***
Под громкие протесты Антона, который в глубине души был очень тронут таким поступком, Арсений Сергеевич уехал в магазин, чтобы купить парню что-нибудь покушать. В магазин он так и не зашёл, следовательно, остался без еды. Шасту, конечно, было ужасно приятно, но понимал, что вокруг него слишком много заботы. Всю жизнь он жил один, самостоятельно, неужели он и сейчас не справится? Состояние было каким-то ужасно разбитым, поэтому Антон решил лечь пораньше, часов в семь вечера. Чем раньше ты ляжешь - тем большая цена будет у твоего сна, так как это и есть лучшее время, чтобы уснуть. Перед тем, как улечься на боковую, парень решил сходить в душ. Все равно дома было скучно, Арсения Сергеевича не было, а курить пятую сигарету в форточку в маленькой комнате уже надоело. Без сигарет у химика, который пристально следил и за этим, было тяжело, поэтому перекур приходилось устраивать в свободной комнате, после набрызгав её вкусным освежителем для воздуха. Действительно, это же так убивает все подозрения. Горячая вода имела свойство смывать все насущные проблемы. Антону, когда он стоял под обжигающими струями воды, стало намного легче. Сонливость увеличилась, да, но ломота пропала, и телу стало будто даже дышать свободнее. Вертясь перед зеркалом, Шастун имел желание осмотреть себя хотя бы по пояс. Наверное, стоило бы одеться, так как стоять нагим было довольно прохладно, но одежда осталась лежать на кровати в большой комнате. С собой он взял только очки, и уже успел нацепить их на нос, чтобы не стать слепым кротиком в пустой квартире. Выпирающие кости, причём все, которые только могут выпирать, острые ключицы, узкие плечи, тончайшая талия, накрытая сверху видными рёбрами, впалый живот с несколькими синяками. Те, что от ног Кости. Они так и не прошли. Включив прохладную воду, юноша стал умываться. Дурацкая привычка, но расслабляет - мыться кипятком, а умываться холодной струёй. Сбросив с пальцев лишнюю влагу, Антон выпрямился, осмотрев в зеркале уже лицо и чуть влажные волосы, уже успевшие подсохнуть. Сзади раздался скрип дверной ручки, от которого сердце парня пропустило несколько ударов от страха. В дверном проёме оказался, в такой неловкой ситуации, Арсений Сергеевич, который в ту же секунду захлопнул дверь, увидев то, чего не следует. Антон все это увидел в зеркале, не оборачиваясь. Прямо сейчас в отражении был парень с ярко-пунцовыми щеками. Он сгорал от стыда, накрывшего его волной. "Вот вы, Арсений Сергеевич, извращуга!", - пытался успокоить себя Шаст, снова умываясь. Краснота не уходила, а сердцебиение не замедлялось. Вот дерьмо-то, а. Ладно, не только это. Одежда была не здесь, следовательно, туда придётся пойти голым. Антон не думал, что химик вернётся настолько быстро, когда успел вообще?, поэтому оставил её там, - "надеюсь, это полотенце достаточно большое", - задумался он, снимая с крючка махровое голубое полотенце. Обмотавшись им, на всякий случай, до плеч, держа его руками на груди, будто плащ, парень в последний раз окинул своё отражение взглядом. Допустим, красные щеки от жары, а все остальное вполне в норме. Можно уйти. Ох, не вовремя вы зашли, Арсений Сергеевич, не вовремя... Выскользнув из ванны, Шаст убедился, что кухня пустая. Недовольно сплюнув про себя, он понял, что учитель скорее всего в комнате. Делать нечего, надо идти. Аккуратно ступая по деревянному полу, Антон зашагал к открытой двери. Не обращая внимания на окружавшую его обстановку и учителя за ноутбуком на кресле, он двинулся к кровати с одеждой. -Надо закрываться на замок, - мягко попросил его Арсений, голос которого раздался так неожиданно, что юноша снова вздрогнул. -Он у вас сломан уже давно, - парировал Антон и повернулся к нему, как бы намекая на то, что ему надо одеться и снять полотенце. -Я не смотрю. -Слабое утешение. -Какое есть. "Ладно, Арсений Сергеевич", - хмыкнул про себя Шастун, - "не хотите уходить - буду переодеваться прямо тут, ваша взяла." Откинув на кровать уже ненужное полотенце, парень наклонился, дабы взять хотя бы белье