Антон теперь пах Арсением Сергеевичем. Тот самый запах, который всегда сопутствовал учителю, теперь был и на парне, так как оказалось, что это был запах его геля для душа. Рассмотрев этикетку на нем, парень понял, что это вообще такое. Чёрная смородина. Тяжелый, но чуть сладковатый запах. И крайне приятный Антону.
И эта этикетка была последней вещью, которую Шастун мог рассмотреть. Совершенно случайно, даже не заметив как, он потерял линзы. Видимо, когда пена попала в глаза, и парень потянулся к ним, чтобы потереть, они остались на ладонях, да или вовсе соскочили с глаз вниз.
Факт был фактом. Без них Антон резко потерял восприятие этого мира, а его родной большой вернулся к нему.
Очень здорово.
Парень неторопливо вылез из душа, держась за стенку и схватил первое попавшееся полотенце.
-Простите, Арсений Сергеевич, - пробормотал Антон, - обязательно постираю чуть позже, если что.
Он быстро стёр с плеч и рук влагу, а потом попытался нашарить оставленную одежду. С таким зрением Шаст привык жить на слух и на запах, поэтому сейчас происходило что-то явно невозможное.
-Кажется, оно, - прошептал он и поднёс это поближе к глазам. Да, серая футболка и какие-то однотонные лёгкие шорты, для сна вполне подходят.
Антон быстро надел это на себя, чуть не запутавшись в одежде, и поправил съехавшие кольца. Потом он взял в руки оставленные на стиральной машинке свитера, джинсы и стал нашаривать дверную ручку. Секунд через десять ему это удалось - и парень уже на кухне. И здесь ситуация была ещё хуже. Шастун растерялся окончательно и привалился назад, к стене. Выхода не было, - Арсений Сергеевич! Арсений Сергееви-и-ич!
-Чего случилось? - через пару секунд учитель все же вышел к нему, держа в руках что-то непонятное. На кухне по-прежнему пахло свежим хлебом, но теперь ещё и свежестью. Было открыто окно. Из-за него стало чуть шумнее, в квартиру стали проникать лёгкие звуки двора и недалекой проезжей части.
-Я... - Антон потупил глаза, - я потерял линзы, извините. Вы не могли бы меня провести в комнату и помочь найти запасные в рюкзаке?
-А... - Арсений как-то вздрогнул, а потом повернулся назад и кинул этот странный предмет куда-то вперёд, - конечно. Ты вообще хоть что-нибудь видишь?
-Не очень, - признается парень и переступает с ноги на ногу. Кухня казалась одним большим светлым пятном с маленькими пятнами другого оттенка. Вот что-то тёмное - это, кажется, плафон лампы на потолке. А вон большое красное пятно с зелёными точками. Похоже на скатерть. И, конечно же, большое коричневое - сервант.
Химик направляется к нему и аккуратно берет его руку в свою. Тёплая. Рука Антона оказывается чуть меньше его ладони, поэтому она в ней немножко утопает. Но Антону это даже нравится, - пойдём. Отведу тебя к кровати, а потом рюкзак принесу.
Это звучит как-то двусмысленно, но Шаст повинуется и следует за говорящим большим пятном, плавно тянущим его вперёд. Оно ведёт парня куда-то за собой.
Но без приключений, естественно, обойтись нельзя. Антон спотыкается об порожек и летит вперёд, опираясь на Арсения Сергеевича. Дневная одежда летит на пол, так как парень от неожиданности разжимает пальцы.
Шастун вздрагивает и характерно морщится от досады. Он такой неуклюжий.
Антон уже хочет поднять упавшие вещи, но Арсений справляется быстрее - он, не отпуская его ладонь, опускается на колени и свободной рукой собирает упавшую одежду, а после осторожно ведёт за собой.
Проходит секунд тридцать такой медленной ходьбы, когда Арсений Сергеевич усаживает его на кровать. Антон осматривается. Здесь пятна более темные, и только в одном месте яркие-яркие, где-то справа.
