***
Утром мама всё же вызвала её на разговор. Попросила или, скорее, потребовала, чтобы девушка объяснилась за всё то, что писала о ней Скиттер. У Джинни не было объяснения. Просто… так получилось. - И этот мальчик… Драко… у вас с ним всё серьёзно? Ты его любишь? – допытывалась миссис Уизли. - Что? Нет… А потом она внезапно осознала, что говорит с мамой. Не с братом. Или подругой. Она не могла сказать маме, что просто трахается с ним. Без обязательств. Это же мама. С мамами о таком не разговаривают. По крайней мере, Джинни никогда с ней о таком не говорила. - Мы просто… дружим, - не могла подобрать правильные слова девушка. - А эта «дружба» не может закончится браком? - Мерлин! Нет! Только не с ним, - не удержалась Джинни. - Тогда зачем всё это? – не могла понять женщина. – Ты же портишь свою репутацию! С Гарри не получилось, с Драко не хочешь, а кто ж тебя замуж возьмёт после такого? Джинни! - Я вообще не собираюсь выходить замуж! – вспыхнула как спичка девушка, поняв, к чему клонит мама. - Как это не собираешься? – воскликнула миссис Уизли. – Конечно, тебе всего семнадцать, ещё рано, хотя посмотри на Рона и Гермиону, они вполне счастливы, но в любом случае когда-нибудь… - Это «когда-нибудь» не наступит! Я не хочу семью! - Джинни! А девушка уже вылетела из комнаты, прихватив свои сумки. Она не хотела оставаться в этом доме. Гарри и Чжоу уже ушли. Не перед кем делать вид, что всё нормально. Что её нисколько не волнуют их объятия и поцелуи. - Чарли! Это всё твоё влияние! – крикнула миссис Уизли. Чарли в это время сидел со всеми на кухне и так и застыл с вишнёвой булочкой у рта, не понимая, в чём он успел провиниться. Пока мама не объяснила ему, что Джинни на него посмотрела. Ему уже двадцать шесть, а даже девушки нет и жениться явно не планирует, вот и тоже решила, что семья ей не нужна. А миссис Уизли вообще-то хотела, чтобы все её дети обзавелись собственными детьми. - Мам! – одновременно взвыли Чарли и Джинни. Та их слушать не стала и продолжила причитать о том, за что ей такое наказание. Джордж только давился со смеху, пока женщина не переключилась и на него, ведь он тоже официально ни с кем в отношениях не состоял. И сообщать об Анджелине он пока не планировал. Похвалила она лишь довольного Рона, что сидел в обнимку со смущённой Гермионой и поглаживал её выпирающий живот. - Ты так говоришь, будто была бы рада, если бы я прямо сейчас вышла за Малфоя! – огрызнулась Джинни. – И завела бы от него детей! - Меня сейчас стошнит, - позеленел Рон, что только благодаря Гермионе вчера не высказал Джинни всё, что думает и об этом хорьке, и о ней. - Я была бы, конечно, рада, если бы ты выбрала кого-то с репутацией получше и кто не был судим, но уже согласна и на это. Лишь бы семья своя была. - О нет! – страдальчески взвыл Рон, представляя эту картину. - Сама решу! – совсем разозлилась Джинни, прыгая в камин, даже не попрощавшись. Что за абсурдные мысли? Она и Малфой! Вместе! В браке и с детьми! Как только её маме могло прийти такое в голову? Конечно, она не знала всего, что между ними происходило, но тем не менее даже представить подобный исход было невозможно. Всем окружающим, но только не Молли Уизли. Чёрт!***
Остаток дня Джинни провела в спальне для девочек, потом приняла душ, а после сходила и на ужин, где встретилась с Парвати, Гермионой, Симусом и Невиллом. Они все отшутились по поводу утренней ссоры. И больше никто этот вопрос не поднимал. - Ты идёшь? – обратилась к ней Парвати, когда они уже вышли из Большого зала. Джинни только качнула головой, посматривая в сторону приближающегося к ней Малфоя. Он весь ужин не сводил с неё взгляда. И она, даже не смотря на вчерашний разговор с Джорджем, хотела провести с ним вечер. Она не хотела снова вспоминать то, что случилось четвёртого августа. Ей хотелось забыть. И почему-то с ним это лучше