Мой Великий Гэбриель ван Хельсинг - 2

С низкого выщербленного потолка капала вода. Звук её отражался многократным эхом от неровных стен извилистых коридоров, покрытых мхом и селитрой. В разные стороны уходили многочисленные ответвления, заманивали в темноту бесконечного лабиринта, грозящего верной смертью. Спёртый воздух не позволял вдохнуть полной грудью. Осклизлый пол был испещрён углублениями, а иногда и резкими обрывами с довольно большой высоты, стоило лишь чуть свернуть в сторону в один из наиболее просторных и безопасных, на первый взгляд, коридоров. Узкие лазы, иногда находившиеся на высоте человеческого роста, под самым потолком, пугали доносящимися оттуда странными звуками, похожими на тихие человеческие вздохи или стенания обречённых узников. Факел то и дело гас, касаясь пламенем мокрого потолка и стен, а пришедшие ему на смену свечи шипели от попадавших на фитиль капель воды. Он продолжал идти, вглядываясь в темноту, простиравшуюся впереди. Она будто жила своей собственной, непостижимой жизнью, нашёптывала что-то, а то и выстраивалась в нечто невообразимое, в какие-то зловещие фигуры, отбрасывающие на стены не менее жуткие тени, которые, в свою очередь, тоже жили, двигаясь следом, отставая на пару шагов, а то и обгоняли, вставали выше, растягивались по стенам и потолку, преграждали путь. Небольшой запас еды и воды, что был в сумке, позволял оставаться здесь несколько дней, а то и недель, если использовать всё это экономно, а ещё лучше – как можно больше времени проводить во сне, не растрачивая силы попусту. Вряд ли кто решится пройти сюда, в эту непроглядную тьму, в этот лабиринт, который, казалось, никогда не закончится. Будто он пролегал не только под городом, но и под всем миром. Однако несмотря на это, всё же следовало зайти как можно дальше, подыскать наиболее удобное место и, наконец, передохнуть. А то и вовсе остаться там, пока не закончатся припасы. Конечно, сидя здесь, не получится узнать обо всём, что происходит во внешнем мире, но тем не менее это гораздо лучше, нежели бегать и скрываться, пытаться просчитать все возможные варианты развития событий и избежать встречи с врагами. Оставалось надеяться, что план сработал, и тот, кто знал о его местонахождении, сдержит своё слово. *** - Что значит, сбежал?! Геральд вжался в спинку стула, затравленно глядя на командира. Хаган, едва помощник вернулся и доложил, что затея провалилась, а Стефан внезапно исчез из своей комнаты, буквально обезумел. И теперь он, побушевав и разломав пару стульев и опрокинув стол, в очередной раз повторил вопрос. - Он исчез, - повторил Геральд, бросив взгляд на своих товарищей, столпившихся чуть поодаль. - Я оставил двоих у него под окном, на тот случай, если он решил бы улизнуть таким образом, но… - он развёл руками. – …не понимаю… - Чёрт тебя подери! – командир замахнулся кулаком над мужчиной, однако не ударил, а опустил руку и выдохнул сквозь сжатые зубы. – От меня бы не сбежал! - Да я не ожидал, что… - Поговори мне ещё тут! Это с ним надо было объясняться! Уговаривать! Убеждать! – Хаган развернулся и сделал пару шагов по комнате, сжимая и разжимая кулаки. Потом снова развернулся лицом к сидевшему на стуле мужчине. – Может, хозяин гостиницы видел чего?! Ты говорил с ним?! - Говорил. Он ничего не знает, - отозвался Геральд. Однако вспомнил, как изменилось лицо трактирщика после вопросов, которыми его засыпали. Как он на несколько мгновений задумался, прежде чем сказать «нет». Поразмыслив, мужчина всё же решил поделиться своими наблюдениями с командиром. - А какого чёрта ты тогда ушёл оттуда?! – снова взорвался тот, чуть склонившись к напарнику. – Надо было давить дальше! Встряхнуть хорошенько! Может, ему заплатили, вот он язык за зубами и держит! Может, Стефан всё ещё там! В подсобке какой схоронился! - Мне тоже нужно было ему заплатить за разговорчивость? – осторожно заметил Геральд. О чём тут же пожалел. Ухватив мужчину за воротник куртки, Хаган