Весь день Джинни, Парвати, Симус и Невилл оберегали Гермиону от лишних взглядов студентов других факультетов. Многие тыкали в неё пальцем, пытались разглядеть живот, а некоторые, особенно наглые, взмахивали палочками, чтобы вызвать ветер, который раскрыл бы мантию беременной девушки. Чтобы убедиться. В них тут же прилетал летучемышиный сглаз от Джинни, да такой силы, что даже мадам Помфри не могла быстро избавиться от всех мышей. Это привело студентов в чувства, и теперь они опасались идти на подобные шаги ради своего любопытства.
Гермиона всё это время вела себя тихо, стараясь ни с кем не встречаться взглядом. Ей было неловко. Теперь все знали причины столь скорой свадьбы.
- Да какая разница! – не выдержала Джинни. – Рано или поздно вы бы всё равно расписались!
- Конечно, все знают, как сильно вы друг друга любите, - поддержала Парвати.
Гермиона лишь слабо улыбнулась.
После обеда она попросила девочек сходить с ней до кабинета директрисы и застряла там на целый час. Джинни, Парвати и Луна уже думали, что она оттуда не выйдет, но вот горгулья отодвинулась в сторону, пропуская подругу. Та выглядела решительно. Она уже не казалась той потерянной девушкой, какой была сегодня за завтраком.
- Ну, что?
Девушка сказала, что лучше найти более тихое и укромное место, чем коридор, потому они шустро переместились в ближайший свободный кабинет. Не забыв наложить заглушающие чары.
- Я решила перейти на домашнее обучение, - сообщила Гермиона. Подруги уже собрались наперебой переубеждать её, но она прервала их попытки: - В любом случае я думала об этом с тех пор, как решила оставить ребёнка, да и Рон был против того, чтобы я оставалась здесь. Мало ли что может случиться, а аппарировать в пределах Хогвартса нельзя. Честно говоря, я рассчитывала на то, что получится доучиться до конца спокойно, чтобы никто не узнал о моём положении, но у Скиттер на то были другие планы. К слову, нужно будет её навестить, - злобно усмехнулась девушка.
- Но неужели тебя так пугают слова других студентов? Ты же так хотела до конца ходить на уроки вместе с нами, - спросила Парвати.
- Меня не пугают их слова, но нервировать уж точно будут, - вздохнула Гермиона. – Не хочу, чтобы последние месяцы моей беременности проходили в такой атмосфере. Ну, и гормоны такая штука… мне постоянно хочется быть вместе с Роном, - стеснительно улыбнулась она, - а пока я здесь, это невозможно. Да и когда я принимала решение оставить малышку, я понимала, что придётся идти на некоторые жертвы.
- Так-то оно так… - протянула Парвати.
- Конечно, это твой выбор… - вставила Джинни.
- А я думаю, так и правда будет лучше, - сообщила Луна, обнимая Гермиону.
Та лишь тепло улыбнулась. Она попросила их не продолжать свои уговоры, потому Парвати и Джинни вздохнули и переключились на более счастливые темы. Например, как Гермиона планирует назвать девочку. Оказалось, что они с Роном уже всё решили. Они назвали её Розой. В честь цветка любви. В честь их любви.
Парвати была в восторге от имени, а Джинни мысленно поморщилась от слащавости, но тоже сказала, что имя очень красивое.
Гермиона собиралась уезжать уже на следующее утро, потому подруги решили собраться ради последнего девичника в Хогвартсе. Джинни помнила, что Драко хотел встретиться с ней и сегодня, потому с лёгким беспокойством написала ему записку и отправила с совой, объяснив, что встретиться не получится. После ночного кошмара и всех своих мыслей она очень боялась его реакции. Даже в такой, казалось бы, безобидной ситуации.
Ответа не последовало.
Это могло значить как и то, что он отнёсся к этому спокойно, так и то, что завтра её ещё будет ожидать разбор полётов. Не особо вслушиваясь в разговор подруг, она слегка мотнула головой. Ей хотелось встряхнуться. Неужели она и правда боялась реакции какого-то парня? Даже и Малфоя.
Джинни больше никогда не позволит ему поступить так, как он поступал до этого. Правда же? А, если даже вдруг это и случится, она уже не промолчит. Не позволит этому остаться безнаказанным. Да.
И вообще он должен понимать, что Гермионе сейчас была очень нужна поддержка. В конце концов он сам отменял с ней вечер из-за проблем у Забини. Верно же?
