Лебон

Особняк Шин Хосока. Двухэтажный особняк главы клана Шин находится посреди небольшого леса в тридцати минутах езды от SHTower. Если проезжать мимо леса, то можно и не догадаться, что за деревьями скрывается такая огромная постройка, которая, ко всему прочему, круглосуточно охраняется. Помимо двух дорог, одна из которых известна только людям Шина, в особняк ведет еще и подземный автомобильный туннель прямо из парковки SHTower. POV Hyungwon Уже почти месяц, как я живу в особняке. Всю первую неделю я провел в отключке. И то, что прошла неделя, я узнал только по календарю. Я никак не мог смириться с моим нынешним непонятным положением и поэтому все время пытался сбежать, но дальше двора я не доходил, меня сразу ловили и чем-то кололи. Как только я приходил в себя, все начиналось по новой. Я истерил, громил дом, кричал, звал на помощь — все бесполезно. Мне просто что-то вкалывали, и наступала темнота. Спустя неделю пребывания в роли овоща, я перестал сопротивляться и вообще перестал что-либо предпринимать, поэтому меня сразу перестали колоть. Каждое утро я молча спускался вниз, ковырялся вилкой в тарелке и шел опять наверх, где большую часть времени я спал. Видимо, от нервного напряжения и частых срывов я окончательно довел свой организм. Ну, или это были просто последствия той дряни, которую мне до этого вкалывали. Я фактически сидел в тюрьме. С вкусной едой, со всеми удобствами, но в тюрьме. Мне запрещено было покидать особняк и двор, запрещено было с кем-то общаться, кроме приставленной ко мне охраны и женщины, которая следила за порядком в доме и готовила еду. К тому же меня лишили всех средств связи с внешним миром, я вообще не понимал, как умудрился докатиться до такой жизни. Но самое страшное было то, что я начал ломаться. Я перестал сопротивляться, перестал требовать свободы и, вообще, ответов на мои вопросы. Я просто все время спал. Конец POV Hyungwon Хенвона от своих мыслей отрывает шум внизу. Учитывая, что в особняке обычно гробовая тишина, то голоса внизу означали только одно — Шин приехал. Парень был прав, через минут пять ему в спальню постучались и сказали спуститься. Хенвон, нехотя встав с постели, поплелся к двери. На первом этаже, на диване, с ногами на кофейном столике, сидел Шин Хосок и с задумчивым видом пил виски. Хенвон молча прошел мимо и сел на диван напротив. Хосок был не при параде, и, судя по взлохмаченным волосам и наспех надетой рубашке, у Шина была очень «веселая» ночь. Хенвон злится на себя, что голова рисует картины этой ночи, и неприятное чувство ревности поднимается к горлу. Че думал, что все прошло. Видимо, не все или пока не до конца. — Ужасно выглядишь, — говорит Шин и делает глоток из бокала. Хенвон молчит. — Ну как тебе? Нравится у меня? Я слышал, ты моим тут работы прибавил. Все не сидится на одном месте? — продолжает Хосок. — Зачем ты это делаешь? — Хенвон перестает молчать. — Делаю что? Я ведь еще ничего не сделал. Ты ведь знаешь, мне надо поднимать два новых района, поэтому у меня сейчас очень много работы, но ты не думай, что я о тебе забыл. — Зачем тебе держать меня здесь? Что ты от меня хочешь? Ты получил Хейджен и Отке, ты пустил по миру мою семью, ты убил Техена и подавил восстание, ты лишил меня всего! — истерично говорит Хенвон. — Не всего. Я лишил тебя не всего. Но лишу. Ты понятия не имеешь, что это за чувство — быть лишенным всего. Но я тебя с этим чувством обязательно познакомлю, потому что больше всего на свете я не люблю лицемеров, — Хосок ставит бокал на стол и смотрит в глаза Че. — Я тебя ненавижу. Я никого никогда не ненавидел так, как ненавижу тебя! Даже Сон Хену не сравнится с тобой, — зло выговоривает Че. — Не провоцируй меня! — Хосок встает на ноги, подходит к Че и кладет руки по обе стороны от головы парня, — Не произноси его имя. Не буди во мне мою темную сторону, не советую. Она тебе не понравится, — шипит Шин ему в губы. — А сейчас я значит со светлой общаюсь? Что ты мне сделаешь? Убьешь? Изнасилуешь? Покалечишь? Что, блять, ты мне