притянул его к себе. - Ты мне не дерзи, ублюдок! – прошипел он, глядя в испуганные глаза. – Я главный здесь, только из-за таких, как ты… таких, как ВЫ! – он поднял голову и окинул взглядом остальных. - …вынужден делать всё сам! Вместо того, чтобы дать указание и ждать его исполнения! – снова толкнув мужчину на стул, командир выпрямился и сплюнул на грязный дощатый пол. – Сейчас возьмёшь ребят и приведёшь сюда этого трактирщика, понял меня?! Придётся вам разъяснить, как правильно делаются такие дела! – Он сделал шаг назад и указал на толпившихся в растерянности воинов. – Так, вы двое! И ты, - палец остановился перед глазами Геральда. – Выполняйте! Живо! *** - Говоришь, тебя Арон зовут?! – приступив к усаженному на грубый табурет трактирщику, Хаган скрестил руки на груди. – Ну расскажи нам, Арон, куда делся твой постоялец? - Какой именно? – мужчина растерянно смотрел на грозного воина. - Его зовут Стефан. И этой ночью он встречался у тебя в гостинице с этим человеком, - указав на Геральда, всё ещё спокойно произнёс командир. - А он разве не в своей комнате? – трактирщик развёл руками. - Я думаю, что ты помог ему сбежать, - Кристоф, обойдя пленника, остановился рядом с Хаганом. - Да о чём вы говорите… - тот опустил глаза, усиленно размышляя. Кому поверить?! Довериться?! Тому, кто каким-то образом узнал о его семье и угрожал расправой, если о его местонахождении кто-нибудь прознает, или же этим людям, которые его разыскивают?! Да, тот парень один, с ним справиться будет легче, чем с этой вооружённой бандой, но кто знает, правда ли он пошёл именно в те катакомбы, а не отправился в Трансильванию и не взял в плен жену и детей?! - Он обещал тебе что-то? Или может, заплатил? – мельком глянув на командира, спросил Геральд. - Ну хорошо… - трактирщик тяжело вздохнул. – Угрожал он, что семью мою убьёт, если расскажу хоть кому-нибудь о том, куда он ушёл… где предпочёл скрыться… - И где же? – Хаган присел на корточки перед мужчиной, глядя на него снизу вверх. - Я ему разные варианты предлагал. Знакомых своих здесь, в городе, но он отказался. А потом я припомнил про древние катакомбы, пролегающие под городом. Один чёрт знает, насколько далеко и глубоко они идут. Много там народу сгинуло. Заплутали в темноте да в коридорах. Лабиринт там. Как у Минотавра. Ни одна нить не выведет. А он чем-то так напуган был, что… не удивлюсь я, если он и вправду там блуждает. - Попасть туда как? – командир поднялся на ноги. - Ты с ума сошёл, приятель! – трактирщик слабо улыбнулся. – Заблудитесь там и от голода подохнете. Вход-то там есть, а вот насчёт выхода не уверен. - Это тебя уже не касается. Покажешь, где вход, и можешь проваливать ко всем чертям, - отрезал Хаган. - Ну как пожелаете, - Арон пожал плечами и встал со стула. – Сейчас пойдём или как? *** Распахнув дверь лаборатории ударом ноги, Ван Хельсинг остановился на пороге, оглядывая помещение, как и всегда заваленное всевозможным хламом: книгами, бумагами, странными металлическими инструментами и склянками самых различных форм и размеров. Носок ботинка наткнулся на толстый фолиант, на тёмно-коричневой, потёртой по краям обложке которого виднелась едва различимая надпись «Turba Philosophorum»*. Наверняка очередная средневековая ересь. Александр и Карл, резко развернувшись на треск и грохот, в недоумении уставились на мужчину. Судя по тому, что было разложено на большом столе в окружении склянок и инструментов, работа была в самом разгаре. Серый череп лежал на небольшой подставке, разглядывая незваного гостя пустыми тёмными глазницами. - Кто же научил тебя входить без стука, о великий Воин? – Александр хмыкнул и поставил на стол рядом с костями небольшую колбу с белым порошком, которую взял с каталки рядом. - Гэбриель, ты чего? – Карл сделал шаг к другу. - Я был на кладбище, - пропустив язвительный вопрос учёного мимо ушей, произнёс Ван Хельсинг, глядя на монаха. – Где все те люди, которых вы похитили для своих мерзких