Мой Великий Гэбриель ван Хельсинг - 2

Время вроде бы шло, но всё же стояло на месте. Только вчера состоялся разговор с Владом, когда прозвучало его обещание помочь, поддержать, защитить. В общем, сделать всё возможное, а с его способностями, и НЕвозможное тоже вполне могло быть исполнено. Гэбриель нетерпеливо мерил шагами гостиную в ожидании известий из города. Конечно, общая обстановка волновала, но всё же большее беспокойство вызывало присутствие многочисленного отряда из Рима, во главе которого мог стоять кто-то, с кем в будущем явно предстояло сразиться. Ну или для начала встретиться. Перебирая в голове все возможные варианты, кого кардинал мог отправить в эти края, мужчина то и дело останавливался, задумываясь. На первый взгляд самые суровые, сильные и жестокие воины побывали здесь. И остались навсегда, кто где. Леонард был убит им [Гэбриелем] задолго до нынешних событий. Дрэгон пал от руки своего спутника, этого отродья, величавшего кардинала своим отцом. Хаган и его напарники бесследно сгинули в катакомбах под городом, из которых позже выбралась на поверхность Чёрная Смерть, почти наполовину опустошившая Будапешт. Конечно, Орден воспитал немало идеальных бойцов, но кто мог быть в городе теперь, оставалось только гадать. Ну или ждать новостей. Которых, как назло, до сих пор не было. Устав от бессмысленного хождения, Гэбриель, распахнув двери гостиной, вышел в коридор. Поток воздуха колыхнул пламя факелов на стенах, на мгновение будто бы объединив дрожащие тени в одну, напоминающую силуэт волчьей морды. Тень мелькнула и вытянулась, а потом из-за поворота показался один из подопечных графа, высокий мужчина в изумрудного цвета сюртуке. Увидев Ван Хельсинга, вампир остановился и кивнул в знак приветствия. - Господин учёный у себя? – он указал в другой конец коридора. - Карл? – уточнил Гэбриель. - Да. У меня для него новости. Из города. - Вот как? – мужчина напрягся. - Господин учёный просил меня разузнать, как обстоят дела на городских погостах. - Я весь внимание, - Ван Хельсинг внимательно смотрел на вампира. - Я хотел предупредить обоих учёных, что нынче на погостах опасно. Как и в городе. Возможны нападения со стороны разгневанных жителей, особенно тех, могилы чьих родных были опустошены. Более того, по периметру каждого кладбища теперь выставлены посты, территории охраняются днём и ночью. О том, чтобы собраться и открыто обвинить в происходящем проживающих в замке, пока что речи не идёт. Во всяком случае, если об этом и говорят, то шёпотом, за закрытыми дверями. Однако если господин Франкенштейн намерен продолжать в том же духе, осады не избежать. Выдохнув сквозь сжатые зубы, Гэбриель кивнул. - Благодарю, - отозвался он. – Я передам это Карлу. И господину Франкенштейну, конечно же. Не дожидаясь более слов вежливости от клыкастого лазутчика, мужчина твёрдым шагом направился вниз, к лаборатории. Распахнув тяжёлую деревянную дверь ударом ноги, Ван Хельсинг остановился на пороге. Карл замер, испуганно прижав к груди книгу в коричневом кожаном переплёте. Франкенштейн только что выронил из рук колбу, которая разбилась, расплескав по полу голубоватую жидкость. Он мрачно переводил взгляд с незваного гостя на утраченное вещество, и было заметно, что он едва сдерживает гнев. Наконец, пересилив себя, учёный поднял голову и натянуто улыбнулся. - Что Вас привело сюда, мой друг? – вопросил он. То, что произошло дальше, Карл помнил урывками. Только мгновение назад Гэбриель был в дверях, на достаточном расстоянии от учёного, и вдруг он оказался прямо перед ним и размахнулся. Ещё мгновение, - и Александр отлетел в стену, ударившись об неё и упав на пол. Он непонимающе смотрел на склонившегося над ним Ван