всего получалось сделать. Потому что теперь она могла контролировать процесс. - Вы опять займёте Выручай-комнату до утра? – взвыла Парвати. Она уже даже не стала ничего говорить по поводу самого Малфоя. Хотя ей до сих пор не нравилось его присутствие рядом с её подругой. Джинни только отмахнулась от её слов, делая несколько шагов на встречу слизеринцу. Он впечатался в неё, тут же притягивая к себе за шею. Подняв подбородок, она приветливо потянулась к нему губами, позволяя его языку скользнуть ей в рот. Внизу живота предательски тянуло. Он был ей нужен. Срочно. Особенно после вчерашнего. После счастливых Гарри и Чжоу. Ей было всё равно на то, что каждый, у кого есть глаза, мог их видеть. Без разницы. Малфой с видимым усилием оторвался от её губ. Глаза тёмные. Он скучал. Прошло не так много времени, но два вечера без неё, и он уже готов лезть на стену, потому подхватил её на руки под визги этой рыжей бестии, что привычно обвила руками его шею. Послышались восхищённые вздохи других студенток. Не смотря на его прошлое, он всё ещё был одним из самых желанный парней Хогвартса. А она была единственной, кого хотел он. Он выбирал её. Как и она выбирала его, даже несмотря на то, что могла выбрать любого. Ну, или почти. Как и он мог выбрать практически любую. Потому они и были одной из самых ярких пар этого года. Огонь и лёд, гриффиндор и слизерин. Взрывное сочетание. И вот он несёт её в Выручай-комнату, почти бежит, а она целует его шею, водит своими тонкими пальчиками под воротом рубашки. Чёрт. Кажется, после их будет ждать выговор от Макгонагалл. За такое бесстыдное поведение. У всех на глазах. Но ему всё равно. Он едва сдерживается. Осталось немного. Они уже у Выручай-комнаты. Она начинает расстёгивать рубашку, и он дёргает дверь, почти вваливаясь внутрь. Он ставит её на пол лишь для того, чтобы удобнее было прижать к стене. Стягивает с неё мантию. И с себя. Жадно терзает алые губы, шею, чуть приспускается, чтобы провести руками по её бёдрам и сжать ягодицы, приподнимая её у стены. Такая горячая. Тяжело дышит ему в шею, оставляя багровые синяки, судорожно расстёгивает его рубашку. Он слышит тихий стон, когда слегка касается промежности через ткань трусов. Вся мокрая. Для него. - Поттер был там? – срывается вопрос с его рта. Он не собирался спрашивать. Ему вообще-то всё равно. - Да, - выдыхает она ему в губы. Только бы не стал прерываться, задавать новые вопросы, и Малфой её не разочаровывает. Почти рычит, срывая с неё джемпер, обнаруживая под ним красный лифчик. Из прозрачной сетки. Не один из тех, что дарил он, но этот красный смотрится на ней великолепно, и он убирает ткань в сторону, вбирая в рот уже затвердевший сосок, а рукой массирует другой. Она тут же громко стонет, откидывая голову назад и ударяясь о стену. Чёрт. Он не может долго терпеть. Ведёт к поясу её юбки, дёргает язычок молнии, чуть отступает, позволяя ненужной одежде опуститься на пол. Она сама вылезает из обуви и снимает гольфы, пока он скидывает с себя уже расстёгнутую рубашку. Стоит ей разогнуться, он ведёт руку ей за спину и дёргает застёжку лифчика. И вот грудь свободна. Она в одних красных стрингах, от которых сносит крышу. И от факта, что она виделась с Поттером тоже сносит крышу. Едва ли не сильнее. Он чувствует, как загорается. Он не может контролировать себя. Ему надо. Потому парень подхватывает её на руки и спешит к кровати, кидая её на середину, отчего девушка глухо выдыхает. А он уже ползёт сверху, стягивает с неё последний кусочек ткани, оставляя её полностью обнажённой. А девушка уже вся покраснела, рвано дышит, жаждет продолжения. Быстрее. И Малфой резко переворачивает её на живот, чем заслуживает ещё один полу стон. Заводит ей руки за спину и произносит заклинание. - Что… - не понимает девушка. Руки не разнять, а он с силой заставляет её уткнуться носом в