Мой Великий Гэбриель ван Хельсинг - 2

Сморщенные руки, покрытые пятнами, тянулись к нему из темноты. Множество стариков и старух, тяжело переставляя тонкими кривыми ногами, подбирались со всех сторон. В ушах отдавался шорох их шагов, а иногда и стук палок, помогающих удержаться на месте. Они загоняли его в угол, хватали, рвали одежду. Их прикосновения причиняли боль, забирали силу, оставляя лишь смертельную тоску и усталость. Лишали молодости, свежести. Жизни. Спасения от них не было. Борьба изнуряла ещё сильнее, после чего оставалось только покориться и наблюдать со стороны, как некогда тёмные волосы, волной спускающиеся на плечи, становятся светлее, выцветают. Покрываются серебром брови и ресницы, щетина на осунувшемся и покрытом сеткой морщин лице светлеет, приобретая грязно-серый оттенок. Глаза затягивает каким-то туманом, сквозь который уже с трудом можно рассмотреть всё то, что раньше так притягивало взор. А сердце стучит всё тише, будто засыпает, дыхание вырывается со свистом, и уже нет возможности вздохнуть, как прежде, полной грудью, насладиться ароматами горных трав и свежего воздуха. Старые раны, полученные в ходе жестоких сражений прошлого, нестерпимо болят, кровоточат, тянут, не позволяя выпрямиться в полный рост. Высохшая рука с тёмными пятнами стискивает кривоватую палку, заменяющую трость. Колени подгибаются. Шаги даются с трудом… Уже которую ночь мужчина просыпался в холодном поту и долго сидел в постели, пытаясь прийти в себя. Потом осторожно подходил к окну и в свете восходящего солнца осматривал себя. Даже нашёл в одной из комнат небольшое старое зеркало и, едва ночной кошмар прерывал его сон, тут же протягивал руку к прикроватной тумбе и хватал зеркало, желая взглянуть на своё лицо. То, что он увидел после одного из таких безрадостных пробуждений, повергло мужчину в отчаяние. Количество поседевших волос явно увеличилось. Да и морщин, разбегавшихся от уголков глаз, стало больше. Те старики, что преследовали его в кошмарах, были ни чем иным, как знаком прожитых лет и приближением старости. За этими бесчисленными погонями, битвами и поисками истины он и не заметил, как прошли годы. Да ещё и время, проведённое в темнице Ватикана, давало о себе знать. То время, когда он думал о смерти, ждал её, звал днями и ночами, не желая больше жить после сообщения об уничтожении вампиров. Жалел о том, что не согласился променять свою душу на вечную жизнь во тьме. Рядом с тем, кого любил. И кого, как он думал тогда, потерял навсегда. Да, позже всё изменилось в лучшую сторону. Разве что душевное состояние было подпорчено внезапно пришедшими воспоминаниями о Прошлой жизни. Они так долго терзали, что жизнь вновь утратила свой смысл. Да и чего толку рассуждать сейчас о высоких материях?! Гэбриель, отложив зеркало, тяжело вздохнул. Говорят, что приятно встретить старость рядом с тем, кого любишь. Только вот это правило не работает, если твой возлюбленный – бессмертный вампир. О какой старости тут может идти речь? Подумал о том, как всё может обернуться в будущем. Совсем не радужная перспектива. Хотелось, разве что, надеяться, что Влад тоже понимал это. Но что он может предложить? Правильно, стать таким, как он. Это быстро. Но... Ван Хельсинг посмотрел в окно на светлеющее над городом небо. Погрузиться во тьму несложно. Сложно привыкнуть к ней. Впрочем, если душа умрёт, то умрут и те бесконечные страдания, что терзают её все эти годы… Да, звучит заманчиво. Но не для него, это уж точно. *** Карл отложил перо и перечитал запись в дневнике. Посмотрел в окно, наблюдая, как лучи восходящего солнца скользят по черепичным крышам. Прошла почти неделя с тех пор, как они вернулись в Будапешт. Неделю назад много чего произошло. Конечно, случившееся в замке Франкенштейна трудно было назвать битвой. По сути, там вообще ничего жуткого-то и не было. Однако на душе было тоскливо. Будто то странное событие опустошило всех его участников. Лишило радости, оставив только непонятную тяжесть. Быть может, дело в том, что ничего ещё не