Небо над Атарэксом

Камешек стучит по карнизу, нарушая чуткий сон. Второй коротко тарабанит в стекло; не камешки, а так – гравий. Но Энджи подхватывается, спешно натягивая футболку перед тем, как появится в проеме окно, отчаянно и угрожающе одновременно прижимая палец к губам. Как будто угнездившийся на крыше соседнего дома Хэлк с ним разговаривал. Темно-графитовый силуэт на фоне стремительно светлеющего неба. Супер машет рукой – мол, давай, выходи. Энджи недовольно фыркает, разбуженный в глухую рань неугомонным другом, но влезает в затертые джинсы, шнурует ботинки и накидывает кожаную куртку, прежде, чем вылезти через окно и по узловатым веткам старого тува спуститься во двор. Хэлк уже на улице, сидит развалившись на своем мотоцикле и Энджи зачем-то пытается мысленно прикинуть его недавний маршрут от байка до покатой крыши соседского дома. На улице зябко и утренняя роса делает ладони неприятно мокрыми, чего не коснись. - Что случилось? – спрашивает недовольно, отчего-то переходя на полушепот, кажущийся громким в предрассветной тишине. - Все в порядке, расслабься, - Хэлк скалится белозубо, сна ни в одном глазу. Приглашающе похлопывает ладонью по темно-коричневой коже второго сиденья: - Поехали, будет весело. Энджи скептически смотрит на супера, но не спорит, молча устраивается позади, лишь на одну секунду опершись на плечо друга. Вот предложи ему кто еще поехать вторым номером – послал бы сразу. Но собственный мотоцикл в родительском гараже, да и реакциям Хэлка можно доверять. Да и что тут такого, они же друзья. Две Луны назад Энджи сел бы за широкую спину Хэлка не задумываясь, и если уж альфы хватает на то, чтобы старательно делать вид, что ничего не изменилось, то… Рокот мотора эхом разлетается по пустынным переулкам, мотоцикл рвет с места, заставляя вокалиста инстинктивно ухватиться покрепче за пригнувшегося к рулю альфача и прижаться скулой к обтянутому грубой кожей плечу, прикрываясь от встречного ветра. Хэлк туго входит в повороты, низко заваливая мощный мотоцикл так, как не многие бы рискнули – в считанных сантиметрах проносясь коленом над покрытием дороги, и выравнивает байк на прямой, до упора откручивая газ. * * * - Ну и зачем мы здесь? – Энджи оглядел полуразваленный забор заброшенной промзоны и жилой массив из разнотипных построек разных эпох. - Я нашел отличную трассу. Двигай за мной, - супер заблокировал руль мотоцикла, сунул ключи во внутренний карман и нетерпеливо мотнул головой в сторону домов: - Давай, не отставай. Тебе понравится. Трудно спорить с супером, особенно когда тот не спорит, а решительно направляется к своей цели. Энджи жалеет, что у него нет с собой сигарет, но это сожаление мимолетно, чтобы догнать Хэлка приходится почти бежать, и так в быстром темпе они пересекают пустырь, потом бетонное ограждение чуть выше пояса – супер перепрыгивает его одним тугим плавным движением, лишь на миг опершись на ладонь. Железная решетка на ладонях ржавые пятна, а пожарная лестница жалобно скрипит под весом супера, и гудит, когда он оттолкнувшись от нее спрыгивает на балкон, чтобы тут же, перекатившись, пружинисто встать на ноги. Темп все время растет, и Энджи понимает, что уже втянут в эту странную игру, не признающую препятствий гонку по дремотному, едва тронутому восходом полу-пустому району, по лестницам, балконам, карнизам. Хэлк рядом, литые мышцы переливаются под кожей, глубоко вдыхает холодный воздух. Ветер гудит провисшими проводами за спиной; и захватывает дух, и невозможно спасовать – супер как-будто играючи лезет все выше, и крыша как спасительный плацдарм, к концу уже оба дышат с присвистом, и один Энджи бы ни за что сюда не полез. И с Хэлком бы не полез, если бы успел подумать, но теперь они наверху, на крыше старой семиэтажки. Рассвет, сорвавшись, окрасил все золотым, нежным, дышащим розовым светом: зажег жестяные крыши, превратил дома в глыбы розового ярмарочного сахара. Тяжелая рука супера ложится на плечи вокалиста, Хэлк слегка притискивает его к себе и интересуется, обдавая горячим дыханием: - Доволен? Энджи кивает. Немного