как только увидел капсулы. Наверняка, его как значимого альфу, давно уже просветили. Может он даже осуществлял Надзор в своем клане. И его, Энджа, счастье, что бас-гитарист просто вышел, звонко припечатав дверь за собой. И никому не скажет – слову этого человека можно было доверять. И – как он сказал? «Увидимся завтра». Значит, пообещал вернуться. Остаться в группе. Даже после того, как узнал. Потому что Эндж совершил и совершает одно из страшнейших преступлений на Атарэксе, и зная, какая ждет расплата, если обман раскроется, гордый юноша предпочел бы мгновенную смерть, тому, что его ожидало. Своим поступком он унизил всех альф! Это непростительно. Но сейчас его внутренности скручивала жестокая, изнурительная боль, он дрожал и сглатывал злые, не прошенные слезы на бетонном полу; глупо обижаясь за что-то, самому ему непонятное, на ушедшего друга. Он не хотел бы, чтобы Хэлк видел его таким… таким жалким; чтобы не знающий такой боли альфа присутствовал при этом, но почему-то испытывал горечь оттого, что супер ушел. * * * Моторы повсюду; рокоча прибывали, взрыкивали – отъезжая, и тарахтели на холостом ходу. - Эй, Хэлк! – уже вступивший в Право молодой альфач махал рукой от уставленного кружками стола. Хэлк припарковал мощный, годный даже для прогона по пустыне, окрашенный в темный хаки мотоцикл и направился к позвавшему, привычно не замечая, что другие убираются с его пути. Это было нормально. Ненормален был подвыпивший и незнакомый альфа, своевременно не сделавший этого. Погруженный в своим мысли, Хэлк снес его плечом, без злого умысла, по ходу продвижения, даже не намереваясь сбить того с ног, а продолжая свой маршрут по прямой. Но – сбил, и незнакомец упал на задницу, облившись темным и терпким стаутом. И тут же вскочил, взревев. Может по-пьяни, а может по-дури не сообразив сразу, что перед ним - супер. Почти взрослый супер. В одну секунду развернувшись, Хэлк напал первым, раньше, чем заглох боевой рев агрессора. Сгреб отвороты кожаной куртки и швырнул чужака спиной об стол с такой силой, что раскололась мощная столешница. Не давая оглушенному противнику ни мгновения на осознание ситуации, пудовый кулак с методичностью кувалды опускался на голову и лицо стремительно трезвеющего альфы. Его рык давно перетек в скулеж, но супер уже не слышал и не видел ничего, давая выход бродившей в нем ярости. Ярости, наконец, нашедшей повод и объект. Хэлк уже почти не помнил себя, когда плечо ощутило вес, а сквозь белый туман пробился знакомый голос и запах, идентифицируемый как «член моей Стаи». Супер-альфа замедлился, повел плечом, стряхивая ладонь непрошеного защитника со своего плеча, но притормозил и разжал пальцы на отвороте куртки поверженного врага. Брезгливо поморщился, глядя на залитое кровью и потерявшее форму лицо, сплюнул и отошел. - Уберите это, - скомандовал хрипло никому конкретно, но одновременно демонстрируя, что экзекуция окончена и любой желающий помочь неудачливому альфе, может это сделать, не опасаясь гнева супера. Оттер об штаны от крови руку и только потом приветственно похлопал приятеля по плечу: - Извини, Мэкс. - Все нормально, - откликнулся тот из немногих его друзей, кто рисковал притормаживать Хэкса в такие моменты: - Как твои дела? Хэлк хмыкнул, все еще раздраженный и единым махом снес со столешницы все пустые кружки. Послышался дробный звон разлетевшегося стекла. Но это была проблема прислуживающих в кабаке бет – следовало убрать их сразу, как только супер обозначил свое намерение присоединится к этому столу. Невозможно позволять такое неуважение. Мэкс остановил пробирающегося мимо