Виски со льдом

Последующие три недели выдались суматошными. Мы разрывались между двумя странами; замена паспорта, а с ним и других документов, и получение временного вида на жительство в Латвии требовали сил, времени и тугого кошелька. Мой кредитный счет в банке «Санта Озола» рос с неимоверной быстротой, и оставалось только надеяться, что со временем я все же рассчитаюсь с долгами, тем более договор на аренду квартиры был подписан и новые жильцы должны были появиться здесь в мае. На работе все оставалось по-прежнему, дорогие коллеги привычно сверлили спину недобрыми взглядами — как же, опять отсутствовал — и перемывали кости, стоило только выйти за дверь. Конкурентная среда, чтоб ее! На косые взгляды и змеиное шипение мне было по большому счету наплевать. Беспокоил больше тот факт, что скоро я получу паспорт на новую фамилию, и вот дальше фантазия отказывала, вернее, услужливо подкидывала варианты развития событий один другого веселее. Надеяться на то, что начальник не узнает ее, не приходилось: кадры его обязательно уведомят, трудовой договор подписывать все равно придется. Санта, большей частью зависавшая у своего Воф-фы, в этом деле была не помощник: и в силу далекости от Трудового кодекса Российской Федерации, и в силу абсолютной, тотальной и патологической влюбленности. Я все больше и больше сомневался в разумности нашего брака, но супруга стояла на своем. В конце концов я сдался, решив просто в конце своего пребывания в Москве положить заявление об увольнении. Пусть Санта сама разбирается со своей жизнью, а подставлять себя, Рейниса и ее заодно желания не было: ни один адекватный человек спокойно такие новости не скушает. — Ми-иша, — воскликнула Санта, когда мы встретились в кафе в обеденный перерыв; нужно было обсудить некоторые планы, и я не удержался, задал пару вопросов, которые любимой женушке не пришлись по вкусу. — Что Ми-иша, — передразнил я ее, — еще скажи, что я не прав. Крутишь мозги хорошему человеку, — я заменил неприличное слово на подходящее по смыслу, — а сама потом свалишь без объяснений? — Свалишь? — нахмурилась она, соображая, что я имел ввиду. — Уедешь, исчезнешь, пропадешь! — нервы уже немного сдавали. — Или ты собралась все же открыться и сделать сюрприз человеку? Знаешь, за такие «сюрпризы» по лицу можно легко получить. — Воф-фа не такой, — убежденно произнесла Санта, — он не будет меня бить! Язык чесался сказать, что, может, девушку и не будет, а вот мне точно достанется. — Не знаю, как ты собираешься разруливать ситуацию, то есть искать выход, — пришлось пояснять мысль, а то недоумение в глазах жены грозило выплеснуться через край, — но участвовать в этом не хочу. Думаю, что уволюсь и попробую поискать работу в Риге. Это ведь реально? — Рейнис что-нибудь придумает, — рассеянно ответила Санта, и не успел я возмутиться тем, что все проблемы опять перекладываются на плечи Рея, как девушка продолжила, — а у Воф-фы день рождения скоро. Думаю: что ему подарить? — Рад за него, купи галстук, — произнес я, проглотив окончание фразы про пусть удавится, ибо это милосерднее. Я смотрел на опустевший стул — Санта умчалась по одной ей ведомым делам — потом закинул руки за голову и задумался. Случай, кажется, был клинический, или все влюбленные таковы? Вроде бы за собой я особой глупости не замечал, хотя, может, со стороны тоже не выгляжу излишне адекватным. Кто знает? Ладно, пора было возвращаться в офис, зарплату просто так никто платить не будет. — Михаил! — догнал меня голос шефа на лестнице, не успел я дойти до нужного этажа. — Зайдите ко мне! — начальник как всегда на «вы», если мы не наедине. Черт бы его побрал, легок на помине! Не поминай всуе, накличешь, называется. Развернулся и потопал вниз. Интересно, он меня специально караулит, или так случайно