еще можешь сделать?! — кричит Че ему в лицо. Хосок убирает руки и идет на свое место на диване. — Поживешь здесь какое-то время. Ты не будешь покидать особняк. Не будешь ни с кем общаться, кроме приставленных к тебе людей. В город выходить будешь только под наблюдением. Любое непослушание, и я тебя накажу. И на будущее: научись правильно со мной разговаривать и выбирай выражения. Убивать я тебя не буду, но наказывать буду жестко. Или ты станешь шелковым, или один раз я не сдержусь и сверну тебе шею. Выбор за тобой. Хенвон молча смотрит на Хосока. — Будешь хорошо себя вести, у тебя будет больше привилегий, — продолжает Шин. — Я тебе не раб! — не выдерживает Че и встает на ноги. — Ты моя личная шлюха. А теперь сядь, — со сталью в голосе говорит Хосок. Хенвон продолжает стоять. Но уже в следующую секунду к нему подходит охранник и, сильно надавив на плечо, заставляет опуститься обратно на диван. — Я думаю, мы друг друга поняли, а теперь мне пора заниматься более серьезными делами, — говорит Хосок и, встав, идет к выходу. — Чангюн! Я хочу поговорить с Чангюном! — кричит Хенвон ему в спину, косясь на бугая рядом, — Я хочу узнать, что с Борой!!! — Нет. Никаких связей! Ни с кем! Узнаю, что не послушался - лично тебе что-нибудь сломаю. Ясно? — спрашивает Хосок. — Пошел нахуй, — выпаливает Че. Хосок резко разворачивается и идет к нему обратно. Хенвон не ожидал такого и даже растерялся. Подойдя ближе, Хосок отвесил парню сильную пощечину, складывалось ощущение, что вся ладонь Шина отпечаталась на лице Че. — Повтори, — говорит Шин и смотрит в глаза, которые уже заполняют слезы. Че молчит. — И еще. Попробуешь покончить с собой, я похороню тебя в общей могиле с твоей ебнутой семьей и ненаглядным дружком. Я понимаю, что до сих пор был очень мягким и не давал тебе причины думать обо мне по-другому, но ты лучше мою темную сторону не проверяй. Хосок разворачивается и выходит за дверь. Квартира Джухона. Меннам. — Чангюн, я все понимаю, но иногда бывают ситуации, когда человек бессилен. Тем, что ты не питаешься нормально и весь день пытаешься взглядом продырявить стену, ты Хенвону не поможешь, — говорит Джухон, присаживаясь рядом с Имом, который сидит по-турецки на кровати. — Так ведь нельзя… Я не знаю, где он, не знаю, что с ним, а ты мне ничего не говоришь,— тихо отвечает ему Чангюн. — Я знаю, что он жив, и этого должно быть достаточно для тебя. Но, Чангюн-а, я пока не имею ни малейшего представления, как помочь. Хосок не подпускает меня к себе близко. Я не остаюсь с ним наедине и не могу начать разговор о Хенвоне. Дай мне время, — просит Ли. — Я чувствую себя виноватым, Джухон-а. Это мы его втянули во все это. В результате Минхек хоть как-то живет в Отке, я тут с тобой, но я не знаю, где Хенвон и что с ним! — Чангюн начинает плакать, — Я ведь предал тебя, но ты меня не выгнал. Ты даже пальцем меня не тронул. Я знаю, что ты меня не простил, я знаю, что виноват и прощение еще надо заслужить. Но Хенвон… Он совсем не плохой, он точно не такой, как думает Хосок. Я хочу его увидеть, хочу убедиться, что он жив. Может, ты врешь мне! — у парня начинается истерика, — Ты врешь, и он давно мертв!!! — Жив он, я не вру! Просто Хосок меня пугает, причем очень сильно. Он стал прежним, Чангюн-а, я же вижу это. Он и казни теперь лично проводит, пока мы чистим территории. Я не скучал по тому Хосоку, и мне страшно, что дьявол внутри него снова проснулся. Поэтому я боюсь сделать все только хуже. Пока я не могу произнести имя Хенвона рядом с ним. — Умоляю, выясни, где он, умоляю. Я хочу его увидеть хотя бы на секунду. Поговорю с ним, скажу, чтобы он не сопротивлялся и смирился. Хосоку надоест такой Хенвон, и он его отпустит. — Не обещаю, но я постараюсь, а теперь пошли ужинать, — говорит Джухон и выходит из спальни. «Не отпустит он его, глупый мальчик. Только если в гробу и на кладбище. Ты ведь совсем не знаешь моего босса. Как же мне ненавистно врать тебе, но я не могу по-другому. Ты поставишь под риск не только жизнь Хенвона, но и