с подносом бету: - Принеси две кружки «городского», - потом закурил и с прищуром глядя на непривычно вздернутого состайника спросил: - В твоем Клане все хорошо? - В моем Клане все хорошо, Брат в Стае. - Тогда какого хера ты все это творишь? – поинтересовался альфа, выпуская дым. Хэлк пожал плечами. Истинную причину своего дурного настроения он не мог озвучить никому, но ее отредактированную версию – вполне. Хмыкнул, делая первый глоток мутного пойла: - С Энджем разосрался. - С херали? – искренне не понял Мэкс, прекрасно знавший молодого рокера и даже представлявший в общих чертах глубину дружбы этих двоих. Скажем так: если бы он хуже знал супера, то мог бы заподозрить того в противоестественной и позорной тяге к другому альфе. Но не Хэлк, до зубовного скрежета правильный клановый альфа, – нет. - Хуйня. Разошлись по этическим вопросам. - Че, вот прямо так «по этическим вопросам»? – неприятно усмехнулся недовольный обтекаемостью формулировки Мэкс, провоцируя Брата в Стае на большую откровенность. И молодой супер повелся: - Он мне солгал. Лгал долго и осознано. - Ты выкинешь его за пределы Стаи? Хэлк пожал плечами: - Я не Вожак этой Стаи, и это конфликт между нами – Стае нет до него дела. - Ты знаешь, как тебя ценит Вожак. Он бы сделал это, если бы ты попросил, не уточняя причин. Хэлк кивнул, показывая, что в курсе, но – спасибо, нет. - Мы решим это между собой. Мэкс снова пригубил из кружки, посмотрел пристально на остывающего после вспышки супера: - Сильно покалечил красавчика? - Зачем? – удивился тот: - Он мой Брат в Стае… - Это тоже был твой новый Брат в Стае, - мотнул головой в сторону разломленного посередине и окровавленного стола Мэкс. - Да? Я не знал. - В Стае надо появляться чаще, - ехидно прокомментировал собеседник, но Хэлк не устыдился, пожал плечами: - Были дела в Клане, старшие припрягли помочь после Злого Ветра. - Кто-нибудь пострадал в твоем Клане, Брат? – тон разговора сменился на серьезный. Все, что касается Клана – всегда серьезно. - Пара бет, когда рухнула стена склада. Ничего серьезного, - успокоил Хэлк: - но мною очень удобно ворочать куски бетона, так что сам понимаешь… - Теперь в Клане все хорошо? – уточнил друг. - Да, все хорошо, - ответил, допивая горьковатый стаут и закончил про себя «Если не считать того, во что по уши вляпался сегодня их супер». Клан бы взбесился, а Вожак умер бы от разрыва сердца узнай он, кого и в чем покрывает «Гордость Клана». Дерьмо. Тусоваться не хотелось. Хотелось выкинуть всю эту муть из головы. Сделать голову пустой и звенящей. Супер мотнул подбородком в сторону стоянки мотоциклов: - Погоняем? Мэкс согласился, коротким свистом окликнул Братьев, и вскоре небольшая кавалькада из пожелавших с воем носиться по полуслепым улицам и без всякой цели мотоциклистов, с ревом вырвалась в ночь. * * * Эндж нервничал и сам не замечая того, нервно крутил между пальцев медиатор опаздывающего на репетицию басиста. Поздней ночью он дополз до дома, стремясь не разбудить отцов, и все равно до утра не мог уснуть от тянущей, накатывающей волнами боли внизу живота. Хэлк был прав – таблетки с черного рынка та еще дрянь, и усиливали побочные эффекты приема. Но других у него не было – а была только жизнь. Его жизнь. Где он хотел и мог – творить, работать, общаться на равных, гонять по ночам на стареньком «Эндексе», который для него любовно перебрал своими руками супер-альфа. Делать вот это все, жить полноценной жизнью. Только по Закону эта жизнь ему не принадлежала. Эндж сам пришел последним, похлопал уже ждущего его Трента по плечу, приветствуя, коротко кивнул бетам, а