Любовь волчонка ( переделывается )

С трудом разлепив глаза, я кое-как приняла сидячее положение в постели. Этот день уже с самого утра обещал быть далеко не из лёгких. Во-первых, проснулась я от дикой головной боли, сопровождаемой короткими вспышками-импульсами откуда-то из глубины черепной коробки. Такой патологией, краниологией кажется, мой организм страдал уже не первый год, а потому, перепробовав абсолютно все таблетки и убедившись в их бесполезности, я каждый раз лишь молча продолжала изнемогать от очередного приступа, не в силах с ним что-либо поделать. Во-вторых, в один из прекрасных дней все весы мира словно поклялись никогда больше не показывать мне на своём циферблате отметку ниже восьмидесяти килограммов. Скажу честно, эту клятву они добросовестно держали и по сей день, так как мой вес ни разу не был ниже оговорённого числа. Ну и в-третьих, на улице во всю накрапывал противный дождь, напоминавший о том, что за окном сентябрь и учебный год только-только наступил, а значит и все издевательства одноклассников с их презрительными взглядами вернулись. Поняв, что капризничать и давить на жалость кому-то кроме себя просто некому, я медленно встала с кровати и направилась к зеркалу, которое находилось в другом конце комнаты. Стены моей обители были полностью уклеены плакатами и вырезками из разных журналов. С годами их количество возросло настолько, что первоначальный нежно-лиловый цвет обоев был давно похоронен за вторым, а то и за третьим слоем макулатуры. Дойдя до цели и посмотрев на своё отражение, я тяжело вздохнула. После сна темно-каштановые волосы, едва прикрывавшие лопатки, казались чрезвычайно спутанными и вьющимися. Некоторые локоны упали на лицо, тем самым прикрыв пухлые щёчки, которые так и норовила потискать любая проходящая мимо бабулька. Ей-то в радость незнакомому ребёнку лицо расплющить, а мне вот с этим круглым, торчащим из-за ушей ужасом ещё жить. Однако не все так потеряно, друзья. Мои тёмные, практически черные глаза казались действительно огромными и совсем не напоминали поросячьи, что было свойственно толстым людям. Даже когда я широко улыбалась, они лучезарно светились, одаривая всех присутствующих своим теплом. С ресницами, на удивление, мне тоже повезло. И верхние, и нижние были длинными, густыми, пушистыми. Ровненький нос, пухлые губы, слегка потрескавшиеся от ветра, и немного смуглая кожа без особых дефектов, — все это создавало образ обычной, ничем не примечательной молоденькой девушки. Хотя, по мнению многих людей, я была более чем симпатична, во что оставалось лишь искренне верить и надеяться. Взяв в руки расчёску, я быстро собрала волосы в привычный высокий хвост и поскорее отошла от зеркала, дабы не травмировать ещё не до конца окрепшую детскую психику окончательно. Следующим шагом стал поход в ванную и уже потом одевание. Вообще, в силу моих габаритов, гардероб состоял в основном из штанов, джинс и толстовок, среди которых изредка прослеживались мужские майки размера XL и женственные кофточки, носящиеся исключительно по праздникам. Надев единственные черные джинсы и чисто-белую толстовку, я направилась завтракать. На удивление сегодня все сборы потребовали минимальных затрат времени, поэтому до школьных занятий оставалось немногим более часа. Не зная чем себя занять, я включила первую попавшуюся телепрограмму и начала слушать, как молодой фитнесс тренер объяснял какие-то доселе неизвестные человечеству упражнения, что возымели бы невероятнейший эффект всего за несколько дней. Однако спустя пару-тройку минут я совсем перестала внимать тому, что говорили по ящику. Мысли уже унеслись куда-то далеко в прошлое, откуда и брала своё начало моя печальная история. А ведь в детстве я не была толстой. Даже пухлой назвать тяжеловато было. Активный и неусидчивый ребёнок, я дни напролёт проводила со своими друзьями в поисках приключений. Ох, да чего только мелкими не вытворяли! Поскольку возле наших домов находился густой лес, мы, дети, ещё с малых лет стремглав неслись туда, совсем не обращая внимания на запреты родителей. Для меня многие приятные воспоминания и по сей день остались связаны именно с этим местом. Так как в нашем жилом районе было около сотни детей примерно одинакового со мной возраста, то и найти занятие, в котором принимали бы участие все, не составило особого труда. Разделившись на большие кланы, человек по двадцать в каждом, мы зарывали в разных местах клады, строили убежища, устраивали между собой бои и самостоятельно вырабатывали планы нападения, разрабатывая стратегии, чтобы обойти соперника. Я тоже была участником такой вот группировки. В нашей банде было минимальное количество человек, но это не мешало нам оставаться лучшими. Благодаря моей смекалке и полководческим способностям главаря, команда «Волки» всегда являлась признанным лидером. Главным у нас был Павел Волков. Богатенький наследник крупной корпорации и восходящая звезда юношеского футбола. Характер у паренька, не смотря на положение в обществе, был лёгкий и задорный. Однако друзей Паша выбирал очень тщательно, потому наш батальон славился своей малочисленностью. Я же была правой рукой и верным помощником лидера. По всему району обо мне слыла слава, как о самом хитром и талантливом стратеге. Не знаю, насколько это являлось правдой, но меня действительно уважали. Ещё в детстве я осознала, что испытываю к Паше нечто большее, чем просто дружбу, и, казалось, он чувствовал тоже самое. Однажды, после особо удачного