Двойное самоубийство

Губы цвета бархата и зеленые глаза – пожалуй, единственное, от чего Экубо не может оторваться, потягивая из своего бокала полусладкое красное вино. У Рейген невероятная внешность, и она этим умеет пользоваться. Абсолютно не похожая на японку: слишком амбициозная и вольная, с пышными губами, светлыми волосами и ресницами, с аккуратным носом и идеальной фигурой – Экубо готов поспорить, что Аратака в свое время потратила много времени на этот образ, потому что он не может быть реальным. Рейген Аратака – мужское имя, которое она носит с гордостью, не забывая представляться каждому новому встречному. Дух понимает, что это, конечно же, псевдоним, за которым прячется истинная она, но девушка лишь растягивает в улыбке притягательные губы каждый раз, когда Экубо задает ей вопрос о ее настоящем имени. Дух смотрит на то, как она отпивает из своего бокала, причмокивая, и напрягается даже сильнее. Это не только имя, Рейген Аратака – один большой сгусток лжи и обмана, способный поглотить в свое безумие одним лишь внешним видом. Но Экубо не так прост, он уже давно понял, что за идеальной внешностью без единого изъяна кроется черная душонка, жаждущая ничего, кроме наживы. Иногда дух наблюдает, как она глядит на Моба, гладит его по голове и добро ему улыбается, и думает, есть ли в этом хоть доля правды? Есть ли в действиях Рейген хоть чуточка искренности? На абсолютно неяпонском лице сначала удивление, а затем хитрая ухмылочка. — Ты пялишься. — У нее мягкий голос, ласкающий слух. — Моргни хотя бы, а то я беспокоюсь за тебя. Экубо игнорирует ее, рассматривая необычный разрез глаз и допивая вино. Эта чертовка прекрасно знает, как завлекать и пользоваться людьми. Если бы он не был духом, мертвецом, не интересующимся делами человеческими, он бы давно попался в золотую клетку. Она – паразит, прорастающий на всем, что только видит. Аратака ставит бокал на стол, а после облокачивается на стул, устало зевая. Это было ее предложение выпить чего-нибудь у нее дома, но выглядит все совсем иначе, будто Экубо – тот, кто должен ее развлекать. Еще одна манипуляция Рейген Аратаки, величайшего экстрасенса (читай: шарлатанки) двадцать первого века. Но дух все еще не может оторвать взгляд от губ и глаз чертовки, которая поправляет длинные светлые волосы, манящими пальцами зализывая их назад. Даже Экубо попадает в ее сети, но он отличается от других идиотов: он хотя бы барахтается, и Рейген это нравится. Она бегает по его лицу взглядом, и ей прельщает факт того, что дух не сдается, и не важно, какую именно сферу его жизни взять. Он хочет стать Богом нового мира? Аратака проводит кончиком языка по бугоркам на небе, мысленно пробуя на вкус одну только мысль, и Экубо уже автоматом встает на более высокую планку, чем многие, кого она встречала раньше. Рейген с первого взгляда понимает, что они похожи. Стоит ей задрать рукава, и он видит тоненькие белые полоски, проходящие от запястья до сгиба локтя. Они думают, что Аратака несчастлива, что она много боролась в своей жизни и заслужила уважения. Он сразу понимает, что эти полоски нужны ни для чего более, чем для жалкой показухи. Она смеется, когда Экубо впервые говорит, что лучше бы она действительно попыталась убить себя. Когда он говорит это во второй раз, Рейген кокетливо улыбается. В третий раз улыбка пропадает с ее лица. Это очень необычно, думает Экубо. Она никогда не выходит из образа, соблазнительно сверкая глазками, но даже у самой лжи во плоти есть предел. Однажды в офисе она берет со стола нож и слабо давит на светлую кожу, прямо туда, где начинается шрам. И дух почему-то возбуждается, жадно наблюдая за тем, как по коже скатывается капля крови. А потом Аратака говорит, что она действительно пыталась убить себя много раз, но ей постоянно что-то мешает. Рейген кидает нож обратно на стол, вытирает слабую струйку крови и наклеивает пластырь. Аратака убеждает его, что у нее тоже есть чувства. Например, она умеет влюбляться. Например, она умеет любить. Экубо громко смеется, а она поправляет волосы, и дух перестает хохотать, глядя на темную пелену в ее ярких глазах. Она говорит, что пыталась покончить с собой столько раз, сколько они вместе со всеми ее возлюбленными пытались лишиться жизни двойными самоубийствами. Экубо спрашивает, затаив дыхание, сколько раз, а она с улыбкой шепчет, что их было сорок девять. Рейген говорит, что она просто отвратительна и ужасна. Жнец смерти, приносящий боль и страдания. Сорок девять человек, мужчин и женщин, погибли, потому что она не может умереть. Но вместо печали, вместо искреннего сожаления и желания искупления, Экубо видит лишь более широкую улыбку. И томный взгляд. А потом тихий вопрос: — Хочешь быть пятидесятым?