закончено, ведь Стефан до сих пор жив. И, если верить тому, что успел сказать Оливер, мог находиться здесь, в городе. Да, была вероятность того, что он, коварная тварь, и друга своего запутал, а сам спокойненько отсиживается сейчас в каком-нибудь укромном местечке там же, в Трансильвании. С него станется! Пока они тратили время на бессмысленные переговоры и перестрелки с теми пятью идиотами, он наблюдал за ними и строил коварные планы. Только вот… Карл снова глянул на свой дневник, заметив на странице имя друга. Кое-кто сейчас не в состоянии мыслить здраво. Встреться он сейчас (не дай Бог, конечно!), со Стефаном, даже не сообразит быстро, как поступить. А всё дело в… Монах вздохнул. А в чём, собственно, дело? Ничего особенного, просто великий Воин вспомнил, что он человек. Смертный. И что людям свойственно стареть. А уж его образ жизни и подавно способствует этому свойству человеческого организма. Все эти бесконечные разъезды, битвы, бессонные ночи, размышления, и ещё крепкий алкоголь, кстати, к которому тот пристрастился ещё сильнее, когда начал вспоминать свою Прошлую жизнь. Он ещё неплохо держится. Другой бы на его месте давно бы превратился в дряхлого пропойцу, вроде отца Себастьяна, о котором упоминал Оливер. Карл слабо улыбнулся. Он и сам изрядно вымотался за эти вроде бы недолгие годы. Но годы эти были такими насыщенными на события, что... Ну да, понятное дело, будь Гэбриель сейчас среди обычных людей, он бы и не думал о возрасте. Только вот в окружении бессмертных и вечно молодых поневоле станешь обращать на себя внимание. Это у них просто цифры прибавляются. Где сто лет, там и двести, а у людей-то иначе всё. Остаётся надеяться, что граф это тоже понимает. И не станет… ну… иронизировать на этот счёт, как обычно это делает. Монах подумал про Анну, которая так бесилась из-за шуток графа. Что ж, её можно понять. *** - Эй, долго ты будешь тут отлёживаться?! – Алира бесцеремонно уселась верхом на Гэбриеля и наклонилась, чтобы его поцеловать. – Вставай. Который день тут валяешься, не выходишь никуда! Ночь уже скоро! Ван Хельсинг перевёл взгляд в сторону окна. Небо, и правда, уже начинало темнеть. Совсем не заметил, как день прошёл. - Я устал… - произнёс он, не глядя на вампиршу. - Правильно. Лежать устал. Ведёшь себя, как старикашка, которому сотня лет! Смотри, даже волосы седеть начали! – Алира звонко рассмеялась. – Умрёшь тут, высохнешь, а мы и не узнаем. Раздался негромкий стук. Дверь открылась, и через порог робко переступил Карл. - Я… не помешал? – он вскинул бровь, глядя на рыжеволосую вампиршу, сидевшую верхом на мужчине. - Я всего лишь пытаюсь заставить твоего друга выбраться из тёплой постельки и составить нам компанию на Маскараде, - девушка пожала плечами. - Вы не понимаете… - хрипло произнёс Гэбриель. - Того, что ты все эти дни, с тех пор, как мы вернулись из Трансильвании, лежишь тут и думаешь о старости и смерти? – раздался голос. – Да уж, прости, совсем не понимаем. – Граф присел на край кровати. – Где тот великий Воин, которого мы привыкли видеть? – проговорил он деланно грустным голосом. – Я уже начинаю скучать по нему. - Я тоже, - улыбнулась Алира, погладив Гэбриеля по лицу. – Без тебя совсем всё не так… Ну же, возвращайся к нам! – она сложила руки, будто для молитвы, - пожалуйста! Ван Хельсинг молчал. Карл со вздохом прислонился спиной к стене. Не верилось, что однажды ему «посчастливится» увидеть всегда собранного и сильного друга в таком состоянии. Как будто подменили, ей-богу! - Те кошмары, что он видит в последнее время… - осторожно начал монах. - Я знаю, что он видит, - прервал его вампир. – Прожитые годы и приближение старости. – Он покачал головой. – Ты этого боишься? Или причина в нас? – он указал на себя и Алиру. – Кивнул в ответ на молчание. – Ты боишься, что старость лишит тебя сил, необходимых для того, чтобы оберегать нас, вот в чём тут дело. – Граф осторожно взял лежавшую поверх одеяла руку мужчины и сжал её в своих бледных ладонях. – Ты думаешь о том, что пройдёт время, и люди