Fantasmi

В Намимори по небу плыли темно-серые тучи, большие капли дождя разбивались о землю, вдалеке виднелись молнии и слышался гром. Во дворах домов остались неубранные детские игрушки и садовые принадлежности, а окна были занавешены шторами, пряча угрюмое темное небо от маленьких детей, что вздрагивали с каждой вспышкой молнии и раскатистым грохотом грома. А по улицам бежали три фигуры, шлепая ногами по лужам, разбрызгивая воду в разные стороны и пачкая брюки грязной водой. Еши задыхалась от бега и от обилия воздуха, попадавшего в легкие с ветром. Мышцы ног нещадно тянуло, а в голове - после злополучной пустоты - с бешеной скоростью мысли сменяли одна другую. Фантазма вообще не планировала бежать, но Мармон перенес их достаточно далеко от дома ее матери, объясняя это тем, что они не узнали про обстановку и рисковать, появляясь сразу на пороге дома, не стоит. Только девушке все равно. Интуиция скорбно шепчет "поздно", а шатенка мысленно кричит "лишь бы все обошлось". Еши продолжает бежать. Продолжает бежать не чувствуя ног, слыша как в висках бешено пульсирует кровь, а сердце громко стучит, почти ударяясь о ребра. Фантазме все равно. Все равно на то, что она мокрая с ног до головы, что намокшие волосы липнут к лицу и падают на глаза, мешая нормально разглядеть дорогу. Но это все на самом деле такая мелочь - Еши знает каждый поворот этого городка, номер каждого дома на улице, сколько шагов осталось до того или иного пункта от места ее нахождения. Девушка знает город, как свои пять пальцев и какая-то там потеря видимости из-за растрепанных мокрых волос не помешает ей добраться до дома, где ей еще придется со многим разбираться. Мармон бежит совсем рядом, готовый в любую секунду подхватить свою Босс, что и так уже спотыкается каждые пять секунд оттого, что от усталости путается в своих ногах. Бельфегор же бежал чуть позади, прикрывая их спины в случае опасности, на обнаружение которой не было никакого времени. А Еши совершенно плевать на любые опасности. Будь то пуля, пущенная притаившимся снайпером, или сгусток пламени, сшибающий с ног. Где-то там, почти совсем близко, что-то случилось с ее мамой. И если уж это что-то действительно произошло, она готова будет умереть. Умереть, чтобы вновь воскреснуть, как прекрасный феникс, и убить врагов всего одним махом руки. Фантазма не прощает, если кто-то что-то сделал с ее семьей. Она будет бороться до конца, пока сама не упадет с последним врагом, что посмел притронуться к ее семье. На это никто не имеет права. Абсолютно никто. И она самолично перегрызет этим людям глотки, достанет кишки и переломает все кости. Босс Fantasmi не церемонясь выбивает входную дверь дома Есимура, стоит ей только оказаться на его пороге, и пулей залетает внутрь, совершенно не обращая внимания на то, что перед глазами уже все мутнеет, а она сама врезается во все комоды и косяки, роняя мамины любимые статуэтки. По щекам текут слезы перемешиваясь с неупавшими и невысохшими каплями дождя, а с побелевших от холода губ слетают рваные вздохи. Отдышаться и осмотреться нормально нет времени, и Еши, превозмогая боль в мышцах, бредет по дому, заглядывая в каждую комнату. А в доме так непривычно тихо, что даже Мармон поджимает губы и оглядывается. Вокруг погром: несколько упавших стульев на кухне, криво висящие картины в коридоре и разворошенные ящики письменного стола. Фантазма хлопает ладонями по маленькому столику в маминой спальне и медленно съезжает по стене, захлебываясь в своих собственных слезах и бессилии. Она не успела. Она, черт возьми, не успела. Почему она вечно что-то не успевает, оказывается на шаг позади? Почему за нее все время приходится расплачиваться самым дорогим и близким? Чем она, мать вашу, это заслужила? На столе рядом с настольной лампой лежит мамина записка-напоминалка, где кривым почерком было написано, что надо будет сходить в магазин и забрать по пути Ламбо и И-пин из дома их соседки Сато. А рядом валялась идеально ровная маленькая фотография с изображением ее отца, что держал в руках женщину в бессознательном состоянии и мерзко улыбался. А ниже корявым почерком было написано "просто сдайся, черт возьми". Почему она не подумала об этом раньше? Почему не подумала о том, что Карлос может ударить по самому дорогому, что у нее только есть? Почему не подумала, что он