"Ага, настольная лампа!", - кивает самому себе Шастун и устраивается поудобнее. Говорящее тёмное пятно куда-то пропадает, но вскоре появляется снова, что-то держа в руке, судя по всему. Оно усаживается рядом, и Антон уже может утвердиться в том, что это все ещё Арсений Сергеевич. На таком расстоянии появились знакомые черты и синева бездонных глаз, смотрящих прямо на него.
-Как они выглядят вообще? - спрашивает химик, запуская руку в рюкзак.
-Таких два маленьких кружочка, соединённых вместе. Один кружок белый, другой синенький.
-Ага, нашёл, - Арсений извлекает найденный контейнер для линз и кладёт Антону в ладонь, - дальше что делать?
-Вам - ничего, - улыбается Шаст и аккуратно откручивает один из кружочков, - спасибо, остальное на мне, - под пристальным взглядом Арсения Сергеевича Антон уже хочет надеть первую линзу, а потом вдруг резко закрывает контейнер, - я все равно скоро ложиться спать буду, нет смысла их надевать. Поставите куда-нибудь, пожалуйста?
Химик аккуратно забирает небольшой домик для линз у него из пальцев и вытягивает руку рядом с Антоном. Видимо, на тумбочку к освещающей комнату лампе. А после достаёт из кармана серых домашних штанов, Шастун вообще не представляет, когда он успел переодеться, его телефон и возвращает хозяину.
-Ты на кухне оставил, я забрал себе пару минут назад.
-Спасибо, - Антон улыбается и кладёт гаджет рядом с собой на постели.
-А ты такой худенький, - неожиданно произносит Арсений Сергеевич, придирчиво осматривая его с щиколоток до ключиц. По крайней мере, так кажется. И Антону становится слегка неуютно под этим оценивающим взглядом. Учитель явно заметил резкие изменения в весе и объеме без дополнительных слоёв в одежде, - просто кошмар! Одни кости! Это разве нормально?
-Это от природы, - отмахивается парень и поджимает ноги в коленях. Бедра у него настолько узкие и тонкие, что даже в сведённом состоянии между ними было приличное расстояние. Раньше у Антона был некий измеритель идеальности: если он может обхватить верхнюю часть бедра четырьмя пальцами - двумя указательными и двумя большими - то он может считать себя худым. Сейчас же он поменялся. Для идеала худобы должно было быть все то же самое, однако свободного места в захвате должно остаться ровно половина. И Антона потряхивало от той мысли, что он был близок к своему идеалу. Точнее, уже почти целиком у его дверей, - можно лечь спать?
-Нет, блин, сиди и бодрствуй, - фыркает Арсений и поднимается на ноги, - спокойной ночи, Антон. Выключить лампу просто, там около неё белая кнопочка. Её, думаю, точно рассмотришь.
-Спокойной ночи, - чуть приподнимает уголки губ Шаст, - спасибо большое вам.
-Не за что, Тош, - учитель ласково ерошит его чуть влажные волосы и куда-то уходит, так как пятно, определённое Арсением, из поля зрения пропадает. Скрипит дверь, и Антон понимает, что остался один.
Он нашаривает руками подушку и устало приваливается к ней. Этот день был поистине долгим, и только сейчас пришло заслуженное спокойствие. Парень переворачивается на бок и подминает подушку под правую щеку. Она приятно пахнет хлоркой и свежестью от стирального порошка. Или это одно и то же?
Он берет телефон в руки и подносит к глазам примерно на расстоянии семи сантиметров. Вот так, в принципе, все видно.
Дима и Серёжа, как обычно, переписываются в общей беседе и что-то друг другу кидают, а после с этого дичайше угарают.
Антон, 21:01
Разрешите вклиниться
Дима, 21:01
О, Антош. Где ты был?