найдут новые способы борьбы со злом. Что они вступят в эту борьбу и выйдут из неё победителями. А ты будешь к тому моменту не способен противостоять им либо по причине немощи, либо… - граф пожал плечами. - …смерти. Только вот… - он сделал паузу и мягко улыбнулся. - Ты выглядишь и ведёшь себя так, будто собрался умереть уже сейчас. Алира рассмеялась. Карл тоже улыбнулся, почувствовав, как на душе стало немного легче. - К чему эти разговоры? – Ван Хельсинг, наконец, хмуро посмотрел на него и на бледные руки, удерживающие его ладонь. – У тебя есть предложение, как всё исправить? – он хмыкнул. – Да, я знаю, что ты сейчас скажешь. Только вот чёрта с два я пойду на это. Слишком большая цена. - Я пока ничего тебе не предлагаю, - вампир оглянулся на Карла. – Вам обоим нужно пойти со мной. - Куда? – переспросил монах. - К Александру. - Да ты спятил! – Гэбриель вырвал свою руку из холодных пальцев. - Странный ты стал, - Алира посмотрела на мужчину. – Вспыльчивый такой. Это что, правда, из-за мыслей о старости? - Дело касается Стефана, - произнёс граф. – Александр хотел поговорить с вами. Уловка сработала. Ван Хельсинг резко сел, уставившись на вампира. - Откуда он знает про… - Я всего лишь передаю его слова, - Дракула развёл руками. – Одевайся. – Он подал руку девушке. – Пойдём со мной, принцесса, не будем ему мешать. – Вампир, обняв Алиру за талию, свободной рукой потянул Карла за рукав, вынуждая выйти из комнаты. *** - Ну и что там со Стефаном? Тяжёлая дверь лаборатории захлопнулась у них за спиной. Карл испуганно оглянулся на вампира, прислонившегося к ней. - Просто выслушайте то, что Александр хочет вам сказать, - спокойно произнёс тот. - Это был розыгрыш, что ли?! – Ван Хельсинг в свою очередь посмотрел на вампира. - Ради вашего же блага, мой дорогой Охотник, - Дракула улыбнулся. – Приветствую вас, господин учёный! Мужчины повернулись лицом к буквально заваленной всевозможными приспособлениями и стеклянной посудой лаборатории. Из-за стеллажа, заставленного закатанными в банки непонятными существами, вышел Александр. Большой окуляр со множеством каких-то винтиков, луп и торчащих во все стороны деталей, занимал большую часть его лица. Он какое-то время рассматривал пришедших через него, а потом всё же расстегнул кожаный ремешок на затылке и положил приспособление на стол. Потёр руками глаза и улыбнулся. - Добро пожаловать, - учёный развёл руки в стороны и легко поклонился. – Приветствую вас, мой Господин. – Не дожидаясь ответа, прошёл к одному из столов и сдёрнул шёлковую ткань с высокой стеклянной бутыли, наполненной тёмной, почти чёрной жидкостью. К горлышку бутыли подходила трубка, другой конец которой представлял собой небольшой винт. Александр подставил под трубку пробирку и открутил крестообразный вентиль. Тягучее вещество заполнило половину пробирки, которую учёный крепко сжал в руке и только после всех этих манипуляций повернулся к мужчинам. – Мой Господин говорил мне о том, что вас беспокоит, - начал Александр. Гэбриель шумно вздохнул и прислонился плечом к стене, скрестив руки на груди. - Например, о чём? - О Стефане, - учёный кивнул. - Вы что-то знаете? – Карл напрягся. – Но… откуда?? - Позвольте мне закончить, - учёный прошёл к соседнему столу и прикрепил пробирку к штативу. – Вам, насколько мне известно, предстоит сразиться с необычайно сильным и сообразительным человеком. А для этого вам и самим не помешало бы набраться сил, которые… - он помолчал мгновение и, наконец, произнёс, - оставляют вас. Ван Хельсинг бросил гневный взгляд на спокойно стоявшего у двери вампира. Монах растерянно переминался с ноги на ногу. - Не смотри на меня так, Гэбриель, - граф улыбнулся. – Я всего лишь хочу помочь вам. - Если я правильно понял, вот та чёрная штука, что находится в вашей пробирке, поможет нам вернуть силу? – осторожно спросил Карл. Он и сам проводил множество самых разных опытов в подземельях Ватикана. А некоторыми его изобретениями они даже воспользовались. Или пользуются до сих пор, поправил себя монах, вспомнив