теперь сидел, курил взятую у ударника сигарету и страшно нервничал, что Хэлк не придет. Это было бы логично. Обдумав все за вечер, тот мог прийти к выводу, что… их дальнейшее сотрудничество невозможно. Одно дело подчиниться в рамках проекта альфе, другое дело… Совсем другое дело… Вполне достаточно, что он и так сделал басиста соучастником, виновным, как минимум, в не доносительстве. Беты и Трент видели его нервное состояние, но Эндж часто бесился из-за опозданий, раздувал ноздри и готов был сорваться в настоящем «альфийском» бешенстве за нарушение установленной дисциплины. Он вообще был бешеный в определенном смысле: не боялся драки, вспыхивал сразу и сразу же выхватывал свой роскошный клинок, не боясь и даже стремясь серьезно порезать обидчика. Он нападал так стремительно, двигался так быстро и орудовал ножом так ловко, что вытаскивать из драки и усмирять его злость в этот момент рисковал только супер, за что как-то раз был в пылу подрезан собственным другом и Братом по Стае. Но полоснув Хэлка до крови, Эндж как-то моментально отрезвел, и перепугался куда больше могучего друга. Тогда Хэлк аккуратно забрал у него нож, вложил ему же в ножны и сказал – пустяки, хотя темная майка даже в свете фонарей на глазах набухала кровью на боку. И растеряно-беспомощное «Оникс под звездами, Хэлк...» - слушать не стал. Посоветовал мягко «заткнись» и скомандовал «возвращаемся в Логово». В тот раз они поехали в безопасность принадлежащего Стае кабака. Лэкт зашивал дошедший до ребер порез на боку, а Хэлк пил крепкий арак, временами шипя и обнажая крупные белые клыки, и почему-то искрящимися смехом глазами смотрел на чувствовавшего себя виноватым друга. Но Эндж сделал вывод, что это дурацкие байки, что суперам вообще не больно. Больно, может быть меньше, чем остальным, но тоже – очень даже больно. Иначе почему бы мелкими бисеринами выступил пот над губой супера? А еще враки, что супер не контролирует себя, если его ранить. Контролирует, не убил же тогда. И даже руку Лэкту не сломал, пока тот пробивал и стягивал разошедшееся мясо кривой хирургической иглой. Хотя – мог бы. Это было семь Новолуний назад. Эндж тогда только недавно отметил семнадцать полных Оборотов своей жизни. К тому моменту, они были знакомы от силы одиннадцать Новых Лун и это был единственный альфа, которого Энджи не тянуло всегда и во всем обставить по всем фронтам, и чье похлопывание по плечу при встрече не вызывало внутреннего протеста. А вот теперь Хэлк опаздывал. Прошло уже полчаса от запланированного времени начала репетиции и теперь Эндж нервно угадывал – он задерживается или вовсе не придет. Когда дверь открылась, медиатор хрустнул, раскалываясь напополам, в напряженных пальцах. Хэлк ввалился, как ни в чем не бывало, формально-быстро охлопал плечи альф, кивнул бетам и направился к пружинисто вскочившему с раздолбанного стула Эндж. - Пустынные шакалы, Хэлк! Где тебя носило? – зло поинтересовался, обмирая изнутри в ожидании ответа и действий супера вокалист. - Шину пробило на трассе, извини, - просто-виновато откликнулся басист. И звоном лопнувшей струны оборвалось напряжение внутри, когда тот привычным жестом трижды коснулся ладонью его левого плеча. Энджи на подкосившихся ногах рухнул обратно на стул. - А зачем ты мой медиатор сломал? – как бы между делом поинтересовался альфа, замечающий в силу своих особенностей все и всегда в окружающей обстановке. Эндж даже не сразу понял, о чем тот, забыв напрочь про злосчастный медиатор, цветные осколки которого он все еще держал в руке. Но супер уже потерял интерес к своему вопросу, очевидно найдя