Хельсинга и пытался приподняться, хватаясь левой рукой за деревянную полку с манускриптами. Пока мужчина не помог ему, ухватив за лацканы сюртука и не подняв, но лишь для того, чтобы обрушить на лицо учёного ещё один сильнейший удар кулака. - Мерзавец… - наклонившись над поверженным, Гэбриель снова чуть приподнял его за воротник. – Из-за всего этого дерьма, которым ты тут занимаешься, нам грозят большие неприятности. Если начнётся осада, именно ты пойдёшь говорить с людьми, кости чьих родных ты забрал для своих проклятых ритуалов! - Гэбриель… - Карл, немного придя в себя, осторожно коснулся плеча друга. – Не надо… О чём ты говоришь? Какая осада? - Для тебя есть новости. От того, кого ты отправлял в город, - отозвался мужчина, не сводя глаз с Александра. - И… что? – монах ощутимее сжал его плечо. - А то, что если вы ещё раз сунетесь на кладбище, хоть днём, хоть ночью, то рискуете быть забитыми тем, чем вооружены жители, которые теперь дежурят по периметру каждого погоста. - Проклятье… - Франкенштейн попытался вырваться из рук мужчины. – Этого ещё не хватало… - Пора прекратить всё это, - выдохнув, Гэбриель потянул учёного на себя, вынуждая встать. – И чем скорее, тем лучше. - Да что ты! – сбросив с себя руки агрессивного собеседника, Александр поправил одежду. – Это решение принимать не мне! Работа будет продолжаться до тех пор, пока мой Господин не прикажет мне остановиться. - Я вообще не вижу причин, по которым твоему Господину потребовалось всё это! – Ван Хельсинг сделал, было, шаг к учёному, но Карл удержал его. - Господин учёный просто набивает руку для своих будущих изысканий, - послышался голос за спиной. Гэбриель выдохнул и опустил голову, понимая, что с тем, кто сейчас стоял в дверях, спорить бесполезно. - Зачем тебе армия безмозглых мертвецов, когда в твоей власти множество Всесильных Бессмертных? – спросил он, не оборачиваясь. - Мне она ни к чему. Я всего лишь позволил доктору Франкенштейну пользоваться лабораторией по его усмотрению. - То есть ты не станешь препятствовать тому, что он делает? – наконец обернувшись, Гэбриель увидел остановившихся в дверях чуть сбоку от вампира Анну и немного бледного Густава, который расширившимися от удивления глазами наблюдал за происходящим. – Все в сборе, значит… - Ван Хельсинг хмыкнул. – Очень хорошо. Мне хотя бы не придётся объяснять каждому причины, по которым я начистил физиономию этому господину, - он кивнул на Франкенштейна. - Я предлагаю покинуть поле боя и перебраться в наиболее пригодную для разговора обстановку, - спокойно произнёс граф. – Потому как разговор этот не менее важен, чем история с разграбленными могилами. - Надеюсь, вести от тебя будут более радостными, - поравнявшись с вампиром, Гэбриель пристально посмотрел на него. - Это уже тебе решать, - с улыбкой отозвался тот. Вновь вернувшись в гостиную, в которой будто бы до сих пор витали в воздухе образы, навеянные размышлениями об отряде из Рима, Гэбриель с вздохом уселся в кресло, терпеливо дожидаясь остальных. - Итак? – подняв глаза на графа, что остановился у камина, Ван Хельсинг изобразил вежливое, но нетерпеливое ожидание. - Это касается людей, прибывших из Рима, - неторопливо начал вампир. – Ты ведь просил разузнать как можно больше о том, кто их предводитель. Возможно, у тебя уже есть предположения, кто это может быть. - Я перебрал всех лучших из лучших, - Гэбриель развёл руками. – Их много, но самые суровые погибли здесь. И вы все помните их поимённо. Анна молча кивнула и опустила глаза. Леонард, вышедший из себя и устроивший погром в библиотеке. Дрэгон, прибывший вместе с проклятым Стефаном (брата Леонарда девушка никогда не видела, но чуть позже узнала о нём, во многом