простыни, становясь на карачки задницей в верх. До неё доходит, что он хочет сделать, потому сжимает пальчики рук и ног, чуть покачивает бёдрами, призывно, а он не может отвести взгляд от её промежности, что так открыта ему. Она вся течёт. И он шлёпает её по ягодице. Сильно. Оставляя красный след. А она рвано выдыхает. Чёрт. Ведёт пальцем по середине, между складок, заставляя её качнуться на него, моля его войти в неё. Он сам не может долго ждать. Быстро стягивает с себя штаны, освобождает разгорячённый член и резко входил в неё во всю длину, придерживая её за бёдра. Она вскрикивает, а он уже приходит в движение, скользит по её стенкам, что сжимают его внутри неё. Такая тесная, такая желанная, такая его. И какой прекрасный вид. Он не удерживается и снова шлёпает её. Ведёт пальцами по её бедру, по низу живота и начинает стимулировать клитор под сильные толчки внутрь неё. Она вся извивается. Так громко стонет. Он слышит только её голос. И влажные звуки. Хочется войти в неё ещё глубже, но уже некуда. Он нажимает на её бедро, заставляя распрямить одну ногу, вдавливает её в кровать и начинает ритмично вдалбливать её в простыни. Под её полу стоны, полу вскрики. Одна рука на талии, другая удерживает шею. Ещё немного. Она сжимает внутренние складки. Почти больно. И он стонет ей в шею, нависая над ней. Она полностью в его власти, распростёрта под ним. Такая горячая. Они оба покрылись испариной. - Драко, пожалуйста… - шепчет девушка, сжимая простыни. И он ускоряет темп, скользя туда-обратно, входя во всю длину. Ещё немного. И его накрывает. С рыком он кончает прямо в неё, позволяя себе ещё несколько секунд побыть в ней. Такая влажная. Для него. Тяжело дышит, подрагивает. И он осторожно переваливается на спину, освобождает её руки, и она расплывается лужицей по постели. Поворачивает голову, чтобы видеть его. У него нет сил, но всё равно хочется поцеловать её. И он тянется ей навстречу, накрывая её губы своими. Нужно немного передохнуть, отдышаться, позволить члену затвердеть и снова взять её. Снова войти в неё. Судя по блестящим глазам, она думает о том же. Ну, что за девушка.***
Малфой не знал, сколько времени прошло, прежде чем он смог отпустить её, и теперь они уставшие полулежали на диване. Она с одной стороны, он с другой. Он опять массировал её ступни, а она с полузакрытыми глазами нежилась в подушках. Джинни закуталась в простынь, но так расслабилась, что грудь уже выглядывала из под чёрного шёлка. Он старался не смотреть, иначе снова не сдержался бы. Она была слишком соблазнительной. Всегда. - И как прошли ваши семейные посиделки? – решил парень как-то отвлечься от обнажённой девушки перед ним. - Если тебя интересует Гарри, то он пришёл с Чжоу, - фыркнула Джинни, теряя хорошее настроение. – Они обжимались весь вечер. - Представь, что было бы, если бы ты взяла меня с собой. - Я об этом думала, - усмехнулась она. – Было бы весело. - А то! - А сегодня утром мы поругались с мамой из-за тебя, - сообщила Джинни, до того думавшая, что не будет с ним об этом разговаривать. Но не удержалась. Ей до сих пор было обидно. – Она говорит, что я порчу свою репутацию, общаясь с тобой. - Я бы не сказал, что мы много общаемся, - улыбнулся парень, поглаживая её голень. – Обычно мы мало разговариваем. - Ну, она-то об этом не знает, - игриво улыбнулась и Джинни. – Представляешь, она сказала, что хоть ей эта идея нравится и не очень, но она бы хотела, чтобы мы поженились, наделали деток и вот это вот всё! Как вообще можно было даже сказать такое? - Не понимаю, чем ей эта идея может не нравится, - попробовал возмутиться Малфой. - Думаю примерно тем же, чем эта идея не должна нравится и твоим друзьям и родителям, - фыркнула девушка. - Мои друзья не против того, что мы вместе… спим, - протянул он. - Разве? - Тео и Блейз, конечно, удивились такому развитию