выходит? — Миша, у меня день рождения скоро, поэтому приглашаю тебя с супругой на празднование в кафе. Будут только свои, моя девушка и ее брат, — голос шефа едва заметно дрогнул, заставив напрячься. — Познакомлю, да и твоя супруга, думаю, будет рада пообщаться с соотечественницей. Ничего особенного, но живую музыку гарантирую, — тут он подмигнул, отчего нехорошее подозрение закралось в душу, — тебе понравится! — Спасибо, — промямлил я, совершенно не зная, как реагировать. Санта вот только что про это даже не заикнулась, и как я должен прийти с супругой, если она и его девушка одно лицо? О да! Им будет очень интересно вместе! Брат? Будет? Конспираторы, чтоб их! Я влетел в нашу комнату, от души шандарахнув дверью об косяк. — Михаил! — грозно одернула меня Ирина Львовна, я обернулся, еще никогда в жизни мне не хотелось настолько сильно послать эту даму на три буквы. По всей видимости, взгляд был весьма красноречив, поэтому она не рискнула дальше развивать тему. Достали! До самого вечера я злился, не имея возможности позвонить. Дома запал поутих, но я все равно набрал номер Санты и, выслушав, что абонент недоступен, плюнул. Ничего, завтра я вытрясу из дорогой женушки все! Телефон запиликал, сообщая, что пришло сообщение. Рейнис писал, что завтра вечером прилетает в Москву. Слава всем богам, что он все же решил отказаться от неожиданного появления, хотя вечер понятие растяжимое, мог бы и рейс указать! На всякий случай залез на сайт, информацию и коды доступа от которого получил в свое время от Санты, но он не обновлялся уже очень долго, надо бы выяснить, кто этим занимается и накрутить ему хвост: не было даже минимальной информации о гастролях и концертах. Не дело! В таких растрепанных чувствах отправился спать, твердо зная, что завтра Санта получит от меня по первое число, надо бы еще и Рея подключить к этому делу, пусть объяснит сестренке, что та заигралась. День прошел как в тумане, интересовало меня только одно: приехал Рей или еще нет? Поэтому мчался домой почти бегом, злясь на поезд в метро, что едет так медленно, а потом на забитый людьми эскалатор, который еле полз. Ожидания оправдались. Дома были они оба: и Санта, и Рейнис. — Дорогая, ты ничего не хочешь нам сказать по поводу некоего дня рождения? — поинтересовался я после часа бурных приветствий. — Микки, но я только вчера об этом сама узнала, — виновато сказала девушка, — он мне не говорил. — Это про что? — спросил Рей, поглаживая мой живот под домашней майкой. Сидеть у него на коленях было не очень удобно, но и уйти совершенно невозможно. — Милая Санта совсем заигралась, — продолжал ябедничать я, — задурила голову Владимиру Юрьевичу. Нет, вы не подумайте, я не против того, чтобы у жены был друг, но он ведь считает эти отношения серьезными и на что-то рассчитывает. В любом случае, это недостойно! — Миша прав, — Рейнис посмотрел на сестру, — ты затеяла эту авантюру со свадьбой, и я благодарен, очень благодарен, но ситуация и в самом деле какая-то некрасивая. Если ты его любишь, то зачем выходила замуж за другого? Зачем такая жертва? Можно было придумать что-то еще, а если он тебе безразличен, то зачем давать человеку ложную надежду? — Вы не понимаете! — вскинулась девушка, конечно, было бы наивно ожидать от нее раскаяния. — Он мне нравился с самого начала, а потом этот случай в кафе, и я решила, что все, надо забыть и не вспоминать! Я бы никогда не смогла общаться с человеком, который, — Санта запнулась, подбирая слово. — Гомофоб, — подсказал я, — и ты выбрала семью. — Но потом Воф-фа все понял и изменился, — воскликнула она, — и все стало совсем сложно! А вчера он предложил позвать на свой день рождения моего брата, потому что нужно же познакомиться с будущими родственником! Почему мне захотелось побиться лбом об стену? Наверное, потому