с шортами. Химик клятвенно пообещал не смотреть, но Антон знал, что смотрит. Чувствует на себе ненапряжный взгляд со стороны кресла, будто не заинтересованный в ситуации. -Классная задница, - неожиданно произносит Арсений, и щеки Антона снова становятся бордового цвета, а ушам становится жарко, в принципе, как и всему телу. -Арсений Сергеевич! - недовольно хнычет парень, поворачиваясь к нему полубоком, - вы обещали не смотреть! -Да это в ноутбуке, - отвечает химик не дрогнувшим голосом, внимательно уставившись в экран, отдающий синеватым цветом. -Он у вас ещё не загрузился, - Шастун сложил руки на груди, неожиданно самостоятельно понимая, что синий цвет - это действительно только заставка, учитель ещё даже не перешёл на рабочий стол. -Действительно, а я-то думаю, как эта штука работает, - химик говорил это таким ровным голосом, но явно пытался скосить под дурачка, наконец-то выбрав пользователя, на что Антон лишь вздохнул. "Посмотрели на мою задницу, Арсений Сергеевич - и хватит Вам", - подумал Шастун, наконец-то натягивая одежду хотя бы на низ. Расправившись с неподатливой молнией на джинсовых шортах, парень коротко обернулся, беря в руки футболку. Арсений не подавал лишних признаков жизни, что-то печатая в ноутбуке, но заметив, что парень уже оделся, он взял с пола пакет, набитый чем-то доверху. -Братишка, я тебе покушать привёз! - он тряхнул им, намекая на то, что Шастуну надо взять это и пойти поужинать. Антон закатил глаза, натянул футболку и подошёл к химику, тут же забирая пакет. Кучнейшая куча вкуснейшего детского питания. А Арсений Сергеевич знает толк во вкусах ученика. За окном было уже давным-давно темно, сумерки были, когда они ехали домой, и неторопливо валил пушистый снег в свете фонарей. Красота. -Спасибо, - тепло улыбнулся Антон и, увидев улыбку в ответ, поскакал на кухню, дабы устроить трапезу на ночь глядя.***
Заснуть не получалось. Антон ужасно мёрз, в прямом смысле этого слова, трясясь от холода. Отопление работало стабильно, одеяло было пуховым, но мерзкий холод никуда не уходил. Жаловаться учителю был не вариант. Наверное, он уже спит и видит пятый сон, в то время как Антон мёрзнет рядом, пытаясь согреться. Сначала он просто жмётся в простынь, а после начинает ворочаться, раздражаясь от отсутствия сна. -Перестань вращаться туда-сюда, простынь ездит вместе с тобой, - неожиданно бодро для спящего человека говорит Арсений и кладёт руку ему на плечо. Часть пальцев попадает на то место, где был засос, то есть, на голую кожу, и Шаст вздрагивает. Источник тепла прибыл. -Арсений Сергеевич, у вас такие горячие руки... - на полустоне шепчет Антон, прижимаясь к учителю ближе, и мужчина чувствует, какой парень холодный. Забыв обо всем хотя бы немного, он запускает руки под его футболку, вызывая кучу мурашек и тихий, но довольный стон прямо в шею, - вот так оставьте, вот так очень тепло. Тот кивает, и прикрывает глаза, одной рукой медленно водя от шеи до крестца, заставляя мурашки бежать с новой силой. Чудеса вне Хогвартса, конечно, но через пару минут Антон, убаюканный теплом, смог наконец-то заснуть, засопев химику в шею. А рука с его спины не исчезла до самого утра.***
Медленно наступало то время, когда в восемь утра уже было темно не настолько, что можно было убиться на каждом шагу. Солнце, конечно, ещё не встало, но было уже достаточно светло, чтобы видеть все происходящее вокруг, особенно в тот день, когда обещало быть солнце. Пятница была одним из таких дней. Небо было уже светло-синим, а из-за горизонта медленно поднимались лучи солнца, когда Дима и Антон сидели на детской площадке в пяти метрах от забора школы и курили. Арсений Сергеевич сегодня вынужден был приехать на работу пораньше из-за планерки, и Шастуну ничего не осталось, как поехать с ним. Серёжа должен был прийти с минуты на минуту, поэтому сидеть и мёрзнуть в минус шестнадцать осталось недолго. Как только Антон подумал об этом, делая очередную затяжку, на горизонте показался Матвиенко, торопливо бегущий к ним от автобуса. -Главное, чтобы