не подключит к этому своего отца? Боги, как же она себя ненавидит в этот самый момент. Из-за нее опять страдают те, кто страдать не должен. А как же Ламбо и И-ипин? Что она скажет им? Соврет или скажет жестокую правду, слушая их всхлипывания и плача вместе с ними? Это ведь все ее вина. Она опять всех подвела. И понимание этого въедается глубоко в мозг и бешено стучащее сердце. Она Босс Fantasmi, третий Босс Мельфиоре. И несмотря на все, Еши все еще совершает такие ошибки, за какие мафия не прощает. Только проблема в том, что эта ситуация напрямую связана с этой злополучной мафией, ее отцом и "братом". Это лишь все усложняет. Еши впервые за долгое время просто-напросто не знает, что ей делать дальше, не знает, что она может сделать. Сейчас она взрослая, решения приходится принимать самой. За спиной нет мамы, которая подскажет, направит на верный путь. У Фантазмы есть только она сама и люди, которых называет семьей, которые и сами-то вряд ли знают, что можно сделать в такой ситуации. Девушка разочаровывается в себе больше. И Фонг, и Реборн учили ее никогда не сдаваться, всегда бороться до последнего. Но она так устала, так выдохлась. Уже просто не осталось сил, чтобы что-либо предпринять, что-либо придумать. Ей столько раз приходилось сталкиваться с трудными ситуациями, где приходилось что-то решать и выбирать. Но эта оказалась самой сложной. Еши просто теряется в своих мыслях, не может зацепиться ни за одну, слыша лишь собственные всхлипы и стук капель дождя по подоконнику. Кто, ну вот кто может ей помочь сейчас? Девушке не нужны сочувственные слова семьи, которые, наверняка, будут искренними, ей не нужны грустные улыбки Бьякурана и печального взгляда Юни. Она сломается еще больше. Фантазме просто нужно, чтобы кто-то помог ей, подсказал верное направление, как всегда подсказывала мама. Только вот в первый раз, когда Еши не знает, что делать, она не знает к кому обратиться. Потому что вряд ли кто-то попадал в такую же ситуацию, как она сама. Дождь становится тише, а из-за хмурых облаков показываются первые лучики солнца. С кухни слышится еле заметный звон посуды и шорох чайных пакетиков, звук закипания воды в старом чайнике, который давно бы уже пора поменять. Тихой мягкой поступью подходит Бельфегор и берет на руки не сопротивляющуюся шатенку, которая лишь всхлипывать стала чуть меньше да тише. Парень несет Фантазму в гостиную и уже собирается положить ее на диван, да только тонкие маленькие пальчики крепко цепляются за его кофту и слышится тихое и даже отчаянное "останься". И Каваллини остается. Почти падает на диван в гостиной, аккуратно устраивает девушку у себя на коленях и гладит ее по мокрым и спутанным волосам. Плечи Еши все еще трясутся, будто от холода, а носом девушка утыкается чуть выше ключицы. А у Бельфегора сердце сжимается, а губы превращаются в тонкую линию. Будь у него возможность, он бы хоть сейчас выпотрошил Емицу и Карлоса, но тогда все возможные планы полетят к чертям, а ситуация ухудшится еще больше. Он просто не может этого допустить, хотя руки так чешутся. Через минут пять убаюканная теплыми объятиями Принца и тихими покачиваниями вперед-назад шатенка засыпает, а блондин может слышать тихое сопение своей Босс. Еши похожа на маленького бездомного щенка. Такая же маленькая и беззащитная. И отпускать ее сейчас не хочется еще больше. Только Бельфегор еще помнит об оставленной Наной записке и о Ламбо с И-пин, что та должна была забрать у соседей. Наны здесь нет. Есть только он, Мармон и Еши. И именно последней потом придется взять на себя всю ответственность за детей, придется забрать их с собой в Италию. Каваллини даже представить боится, как же сейчас тяжело его маленькой Босс. Только вот Принц сделать совсем ничего не может. Даже разделить ее боль на двоих. Все что они с Аркобалено могут - это хоть как-то ее поддерживать. В этот раз все должна решать Еши. - Она спит? - спрашивает Мармон у появившегося на кухне Бельфегора. Блондин садится за стол и делает глоток заваренного Туманом Fantasmi крепкого чая. - Да, - отвечает Каваллини, пустым взглядом всматриваясь в небо, где тучи превращались в облака и продолжали плыть дальше по небу. Их Небо ведь такое же. Фантазма точно так же держится под натиском проблем, пытается бороться, а потом всегда побеждает, освещая своей улыбкой все