событий, учитывая прошлый год, но, чтобы понять, что в тебе может привлекать, много мозгов не нужно, - улыбался он. – Достаточно иметь член. Джинни тут же прыснула над его словами. - Да, я поняла, что Тео был бы не против меня одолжить, - засмеялась девушка. - Он знает, что ему тебя не получить, - притянул он её к себе за ноги. – Я не делюсь. И усадил её на колени, а Джинни положила руки ему на плечи, нисколько не придерживая опустившуюся простынь, что теперь открывала прекрасный вид на её грудь. Прямо у него перед носом. - Мне показалось, что Паркинсон очень против наших встреч, - хитро улыбнулась девушка, слегка приподнимаясь на коленях. Слегка касаясь грудью его носа и сильнее прижимаясь к его члену. Он тут же сжал её задницу, заставляя не ёрзать. - Панси ревнует, - глухо пробормотал Малфой. - Я догадалась. - Она не привыкла видеть меня таким. - Каким? – улыбнулась Джинни. - Добивающимся внимания одной мелкой ведьмы, - слегка шлёпнул он её по ягодицам через простыни и чуть приподнял колени, помогая усесться по удобнее. - Ну, конечно, - склонилась к нему девушка. – Обычно, всё внимание и так твоё. - Естественно. - И что же во мне такого, что заставляет тебя добиваться меня? - Если бы я знал, - и накрыл её губы своими.***
После очередного животного секса они снова переместились на кровать. Девушка лужицей лежала на подушках, а парень, чуть приподнявшись на локтях, водил пальцами по её груди. Спать пока не хотелось. - А что твои родители думают о нас? – решила она продолжить их прошлый разговор, который был так нагло прерван. Когда она прыгала у него на коленях. - Не особо довольны, но в целом… - Что? - После победы Поттера в обществе несколько поменялись ступеньки социальной лестницы, - пожал он плечами, продолжая водить пальцами по её груди. – Раньше твоя семья считалась отбросами, ты уж прости. Сразу после грязнокровок. А теперь отбросы – мы. В какой-то степени быть с тобой – шанс снова подняться по ступенькам на вершину. А с другой стороны, это риск упасть ещё ниже, если твои родители или ты решат меня оклеветать. Мол, заставил и всё такое. Моего отца это пугает. - Люциус Малфой чего-то боится? – смешно округлила глаза девушка. - Одного месяца в Азкабане ему хватило, - посерьёзнел парень, вспоминая те дни в тюрьме. Тот суд. - Ему бы не хотелось, чтобы я снова там оказался. Но я его успокоил тем, что у меня есть доказательства того, что всё происходит по обоюдному желанию. - Это ещё какие? – удивилась Джинни. - Я выкупил у Криви колдо нашего поцелуя, когда ты налетела на меня при всех, - усмехнулся парень. – Даже если вся школа откажется свидетельствовать за меня, учитывая, что мы постоянно вместе и они это видят, у меня будет колдография, где хорошо видно, что это ты на меня напрыгнула. - У тебя всё это время была наша колдо и ты молчал? – воскликнула девушка. – Где? Я хочу посмотреть! - С собой я её не ношу, - улыбнулся он, принимаясь массировать затвердевший сосок. Джинни тут же закусила губу. - Принеси её с собой в следующий раз, - выдохнула девушка. - Обязательно. - Так получается, - продолжила она, поглядывая на него, - твои родители в целом не против того, что мы спим вместе? - Раньше они были бы категорически против, но времена меняются, - протянул он. – Да и в нашему роду всегда не везло на многодетность, обычно в семье рождается только один мальчик, а Уизли как известно славятся своей плодовитостью, - улыбнулся Малфой. – Мать хотела бы много внуков, а так, как я у неё единственный сын, она бы не отказалась от невестки с такой генетикой. - Мерлин, как будто я инкубатор по вынашиванию детей! - фыркнула Джинни. – Нет-нет-нет, я вообще не хочу заводить этих маленьких спиногрызов. Никогда. - Я бы на твоём месте не был так категоричен, - усмехнулся парень. Джинни лишь смерила его взглядом. На языке вертелся вопрос, который она