световую бомбу и арбалет друга. - Не совсем, - Александр покачал головой. – Я знаю, что ты и сам изобретатель, - улыбнулся он монаху. – А значит, должен понять меня. - Понять, что ты собираешься напоить нас какой-то хернёй, которая, по твоим уверениям, поможет нам остановить старение?! – Гэбриель, обойдя Карла, приблизился к учёному, глядя на пробирку. - И сделать вас чуть более спокойным, - кивнул учёный. Он посмотрел на мужчину. – Известно ли вам, великий Ван Хельсинг, что о ваших подвигах и силе ходят легенды? - Разумеется. - А о том, что кровь вампира таит в себе бессмертие? Карл оглянулся на графа. Тот спокойно перевёл взгляд с учёного на Гэбриеля. Мужчина кивнул. - Да, об этом я тоже знаю. Монах нахмурился. Что за ерунда? И уже хотел, было, возразить, как тут же вспомнил истории о вампирах, которых прочитал великое множество в библиотеке Ватикана. О том самом «обращении». Сначала человека кусают, потом вынуждают испить вампирской крови зачастую через рану, которую вампир наносит себе сам. И вуаля! – новый вампир готов ходить по миру и убивать. Или же обращать в себе подобных. А ещё некстати вспомнил о том, что… его ведь и самого кусали вампиры. Те женщины. Подруги графа. Во время любовных ласк. Но их кровь… Нет, он точно не разу не… - Твоя кровь, великий Воин, обладает безграничной силой, - услышал он голос учёного. – И в сочетании с кровью бессмертного и вот этого состава, - Александр указал на пробирку, - на выходе получается эликсир, дарующий человеку вечную молодость и здоровье. В лаборатории воцарилось молчание. Дракула и учёный выжидающе смотрели на Ван Хельсинга. Карл смотрел на мужчин, не решаясь задать вопрос, вертевшийся на языке. - Красивая сказка, - наконец произнёс Ван Хельсинг, смерив учёного полным презрения и насмешки взглядом. – Только знаешь, что меня в ней смущает? – он прошёл между столами, возвращаясь на своё место. – В прошлом ты предпринял немало попыток добраться до моей крови. Тебе это не удалось, и вот теперь ты выдумал эту историю, чтобы добыть желаемое таким вот мирным путём. Александр спокойно присел на край стола. - А тот факт, что мне нужна не только твоя кровь, но и кровь моего Господина, ты не учёл? - Подождите, - тихо проговорил Карл. Он сделал осторожный шаг вперёд, глядя на учёного. – Допустим, у вас будут необходимые ингредиенты, и вы смешаете их с тем, что уже есть. Где доказательства, что приняв это снадобье, мы не свалимся замертво, а станем моложе? И какие у этого побочные явления? Насколько моложе? На год? Два? Десять? Или оно превратит нас в младенцев? И ещё. Как долго будет длиться этот возможный «омолаживающий» эффект? Кто знает, быть может, помолодев сейчас, завтра утром мы начнём стремительно стареть, и к вечеру от нас останутся разве что серые скелеты, обтянутые кожей. - Если не верите, я могу испробовать эликсир на себе, - Александр усмехнулся. – Умереть за науку не так уж и страшно. – Он посмотрел на Ван Хельсинга. – Но мне понадобится сила великого Воина. Карл повернулся и глянул на друга. Тот перехватил направленный на него взгляд. - Я не верю в это, Карл, - Ван Хельсинг покачал головой. - Если я прямо тут рассыплюсь в прах или скорчусь на полу от боли, это будет отличным доказательством моей ошибки, - учёный снова улыбнулся. – Ну, так что? Я разве много прошу? - Почему бы не попробовать? – граф отошёл от двери и присел на стул у углового стола. Пальцы правой руки его прошлись по застёжкам на рукаве левой, обнажая запястье. Острый ноготь коснулся бледной кожи, повёл по ней, оставляя глубокий порез. Александр взял с соседнего стола металлическую чашу с резьбой по бокам и подставил её под руку вампира. Густая чёрная кровь медленно потекла по поблёскивающим в полутьме стенкам чаши. Карл судорожно сглотнул, представив, каково это – попробовать кровь вампира. Кровь того, кто уже несколько сотен лет мёртв. И всё же текущая тёмная струйка говорила об обратном. Если человек умирает, кровь тоже останавливается. Застывает. Она не должна вот так свободно, мерно, безостановочно