Что-то она совсем расклеилась. Неужели собралась возвращаться на полгода назад, когда боялась одного его взгляда? Ну уж нет. Джинни Уизли никогда не была тряпкой. И в этот раз не позволит ему запугать себя. Точнее, не позволит самой себе запугать себя, потому что по факту Малфой ничего и не сделал. Не считая слишком честного ответа на вопрос, он вёл себя с ней идеально. Чуть ли не пылинки с неё сдувал. До сих хотя бы раз в неделю дарил цветы.
Она понимала, что их взаимоотношения сейчас пришли к хрупкому идеалу. Стоит ей допустить ошибку, будет больно. Он уж постарается. Но и она не промах.
Думая об этом, девушка почувствовала поднимающуюся внутри бурю. Ей хотелось проверить границы дозволенного. Узнать, как много он готов спустить ей с рук. Начать можно было с простого переноса их встречи. Посмотреть, как он будет вести себя завтра. Ей хотелось бунтовать. Не быть идеальной. Для него. Разрушить это идеальное состояние, чтобы посмотреть, насколько ему сорвёт крышу.
Зачем?
Было ощущение, что вот так она сможет вернуть себе контроль над ситуацией. Ей хотелось доказать самой себе и ему, что она всё решает. Не он.
И вот на следующий день он подходит к ней на перемене со спины и привычно целует в щёку у всех на виду. Она жмурится и довольно прислоняется к его груди.
Ей вдруг начало казаться, что Малфой – дикий зверь, необузданный, но с ней он вёл себя как домашний кот, ведя носом по её шее. Ощущение власти, контроля. С ним она чувствовала именно это. И лёгкий трепет. Потому что в любой момент домашний кот мог обратно превратиться в дикого зверя. Эти сильные руки могли убить. Она знала. Но сейчас он обнимал её, будто не было в этом мире ничего драгоценнее, чем она.
У неё было ощущение, будто она смогла обуздать самого дьявола. Оно внезапно появилось. Будто это не он держит её на цепи, а всё-таки она его. Да, он в любой момент может сорваться, он сильнее, она не удержит, но пока он был у её ног.
Готов был выполнять все её капризы, тщательно оберегать.
Это была какая-то борьба за то, кто сильнее. Морально.
Джинни хотела быть той, кто решает, управляет, боясь отпустить контроль над ситуацией, над ним, потому что иначе он её уничтожит. Стоит оступиться, и ей конец. Это лёгкое чувство страха. Ощущение опасности. Адреналин. Ей нравилось ощущение того, что она может держать Малфоя в узде, контролировать его. Нравилось думать, что у неё получилось приучить дикого зверя. Что он готов на всё ради неё.
Её жизнь была разрушена, но с ним она вдруг снова начала чувствовать себя живой. Будто ходит по острию ножа. Шаг влево, шаг вправо – расстрел.
Эта борьба… с ним или с самой собой было тем, что давало ей ощущение жизни. После всего того, через что ей пришлось пройти, она не могла просто жить, просто учиться, просто делать вид, что всё хорошо. Ей нужно было бороться, но враг побеждён. Она в безопасности, но внезапно чувство безопасности стало выходом из её зоны комфорта. Ей было легче находиться там, где ей потенциально угрожала опасность. Она не представляла своей жизни без борьбы. Хотя и не осознавала этого.
Малфой был тем, кого тяжело контролировать, но у неё как будто бы получалось. И тогда она могла чувствовать себя сильной. Это льстило её эго.
А Малфой тоже желал контроля. Над ней.
Слишком долго его жизнь ему не подчинялась. Она ему не подчинялась. Джинни Уизли. В какой-то момент прошлого года она превратилась в его личный кошмар. Ему казалось, что, если получится контролировать её – получится контролировать свою жизнь. Но контролировать Джинни Уизли задача не из лёгких. И даже не потому, что она гриффиндорка.
Она стала его целью, его кошмаром, его жизнью. Будто бы всё, что связывало его с реальностью, вело к ней. Без неё он бы просто не смог. Она стала для него всем. Хотя признаваться в этом он и не спешил.
Он не мог её отпустить. Не мог позволить ей уйти. Не мог смириться с тем, что она не принадлежит ему, потому пытался накинуть на неё невидимые цепи. Чтобы она не ушла.
Он знал, что сильнее, но что-то ему подсказывало, что она может его уничтожить. Потому Малфой жаждал контролировать Джинни, а Джинни в свою очередь жаждала контролировать его. Это будто бы была борьба за выживание. Хотя выживать уже было не нужно. Они могли просто жить. Но они уже забыли, как это. Просто жить. Они были детьми, на которых война оставила самые глубокие раны.