благодаря Карлу). Также она не видела и Хагана, о котором и Карл, и Гэбриель отзывались, как о расчётливом, грамотном и довольно жестоком человеке. Помнится, были ещё те, которые остались в замке Виктора Франкенштейна, но она с трудом могла вспомнить их имена. Помнила только довольно странный диалог, сопровождающийся выстрелами, сражающими крепких воинов. Карл, опустив руку в карман сюртука, сжал лежавшие там чётки. Воспоминания окутали его подобно густому туману, на мгновение оглушив. Леонард, с которым ему предстояло вернуться в эти края, дабы завершить то, что начал Гэбриель. Дрэгон и Стефан, увиденные на службе в городской церкви. А потом похороны сурового воина, отца Фабиана и Создания, ненадолго взявшего имя своего Истинного Отца – Виктор. Те недалёкие братья Герман и Марк, а ещё Август, Янус и Оливер, окончившие свои дни в замке Франкенштейна в Трансильвании. И, конечно же, Хаган, которого так ловко обвёл вокруг пальца негодяй Стефан, оставив закалённых в боях воинов во власти тьмы и нескончаемых лабиринтов, заполненных Чёрной Смертью. Кто ещё, кроме них, мог бы стать достойным предводителем для такого многочисленного отряда? Конечно, было несколько претендентов на эту роль, но Карл не знал, на ком из них остановить свой выбор. - Ты хочешь, чтобы я угадал, или как? – Гэбриель вздохнул. – Не тяни, говори уже. - Имя «Рафаэль» говорит вам о чём-нибудь? – вампир перевёл взгляд с Ван Хельсинга на Карла. То, как мужчины переглянулись, ни для кого не осталось незамеченным. Даже вечно сдержанная Верона, так же, как и её сёстры, присутствовавшая в гостиной, вскинула бровь. С лица Маришки исчезла улыбка. А Алира, присев на подлокотник кресла Гэбриеля, осторожно взяла мужчину за руку. - Что-то не так? – Анна присела на диван рядом с монахом. – Вы знаете его? - Более чем, - еле слышно отозвался Ван Хельсинг, чуть сжав тонкие пальцы вампирши. Карл пристально смотрел на друга, пытаясь разгадать что-либо по его изменившемуся лицу. Ясно понимал причины этого. Потому что знал. Потому что был уверен, что Гэбриель будет согласен встретиться в неравном бою хоть с самим Дьяволом, но только не с этим человеком. Воцарилось молчание. Густав, сцепив взмокшие от волнения пальцы в замок, наблюдал за мужчиной, ожидая ответа. Потому что тоже знал правду. Из всех здесь присутствующих только трое знали правду. Остальным её только предстояло раскрыть. И вряд ли она им понравится. - Так что же, Гэбриель? – граф первым нарушил молчание. - Я не пойду против него, - на выдохе произнёс Ван Хельсинг. Слова эти поразили всех, кроме Карла и его брата, которые и не сомневались, что ответ будет именно таким. - Почему? – Анна покачала головой. - Рафаэль – мой названный брат. - Ты знал это? – девушка посмотрела на монаха, который тут же опустил глаза. - Разумеется, - он, перехватив встревоженный взгляд Густава, едва заметно кивнул. – Ни для кого, кто служил Ордену, это не было тайной… - Подняв глаза на друга, Карл вздохнул. – Они через многое прошли вместе. Хотя почти из всех совершённых подвигов имя Рафаэля было вычеркнуто. Руководство Ордена хотело, чтобы вся слава доставалась Гэбриелю. А Рафаэль и не возражал. Он вообще старался держаться в тени, хотя тоже сделал немало. Но позже, устав от той жестокости, с которой приходилось иметь дело, отправляясь на выполнение очередного задания, он всё чаще отказывался от поездок, предпочитая им тихую молитву. Позже он принял постриг, но так и остался Воином. Этаким современным Крестоносцем. И ему это нравилось, тогда как его названный брат только лишь насмехался над тем, что касалось религии, как таковой. – Монах улыбнулся, заметив, как Ван Хельсинг улыбнулся в ответ на его слова. – Я не