экспериментов?! Где их тела?! - Прошу, не повышай голос в этих стенах, - спокойно проговорил Франкенштейн. – В том ничего плохого, если позаимствовать у Смерти пару-тройку её слуг. Родным своим они не нужны более, а мы найдём для них прекрасное применение. Верно, Карл? – он с улыбкой посмотрел на своего помощника, который в ответ на эти слова опустил глаза. – Мы могли бы потратить время на то, чтобы зарыть могилы, дабы родные и близкие не узнали о случившемся. Но вот этим-то временем мы как раз и не располагали. Я приношу свои извинения за причинённые неудобства тем людям и лично тебе, Гэбриель, - учёный слегка поклонился. – Но вынужден простить тебя покинуть лабораторию, потому как твоё присутствие мешает работе. Ничто не должно препятствовать приходу в этот мир Того, Кто Поможет. Мужчина быстрым взглядом окинул окружение, размышляя о словах учёного. Что значит «приход в мир Того, Кто Поможет»?! Сделав шаг вперёд, он заметил на полу круг, начертанный мелом и заполненный тёмно-красными знаками. Судя по тому, как они поблёскивали в свете свечей, кровь, что использовалась для их написания, была совсем свежей. Кому она принадлежала? Франкенштейну? Карлу? Или, может, графу, так заинтересованному в том, что делал его обожаемый учёный?! - Гэбриель? – удивлённый женский голос, раздавшийся за спиной, мог принадлежать только одной женщине. Той, чей брат сейчас находился в руках безумного алхимика. Бросив взгляд через плечо, Ван Хельсинг сделал шаг в сторону, позволяя Анне разглядеть всё, что происходило в помещении прямо сейчас. Увидеть череп брата и несколько крупных костей, тогда как остальные, более мелкие, были стёрты в порошок и засыпаны в колбы, выстроившиеся в ряд на подставке рядом. - В городе волнения, - проговорила девушка, глядя перед собой и будто не желая видеть всего, что перед ней открылось. - По поводу разорённых могил, я полагаю, - Гэбриель прислонился плечом к книжному шкафу. - Да, - она посмотрела на него. – А откуда ты… - Я только что был там и видел собственными глазами разрытые опустевшие могилы. Мужчины с именами на букву «В». Это говорит тебе о чём-нибудь? – он улыбнулся ей одними уголками губ. Девушка покачала головой, снова посмотрела на учёных, которые намеревались совершить какой-то невообразимо древний ритуал над останками её брата. - Карл говорил мне… - почти шёпотом произнесла она. - …что нужно для возвращения Вэлкана… И об этом тоже… - она кивнула, указывая на рисунок под ногами Франкенштейна. - Брат дорог тебе, я понимаю. Но, помнится, раньше у тебя было несколько иное отношение к смерти, и в особенности, смерти близких. Если бы мне тогда сказали, что однажды ты вот так спокойно примешь происходящее, я бы не поверил, - Ван Хельсинг вздохнул. – Ты понимаешь, каким будет Вэлкан, если эксперимент пройдёт успешно? - Наслышана… - Не могли бы вы обсудить всё это в другом месте? – подал голос Александр. – Работа не должна прерываться. Иначе она будет обречена на провал! И ваш брат, моя дорогая, останется вот таким, - он указал на остатки скелета. – Он не станет прежним, таким, каким вы видели его в последний раз! Именно поэтому я не могу допустить провала! Мой Господин, ну хоть Вы заставьте их покинуть нашу обитель! Вампир, остановившись в дверном проёме, оглядел треснувшую в нескольких местах дверь и покачал головой. - Александр прав. Вам обоим лучше уйти. Впрочем… - он сделал паузу и улыбнулся, посмотрев на девушку. – Ты можешь отказаться, - его взгляд указал на кости. – Но в таком случае его нужно будет уничтожить. Сжечь. И тогда ты будешь посещать пустую могилу своего обожаемого Вэлкана и корить себя за то, что поддалась на его уговоры, - вампир кивнул на Ван Хельсинга. - Я хочу, чтобы он вернулся, - Анна осторожно взяла мужчину за руку. – Гэбриель… пожалуйста… позволь им закончить… Не желая давать мужчине времени на долгие разъяснения и высказывания недовольств, граф спокойно перевёл разговор на то, о чём предпочёл