не навернулся, - изрёк Дима, выдыхая густой табачный дым. Шаст кивнул, когда Серёжа уже ступил на порог площадки, едва не поскользнувшись на заледеневшей луже. -До звонка ещё двадцать минут, я успел, - довольно произнёс он, подходя к друзьям, а после замер, заметив Диму с сигаретой, - эй, Поз, ты чего? -А чего я? - невозмутимо ответил Дима, в очередной раз глубоко затянувшись, смотря ему прямо в глаза, - что-то не так? -Ты чего делаешь?... -Вопросом на вопрос отвечать некультурно. -Некультурно курить после того, как несколько лет подряд ты отчитывал за это Антона, дымящего с седьмого класса. -С шестого, вообще-то, но на меня тут стрелки переводить не надо, - тут же отмахнулся Шаст, наблюдая за происходящим. Дима явно испытывал удовлетворение от того, что Серёжа наконец-то заметил его. -Почему ты ко мне прицепился? - начал возмущаться он, - почему не к Антону? -Да потому что у Антона сигареты вместо мозгов! - повысил голос парень. -Эй!... -...И ему бесполезно что-то говорить по этому поводу, он уже почти пять лет, как курильщик, но ты-то куда, Дима! - разочарованно отчитывал его Матвиенко, кажется, действительно испытывая негодование, - это вредно. -Это нормально, - устало ответил Дима, стряхнув пепел с истлевшей почти до конца сигареты, - не насилуй мозги, а? И так тошно. Шаст, потушив свою, посмотрел на время в телефоне, разблокировав экран, а после вытащил из пачки ещё одну, тут же отправляя кончик в рот и поджигая. -Это уже третья, - сомнительно сказал ему Позов, пока у Матвиенко перезагружался мозг. -Идёмте, - Антон поднялся на ноги, выдохнув дым в воздух, - докурю до ворот. Дима поднялся вслед за ним. Утро медленно начиналось, солнечное и яркое, и Шастуну почему-то было слишком спокойно. Такого не было давно, и это было странно. Предчувствие чего-то хорошего царило в воздухе, заражая все своими флюидами. Троица медленно двинулась к школе, пиная ногами белесые сугробы. Серёже хотелось ещё повыносить другу мозг своими ругательствами, но Дима быстро дал понять, что в этом не нуждается, и тот вынужден был на этом успокоиться. -Я недавно только начал. Можешь это даже за курение не считать, так, игрульки. Скоро брошу, - пообещал Поз друзьям, придерживая им скрипучую калитку школьных ворот.***
До Баррикадной одиннадцатый "А" почти в полном своём составе добирался с приключениями. Сначала Имрана с Василисой зажало дверью вагона. Вагон был изрядно настойчив, поэтому двери то открывались, то закрывались снова, прибивая ребят друг к другу. Когда с данной напастью было покончено, а то ведь класс уже думал, что они так по перегону поедут, пришла другая проблема. Лёша и Олег, возомнив себя супергероями, попытались повиснуть на поручне, который нормальные люди используют для держания руками. У второго это получилось, и он закинул на него вдобавок и ноги, переведя себя в вертикальное положение вниз головой. Положение летучей мыши продержалось недолго. В момент прибывания на "Фрунзенскую" поезд сильно тряхнуло, и Красильников полетел вниз на грязный пол. -Я упал прямо к вашим ногам, миледи, - вымученно произнёс он обескураженной девушке, на сапоги которой он упал, и послал ей воздушный поцелуй. Вообще, Павла Алексеевича, например, всегда удивляло, как Арсений Сергеевич справлялся с таким буйным классом, по праву считающимся самым неуравновешенным в школе. А химик отвечал ему просто - никак. Он внимательно следил за происходящей обстановкой и за температурой своего кипения. Выпускники тоже её знали, поэтому делали все, что было в их рамках дозволенного. Они прекрасно знали, как "вулканит", а иначе это назвать нельзя, их классный руководитель, когда они шалят, и шалят по-крупному. Одним из таких разов был случай со взрывом петарды в кабинете физики. Тогда у него был ещё другой класс, один из десятых, состоящий из нынешнего лишь на половину, и бузили только те, кто сейчас остался в одиннадцатом. Петарду тогда принесли Саша с Ромой, решившие наглядно показать какой-то опыт, естественно, не входящий в школьную программу. Петарду