Серёжа, 21:02
А ты мастер переводить темы
Дима, 21:02
Спасибо
Антон, 21:02
Нигде, отдыхал
Дима, 21:03
А почему у тебя свет не горит? Я проходил мимо твоего дома, когда в магаз за хлебом гонял, на двадцать втором этаже в твоей комнате темно.
Антон, 21:03
Я ночую не дома
Серёжа, 21:04
Вот это прикол а у кого?
Дима, 21:04
Ты начал ставить знаки вопроса
Занятия русским пошли на пользу
Серёжа, 21:04
:(
Антон, 21:05
У Арсения Сергеевича
Шок, да?
Я не шучу
Дима, Серёжа, 21:06
Какого хуя?
Антон, 21:06
Не моего точно. Просто так вышло, я остался у него.
Дима, 21:06
Мне интересны подробности
Серёжа, 21:06
Мне интересно чем вы будете там заниматься ( ͡° ͜ʖ ͡°)
Дима, 21:07
( ͡° ͜ʖ ͡°)
Антон, 21:07
Трахаца
( ͡° ͜ʖ ͡°)
Долго-долго трахаца
( ͡° ͜ʖ ͡°)( ͡° ͜ʖ ͡°)( ͡° ͜ʖ ͡°)
Серёжа, 21:08
Мммммим оу е ( ͡° ͜ʖ ͡°) расскажи потом как он тебе
Дима, 21:08
Ты серьезно?
Антон, 21:08
Нет. Лично я сейчас спать буду, а что он - не знаю. И мы даже в разных комнатах лежим.
Серёжа, 21:08
Разденься полностью и иди к нему а потом приляг под бок чтобы это было сюрпризом он такой утром хопа и сразу на тёпленькое
Антон, 21:08
Прям полностью раздеться?
Дима, 21:08
( ͡° ͜ʖ ͡°) пошло мясо
Серёжа, 21:09
Ну можешь чтото эротичное надеть я не знаю поищи по ящикам
Антон, 21:09
Здесь раньше жил Павел Алексеевич, и вряд ли от него остались чулки с корсетами
Серёжа, 21:09
Почему остались он что умер
Дима, 21:09
ОРУ БЛЯТЬ АХПХАХАХАХА
Антон, 21:10
В ГОЛОС АПХАХХА
Серёжа, 21:10
А Павел Алексеевич это наш информатик блин точно тогда не умер ну тогда просто разденься и иди к нему
Антон, 21:10
Может, мне ещё взять какой-нибудь крем, зайти в его комнату, отдать ему и лечь, раздвинув ноги? "Арсений Сергеевич, берите меня, я весь ваш!"?
Серёжа, 21:11
Именно так и нужно
Эх ко мне бы так кто пришёл
Дима, 21:11
Выезжаю
Антон, 21:12
Ору с вас
Дима, 21:12
( ͡° ͜ʖ ͡°)
Серёжа, 21:13
Оу жду тебя детка
Дима, 21:13
Я дождался
Серёжа, 21:13
Блин т9 постоянно исправляет какието слова бесит меня но я покажу ему кто тут главный
Дима, 21:14
Мне так нравится, когда ты командуешь...
Антон, 21:14
Знаете, я лучше пойду :D разбирайтесь тут сами, а я спать, всем ночи
Серёжа, 21:14
Спокойной ночи Тош
Дима, 21:14
Спокойной, Антош
Серёжа, 21:15
Димочка ну где ты я уже готов тебя это самое
Дима, 21:15
Уже бегу!
Антон улыбнулся, решив оставить друзей наедине, отложил телефон на тумбочку, нашарив на ней вдобавок контейнер от линз, и выключил настольную лампу. Комната погрузилась в темноту.
Сон пришёл настолько быстро, что Шастун даже не успел понять, что спит. А очнулся он от своего же негромкого крика.
В комнате по-прежнему было темно и тихо. Антон вздрогнул, коснувшись пальцами лица. Слёзы на щеках. Видимо, кошмар приснился какой-то.