умолчать. Сказанное им заставило Ван Хельсинга на мгновение забыть об экспериментах и всех разрытых могилах, которых в скором времени должно было стать значительно больше. Он довольно долго непонимающе смотрел на вампира, потом попросил повторить и прояснить момент с тем таинственным существом, которое смогло проникнуть в святая святых и сдать кардинала со всеми потрохами. Напрягся, узнав, что за люди остановились в городе, ибо прекрасно знал Хагана. Также не осталось без его внимания и заявление, что сюда должна прибыть ещё более многочисленная группа, на подмогу ненормальному командиру. - Какого чёрта ты молчал всё это время?! – процедил он сквозь зубы, когда граф закончил. - В этом не было необходимости. К тому же, - вампир посмотрел на учёных, что замерли в ожидании у стола с костями, - мне не хотелось, чтобы ты, узнав об этом, отвлёк моих друзей от серьёзной работы. Между прочим, заняты они ею для того, чтобы помочь тебе… нам… справиться с врагами. - Эти двое, - Ван Хельсинг поднял руку, указывая на мужчин, - собираются оживить скелет с помощью чёрной магии! Или как ты там выразился?! – он посмотрел на Александра. – Вызвать Того, Кто Поможет! Значит, сейчас сюда явится демон из самой Преисподней и вдохнёт жизнь в старые кости, половина которых уже превратилась в порошок?! – мужчина хмыкнул. – Похищенные трупы были чем, жертвой Тёмным Силам?! - Вовсе нет, - сдержанно произнёс учёный, осторожно прикасаясь рукой к большому металлическому сосуду, что стоял по соседству со столом. – Карл сказал, что ты изучил Бореллия. Уверен, ты мало что уяснил из прочитанного, но… - Да-да, я помню, что из праха умерших добывают какие-то соли, нужные для воскрешения! – прервал его Гэбриель. – Но кажется, там было указано, что Некромантия в этом деле не применяется! – он усмехнулся и кивнул на кроваво-меловой круг. – Вы ничего не напутали, профессор?! - Я доработал метод Бореллия, только и всего. То Существо, что пало от твоей руки в моём доме, было создано именно так. Сей метод гораздо эффективнее. И быстрее. Не нужно ждать месяцы и годы. Коих у нас, как я понимаю, в запасе нет. Я мог бы идти по тому плану, что описывал великий алхимик, но те, что угрожают вам, не дают мне сделать этого. По просьбе моего Господина, я вынужден ускорить процесс. Да, я никогда не делал ничего подобного с людьми, но уверен, что всё получится. Я ведь говорил вам, дорогая, - он посмотрел на Анну, - что ваш брат – это всего лишь проба пера. Однако я клянусь вам, мне удастся сделать всё, чтобы вернуть его в этот мир. Если всё пройдёт успешно, на следующих воскрешаемых будет затрачено гораздо меньше времени. И средств, - учёный перевёл взгляд на Ван Хельсинга. – Ведь именно это заставляет тебя беспокоиться и вставать на пути научного прогресса. – Он повернулся к столу и погладил череп по гладкой поверхности. – Осталось совсем немного. Позвольте нам закончить. - А мы… можем присутствовать при его… возвращении? – тихо спросила Анна, вцепляясь в рукав Ван Хельсинга. Карл глянул на учёного. Тот перехватил его взгляд, задумавшись на мгновение. - Я должен быть уверен, что мне не помешают, - наконец, произнёс учёный, прищурившись и разглядывая мужчину. - Буду вести себя хорошо, - бросил Гэбриель и, взяв из угла табурет, поставил его к стене и присел, скрестив руки на груди. - Довольно ожиданий! – взмахом руки Франкенштейн будто разогнал свои сомнения и протянул руку. – Карл, будь добр, передай мне книгу. Положив небольшой, но довольно толстый том на подставку у стола, Александр перевернул несколько страниц в поисках нужного текста. Найдя его, он потянул за верёвку, привязанную к крюку, что свисал с потолка. Неуловимое движение руки, - и верёвка натянулась, каким-то непостижимым образом погасив свечи в большой металлической люстре под потолком, погрузив лабораторию в непроглядную тьму. Гэбриель почувствовал, как Анна присела к нему на колени и судорожно сжала его плечо. Снова возникло