сомневаюсь в том, что Гэбриель искренне Верит, но традиции, обряды и всё, что касается непосредственно Религии, он никогда и ни во что не ставил. Чем вызывал непонимание и недовольство со стороны Ордена. Да и всего Ватикана. Но с другой стороны… это как раз и помогало ему сосредотачиваться на деле, а не размениваться по мелочам. Да, он, возвращаясь с очередного задания, каждый раз исповедался, однако делал это просто по привычке, без особой искренности. Но, я думаю, на то были причины, если учесть тот факт, что за перегородкой исповедальни сидел не обычный священник, а сам кардинал. - Я просто не видел смысла просить у Господа прощения за то, на что меня благословлял сам Папа Римский, - Ван Хельсинг пожал плечами. - И то верно, - Карл снова улыбнулся. – Рафаэль, в противоположность Гэбриелю, Истинный Воин Господа. Поверьте, если бы ещё в то время сюда прибыл именно он, история пошла бы по совершенно иному пути. Не было бы этих многочисленных смертей. Как не было бы и тех, кто так досаждал вашей семье, - он посмотрел на Анну, а потом на графа. – Леонарду почти удалось довести дело до конца. Почти, - повторил монах. – Если бы не случайность. Можете благодарить за это ваших супруг, граф. Если бы они тогда не отвлекли внимание Леонарда… - он развёл руками и покачал головой. - Не будем ворошить старое, - Ван Хельсинг отмахнулся. – Я считаю, что приезд сюда Рафаэля был спланирован уже давно. Кардинал припрятал его у себя в рукаве, будто козырь. И я даже не удивлён. Другой вопрос, какие у них планы? Какие указания были даны перед отъездом? – он вопросительно взглянул на вампира. - Могу сказать лишь, что в ближайшее время они явно не намерены что-либо предпринимать. Будто бы ожидают чего-то. Сигнала, призыва к действию? Или же прибытия ещё кого-то? - А это мысль, - Гэбриель кивнул. – Карл, как считаешь, кто из руководства Ордена может сопровождать отряд? - Кто угодно, хоть Папа Римский. Если соблюдены все меры предосторожности, и если Папа Римский будет знать, что ему уж точно ничего не угрожает. К тому же кардинал и его советник, как ты помнишь, посетили Бисетр, опоздав совсем на чуть-чуть, иначе воочию убедились бы в существовании твоего двойника. А так его свистнули прямо у них из-под носа, - монах усмехнулся. - Сомневаюсь я, что эти двое решатся отправиться в эти края. Маркус только с виду смелый, а так по жизни прятался у кардинала под сутаной, - Ван Хельсинг усмехнулся в ответ. – Уверен, что Рафаэль просто выжидает. Или сомневается. Как я сейчас. - Не знаю. Он, правда, был расстроен твоим выбором и был готов сразу же ехать сюда, чтобы переубедить тебя, образумить, вывести к Свету. Да, так он и говорил. Я пытался что-то объяснить ему, доказать, но он меня не слушал. Он был непреклонен. Сдаётся мне, он не забыл о своих планах относительно персоны своего брата, так что готовься выслушивать проповеди. Вроде тех, что он уже успел начитать в церквушке на окраине Рима. - Похвально, что Рафаэль отдалился от Зла и стал ближе к Господу, - Гэбриель улыбнулся. – Искренне рад за него. - А ты? – Алира погладила его по руке. - Моё место здесь, с вами, – не задумываясь, произнёс Ван Хельсинг. – Но мне нужно время. Чтобы осмыслить всё. Я и правда не готов бросить ему вызов. Пока не готов, - добавил он как бы в сторону. - У тебя есть всё время мира, - Алира рассмеялась. – А мы будем рядом. Правда? – она подняла голову и окинула взглядом собравшихся. - Мы с тобой, - Анна, откинувшись на спинку дивана, скрестила на груди руки и улыбнулась. Карл ответил кивком и лёгкой улыбкой, как и Густав. Граф молчал. Да его ответ и не требовался, ибо всё было сказано ещё накануне. А ставить его слова под сомнение не имело смысла.