Привидение

      Мы уже пару часов бродили по тёмным и не очень закоулкам дома. Запомнить все комнаты и ходы с первого раза не представлялось возможным, но хотя бы приблизительное расположение поможет не теряться слишком часто во всем этом обширном безобразии. Здание хоть и являлось довольно старым имело какой-то свой необычный шарм, а в купе с очень интересными рассказами о том или ином помещении в исполнении Томаса добавляло ему ещё больше очарования. На данный момент мы находились перед входом на чердак, последним местом нашей продолжительной экскурсии. Честно, я ни капли не жалею о потраченном времени. Да, я мог бы методом проб и ошибок изучать дом, иногда обращаясь за помощью к своему новому другу, но тогда в моей жизни не было бы этих прекрасных мгновений, благодаря которым я узнал насколько красиво и интересно умеет говорить Томас. Возможно в то время, когда он жил, многие так разговаривали, но мне приятнее думать, что это именно он такой особенный. — Здесь же у нас находится лестница на чердак. Там я, если честно почти не бывал. Но, раз уж пришли, можем подняться. Тебе решать, -Томас повернул голову в мою сторону и улыбнулся. Мне почему-то показалось, что при жизни у него были ямочки. — Почему бы и нет? Пошли, — я улыбнулся в ответ и сразу же, не раздумывая поднимаясь по довольно старой лестнице наверх. Остановившись на середине пути, я открыл люк, ведущий на чердак, и продолжил свой путь, затаскивая свою тушку в весьма пыльное помещение. Томас уже находился здесь, пролетев через потолок. — Как видишь, тут очень много всяких вещей. Сундуки, музыкальные инструменты, зеркала, мебель, — Томас летал от предмета к предмету, указывая рукой на то, что называл в данный момент. Я же просто оглядывал помещение, краем глаза наблюдая за привидением. Мое внимание привлёк красивый сундук из какого-то светлого дерева с позолоченным замком. Тот был весь в пыли и вроде как должен был теряться на фоне остальных предметов, но меня к нему манило словно магнитом. Я подошел ближе и попытался его открыть, но, как оказалось, дело это было бесполезное, ибо сундук был закрыт. — Я могу попробовать поискать ключ, если хочешь, — обратился ко мне Томас, уже какое-то время молча наблюдавший за мной. — Я был бы рад, если бы ты помог.       Мы угробили ещё полчаса на то, чтобы найти в этой куче хлама нужный ключ. Именно нужный, ибо в первые четыре раза нам попались совсем не те. Однако тот самый ключ был найден, а манящий меня сундук был открыт. Призрак пристроился рядом и внимательно следил за тем, как я достаю оттуда различные вещи. Там были книги по различным дисциплинам вроде этикета или математики, также там я обнаружил очень красивые рисунки пейзажей, животных (в основном котов) и каких-то людей, последних было значительно меньше. Чаще всего на них был изображён статный высокий светловолосый мужчина, и, мне показалось, что он чем-то напоминает Томаса. Ещё там были какие-то вещи из одежды, расчёска и небольшая, элегантная скрипка со смычком. Я достал ее и покрутил в руках, а затем повернулся лицом к Томасу. Привидение смотрело на инструмент в моих руках с таким отчаянным и грустным взглядом, что я даже на секунду опешил. Мне потребовалось около минуты, чтобы взять себя в руки и спросить, что случилось. Парень очнулся не сразу, какое-то время продолжая буравить взглядом то, что его так удивило. А потом вдруг потряс головой из стороны в сторону и поднял свои большие карие глаза на меня. — Я… я, извини, Дил. Просто я вспомнил немного. Это моя скрипка, мои вещи. Только… я не могу вспомнить что-то конкретное. Понимаю, что это принадлежало мне, знаю точно, что мужчина на рисунках — мой отец, но что именно тогда происходило, как его зовут, как я умер… Все словно в тумане… Мне ещё никогда так сильно не хотелось узнать правду и не знать её одновременно. — Ох, это ты меня прости, это я виноват, что решил вообще прийти сюда и открыть этот чертов сундук. Видимо, знакомые вещи разбудили в тебе немного памяти. Не думаю, что стоит сейчас рыться и искать что-то ещё. Давай пока вернёмся обратно, а там, если захочешь конечно, в следующий раз попробуем ещё раз узнать о тебе побольше. Но если не захочешь, то тоже хорошо.       