неприятное ощущение чего-то непристойного, какое посетило его в подвале загородного дома учёного. Будто ожидание прыжка Неведомого из темноты. Недаром же было упомянуто созданное когда-то Существо. Раздался щелчок, и во тьме вспыхнула свеча. Но не на столе, а на полу. Потом ещё одна. И ещё. Огни выстроились по краю мелового круга, напротив кровавых знаков. Франкенштейн, до сих пор скрывавшийся во мраке, опустился на одно колено, положив книгу перед собой. Увидев, что Карл повторил его действие, также опустившись на пол у нечестивого круга, Ван Хельсинг чуть слышно выдохнул. Казалось невозможным, что друг, столь верный и преданный Богу, вдруг согласился участвовать в дьявольском ритуале… Сейчас мужчины вдвоём, по какой-то особой схеме, раскладывали по кругу высушенные травы и бледно-серые предметы, похожие на осколки костей. В центр круга был помещён череп, а вокруг него рассыпаны в определённых пропорциях порошки из ряда колб. Металлический сосуд с перемешанным прахом всех похищенных мертвецов был придвинут ближе. Повернув клапан, располагавшийся в нижней его части, Александр позволил содержимому высыпаться на пол. После этого учёный незаметно кивнул монаху, и вдвоём они, вооружившись небольшими лопатками, разнесли гору бело-серого праха по внешней стороне круга, образовав ещё один. В чёткой последовательности в этот порошок были положены остатки костей Вэлкана. Наблюдая за происходящим, Ван Хельсинг, как мог, пытался держать себя в руках. Терпение заканчивалось. Снова вернулись образы разрытых могил и лица людей, что сидели и бездумно таращились на опустевшие ямы, где были прежде погребены их близкие. Для воскрешения одного человека потребовалось больше десятка мертвецов! Почему не наоборот?! Хотелось вскочить прямо сейчас, разметать этот чёртов круг, чтобы восстановить справедливость! Эти люди мертвы! Пускай и Вэлкан остаётся Там! Почему именно ему выпала честь вернуться?! А от мыслей, что эксперимент может провалиться, и вовсе хотелось выпустить в проклятого учёного весь заряд револьвера. Куда потом денется прах этих людей?! Его развеют по ветру, вот и всё! Либо и вовсе отправят в выгребную яму, когда он должен быть погребён с почестями! Только теперь невозможно различить в нём каждого человека в отдельности. Сплошное месиво! Мужчина сжал руки в кулаки. Эксперимент провалится. Так или иначе. Если верить тому, что было написано в книгах, да и самому Франкенштейну, Вэлкан будет чем-то вроде существа, созданного Виктором. Только без мозгов и чего-то, мало-мальски похожего на душу. Это будет нечто, сродни твари, что прислуживала Александру, только в человеческом обличии. Хотя даже у неё имелся разум. Послышалось шипение, и из глазниц черепа потянулись тонкие струйки голубоватого дыма. Они поднимались вверх, к потолку, исчезая в темноте. Сквозь этот звук пробился другой. Шёпот. Голос произносил слова, что были много лет тому назад записаны в книге. Ван Хельсинг прислушался, но вскоре понял, что произносимое не было привычной человеческой речью. Оно не было похоже ни на один известный ему язык. Хотя некоторые моменты и походили на нечто сродни латыни, хотя встречались там и слова, напоминавшие арамейский. Отдельные слова казались именами, и, судя по их звучанию, принадлежали они тому, кто мог потребовать за свои услуги нечто большее, чем пара капель крови. Тот, Кто Поможет. Мужчина вспомнил, как листал ещё одну книгу, найденную на том же стеллаже, что и труды Бореллия. Погрызенные крысами углы обложки и источенные червями жёлтые с разводами страницы отдавали гнилью. Тексты были начертаны тёмно-коричневыми чернилами, походившими на засохшую кровь. Знаки, оставленные автором по углам страниц, возрождали в памяти нечто настолько богохульное, что хотелось отдёрнуть руку и швырнуть книгу в огонь, полыхавший в камине. Однако он удержался тогда и пролистал её до конца. Хотя язык, на котором она была написана, был ему неизвестен. Именно там он видел