Давно забытое прошлое...

— Пора забыть прошлое, и начать сначала, мистер Ван-Симмен. Наши деды и прадеды ненавидели друг друга, но это не значит, что мы должны поступать так же, верно? Я хочу, чтобы вы понимали, что никакого вреда я не хочу причинить ни вам, ни вашей семье, — Тимберг Джейсон подошел к Теодору, и поставил ему чашку кофе.  — Я что, похож на идиота, Тимберг? Вы, словно подлая крыса, которой наступили на хвост! Это уже третий мирный договор, который я с вами подписываю, черт вас подери! И каждый раз, каждый чертов раз все заканчивается одним и тем же! А знаете чем? Ножом в спину, от вашей подлой семейки, у которой нет ни стыда, ни совести! В кабинете Джейсона наступила тишина, наверное, все члены его семьи услышали разъяренный крик Теодора Ван-Симмена. Она скрипел зубами, и, скорчив свое багровое лицо, сбросил чашку с горячим кофе на дорогостоящий ковролин.  — Сочту, что вы сделали это нечаянно, Теодор, — еле натянув улыбку сказал Тимберг, — Как бы вы не были против мирного договора, его нужно подписать ради благополучия наших детей. Не забывайте, что ваша дочь и мой сын состоят в отношениях, я думаю, вы хороший отец, и не хотите, чтобы подушка вашей Карри была соленой!  — А я думаю, что это не ваше дело! Моя дочь найдет парня и получше, чем ваш крысёныш!  — Убирайтесь, Теодор! Вон из моего дома! Розалин! Розалин?! Уберите здесь все! Теодор схватил свой кожаный пиджак и вышел из кабинета, а потом и вовсе скрылся из трехэтажного дома Джейсонов. К Тимбергу подбежала его супруга Марта. По ее лицу было видно, что она напугана. Марта очень любила своего мужа, и всегда беспокоилась о нем.  — Опять ничего? — спросила она.  — Да, он снова испачкал ковролин! Этот чудный ковролин был куплен еще моим прадедом! Я не позволю оскорблять себя и свою семью!  — Тим, ты конечно не суди, но мне кажется, что деньги, которые ты получишь от этого мирного договора — тебе намного дороже, чем честь нашей семьи. — Марта со злобой взглянула в глаза Тимбергу, выпытывая из него правду.  — Марта, не говори глупостей, семья всегда была для меня на первом месте. — он в очередной раз солгал жене, и, чтобы не быть пойманным на этом, быстро зашагал в свой кабинет. Садясь на кресло, он снова вспомнил об этом договоре, о том, сколько денег он бы принес в их дом, а глупые Ван-Сименны даже не догадывались о деньгах, это заставляло Тимберга придумывать новые планы. чтобы заполучить злосчастный договор от этих, как говорил он, тупиц. Новые головные боли не раз пробивали его темную голову, в которых никогда не было светлых помыслов. Для него главное — это деньги. Ведь деньги решают все, а кто думает иначе — истинный глупец. Поглаживая свои поседевшие волосы, он придумывал новый план, как выманить эту чертову подпись у Теодора. И вдруг, в его голову закралась очень темная мысль… Тем временем в семье Ван-Симменов. Карри, темноволосая девушка, с очень привлекательным лицом, похожим на цветущую розу. Карри всегда была спокойной и уравновешенной девушкой, любила уходить в мечтания, и мечтала очень долго, как мечтают обычно все молодые девушки. В этот раз она сидела у окна и вышивала крестиком какую-то собачку, как в ее комнату ворвался разъяренный отец.  — Что у тебя с этим чертовским отродьем, дура? — Теодор был красным, как томатный сок. Его крик был настолько громким, что мог разбудить весь городок.  — Не люблю разговаривать с тобой, когда ты в таком состоянии, пап. — девушка давно привыкла к припадкам гнева отца, и, с невозмутимым лицом продолжала вышивку.  — Что ты сказала, дрянь? — Теодор ударил голову девушки об стекло окна. В комнату вскочила мать Трэйси, перед тем, как отец хотел нанести повторный удар дочери.  — Отойди от нее! — Трэйси потянула его за рубаху, и не позволила ударить дочь.  — Вы сговорились все! Ненавижу вас! Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! Теодор плюнул на паркет в комнате, и ушел в кабинет, хлопнув дверью. Карри захлебывалась в слезах. А из виска лилась густая кровь, которая испачкала ее белую кожу.  — Сильно болит? — мать бросилась к Карри, и тряпочкой начала вытирать кровь.  — Мам, когда все это кончится? — хлюпая, спросила девушка, — я не виновата, что люблю его! Трэйси, ничего не ответив, ушла промыть тряпку. Карри продолжала реветь и мечтать. «Вскоре все изменится, главное — верить.» — твердила себе девушка… За кровавым пятном на окне, девушка разглядела Саймона — ее возлюбленного. Саймон махнул ей рукой, как бы зовя к себе. Они с Карри очень часто приходили друг к другу под окна, так как видеться им было запрещено. Но девушка не пошла, показав пятно на окне Саймону. Тот быстро убежал в темноту…