Шаст переводит взгляд на окно, подрагивая мелкой дрожью, и сильно дёргается, издав что-то, похожее на писк. Резко стало страшно, и парень закутался в одеяло. Арсений Сергеевич, видимо, просто зашёл к нему, когда он спал, и слегка приоткрыл окно, чтобы было не очень душно, и из-за этого штора ходила ходуном.
"Где же вы, Арсений Сергеевич, когда так нужны?" - думает Антон, уткнувшись в подушку. Несчастная штора и этот дурацкий сон ужасно напугали его. Особенно сон, он, видимо, смог это сделать на пять с плюсом. Парень его не помнит, но уверен - он был страшный.
Химик, видимо, очень крепко спит, хоть и в соседней комнате. Идти и звать его как-то совсем по-детски, и Антон быстро откидывает эту идею. Он не такой сопляк.
В животе начинает противно урчать. Внутренние органы слезно пытаются напомнить хозяину, что они тоже присутствуют в организме, но это бесполезно. Хозяин совершенно их не слышит.
"Только этого сейчас не хватало", - мысленно стонет парень и поджимает к себе ноги.
Свернувшись в клубочек, Антон все же засыпает, продолжая немного подрагивать. В этот раз ему ничего не снится. Есть лишь какая-то пустая темнота, поглощающая все, что есть, со всех сторон.
Будильник настойчиво разбудил парня в шесть тридцать утра. Шастун подскочил на месте и ошарашено оглянулся. Он не узнал место своего пробуждения, и тело сковал липкий страх. Телефон пиликал и вибрировал на тумбочке, поэтому Антон все же как-то отключил его и прищурился. Он медленно стал вспоминать, где находится.
Антон прикрыл глаза и упал на подушку, рукой нашаривая контейнер для линз. Когда с обыденной утренней процедурой прозрения было покончено, он приподнял голову и осмотрелся, включив свет. Светлая комната, довольно небольшая. Почти сразу слева от кровати было широкое окно, закрытое шторами. Напротив кровати в двух-трёх шагах стоял длинный письменный стол с ящиками, а справа небольшой светлый комод. Правее был высокий белый шкаф, а правее всех, в дальнем углу, была входная дверь.
Антон потянулся, а потом все же решил встать. Одежда Арсения Сергеевича явно была размеров на пять побольше, чем нужна была на самом деле, и поэтому она висела мешком. Горло футболки должно было располагаться на горле, а на теле парня оно висело в районе ключиц. Шорты держались только на добром слове, точнее, на выступающих тазовых костях.
Шаст цокнул языком, осмотрев себя, и тихонько вышел на кухню. Тишина и темнота. Парень аккуратно зажег свет и посмотрел на дверь, за которой спал Арсений Сергеевич. Закрыта.
"Не буду будить его, ещё рано", - подумал Антон и тихо прокрался к холодильнику. Открыв его, он убедился, что учитель к числу голодающих точно не относится. На полках стояло достаточное количество еды, но парень берет лишь тройку яиц, молоко, сыр и помидор.
***
Когда Арсений Сергеевич проснулся, то услышал тихую музыку. А также почуял шикарный запах яичницы, которая, судя по звукам, ещё только шипела на сковородке.
Учитель, потянувшись, аккуратно ступил на мягкий ковёр и улыбнулся. Кажется, кое-кто уже давно проснулся.
Арсений неторопливо идёт к двери, а потом аккуратно открывает её, выглядывая на кухню. Антон крутится у плиты, что-то перемешивая на сковородке, и тихонько мурлычет себе под нос.
-Молодость - это бензин, молодость горит без остатка, - едва слышно напевает он под музыку, а потом тянется к тарелке, стоящей около плиты. Арсений Сергеевич молча наблюдает за его действиями и улыбается, привалившись к дверному косяку, - это молодость, дорогой, её завтра нет...*
Антон перекладывает идеальную яичницу с целыми желтками и кусочками помидоров на тарелку, продолжая напевать себе под нос, а потом ставит её на стол.