вынашивала ещё со вчерашнего дня. И каким-то образом их разговор пошёл так, что она вспомнила об этом. Почему-то было страшно. - А ты не жалеешь? - О чём? – удивился он резкой смене темы. - О нашем прошлом, - почти прошептала девушка, чувствуя, как его рука прекращает свои движения у неё на груди. – Не жалеешь о поступках, которые мы совершали? Она специально сказала «мы», имея в виду «ты». Ей не хотелось включать обвинительный тон. Не хотелось всё портить. Но знать было важно. А Малфой задумался. Замолчал. Очень надолго. В какой-то момент ей даже показалось, что не ответит. Что сейчас встанет и уйдёт, оставив её одну, но вот его пальцы снова пришли в движение, принимаясь массировать соски. - Не сказал бы. Внутри у неё всё опустилось. - Ты бы поступил так снова? - Думаю, да, - кивнул он, бросая на неё беглый взгляд. – Мне тогда казалось, что ты – мой личный Ад на земле. Всё, что ты мне давала, было связано с болью и страданиями. Он не рискнул сказать: «тогда мне казалось, что ты этого заслуживала». Но это читалось между строк. Если бы она сделала нечто подобное снова, он бы без сомнений снова причинил ей боль. Потому что на боль нужно отвечать болью. На предательство предательством. Око за око. Всё просто. Удивительно, как они вообще смогли выбраться из этого круговорота по причинению друг другу страданий. Это была счастливая случайность. Джинни вздрогнула, когда он склонился над ней и поцеловал. Мягко. И мягкость его губ сильно противоречила его недавним словам. Но она предпочла об этом не думать. Она потянулась ему навстречу, позволяя его руке притянуть её к себе поближе. Она привычно закинула ногу на него, а через мгновение уже сидела на нём, опустившись на его вставший член. Чёрт. Это всё было неправильно. Но эта неправильность и запретность возбуждали. Опасность. С ним она не чувствовала себя в безопасности. Особенно после его слов. Но в этом что-то было. Руки, что могли уничтожить, сейчас нежно ласкали её тело.***
А ночью ей снова приснился кошмар. О том, что произошло в том номере. Она подскочила на кровати вся в холодном поту, чувствуя, что задыхается. Вздрогнула, когда почувствовала тёплую руку на своей спине. Он пытался её успокоить медленными поглаживающими движениями. - Тише, это всего лишь плохой сон, - прошептал Малфой, осторожно укладывая её обратно, крепко обнимая. Ей стало ещё страшнее. Только что во сне, от которого она ещё не отошла, он её насиловал, а сейчас лежал рядом, обнимал и успокаивал от того, что сам же и натворил. Какой-то абсурд. - Не хочешь рассказать, что тебе приснилось? - Нет, - слишком поспешно ответила девушка. Почувствовала, как он мягко поцеловал её в макушку. И больше уснуть у неё не получилось. Ей было страшно. Во мраке этой комнаты, с его руками на ней. До этого момента Джинни казалось, что она всё контролирует и решает. Ей казалось, что у неё был выбор. Внезапно до неё дошло, что выбора у неё не было. Никогда. Сможет ли она уйти, если захочет? Что будет, если она его отвергнет? А если просто в какой-то момент не захочет секса? Он повторит то, что было четвёртого августа? Заставит ли её силой лечь под него вновь? Джинни пугали эти вопросы без ответа. Конечно, уже была неделя, когда у неё шли месячные, когда она ему отказала, но что, если бы она решила отказать ему просто так? Потому что нет настроения? Представить такое было сложно. Одно его прикосновение, и она уже готова запрыгнуть на него, молить о том, чтобы вошёл в неё. Но что, если когда-нибудь это изменится? Ответа у неё не было. Он сказал, что не жалеет, сказал, что сделал бы это снова. Он потенциально всё ещё способен на изнасилование. Пока она вела себя хорошо, он позволял ей многое. Позволял мелкие капризы, позволял ей думать, что она что-то решает, что он её добивается, а она решает, принимать внимание или нет. Он позволял ей думать, что она особенная. Иногда ей даже казалось, что он о ней заботится, что как будто бы… любит? Но разве можно изнасиловать человека, о котором заботишься? Причинить ему боль. А что будет, если она оступится? Если сделает что-то, что ему не понравится. Чем тогда он ответит? Одна слеза скатилась по её щеке. От безысходности, от лёгкой паники. Она сжалась в маленький комочек в его руках, будто оковах, не зная, что ей делать дальше. Она была в западне.***