ответ в растерянном выражении лица вокалиста. И расчехляя гитару, добавил: - Забудь, у меня есть запасной. Эндж боялся, что по окончании репетиции Хэлк захочет переговорить с ним откровенно и без свидетелей, боялся вопросов или хуже – каких-нибудь злых выводов альфы об их дальнейших отношениях, а потому, под видом «отработки» тянул, сколько было возможно с окончанием репетиции. Но невозможно оттягивать вечно. С тяжелым сердцем лидер завершил репетицию, отпуская. На этот раз никого выгонять не пришлось – всем и так давно было пора по домам. Хэлк быстро собрался, готовый, как минимум выйти из гаража в компании Трента, когда вокалист и Брат в Стае окликнул его: - Ты можешь задержаться? Секунду альфа колебался в дверях, потом коротко кивнул и вернулся в гараж: - Я слушаю тебя. - Хэлк… - Эндж стоял, опустив глаза и не решаясь заговорить, мучительно выбирая слова: - Хэл… Я… по поводу вчерашнего… Несколько мгновений этой беспомощной речи, супер слушал, слегка наклонив голову и пристально глядя на юношу, а потом как-то в два шага оказался нестерпимо близко, вплотную. Стиснул плечи вокалиста в своих руках, в который раз, теперь уже по-новому отмечая какой тот высокий, выше среднего альфы, и всего на голову ниже самого супера и склонился к шее друга, откровенно и шумно втягивая ноздрями воздух. Эндж напряженно замер, снова напрягаясь, не понимая, что ожидать от Хэлка. Чего он теперь захочет?.. Зачем жадно ловит приглушенный и измененный химией запах? Неужели сейчас прозвучит такое обыденное и правомерное «раздевайся», как должное по Праву и плата за молчание? Неужели – Хэлк? Но тот просто кивнул удовлетворенно и оборвал мягко возможные путанные объяснения между ними: - Заткнись. По крайней мере теперь я знаю, что с моей собственной ориентацией все в порядке. И закончим на этом, если ты не готов прямо сейчас со мной переспать. - Хэл… - Эндж не пытался освободится, но чувствовал, как слабнут его колени и не понимал, верно ли он все слышит, о чем говорит ему этот роскошный альфа, который в сложившихся обстоятельствах должен и мог быть ему только другом. - Что – Хэл? – вскинулся тот, впрочем, отпуская плечи парня и убирая руки: - Джи, я десять Новых Лун сомневался в своей нормальности, потому что это охренеть, как неправильно, альфе хотеть спать с альфой. Позор и патология! - Я не мог сказать тебе… - растерянно откликнулся Эндж. - Я тоже, - пожал плечами альфа: - Проехали. Хэлк зачем-то полез в задний карман штанов и вытащил смятую, но заводскую упаковку пилюль, которые можно было, пусть и по рецепту, купить еще до нового Закона. Кинул и вокалист поймал на рефлексах, и снова непонимающе посмотрел на друга: - Откуда это у тебя? - Неважно. Где достал, там больше нету. Просто возьми. - Спасибо. - Пожалуйста. И не будем возвращаться к этому. Разве, что ты захочешь принять меня в качестве своего альфы. - Ты понимаешь, что этого может никогда не случиться? – очень серьезно спросил светловолосый: - Ты знаешь мой секрет, ты сказал, что уже давно хочешь меня и что? Ты не собираешься использовать Право? Это было слишком странно для мощного, воспитанного в жестком Праве Силы альфы. Хотеть что-то, иметь на это что-то Право и не брать. Не укладывалось в существующую картину мира. Хэлк хмыкнул, пожал плечами, подхватил отставленную в сторону сумку и уже на выходе ответил на последний вопрос: - Знаешь, мне кажется, что ты затеял все это, чтобы самому решать, что тебе делать и с кем тебе спать. Это чертовски рискованная затея, и мы оба это понимаем. Я думаю, ты заслужил это чертово право – решать самому. Увидимся в Стае, Брат.