-Доброе утро, - улыбается Арсений, и Шастун вздрагивает.
-Доброе, - он тоже улыбается, - это вам. Чай... - парень оглядывается и видит полную чашку с горячим чаем, - тоже вам, - и ставит её около тарелки, а потом приваливается к столешнице, беря свою кружку, но уже с водой.
-Лучше утра быть не может, - восторженно произносит Арсений Сергеевич и присаживается за стол, - а ты чего не кушаешь? Давай со мной, а то тут много.
-Я не буду, - мотает головой Антон, переступая с ноги на ногу. Арсений Сергеевич заставляет его нервничать, - я не голоден, правда.
-Да брось, не стесняйся, - машет рукой химик, - поешь.
-Нет, я правда не хочу, - смущенно отвечает Шастун и прячет глаза, - вам скоро на работу, не буду вас отвлекать.
Сегодня была суббота, однако из-за диагностики у девятых классов уроки были отменены. Арсению Сергеевичу и ещё некоторым учителям нужно было прийти на работу в обычное время, чтобы побыть наблюдателями в аудиториях.
-Я не тороплюсь, сегодня встал даже раньше, чем нужно, - мягко отвечает Арсений, - пожалуйста, хотя бы кусочек.
-Мне неудобно, я не буду, - Антон жадными глотками допивает воду из кружки. Только вода, больше ничего нельзя, вода, вода, вода, - сейчас уже собираться буду, мы в десять договаривались поехать в центр с Димой и Серёжей.
-До десяти ещё масса времени, - парирует учитель, - пожалуйста, сядь и поешь со мной. Сядь, - уже чуть тверже говорит он, и парню ничего не остаётся, кроме как присесть на соседний стул. Вкуснейший запах яичницы щекотал чувствительное небо, из-за чего у Антона во рту обильно собиралась слюна. Арсений Сергеевич аккуратно отрезает довольно большой кусочек яичницы с помидором и на вилке протягивает Шасту, - открой рот.
-Не буду, - морщится Антон. Учитель, не отвечая, касается вилкой его губ, - блин, ну Арсений Сергеевич! Я правда не хочу!
-Рот открой, - приказывает химик, и парень мотает головой. Арсений цокает, снимает пальцами еду с вилки и наклоняется к ученику, - открывай рот, сказал.
Шасту почему-то мерещится другая картина при этой фразе, и его щеки слегка розовеют. Но рот он все же приоткрывает. Химик одной рукой касается его скулы, накрывая её ладонью, а пальцами второй касается его губ. Антон языком притрагивается к еде, пробуя на вкус, а потом настойчивые пальцы проникают чуть глубже, заставляя парня сглотнуть слюну. Он забирает этот несчастный кусок зубами и начинает медленно жевать его, прикрывая глаза. Вкус яиц оттесняет небольшая горечь помидора, и у Антона сносит крышу от голода. Ужасно хочется ещё, хочется всего и сразу, всего вообще, что только есть съедобного в этом мире, все сейчас потрясающе вкусное.
-Съедобно? - спрашивает Арсений Сергеевич и получает утвердительный кивок, убирая руки от его лица, - отлично, на тебе испытали, есть можно, не отравлюсь.
-Как вы могли такое обо мне подумать? - обиженно поджимает губы парень, проглатывая пищу, - я бы ни за что вам яду не подсыпал. Да и нет его у вас.
-Это да, - улыбается он и отправляет в рот свой кусок яичницы.
-Я пойду умоюсь, хорошо? - врет Антон, поднимаясь из-за стола.
-Да, конечно, - кивает химик, запивая чаем, - посмотри, там в ящичке есть две зубных щётки, зелёная и синяя. Синяя моя, а зелёная новая, ей можешь зубы почистить. Пасту найдёшь.