Травмированные дети не помнили, что такое мир. Не успели узнать, что такое любовь. Они знали только ненависть и борьбу. Откуда им было знать, что конкретно происходит между ними сейчас? Как догадаться, что значит желание Малфоя заставить её улыбнуться? А что значит желание Джинни увидеть его побыстрее? Они не знали. И не знали, что происходит в голове каждого из них.
В них боролись две сущности. Те, какими они были до войны, и те, какими они стали.
Следовало бы бояться того Малфоя, которым он стал. Жестокий. И правда дикий, необузданный зверь.
Следовало бы опасаться Джинни, которая даже бровью бы не повела при виде мучений врага. Её сердце тоже замёрзло.
А внутри они просто были детьми, которым не дали повзрослеть. Которые нуждались в любви, заботе, понимании, поддержке. Только они и сами этого не понимали. Чёрт.
- Смотри, что я принёс, - улыбается Малфой.
И протягивает ей колдографию. На которой она тянет его к себе за галстук и целует. Мерлин, как хорошо они смотрелись вместе.
- Я тоже хочу такую колдо, - жалостливым голосом говорит девушка.
- Она в единственном экземпляре, - смеётся он, целуя её в висок.
В последнее время он стал слишком тактильным. Никогда не упускал шанса прикоснуться к ней, поцеловать. Без намёка на секс. И правда будто домашний кот.
***
Белый мрамор, звук струящейся воды, разноцветная пена. Они снова оказались в ванной старост, наслаждаясь друг другом. Джинни сидела у него между ног, облокотившись на сильную грудь, пока он массировал её плечи, временами спускаясь к груди, от чего она довольно жмурила глаза.
Эти несколько дней, что она снова чуть не погрузилась в пучину темноты и страха, сильно её вымотали. Ей нужно было расслабиться. И руки Драко были лучшим способом это сделать.
Он всё чаще касался её груди, слегка спрятанной под водой и пеной, медленно водил носом по её влажным волосам, задевая ушко. С тихим стоном от сжавших её соски пальцев Джинни откинула голову назад, и он тут же прильнул к её шее губами. Провёл языком по сладкой коже, чуть прикусывая. Дойдя до мочки уха, он принялся её медленно посасывать, продолжая массировать её соски, от чего она уже почувствовала возбуждение. Дыхание сбилось.
- Драко, пожалуйста…
- Да? – с улыбкой спросил он, отрываясь от её ушка и спуская руки ниже от груди.
Конечно, он знал, чего она хочет, но не собирался так просто ей это давать. Нужно сначала немного помучить. Потому он будто невзначай провёл по внутренней части её бедра, заставляя чуть раздвинуть ножки, и слегка коснулся клитора, тут же услышав тихий стон.
- Мне нужны твои пальцы… - с лёгким раздражением выдохнула девушка.
- Вот они, - шепнул он в самое ухо, обдавая теплом своего дыхания.
И поднял руки прямо перед ней, проводя большим пальцем по нижней губе. Джинни такой расклад не устраивал совершенно. И она сама провела рукой у себя между ног, вводя в себя один пальчик и откидывая голову назад.
- Катись к драклам, - прохрипела она.
Потом второй, начиная удовлетворять себя самостоятельно, чего Малфой просто не мог потерпеть. В конце концов с такого ракурса ему совершенно ничего не было видно. Потому он недовольно убрал её руку и заменил на свою, резко вводя в неё сразу два пальца, а за ними и третий. Джинни едва не задохнулась от этих ощущений внутри, ведь чёртов Малфой всегда знал её самые чувствительные точки.
Одной рукой он трахал её, а другой сжимал грудь, прижимая её к себе ближе, хотя куда уж ближе. Поясницей она чувствовала его стояк. В глазах мутнеет, голову ведёт, но она точно знала, чего хотела, потому кое-как отстранилась. Он едва выпустил её из своих рук.
Джинни тут же повернулась к нему лицом, насаживаясь на его член. От наслаждения она закрыла глаза, чувствуя, как расширяется внутри. А он потемневшими глазами наблюдал за тем, как капля воды стекает между её грудей. Потянулся вперёд, слизывая влагу с её тела. Подхватил за ягодицы, помогая задать нужный темп. Целовал её шею, оставляя багровые узоры, пока она царапала его спину. Он почти рычал ей в плечо, когда она начала особенно активно двигаться, касаясь обнажённой грудью его груди.