подожгли в закрытом кабинете и отправили на орбиту потолка. Для учительницы физики все закончилось плачевно - слегла с инфарктом в больницу, а как вышла оттуда - уволилась по собственному. Вот тогда Арсений Сергеевич рвал и метал, грозясь поубивать всех неудачливых десятиклассников. Нынешняя обстановка была не лучше, но принести петарду пока что не додумался никто. А прямо сейчас он с лёгкой иронией смотрел на свой класс, думая, надавать им по шапкам или нет, и в итоге пришёл к выводу, что лучше не стоит. Пусть веселятся, пока есть возможность. А ещё Арсений был рад, что у Антоши, у его Антоши, который всегда держался особняком, появилась компания помимо Димы и Серёжи, куда и они, кстати, просто замечательно впихнулись. Почти весь класс сидел на сиденьях напротив друг друга, общаясь даже несмотря на шум, а те, кто были с Антоном - стояли в стороне у дверей - сам Антон, Серёжа, Дима, Нора, Глаша, Даня, Никита. Они обсуждали что-то своё, иногда заливисто смеясь и добродушно тыкали друг друга в бок. Обычно Шаст отмалчивался, улыбаясь, когда находился в таком количестве людей около себя, но сейчас он действительно был счастлив, чувствуя себя не одиноко рядом с ними.***
Основная экспозиция московского планетария состояла из музея и большого звёздного зала. В музее Арсений Сергеевич решил свой класс надолго не оставлять, так как боялся, что здание останется без парочки макетов планет после похождений учеников. Быстренько проведя их по двум этажам, окрашенным в синее звёздное небо, где залы были полны экспонатов, рисунков и исторических записок о космосе, химик усадил класс по пуфикам, дабы ничего не сломать и подождать начала большей экспозиции. Описать её было довольно сложно, это нужно было видеть. Потолок был представлен в виде огромного белого купола, собственно, чем крыша планетария и являлась. На полу располагались зрительные ряды, протянутые по всей длине и ширине. Это можно было назвать огромным кинотеатром, полотно экрана которого натянуто на потолок, являющееся выпуклым в сторону неба. Считай, огромная сфера над головой, показ кино во весь купол. Особо магическими были моменты полной темноты, когда экран раскрашивался в чёрный цвет с белоснежными звёздами. Небо крутится, и тебе кажется, что вертишься ты в своём открытом космосе, пока приятный голос вещает о каких-то там интересных фактах и созвездиях. Это зрелище можно было назвать уникальным и просто потрясающим. Рассаживаясь на места в зале, Антон чисто психологически выбрал место рядом с Арсением. Класс сел через несколько рядов вперед, в том числе и Дима с Серёжей, поэтому и Шаст, и химик окружены были незнакомыми людьми. -Мне кажется, это как-то подозрительно, что мы сели вместе... - неуютно огляделся Антон, на что учитель фыркнул. -Вон, Серёжа с Димой твои тоже вместе сели, и им никто и слова не сказал. Шаст улыбнулся и прикрыл глаза. До начала сеанса оставалось несколько минут, и пока можно было вытянуться в кресле, опустив его почти параллельно полу.***
Да, такое зрелище Антон видел впервые в жизни. Изначально он думал, что это никак не коснётся его, просто пройдёт мимо, как любой вечер в его жизни, но он ошибся. Космос, кружащий по оси, ярчайшие звёзды оставили очень сильный отпечаток на сознании парня. Пару раз он ловил себя на том, что смотрит на потолок с широко раскрытым ртом, внимательно наблюдая за каждым изменением в нем. -Нравится? - Арсений Сергеевич рядом, под боком. Что может быть лучше? Его тёплая рука лежит на ноге Шастуна, и он на всякий случай кладёт свою рядом. -Очень. -А ты бы хотел себе свой личный космос? - тихо спрашивает Арсений Сергеевич прямо на ухо, и это звучит громче, чем голос из динамиков. Он уходит на второй план. Есть небо, звезды, Антон и Арсений. -Да. Я бы хотел себе свой личный космос, - шепчет в ответ Шастун, и все же переплетает пальцы, такие холодные, с пальцами учителя, такими тёплыми. У него они очень нежные и мягкие, чего нельзя сказать о руках Антона. Перчатки он до сих пор не носил, поэтому кожа слезала