Я бы хотел его ободряюще обнять или хотя бы похлопать по плечу, но понимал, что не смогу это сделать в связи с тем, что Томас не был живым человеком, он был привидением. Запоздалая мысль, что моё предположение о сходстве мужчины и Томми, да, именно Томми, такой вариант имени ему подходит намного больше, чем жесткое Томас, оказалось правдивым, исчезла также быстро, как и появилась. Я сейчас страдал из-за того, что не могу к нему прикоснуться, в то время как мой товарищ явно переживал из-за проснувшихся смутных воспоминаний. Так сильно мне хотелось прикоснуться только к маме, после того, как ее уже не стало. Вспомнить ее объятия, любовь и тепло, которое она дарила мне. А теперь мне хотелось сделать тоже самое для Томми. Возможно, мы знакомы всего ничего, но я уже проникся к нему симпатией. Ощущение складывалось, будто мы знакомы вечность, даже больше, чем всю жизнь. Прошли вместе рука об руку и воду, и огонь. А теперь я не могу даже утешить того, кто сейчас находится передо мной.       Многие мечтают увидеть в своей жизни что-то мистическое. Будь то демоны или же привидения, как Томми и его дяди (хотя были ли они его настоящими родственниками ещё вопрос), а мне сейчас чётко захотелось, чтобы парень, с такой болью смотрящий сейчас на меня, был живым, состоящим из плоти и крови. Мы ведь не задумываемся о том, как тяжело им. Существовать, не помня ничего о прошлом. Желать вспомнить о нем и в то же время не хотеть этого всем сердцем, боясь этих воспоминаний сильнее, чем самого страшного, что можно придумать. Ведь, наверняка, были те привидения, которые смогли вспомнить своих родных, увлечения, свою смерть. И продолжать существовать в роли неживого объекта с мыслями о том, что все, кого ты знал и любил, уже мертвы и находятся за гранью, в отличие от тебя, а тебе ещё много-много веков придётся находиться вдали от людей, наблюдая за ними со стороны, понимая, что никому ты не нужен, может разрывать на куски похлеще, чем гранаты. И как бы мне не было интересно знать, какой Томми был при жизни, такой судьбы я ему не желаю. Однажды ведь я уеду отсюда или, даже если останусь жить до конца своих дней здесь, то все равно умру рано или поздно. И далеко не факт, что стану привидением, как Томми. И тому придётся жить дальше (если к этому вообще можно применить такое слово как «жизнь») с воспоминаниями о друге, о том, кто был рядом и кого теперь нет. Невыносимо.       Я не заметил, как мое лицо превратилось в восковую маску с абсолютно пустым взглядом, устремлённым в никуда. Обычно я редко бываю излишне серьёзным, но сейчас создавалось впечатление, словно я впал в прострацию, отключился от мира на каких-то несколько минут, такое было последние раз после смерти мамы, и этого хватило, чтобы напугать Томми. Очнуться же от этого состояния мне помог он же. — Дил? Дилан?! Ты в порядке? Извини, если я сделал что-то не так… — Я смотрел в его испуганные глаза и в этот миг понял, что сделаю все, что будет в моих силах, чтобы хотя бы ближайшие годы были лучшими за всё то время, которое он провёл в роли призрака, в компании собственного одиночества, наличие трёх сумасшедших сожителей не считается. Полный решимости я убрал скрипку в сундук, закрывая ее на замок всё тем же ключом, который всё это время лежал рядом, и поднялся с колен, улыбаясь как можно ярче. Мне хотелось показать ему тем самым, что всё в порядке и не стоит переживать. — Извини, Томми, просто грустные мысли. Пойдём отсюда, придумаем занятие повеселее. Проверим, например, как там мой отец и те три недоразумения. Вдруг они там поубивали друг друга, и я теперь сирота. — Не шути так, — Однако несмотря на свои слова, Томас улыбался так солнечно, что я тоже начал улыбаться шире, хотя, казалось бы, это невозможно. И с уже более поднятым настроением мы направились вниз, проверять своих родственников и устранять последствия их встречи, если таковые найдутся.