смешно, что Хэлк так гордится этим рассветом, как будто сам создал и лабиринты промзоны, и полу-разрушенные кварталы, и даже Светило, и запустил Небо и Звезды лично стоя с секундомером. - Стоять, руки за голову! – хриплый окрик, подтверждает клацающий звук снимаемого предохранителя. Хэлк неохотно убирает руку с плеч друга и медленно поворачивается. Патрульных трое – два молодых бойца и лейтенант чуть старше. Один из молодых уже отчаянно вцепился в приклад наведенной на них винтовки, второй крепко сжимает висящий на шее автомат. Полицейские. - Кто такие? Документы! – отрывисто требует лейтенант, и инстинктивно пятится, когда молодой супер делает плавный шаг вперед. Хэлк обнажает в улыбке клыки, нарочито медленно разводя полы кожаной куртки. Под ней, на широких ремнях портупеи четыре ствола и клановый жетон на груди, чуть выше сердца. - Опустите стволы, - командует лейтенант, не сводя настороженного взгляда с молодого супера. Но ему надо сохранить лицо, и он продолжает строго: - Что вы здесь делаете? - Гуляю я тут. А вы? - опуская руки, недовольно интересуется Хэлк. - Патрулируем, - буркает полицейский. - Ну, тогда мы пошли? – спрашивает Хэлк, выразительно глядя на снайперскую винтовку в руках бойца-беты. - Идите, - разрешает лейтенант и Хэлк кивает застывшему напряженно Энджи – пошли, мол. Поговорили уже. - И через дверь, - добавляет полицейский. Дверь на крышу приоткрыта. Хэлк кивает согласно: через дверь, так через дверь, и притормаживает, пропуская Энджи вперед. *** - А что, он правда мог нас всех здесь положить? – интересуется у лейтенанта снайпер, после того, как улеглось эхо шагов на уходящей вниз лестнице. Лейтенант глухо взрыкивает, давя неизбежное раздражение уступившего альфы: - Хочешь догнать и проверить? - Мне зачем? Я и отсюда обоих могу завалить, - поглаживая ствол винтовки, вполголоса огрызается снайпер. - Хлебало завали, - советует лейтенант. *** - И что это было? – немного нервно, уже не спеша возвращаясь к мотоциклу, интересуется Энджи. - Херня какая-то в погонах, - беспечно улыбаясь отвечает супер. Может и вправду не знает, а может знает и не скажет. Говорят, у клановых свои мутки с копами, только клановые об этом не говорят. Хэлк примолкает, а потом оборачивается к другу, и хмыкает, качая головой: - Шакалы, нас мог пристрелить с перепугу обосравшийся патруль. И ржет в голос, как последний придурок над этой нелепой мыслью. Вот чего, казалось бы, смешного? Энджи хмурится – с Хэлком так всегда; нормальный, нормальный, а вдруг – могли пристрелить, а ему смешно. Но долго не выдерживает, и сам не понимая отчего так, тоже начинает улыбаться, и вот они оба хохочут без всякого повода, обмениваясь дружескими тычками – от бурлящей в жилах молодости, от ощущения шальной свободы и иррационального счастья. - Тебя домой или в колледж? – интересуется Хэлк, надевая оставленный на ручке мотоцикла шлем. Энджи мрачнеет, отвечает коротко: - Домой. Пальцы супер-альфы застывают на застежке шлема, интонация меняется: - Что случилось? - Ничего нового, - Энджи отворачивается, и будто ставит между ними стену. Но Хэлк не из тех, кого останавливают стены. Он упорный. - А все-таки? - Декрет 36, разъяснение третье. Позавчера опубликовали. Хэлк слышит интонации и не задает лишних вопросов. Не маленький, приедет – посмотрит дома. Раз опубликовали. Разговор закрыт. Хэлк щелкает застежкой шлема, опускается в седло: - Значит, домой. Декрет Совета Отцов № 36 об изменениях Образовательной Политики в Полисах Среднего Кольца. Разъяснение третье, 5 день Седьмой Луны: В связи с тем, что будущее омег полностью планируется и обеспечивается альфами их семей или кланов, а в отсутствие оных Управлением Социального Планирования Рода, считаем нецелесообразным дальнейшее посещение омегами средне-специальных и высших учебных заведений. Предписываем со стороны учебных заведений обеспечить недопущение отстраненных декретом студентов к занятиям и на территорию учебных заведений. Деятельность учебных заведений, не обеспечивших выполнение предписаний Совета Отцов будет приостановлена.