Она в последний раз приподнялась на коленах, позволяя ему почти полностью выйти из неё, чтобы сразу после резко опуститься. Во всю длину.
Громкий стон эхом отразился от мраморных стен, а двое, тяжело дыша, приходили в себя.
Драко провёл руками по её спине, лопаткам, прижимая девушку чуть ближе к себе, захватывая в рот сосок, от чего она тут же слабо простонала. Он сразу оторвался от её груди и накрыл алые губы поцелуем. Мерлин, эта девушка и правда станет его погибелью.
***
В первой половине апреля у Джинни снова начались месячные, от которых она снова ходила по замку в полуприседе. Не повезло же ей, что они у неё такие болезненные. С другой стороны, смотря на Гермиону, девушка начала и искренне радоваться их приходу, потому что это означало отсутствие беременности. Конечно, она никогда не пропускала приёмы противозачаточного, но всё же.
Теперь Малфой обзавёлся кучей склянок с обезболивающим зельем от их семейного врача. И эти зелья помогали всяко лучше, чем слабенькие настойки мадам Помфри. Стоило Джинни стать излишне раздражительной, как он был тут как тут со спасительным бутыльком, за что девушка была ему безумно благодарна. Она даже думала попросить рецепт этого зелья. В конце концов не всегда же Малфой будет рядом. Рано или поздно придётся справляться самостоятельно.
Так они и переживали эту ужасную неделю, что повторялась каждый месяц. Это было невыносимо.
Но вот Малфой организовал ей посиделки на диване в Выручай комнате. Завернул в тёплый плед, сделал горячий какао и бережно укачивал у себя на руках, пока девушка капризничала. И какао остыл, и плед не до конца укрывает, и Ж.А.Б.А. скоро, готовиться нужно, хотя не так уж и нужно, раз она собирается после школы играть в квиддич профессионально, но всё же. А ещё Драко недостаточно часто говорил ей, какая она красивая и всё в этом духе. Он лишь посмеивался над её капризами. Пока она не смотрела, конечно. Иначе и ему бы досталось летучемышиным сглазом. Он не сомневался.
Джинни выводила его как могла, проверяя на прочность. И не то, чтобы специально. У неё и правда было такое настроение. Но Драко стоически выдерживал эту девушку. Ей даже начало казаться, что она себе всё придумала и бояться ей совершенно нечего. Ни сейчас, ни в будущем. Будто она навсегда приучила дикого зверя.
- А что ты будешь делать после Хогвартса? – прервала она свой монолог, состоящий из одних жалоб.
Она сидела у него на коленях и выводила узоры на его груди, вдыхала запах его тёплого тела. Уже не холодного, как раньше. Будто и не было той самой черноты, что притянула в начале. И пугала одновременно.
- Отправлюсь во Францию, - с некоторой паузой ответил парень.
Он не ожидал этого вопроса. Он понимал, что рано или поздно они эту тему затронут, но не думал, что так рано. Тема расставания. Впереди ещё полтора безоблачных месяца, в течение которых не хотелось думать о том, что после их дорожки разойдутся.
- Зачем? – искренне удивилась Джинни, отрываясь от его груди и задирая голову повыше. Чтобы встретиться с ним взглядом.
У неё такие красивые голубые глаза. С золотистыми лучами у самого зрачка. Её глаза напоминали небо в период солнечного затмения. И как он раньше не обращал на это внимания?
- Хочу уйти в международные отношения, а во Франции самая лучшая подготовка, - протянул он. – Благодаря связям моей семьи я буду работать и набираться опыта с самыми лучшими специалистами.
- Я думала, у твоей семьи…
- Кое-какие связи всё же остались, - прервал её он, чуть изменившимся тоном.
- Понятно, - сказала она. – А я думала, ты останешься в Англии.
Она не собиралась этого говорить.
- Будешь по мне скучать? – прижал он её к себе чуть сильнее.
- Ещё чего!
- А я, наверное, буду…
А вот этого не собирался говорить он. Уткнулся носом ей в волосы, вдыхая цветочный аромат. Он уже не понимал, что с ним творится. А Джинни, кажется, понимала ещё меньше, откидывая голову ему на плечо, поворачиваясь так, чтобы поцеловать его в губы. Чёрт.
Каждый день её качало. То вверх, то вниз.
Она уже не понимала, где правда, а где нет. Она не знала, во что верить. Она устала думать. Джинни не знала, как правильно себя вести, что говорить. Потому что запуталась. Невероятно сильно запуталась. Как и Драко.
Кто они друг для друга?
Враги, друзья, любовники? Или всё вместе?