-Спасибо, - смущенно улыбается Шастун и несётся в ванну. Он включает воду на максимум, чтобы не было слышно звуков, и тут же сгибается пополам. Его обильно рвёт. Пальцами Антон сжимает холодный кафель ванны, словно спасительную веточку. Как только все кончается, парень скатывается на колени и охлаждает лоб об этот самый кафель.
"Теперь от меня ещё блевотиной вонять будет, класс!", - думает он и слабо поворачивает голову. Во всем организме наступает резкая слабость, но парень все равно находит в себе силы открыть рукой маленький ящичек и выудить оттуда зелёную зубную щетку с тюбиком пасты. Антон аккуратно вымывает рот под краном, а потом мочит в воде и щетку.
***
На ВДНХ в субботний вечер людно. Дима, Антон и Серёжа сидят на лавочке недалёко от главного входа и смеются, общаясь между собой. На улице неторопливо падал снег, кружась у света фонарей.
На большом катке катались взрослые и дети, хохоча и радуясь жизни. Повсюду горели окошки палаток с кофе и горячим чаем, зазывая к себе своим теплом и уютом.
Вся ВДНХ была в ярких фонариках и огнях, а недалеко от главного входа стояла большая ёлка с кучей блестящих игрушек.
Из радио, висящих на фонарях, играла новогодняя музыка и разные композиции из фильмов, к примеру, вальс из "Гарри Поттера".
Было прохладно, так что друзьям пришлось взять по стаканчику горячего чая из зазывающих к себе палаток.
От Арсения Сергеевича Антон ушёл примерно в семь тридцать утра. До этого он собрал постель, аккуратно сложив постельное белье на край кровати, а сверху ещё и спальную одежду, помыл посуду и на всякий случай постирал полотенце, которым он обтер лишь плечи. А учитель, кажется, не мог нарадоваться такому счастью. Обычно в его квартире было одиноко, да и сделать все эти дела было некому. Посуда иногда застаивалась по несколько дней, а кровать оставалась разобранной неделями.
Учитель даже попросил его иногда заходить к нему, чтобы прибраться и приготовить вкусные завтраки. Шастун с улыбкой соглашался, понимая, что готов это делать хоть каждый день.
-Ну, что у вас было с Арсением Сергеевичем, признавайся, - приобнял его за плечо Серёжа.
-Ничего, - фыркнул Антон, - я приготовил ему завтрак с утра, а после уехал. А у вас с Димой?
-Он пришёл ко мне, - заговорщически прошептал Матвиенко, - и мы всю ночь...
Дима прыснул от смеха, расплескав на снег тёплый медовый чай.
-Проиграли в приставку, которую он принёс, - продолжал шептать Серёжа, - а потом пошли жрать прямо в три часа ночи! Прямо пиццу с роллами! Прямо на столе!
-Какой кошмар! - наигранно ужаснулся Шастун, - это же неправильно, вы же мальчики!
-Да кого это волнует, - уже спокойно махнул рукой Серёжа, откидываясь на спинку лавочки.
-А меня Арсений Сергеевич с руки кормил, - улыбнулся Антон, опираясь подбородком о свою руку, - и я спал в его одежде. И он меня за ручку водил, когда я линзы потерял.
-Нет, ну я не могу! - топнул Дима, - у вас точно что-то было или будет!
-Мечтай, Димочка, - пафосно вздохнул Шастун и закинул ногу на ногу, - давайте на каток, что ли, пока прокат коньков ещё работает.
-Ну пойдём, - щурится Серёжа, хихикая, - мне уже можно петь тили-тили-тесто вам?
-Да ну тебя, - улыбается Антон и поднимается на ноги, переводя взгляд на смеющегося Диму. Если серьёзно, то Шаст все ещё думал о событиях последних суток. Эта ночь, это утро. Что это было вообще? И глаза Арсения Сергеевича, такие заботливые, дарующие уверенность и успокоение, они всегда рядом.
Троица поднимается с лавки и, подкалывая друг друга, медленно плетётся к кассе катка, с которого раздаются весёлые разговоры и громкий смех.