что от этого было бы больше толку, чем от попыток убедить Санту в неправоте. — Ты должна ему все рассказать, — жестко произнес Рейнис. — Угу, — согласился я, — особенно про то, что ты немножко замужем. — Между прочим, кто-то тоже не все рассказал начальнику, — попыталась наехать девушка. — Вот именно, начальнику! Он мне по большому счету никто, и я не обязан докладывать с кем я сплю и кому приходится сестрой моя жена! — Ты должна все рассказать, и это не обсуждается, — подытожил Рейнис. — Хорошо, — мрачно согласилась Санта, — только после дня рождения. Не могу же я испортить праздник! Наверное, это было правильно, хотя сомнения все равно оставались. Я совсем было собрался предложить всем пойти спать, как она продолжила: — Мальчики, но вы ведь придете, правда? Хорошо, что стены в доме сталинской постройки такие крепкие и толстые, можно биться головой сколько угодно. Будь моя квартирка в новостройке, получилось бы незапланированное окно на улицу. Санта нас все-таки уговорила, хотя я сопротивлялся до последнего, но в Рее внезапно взыграл дух авантюризма, да и посмотреть на пресловутого Воф-фу ему было интересно, так что мое мнение особо не учитывалось. — Я не понимаю, ты же так скрываешь свою ориентацию и семью, — говорил я, лежа рядом с ним на диване, — почему? — Замаскируюсь, и никто не узнает, — ухмыльнулся Рей. — Ой ли? — усомнился я. — И ты потребовал от Санты все рассказать… — Нет, все не надо, — веселился он. — Достаточно того, что она замужем и скоро уедет, про брата он уже и так знает. — Вы невозможные люди, — заключил я и отвернулся, наивно полагая, что поставил точку в разговоре. — Ну что ты переживаешь? Сходим, поздравим твоего начальника, посидим в уголочке и уйдем. Он вряд ли кинется ко мне с распростертыми объятиями, просто готов терпеть ради Санты, он даже близко не подойдет, ведь она обязательно скажет, что брат придет со своим парнем, — Рейнис навалился сзади и шептал в затылок, вызывая томление во всем теле. — Угу, только вот для него она Сондра, а я не твой парень, и вообще, я уже запутался во всех этих хитросплетениях, — пожаловался я, отдаваясь умелым рукам. В связи с непреодолимыми обстоятельствами в лице Санты и Рейниса, я смирился с неизбежным, решив положиться на волю случая. Русский авось еще никого не подводил. Не знаю, чем развлекался Рейнис пока я просиживал штаны на работе, но вечером он выглядел довольным и хитро улыбался. Наскоро поужинав — Рей отказался, заявив что недавно перекусил — он потащил меня показывать обновки. — Смотри! — гордо сказал он, демонстрируя нечто невообразимое. Я не был впечатлительным человеком, но наряд поразил в самое сердце. — Ты уверен? — осторожно спросил я. — Зато все будут смотреть только на это чудесное сочетание лимонно-желтого и бирюзового! — Рей, не делай этого, пожалуйста, — тихо сказал я, — поверь, лучше остаться незаметным и не привлекать внимание. Ты думаешь, что хоть кто-то еще, кроме самого именинника, будет знать о твоей ориентации? Не хотелось бы, чтобы тебя избили. — Твоя правда, — вздохнул он, убирая неописуенную красоту обратно в пакет, — лучше одеться скромно. Я потом еще раз сто вспоминал эту фразу про скромность в одежде, когда мы уже собирались в кафе. Хотя для Рея это, наверное, было действительно просто и повседневно. Только вот соотнести эту одежду со вкусами среднестатистических обывателей никак не удавалось. Выглядел он примерно так же, как когда мы познакомились. Замшевая куртка с вязаными вставками, и под ней нечто вроде толстовки оливкового цвета с оранжевыми рисунком и оранжевой же горловиной. Чуть более темного оттенка брюки в тонкий рубчик, плюс остроносые сапоги, напоминающие «казаки». Скромно и почти незаметно, да. Волосы Рейнис обработал каким-то составом и поставил дыбом. Было