вокруг. Небо после дождя кажется еще более более ярким, живым. Бельфегор не знает, что будет дальше, но он очень надеется, что их Босс справится. - Пойду заберу И-пин и Ламбо, - устало вздыхая, говорит Вайпер и встает из-за стола. Кто-то да должен все-таки забрать детей, свалившихся им на головы новой заботой. Мало им проблем было. Росси, Гуэрра, нападения Вонголы, а тут еще и два ребенка, которые, как помнит иллюзионист, никогда не сидят на месте, ищут приключения и ввязываются в них с головой, прямо как их названная сестра. Внезапная трель мобильного телефона Еши, брошенного на столе, заставляет отвлечься от всяких мыслей. - Алло, - трубку поднимает Каваллини. - Бельфегор? А где Еши? Что-то случилось? - слышится обеспокоенный голос Бьякурана. И этих вопросов было бы еще тысячи, если бы Каваллини в наглую не перебил одного из Боссов Мельфиоре. - Расскажем, когда вернемся, - хмуро отвечает блондин. - Вы там только давайте побыстрее, а то у нас сразу несколько нападений Гуэрра на штабы Мельфиоре. Они оказались хитры, - Джессо хмыкнул. Послышалось шуршание пакетика от маршмеллоу. - Они разделили нас, устраивая нападения в разное время в разных штабах. - Скоро будем, - отвечает Бельфегор. - Ши-ши-ши, кажется, у нас проблемки. Поэтому живо за детьми, и мы отправляемся обратно в Италию. - Опять командуешь. Выпишу счет, - буркнул Вайпер и вышел из кухни. В этот раз он просто доверится своему напарнику. Потому что в этот раз, вероятно, все действительно еще хуже, чем кажется.

***

Еши снились длинные темные коридоры, залитые водой и зеленоватым светом, что бликами отражался на стенах и колбах с проводами. Девушка никогда раньше не была в этом месте, но узнать его не составило труда. Старые страшные рассказы Мукуро, насмешливые описания Бьякурана. Она помнит, что это самое страшное место для преступников мафии - Вендикаре. Только вот понять, что, собственно, она здесь делает во сне, было уже гораздо сложнее. Даже больше сказать можно - понять невозможно. Фантазма больше не плачет, но по лицу все равно течет что-то мокрое. Она больше не дрожит от рыданий, но все равно трясется от замогильного холода. Липкий страх пробирается под кожу, обвивает шею и вцепляется острыми когтями в горло, мешая дышать. Еши в буквальном смысле задыхается, когда видит за стеклами чьи-то лица и опутанные проводами тела. И ей сразу становятся понятны эти ненависть и страх ее бывшего Тумана. Окажись она сама здесь, она бы сошла с ума буквально за день. Она бы не продержалась и несколько лет под толщей холодного раствора, обвитыми вокруг тела проводами и мутностью перед глазами. Да и атмосфера здесь слишком удушающая, страшная. Девушка падает на колени, заходится громким кашлем, что разносится по длинному коридору эхом, и пытается совладать с собой. Липкое мерзкое чувство не покидает ее, но гипер-интуиция настойчиво шепчет "иди вперед". Только идти дальше слишком страшно. Еши не знает, что ждет ее там, дальше. И эта неизвестность пугает еще больше, страх накрывает с головой. Только вот девушка все равно заставляет себя подняться и сделать хотя бы пару шагов дальше, прежде чем опять схватиться за горло, начать судорожно глотать воздух и бегать взглядом из стороны в сторону. Гипер-интуиция не ошибается. Не договаривает, не всегда расскажет все, но никогда не ошибается. И если она говорит "вперед", Фантазма пойдет, чего бы ей это ни стоило. Ноги подкашиваются, мысли в голове спутываются в один клубок, а перед глазами изображение мутнеет. Шатенка идет, рассчитывая только на собственные ощущения, подсказки интуиции и колбы, за которые можно хоть как-то подержаться. Глубокий вдох и выдох. Девушка переводит дыхание, делает еще несколько шагов, шлепая по лужам коридора. Свет из зеленого становится более голубым, а страх пускает корни в сердце и практически вбивает в ноги гвозди, мешая сделать хотя бы шаг. Воздух здесь еще более холодный, пахнущий растворами и гнилью. И у девушки по спине от этого запаха мурашки бегут еще быстрее. Интуиция шепчет "стой", и Еши послушно останавливается, протирает глаза и оглядывается. Липкий страх сковывает в объятиях, внутри поднимается паника, а из горла вырывается крик. На колбах приклеены небольшие листочки, где кривым почерком было написано "Сюрприз, Тсунаеши", а за стеклом оказались до боли знакомые лица.