сражения, Паша попросил меня ненадолго задержаться в нашем убежище. Помню, от этой просьбы сердце забилось словно птица в клетке, а когда Волков коснулся своими губами моих, оно готово было выпрыгнуть из груди. Конечно, все это так по-детски, но на тот момент я была действительно счастлива… Казалось, что так будет продолжаться всегда, но я ошибалась… Сильно ошибалась. Когда нам всем исполнилось по десять лет, неприятности посыпались сами собой. Сначала в команду пришёл Серёжа Зоботарев. Этот человек сразу же плохо повлиял на Пашу, отдалив его от меня. И вот уже не я правая рука лидера «Волков», а новенький. Спустя ещё полгода мой отец-холостяк привёл в дом любимую женщину с дочерью-одногодкой, которая при первой же встрече прилипла к Волкову словно банный лист. И вот в нашем клане появился ещё один член, который люто ненавидел меня за столь близкие отношения с лидером… Неприятные воспоминания вновь нахлынули словно волны в Атлантическом океане. Я, без всякого аппетита поглощавшая всухомятку бутерброд, перестала жевать. Поток мыслей, вертевшийся в голове, возвратил меня к тому самому дню, с чего все и началось. Аппетит пропал окончательно. Медленно отложив недоеденный завтрак в сторону и выключив телевизор с надоедливым фитнесс тренером, я снова погрузилась в свои невеселые воспоминания. На тот момент двенадцатилетняя Юлия, поняв, что Паша смотрел не на неё, а на сводную сестру-замухрышку, решила во чтобы то ни стало добиться своего и изменить все в лучшую для себя сторону. Произошло непоправимое… Во время очередного сражения на местности возле крутого обрыва Юля незаметно подкралась и как бы невзначай столкнула меня вниз. К сожалению, мне крайне не повезло, и я умудрилась зацепиться в падении правой ногой о какую-то корягу. Скорость была настолько высока, что лодыжка, застрявшая меж веток, оказалась сломана в нескольких местах, а так же раздроблена. Сращивание и реабилитация продолжались долго. Очень долго. Я была лишена возможности нормально ходить более чем на полтора года. Именно с момента получения травмы и начался тот самый ад, что не прекращался ни на минуту и по сей день. Правда теперь он носил куда более красивое название… «Моя жизнь». На телефон пришло извещение о новом сообщении, которое буквально выкинуло меня из мира мыслей в реальность. Разблокировав сотовый, я открыла папку непрочитанных. Ничего удивительного в том, что это была лишь очередная рассылка о квартирах в кредит. Даже не обидно как-то. Да и кто вообще мог мне написать, кроме как папы и лучшей подруги? Взгляд упал на время, и я с ужасом осознала, что уже опаздывала. Оставив на столе недоеденный бутерброд и чашку с остывшим чаем, я схватила портфель и выбежала из квартиры, громко хлопнув напоследок дверью. По дороге от дома до школы, что составляла всего пятнадцать минут быстрым шагом, я вновь сконцентрировалась на своём прошлом. Правда мелкий, практически незаметный дождь, что противно хлестал по лицу, вечно то отвлекал меня, то мешал. После того, как лодыжка, а так же многие участки тела оказались серьёзно повреждены, меня настигла депрессия. Папа, добившись правды, тут же развёлся с Юлиной матерью, так как единственная дочь была ему намного важнее и дороже. Я же, оставшись одна практически безо всякой возможности передвигаться, стала проводить дни напролёт сидя на диване, уставившись в экран телевизора и поглощая все съедобное, что было в доме. Узнав о случившемся, Паша стал навещать меня. Поначалу это были частые и долгие визиты, занимавшие по меньшей мере часа два, а то и больше. Парень рассказывал последние новости о клане, об их победах и поражениях, а так же часто просил помочь с разработкой очередной стратегии. Эти встречи помогли вытащить меня из нарастающей депрессии. Однако спустя какое-то время визиты стали реже и короче, а потом и вовсе прекратились. Вот тогда-то я и почувствовала себя беззащитным ребёнком, которого бросили, отняв перед этим последнюю радость в жизни… Поговаривали, что у Волкова умерла бабушка по линии отца. Насколько я знала по словам самого Паши, это была очень властная и сильная женщина, что всю свою жизнь прожила в Германии и посвятила себя этой стране. Но буквально за несколько лет её здоровье ослабло настолько, что, подхватив простой вирус, она не смогла справиться с ним и через месяц скончалась. Волков тут же уехал в Германию, бросив все, что было у него здесь: друзей, клан, меня… Он даже не попрощался. Просто взял однажды и не пришёл, и потом тоже… После отъезда Паши я вновь и окончательно впала в глубокую депрессию, от которой не спасали ни сладкое, ни подарки отца, ни даже наш плаксивый член банды по имени Степка, иногда навещавший меня. Хотя нет, последний все-таки хоть как-то, да разгонял тоску, но даже он вскоре переехал вместе с родителями. Расставшись с ещё одним другом, я полностью посвятила себя знаниям. Учебники разных уровней прочитывались один за другим, а рабочие тетради исписывались всего за одну ночь. Вот так вот будучи ученицей шестого класса я уже самостоятельно проходила программу десятого. И мне нравилось. Это отвлекало меня от всего мира. Изолировало… — Черт! Я шагала по улице слишком быстро, не обращая внимания ни на что вокруг, и именно из-за этого уже на подходе к школе не заметила мимо проезжавшую на скоростях машину. Та щедро окатила меня ледяной водой из лужи и противно прогудела, удаляясь. Я тихо матернулась сквозь зубы, а затем, сделав глубокий вдох и успокоившись, шагнула на территорию школы.