похоже, будто в ванну, где он мылся, упал включенный фен. Темные очки в пол-лица и хлопчатобумажный шарф в мелкую клеточку завершили образ. Я мысленно застонал. Нет, узнать Рейниса Озолса в этом чуде было невозможно, но вот выйти на улицу и не собрать толпу зевак и собак? Это постараться надо! Со всеми сборами мы опоздали к назначенному часу, опять же пришлось ехать на такси, потому что добираться общественным транспортом я не рискнул. На самом деле это было хорошо, потому что все ближайшие места за одним большим столом, в торце которого располагался именинник и Санта, оказались заняты, и я с облегчением плюхнулся на стул за колонной, усаживая Рея рядом. Наше появление прошло незамеченным: как раз в этот момент Владимира Юрьевича кто-то поздравлял. Минут через десять-пятнадцать я поднялся и пошел поздравлять шефа, Рей остался сидеть, разглядывая ряды бутылок на столе. Пока я ходил, а это заняло чуть больше времени, чем я рассчитывал, Рей успел разжиться в баре бутылкой виски и под завистливые взгляды какого-то мужика напротив налил нам по стаканчику янтарной жидкости. — Ну, за день рождения? — произнес он, отпивая большой глоток. Праздник продолжался. Приглашенные музыканты что-то лабали на небольшом возвышении, имитирующем сцену, время от времени посвящая те или иные композиции новорожденному. Рейнис продолжал пить, закусывая в основном овощами, я пытался накормить его чем-то более серьезным, но он сопротивлялся. Настаивать было опасно, привлекать внимание совсем ни к чему. — Боже, это такая пытка, — сказал он, морщась после очередного исполнения песни. — Почему? — удивился я, по мне парень спел вполне нормально. — Нет-нет, он в ре-миноре поет, а тут нужен си-бемоль минор, — сообщил мне Рейнис, демонстративно запихивая в ухо уголок шарфа. — А-а, — глубокомысленно протянул я. — И вообще-то проигрыш трехчастный, а не двухчастный, — Рей посмотрел на мою задумчивую физиономию и отстучал на столе ритм. — Понимаешь? К счастью, от дальнейшего критиканства его отвлек сам именинник, который подошел знакомиться с полным бокалом в сопровождении Санты. Состоялся обмен ничего не значащими любезностями, Рей вручил свой подарок, начальник кивнул мне, поинтересовавшись вскользь, все ли в порядке, и получив заверения, что в полном, вернулся во главу стола. Наверное, все бы обошлось и этот день завершился бы вполне обыденно, если бы эти товарищи, которые по глубокому убеждению Рея должны были выступать только в коровниках, не покусились на святое — репертуар группы Negaiss. Я высунулся из-за колонны и увидел забавную картину: Санта в панике трясла милого за рукав, что-то быстро-быстро говоря. Любопытство сгубило не только кошку, и я подошел поближе. — …не надо это! — донеслось до меня, — Воф-фа, скажи им, чтобы не надо! — от волнения Санта говорила с сильным акцентом. Владимир Юрьевич не понимал причины истерики и пытался успокоить ее, объясняя, что ребята будут петь по-английски, а на ее родной язык покушаться не будут. Пока я грел уши, Рейнис устроил разборки с группой. Народ, привлеченный назревающим скандалом, столпился вокруг. Я не думал, что в кафе может быть такая толпа, но ближе к Рею пробиться не удалось. Насколько можно было судить, он возмущался тем, как горе-музыканты коверкали композиции. — Да чего бы понимал, придурок, я консерваторию закончил! — высокомерно заявил солист. — По классу консервов? — невинно поинтересовался Рейнис. — Да какое тебе дело, ушлепок? Не мешай деньги зарабатывать! — взвился вокалист. — Ну, за деньги надо в ноты почаще попадать, — не унимался Рей. — И права на исполнение у тебя вряд ли есть. — Что, самый умный?! — парень соскочил с возвышения и схватил обидчика за грудки. — За собой следи, у меня все схвачено! — Не думаю, — спокойно отозвался Рей и снял