Уже ближе к рассвету девушка задремала, а проснулась, когда почувствовала чужие руки на себе. Он вёл пальцами по её бедру, чуть выше. Она заворочалась и открыла глаза, замечая улыбающегося Малфоя. - Ты сейчас такая красивая, - выдохнул он, окидывая взглядом её обнажённую фигуру, лишь слегка прикрытую простынями. Она лежала на животе и сонно потянулась, приподнимаясь на локтях. - Только сейчас? - Всегда. И чуть раздвинул её ноги, касаясь пальцами промежности. Не смотря на свои ночные мысли, Джинни не смогла сдержать хриплый стон. Сжала простыни. А он медленно вводил в неё пальцы, наблюдая за реакцией. Конечно, долго томиться он не мог. Как и всегда. Не успела она проснуться, а уже готова, уже течёт. Всегда для него. Он перевернул её на спину, желая насладиться видом её груди. Приподнял её ноги, забрасывая их себе на плечи, удобно устраивая её перед собой. Её глаза уже потемнели. Такие красивые глаза. Она призывно двинулась бёдрами ему на встречу, а Малфоя долго просить было не нужно. Он медленно вошёл в неё во всю длину под тем самым углом, который позволял затрагивать нужные точки внутри неё. И её глазки тут же довольно закатились. От его мерных, разгоняющихся движений. Он уверенно толкался внутрь неё, наблюдая почти чёрными глазами за подпрыгивающей грудью, смотрел на приоткрытые губы, представляя, как после оттрахает и её рот. Мерлин, это было невероятно, её всегда мало. Он беспокоился, что после его ответа она замкнётся, отстранится от него. После ночного кошмара, чьего содержания он не знал, запереживал вдвойне. Малфой хотел быть с ней честным. Почему-то. Потому сказал, вероятно, нелицеприятную правду. Вот таким он был. Таким его сделала эта война. И она. Боль, причинённая ему, всегда должна быть отомщена. Вдвойне. Это было его нерушимое правило. Принцип. Он не мог это изменить. Либо ты, либо тебя. Всё просто. И он был уверен, у неё есть такое же правило. Иначе не объяснить этого круговорота боли. Тем не менее, Малфой боялся, что после его слов она его отвергнет. Однако он не хотел строить иллюзий. Превращать их жизнь в сахарный домик, который так легко разрушить. Она должна понимать. И, кажется, она понимала. Учитывая то, как сейчас стонала под ним. Как выгибалась ему навстречу. Он не заметил тщательно замаскированного страха в её глазах.***
Джинни припозднилась на завтрак. Когда она зашла в Большой зал вместе с Малфоем, обратила внимание на слишком громкие разговоры. Громче и больше, чем обычно. Все что-то обсуждали, а, если приглядеться, можно было заметить «Пророк» у всех в руках. Что-то определённо было не так. Поцеловав девушку в висок, Драко разошёлся с ней по своим столам. Она к Гриффиндору, он к Слизерину. Стоило отойти от него, Джинни слегка расслабилась, но была внутренне обеспокоена всеобщей атмосферой. Что ещё могла написать Скиттер? Неужели очередные грязные подробности её личной жизни? Только этого не хватало. Подойдя к подругам, она заметила Гермиону, что сидела с пустым взглядом, и дёргающую её Парвати. Перед девушкой прямо в овсянке лежал номер «Пророка». Джинни осторожно протянула руку и выхватила газету. На первой странице Скиттер вещала о беременности героини войны, прилагая колдографии, сделанные на выходе из женской консультации. Под определённым углом было хорошо видно слишком неестественно выпирающий живот Гермионы. Учитывая, какой худенькой она была. Чёрт.