пластами. Решившись на отчаянный для себя поступок, Шастун тяжело вздыхает и кладёт голову учителю на плечо. Он решил специально это сделать резко, чтобы не передумать секундой позже, а он мог. Признаться честно, Антон думал, что его оттолкнут от себя, возможно, даже влепят сильную пощечину, но этого не произошло. Арсений сжал его руку чуть крепче и улыбнулся чему-то своему. И для Антона этот момент был невероятно магическим. Космос, все дела, романтика. Он испытывал неловкость от того, что вообще сейчас происходило. Можно с уверенностью сказать, что Шаст этого момента ждал и очень хотел, и когда он наступил, естественно, в самое неподходящее время, идти на попятную было уже слишком поздно. Антон провёл кончиком носа по шее учителя, вдыхая уже знакомый запах, и с удовольствием прикрыл глаза. От обстановки и идеальной темноты тянуло в сон. "Если я закрою глазки на минут десять - ничего не случится", - подумал про себя Антон, нежась о руку Арсения Сергеевича, гладящую его по спине. Ещё раз убедившись в своей правоте, он последний раз взглянул на космос, в котором уже парили вселенные и черные дыры, и снова закрыл глаза, вжавшись в химика. Он такой тёплый. И такой приятный. Плевать, что скажет после, главное, что есть сейчас. -Антон, вставай... Вот, главное то, что есть сейчас. -Ты задремал, уже все закончилось. Открывай глазки. -Дайте мне ещё пару минуточек, - надул губы Шаст, закутываясь в кофту, накинутую сверху на футболку. Стоп. Он резко поднимается, сонно моргая. Свет. Полупустой зал. И космос пропал. Он что, реально заснул? Вот это номер. -Доброе утро, мышонок, - добродушно подстегнул его учитель, ткнув пальцем в живот, на что Антон пискнул, отодвинувшись подальше, - пойдём, а то все уйдут жрать без нас. -Моя жратва меня ждёт дома, - зевнул Шастун и все же поднялся на ноги, когда учитель взял его за руку и потянул на себя, выдергивая из кресла. -Как знаешь, - пожал плечами Арсений и повёл его к выходу из зала, до сих пор держа за руку. Антон просто таял от этого, растекаясь лужей по полу. Неужели это не мило? Разве это не прекрасно? Это просто расчудесно, даже можно так. После планетария было решено всем классом зайти в "Бургер Кинг", дабы поесть нормальную, относительно, и вкусную, а вот это точно, еду. Сначала Антон был единственный против этого, так как боялся чего-то, сам не зная чего, если честно, но Дима с Серёжей тактично взяли его под руки и отвели к кассе. -Или ты заказываешь - или я буду тебя кормить своей порцией, - предупреждает его Позов с такой интонацией, что сразу становится понятно - друг не шутит, и если придётся, он это сделает на раз-два. Поддавшись на уговоры друзей, которые стояли за его плечами аки дьяволята, Антон заказал себе попить и картошку фри с каким-то рандомным соусом, он даже не запомнил, что он выбрал. Арсений Сергеевич смотрел на эту картину с улыбкой, стоя чуть подальше от своего класса. Это была одна из тех вещей, которой он был безумно рад и счастлив. Были и ещё, естественно. Например, то, что Шаст не грустил в компании, да ещё и такой большой. Сейчас они вместе с Норой и Серёжей закидывали друг друга картошкой, пытаясь поймать каждую ртом, но выходило это не каждый раз. Остальные наблюдали за этим, хихикая, и что-то обсуждали. Да, Антон с уверенностью мог сказать, что счастлив, когда понял, что еда, особенно в таких маленьких количествах, начала усваиваться. Его не стало рвать, не стал болеть живот. Все было нормально, впервые за несколько месяцев. Если он съест чуть больше, естественно, все это случится, да ещё и в больших количествах, но радовало то, что первый шаг уже сделан. И благодаря кому? А этот человек сидел за соседним столиком, попивая горький кофе, и смотрел на фото в телефоне, сделанное буквально полчаса назад. Он и спящий Антон на его плече. Фото было каким-то слишком домашним, уютным, несмотря на то, что сделано было в общественном месте. Взглянув на него ещё раз и улыбнувшись, Арсений Сергеевич пообещал себе, что телефон в руки ученику, на всякий случай, не даст.