очки, приглаживая торчащие в разные стороны волосы. — Рейнис! — воскликнула Санта, они с Владимиром Юрьевичем каким-то образом подошли ближе. Когда-то давно, еще в школе, классная руководительница, которая преподавала литературу, возила наш класс на спектакль. «Ревизор» по Гоголю. Постановка не понравилась совершенно, но финальная немая сцена запомнилась. Сейчас было нечто подобное — и тишина, и если бы вдруг пролетела муха где-нибудь в отдалении, я бы решил, что это реактивный истребитель. Первым отмер начальник. Дураком он никогда не был и быстро сложил два и два. Страсть Санты к таинственности и сюрпризам сыграла с ней дурную шутку, человек оскорбился. Зло сверкнув глазами, он развернулся, чтобы уйти, но девушка бросилась за ним, хватая за руки. — Воф-фа! Подожди! Я объясню… Шеф был зол, это было видно невооруженным взглядом, и к разговорам не расположен, поэтому он просто оттолкнул настырную девицу от себя. Не удержавшись на ногах, девушка упала на спину, неудачно ударившись головой о колонну, и застыла на полу сломанной куклой. — Санта, — расталкивая зевак, бросился к сестре Рейнис. — Сондра, — воскликнул Владимир Юрьевич, склоняясь и хлопая девушку по щекам. Я стоял в сторонке, понимая, что помочь все равно ничем не могу, а толпиться рядом смысла не имело. Только вот Санта, несмотря на все похлопывания и даже брызганье водой в лицо, в себя не приходила. Я нахмурился и пошел искать стационарный телефон, чтобы вызвать скорую. Бригада приехала довольно быстро, молоденькая девушка споро заполняла кучу бумажек, пока более старшая коллега осматривала Санту. Не придя ни к какому заключению — крови не было, показатели были почти в норме, они погрузили бледную до синевы девушку в машину и, уточнив, кто родственник, объявили, в какую больницу ехать. На такси мы ехали втроем. Шеф, не спрашивая никого, тоже погрузился, невзирая на недовольные взгляды Рейниса. Видно было, что переживал, и вообще вся ситуация его напрягала. Я сидел рядом с ним сзади, молчал и думал: как быть дальше? Ничего путного в голову не приходило, все умные мысли уступили место бесконечной тревоге за Санту. Разузнав в приемном покое где сестра, Рей совершенно нейтральным тоном попросил меня пойти с ним, хотя разрешили только родственникам, но странно веселая медсестричка проводила нас в пустое помещение с кафельными стенами, где на каталке лежала Санта с забинтованной головой. — Санта, — бросился к ней Рей, — все так плохо? — Что плохо? — спросила девушка, открывая глаза. — А, нет, нормально. Я договорилась просто. — Санта? — встревоженно проговорил Рейнис. — Боже, ну сам подумай! — раздраженно произнесла девушка. — Как мне еще заставить Воф-фу простить меня? А тут он чувствует себя виноватым… — Так с тобой все в порядке? — прервал ее брат. — Ну да, — отозвалась та. — А это? — я показал рукой на повязку. — А это для убедительности, — пояснила эта сообразительная девушка, — чтобы Воф-фа проникся. Говорю же, попросила! Лена и Галя мне помогли, вот! Можешь дать им автограф! Мы переглянулись, слов от возмущения не было. — А теперь давайте мне моего Воф-фу, пока я тут в образе, — поторопила она нас, принимая особенно несчастный вид. — Ну же! Я жду! С совершенно ошарашенными лицами мы вышли обратно в коридор, где маялся от неизвестности шеф. — Владимир Юрьевич, — кусая губы, чтобы не ржать, хотя говорил все равно с придыханием, произнес я, — она вас зовет. — Боже, Санта, она очень, очень… — пробормотал Рей, глядя вслед бросившемуся к любимой мужчине. — Да, очень, — с чувством произнес я. — Будем ждать? Или домой поедем? — Пусть сама разбирается, раз затеяла, — махнул рукой Рейнис, — а то я ее побью. Я хмыкнул, имея все основания сомневаться в этом заявлении: раз уж девочку в детстве не пороли, то сейчас уж вряд ли начнут.