свою» — думает Джухон, доставая приборы из шкафчика. POV Hyungwon Ко мне были приставлены два парня. Один из них выглядел как гора, и даже один его взгляд уже пугал меня. Второй был поменьше и более приятный. Пока я был внизу в гостиной или на кухне, или даже во дворе — эти двое всегда находились на расстоянии пяти шагов, и только в спальне я оставался в полном одиночестве. Сперва меня очень сильно напрягали эти двое, но со временем я привык и даже дал им прозвища: Шкаф и Тумбочка. Ровно так же я и относился к их присутствию в комнате - как к предметам мебели. После того дня, как заходил Хосок, прошла неделя. Он не появлялся, и слышно от него ничего не было. Я был рад ровно настолько, насколько вообще мог чувствовать какие-либо эмоции. Как-то вечером я ошарашил Шкафа, сказав, что хочу по магазинам. На самом деле мне не нужна была одежда и вообще ничего не нужно было, я просто хотел выйти из этой тюрьмы и сменить картину перед глазами. Шкаф долго звонил, как я понял Хосоку, и потом объявил, что можно. Все-таки в Меннаме невероятно красиво. Мои слова о том, что я хочу по магазинам, «мебель» позади меня поняла буквально. Стоило мне на что-то засмотреться или отойти, они начинали возмущаться и показывали мне на очередной бутик. В результате я скупил кучу как нужного, так и ненужного мне барахла. За все безропотно платил кредиткой Тумбочка. Он же купил мне кофе, и мы выехали обратно к моей «тюрьме». Я не знаю, что произошло, и почему я вообще это сделал. Но как только мы въехали в лес и сбавили скорость, я прямо на ходу открыл дверь и выскочил из машины. Я сразу же побежал в сторону рощи, рассчитывая спрятаться за деревьями и кустами. Я приблизительно понял, что стоит лишь выйти за пределы леса, и можно будет увидеть начало города, а там без проблем можно поймать любую попутку. Выглядел я вполне прилично и без проблем поймал бы машину. Главное было добраться до шоссе. Конечно же далеко я не убежал. В машине мне казалось, что дорога незамысловатая и я смогу без проблем выбраться из леса. Я ошибся и заблудился. Таким образом я петлял по лесу около часа, потом меня нашли собаки, которых спустили мои "охранники". Меня не били, не ругали и вообще ничего не спрашивали. Просто затолкнули в машину и привезли в особняк. Я даже не разобрал вещи, просто раскидал их по гостиной от злости и свалился на диван. Конец POV Hyungwon Клуб TheHills. Меннам. Придя в клуб, Джухон сразу поднимается в VIP. Хосок сидит на любимом диване и курит. На этом же диване, положив голову на его колени, лежит ухоженный и очень красивый парень лет восемнадцати. Свободная рука Хосока гуляет где-то в районе груди парня под его прозрачной кофтой, которая и так почти ничего не скрывает. Джухон подходит и садится в кресло напротив. Ли сразу заказывает выпить и закуривает сигарету. — Я думаю, к концу следующего месяца мы с Хейдженом закончим, но самое тяжелое все еще впереди. Я бы в Отке применил химическое оружие и снова бы отстроил район, чем как сейчас ходить, выискивать и избавляться от нежелательных элементов. Трата моего времени и финансов, — говорит Хосок и затягивается. — Ты очень жесток. За последние две недели казни превысили по числу то, что было за последний год! И вообще, мы вроде никуда не спешим, — говорит Ли, отпивая янтарного цвета жидкость из принесенного ему бокала. — Спешим. Чем быстрее я закончу с этими двумя районами, тем раньше я нападу на Плейг. И весь Лебон будет принадлежать мне, — твердо отвечает Шин. — Откуда такая жажда абсолютной власти? Ты бы мог и раньше все захватить, даже при более благоприятных условиях, но ты это не делал. Что такого произошло, что ты сейчас хочешь все и сразу? — А это разве плохо? Разве не этим должен заниматься глава района? — говорит Шин, — Малыш, сходи погуляй, — обращается Хосок к парню, который, сразу встав, вальяжной походкой направляется к двери.  — Джухон, если тебе что-то не нравится в политике, которую я провожу, ты можешь мне так и сказать. Освободить душу, так скажем. Но я сразу предупреждаю, мне похуй на то, что ты думаешь, — четко и с ухмылкой говорит Хосок. — Не груби мне, — не сдерживается Ли. — А то что? — шипит ему в губы Хосок, резко, через столик притянув того за ворот рубашки ближе. Джухон сильно отталкивает Шина, который, так же ухмыляясь, откидывается на спинку дивана. — Такое поведение и эту жажду крови я уже видел, когда ты только пришел ко власти. Тогда я ее оправдывал тем, что ты был не в себе из-за произошедшего с твоими родителями и тем, что тебя это сломало. В принципе, именно твоя кровожадность и жестокость в то время сделали тебя тем, кем ты являешься сегодня. Но сейчас ты и так уже коронованный король Лебона, тебе не надо никому ничего доказывать. У тебя есть все, и я не понимаю, почему тот Хосок вернулся, это меня пугает. Очень сильно пугает, — говорит Джухон и залпом допивает виски. Хосок отвлекается на звонок мобильного. «Ты уверен? А он был один? Куда они смотрели? Сам разберусь.» — это было все, что Джухон смог расслышать из разговора Шина. — Кстати, о казнях. Езжай на парковку. Распорядись, пусть туда пошлют новеньких. Хочу, чтобы они посмотрели, что бывает с теми, кто свою работу не выполняет. Кихен отправит тебе двоих из охраны особняка, - говорит Хосок и направляется к двери. — В чем они провинились-то? — спрашивает Джухон.  — Да так. Недоглядели,— бросает Шин и выходит. Особняк Шин Хосока. Хенвон так и лежит на диване, окруженный разбросанными по полу вещами, когда во дворе слышится звук подъезжающей машины. Парня удивляло, что за все время пребывания в особняке, сегодня в гостиной он находился один. Его охранники испарились сразу после того, как он вошел в дом. Минут через пять в дом вошли трое рослых парней и Хосок. Хенвон встал с дивана и направился к столу, чтобы налить воды из графина. В глубине души он понимал, что Шину уже наверняка доложили про инцидент в лесу и ждать ничего хорошего сегодня вечером не стоит. Парень не ошибся. Только он поднес стакан с водой к губам, как почувствовал, что Хосок подошел и стоит позади. Че отставил стакан и повернулся к нему лицом. — Да, я пытался сбежать. И да, попытка провалилась. Я просто счастлив, что я нахожусь здесь и с тобой сейчас. Если ты не понял, это был сарказм, можешь начинать меня наказывать, — медленно, смотря в глаза Хосоку, говорит Хенвон. — За твои выкидоны я наказывать буду не только тебя, но и тех, кто их позволяет допускать, — с улыбкой, так же смотря прямо в глаза Че, отвечает Шин. Хенвон бледнеет. От осознания того, куда могли деться Шкаф и Тумбочка, парню становится плохо, и он прислоняется к столу, чтобы не упасть. — Что молчишь? Язык проглотил? — с ухмылкой продолжает Шин, — У каждого действия есть последствия. Или твоя красивая головка об этом не знает? — Урод, — выпаливает Хенвон, еле сдерживаясь, чтобы кулаками не стереть эту наглую ухмылку с лица Шина. — Ну ладно, это был первый раз, и ты не знал. Дальше будешь умнее. Кстати, ты отвлек меня от очень симпатичного мальчика и интересных планов на ночь, так что заменишь мне его, — говорит Шин и, снимая пиджак, направляется к лестнице наверх. Хенвон, вцепившись пальцами в краешек стола, стоит и не двигается. Хосок останавливается у лестницы и поворачивается к нему лицом. — Ну, — говорит Шин нетерпеливо. — Я лучше десятерых одновременно обслужу, чем добровольно лягу с тобой в постель, — со злостью выплевывая слова, произносит Че. Хосок в удивлении приподнимает бровь и медленно возвращается обратно к парню. — Серьезно? — говорит Шин, встав вплотную к Че, — Десятерых? Одновременно? — продолжает он с улыбкой, смотря в глаза Хенвону, — Думаю, я могу тебе это организовать. Хенвон замирает. Он одновременно и понимает, и не понимает, куда клонит Шин. Хосок идет к дивану, берет свой пиджак и накидывает его на себя. — Проводите принцессу в машину. Принцесса хочет развлечься, — говорит Хосок застывшей у входа охране и идет к выходу. Хлопок двери приводит Хенвона в чувства. Но парень и опомниться не успевает, как двое громил, скрутив его, тащат к выходу.