струиться. Монах выдохнул, осознавая, что никогда не сможет постичь суть того, что носит название «не-мёртвый». Или, как говорили на родине самого графа, - «носферату». - Твоя очередь, - прервал его размышления голос вампира, уже вставшего из-за стола. - Если это не сработает, ты отвяжешься от меня раз и навсегда, идёт? – Гэбриель присел на стул, до этого занимаемый графом, и, прежде чем подать руку, посмотрел на учёного. - Договорились, - тот, отставив в сторону чашу с чёрной кровью, подставил под руку мужчины ещё одну, похожую. И взял остро заточенный кинжал. Монах затаил дыхание, наблюдая, как лезвие касается запястья друга, а в чашу начинает струиться алый поток. *** Придя в себя в своей комнате, Карл потёр глаза. В голове стоял шум как после долгого сна. Зато в теле чувствовалась лёгкость и вместе с тем какая-то непонятная сила и бодрость. Ну и приснится же!.. Монах снова потёр глаз, разгоняя остатки странного сна. Учёный, эликсир вечной молодости, кровь графа, медленно стекающая по стенкам металлической чаши. А ещё долгие уговоры друга последовать его примеру. Вроде даже Александр обещал первым испытать действие снадобья. Интересно, будь это всё взаправду, что бы с ним сделалось после такого? Кто знает, что у него там было намешано в пробирке ещё до того, как туда добавилась кровь человека и вампира. В дверь постучали. Карл встал с постели, прошёл по комнате и повернул ключ. - Доброе… - он замер, глядя на того, кто стоял перед ним. - …утро… - слово явно далось ему с трудом. – Гэбриель?.. – монах посторонился, пропуская друга. - Знаешь, мне приснился странный сон, - тот остановился посреди комнаты и оглянулся. – Об учёном и… - …и эликсире молодости, - пробормотал Карл. - Сдаётся мне, это был не сон, - Ван Хельсинг приблизился к другу, всматриваясь в его лицо. – Отлично выглядишь. - Ты тоже… - севшим голосом отозвался монах, глядя на мужчину, который, кажется, только вчера переступил порог подземной лаборатории Ватикана. – Лет пяти как не бывало, да? – он попытался улыбнуться. – Или… больше? - Нас и правда заставили это принять… - Гэбриель выглядел растерянным. - Я не слишком хорошо помню, чем закончился вечер, - Карл постепенно приходил в себя. – Но то, что мы выпили ту штуку, это точно. Хотя нет, погоди… - он замолчал. – Я помню… Александр слил вашу кровь в ту бутыль, что-то там ещё добавил и потом снова нацедил в пробирку. А потом выпил… Даже не раздумывая… Я всегда считал себя преданным науке, но… не до такой степени, - Карл хмыкнул. - Ну видимо, мы поняли, что с ним всё в порядке, и всё же решились на… это, - Ван Хельсинг пожал плечами. – Я и сам не помню, что было дальше. Просто пришёл в себя в своей постели. Шум в голове только-только начал затихать. Хотя с утра было гораздо хуже. Как будто пил ночь напролёт. - Теперь остаётся надеяться, что мы к вечеру не превратимся в стариков, а к завтрашнему дню в скелеты, - монах улыбнулся. - Не превратитесь, - граф, появившись на пороге, вошёл в комнату. – Пришлось скрыть кое-что от вас, и в особенности, от тебя, мой Охотник. Иначе ты бы взбунтовался и разгромил всю лабораторию. - Это ты о чём? – Ван Хельсинг прищурился, глядя на вампира. - Александр принимает этот эликсир уже давно. Именно поэтому он так спокойно выпил то, что находилось в пробирке. Прости, Гэбриель, твоя кровь доставалась ему с моей помощью, - граф виновато улыбнулся. Мужчина молчал, продолжая смотреть на вампира. Карл тоже не мог произнести ни слова, настолько шокирующим оказалось признание. Хотя чего тут такого? Александр давно создал это снадобье, проверил на ком-нибудь его действие, после чего испытал на себе. Графу добыть кровь великого Воина не составило труда. Стоит ли этому удивляться, зная об их отношениях? - Рад видеть вас снова в строю, - Дракула положил одну руку на плечо Ван Хельсинга, другую – на плечо Карла. – Надеюсь сегодня увидеть вас на Маскараде. Отметим ваше возвращение. – Он снова улыбнулся и, повернувшись, вышел из комнаты, растворившись в темноте коридора.