слова, начинающиеся с заглавных букв и напоминающие имена. Те, что звучали сейчас здесь, совсем рядом. Дым из глазниц черепа стал гуще, звук шипения усилился. По помещению распространился запах серы и гниющего мяса. Судя по движениям девушки, Ван Хельсинг понял, что она зажала рот и нос рукой. Последовав её примеру, мужчина продолжал всматриваться в центр лаборатории, прислушиваясь к бормотанию Александра. Который вдруг передал книгу Карлу, позволив тому продолжать с места остановки. Голос, совсем недавно произносивший молитвы под сенью Ватикана, возвысился, читая богохульный текст. Гэбриель напрягся, почувствовав, как от привычного голоса друга по телу пробежала дрожь. Сделалось не по себе, когда вгляделся его сосредоточенное лицо, оттенённое поднимавшимся к потолку едким дымом. Да, монах был учёным, но то, в чём он принимал сейчас активное участие, совсем не походило на научные изыскания, коими он бывал обычно занят в лабораториях Ордена. В какой-то мере он был алхимиком, не прибегавшим в своих опытах к помощи Тёмных Сил, за что постоянно удостаивался похвалы от кардинала. Как бы Его Святейшество отреагировал теперь, увидев, чем занят подающий надежды молодой учёный?! Голос Карла продолжал возвышаться, заглушив шипение дыма и странный треск, раздавшийся будто бы под полом. В следующее мгновение круг, сделанный из порошка, вспыхнул голубоватым огнём, а кости, что были вкопаны по краям, загорелись желтовато-белым светом. Травы, разложенные внутри круга, в свою очередь задымились, и их запах, перемешавшись с запахом дыма, исходящего от черепа, заставил Ван Хельсинга и Анну задержать дыхание. В какой-то момент мужчина подумал, что просто-напросто задохнётся от ядовитых испарений и недостатка воздуха, но в ту же минуту дым будто втянулся обратно в глазницы черепа. Порошок продолжал слабо мерцать в темноте, тогда как поставленные по кругу свечи выгорели и разлились неровными чёрными лужицами воска. И тут послышался голос. От которого Ван Хельсинг инстинктивно прижал сидевшую у него на коленях девушку к себе. Голос этот шёл будто бы со всех сторон, но всё же говоривший явно находился сейчас в комнате. Совсем близко. Наверное, к нему можно было прикоснуться. Если бы получилось увидеть. Слова, что он произносил, были отчасти похожи на те, что читал Карл, замолчавший именно в тот момент, когда послышались первые звуки извне. Александр, стоя на коленях рядом с монахом и склонив голову будто в знак почтения, безмолвно внимал говорившему. Гэбриель вгляделся в пространство над черепом. Что-то веяло там, подобно едва различимой фигуре. Именно оттуда, из центра круга, и слышался хриплый голос. - Да будет так! – произнёс Александр, дослушав таинственную речь и подняв глаза. Он встал на ноги, потянув монаха за собой. Карл выглядел уже не таким уверенным, как в тот момент, когда произносил заклинания. Однако молчал, пристально глядя на прозрачную фигуру, замеченную Ван Хельсингом. Раздался оглушительный, омерзительный звук, будто кто-то провёл огромной когтистой лапой по стеклу. Анна вздрогнула и зажала уши руками. Гэбриель зажмурился, чувствуя, как звук этот отдался в висках острой болью. Открыв глаза, он увидел, как из круга повалил густой столб дыма, скрыв собой стоявших по ту сторону мужчин. На какое-то время комната исчезла из вида, потонув в тёмно-серых клубах, которые, к счастью, не источали никаких запахов. Когда, наконец, дым рассеялся, Александр, глянув в круг, снова потянул за шнур в крюке, чем зажёг люстру. Яркий свет резанул по глазам. Анна, убрав руки от головы, повернулась и судорожно вздохнула, глядя перед собой. А потом вскочила на ноги и бросилась к лежавшему на полу в центре круга брату, который непостижимым образом вернулся из небытия, заменив собой лежавший на этом месте свой собственный череп. * - один из древнейших латинских алхимических трактатов, созданный в XII веке. Представляет собой компиляцию из сочинений выдающихся учёных и философов.