Не исправятся

И Лене Платоновой тоже двадцать, но она чувствует себя на все тридцать пять, особенно когда Решетникова смотрит на нее снизу вверх, лаская губами ее колено и пробираясь тонкими пальцами под белье. У Лены за плечами груз из опыта и опытности. Приехав в Москву балетной девочкой и столкнувшись лицом к лицу с безобразностью и продажностью столичного классического танца, Платонова нацепила шпильки повыше и принялась зарабатывать на жизнь, вертя упругой задницей перед золотой молодежью в дорогом клубе, а после раскручивая их же на секс за деньги и без обязательств. Впечатляющая балетная растяжка оказалась очень даже кстати. Впрочем, когда близость становится для тебя заработком, шуршащие купюры приносят гораздо большее удовлетворение, чем сам процесс. Решетникова, бесцеремонно вторгнувшись в ее личное пространство, поймав за локоть и резко прижавшись губами к губам, заставила Платонову усомниться в собственной приобретенной фригидности. Лена потом в ответ так же по-хамски втолкнула Катю в туалетную кабинку и даже для самой себя неожиданно трахнула там пальцами, шепча Кате на ухо, что она не имеет право ее, Платонову, вообще трогать, а сама влажно дышала в шею, кусала обтянутые бледной кожей ключицы и стонала отчего-то даже громче самой Решетниковой. А когда Катя, облизывая ее пальцы, хотела оказать ответную услугу, Ленка на подрагивающих и несгибающихся ногах практически сбежала от нее, оставив в грязном туалете собственные трусы и здравый смысл. Платонова ворвалась в свою съемную квартиру, запираясь на все замки, и почти час никак не могла отдышаться, будто бы за ней только что гнался маньяк. Она, опираясь на стены, боясь рухнуть на пол от головокружения и накатившей слабости в ногах, добралась до ванной, где долгое время сидела, свесившись над унитазом, все ожидая рвотных позывов, но ощущая лишь дикое желание почувствовать музыкальные пальцы Решетниковой между своих ног. Она сдаётся окончательно, отправляя Кате краткое смс с адресом. Катька появилась на пороге ее дома через пару часов, заплаканная, в широких джинсах и футболке, с четырьмя бутылками пива и медовым тортом. Впрочем, пиво Решетникова потом выпила в одиночку, сидя на Ленином кресле, обтянутом зелёным бархатом, зажимая между обнаженных ног подушку, пока Платонова приходила в себя, сидя на бортике ванны. Торт в ту ночь тоже пригодился, когда окончательно лишившаяся здравого смысла Платонова кормила Катю, жилистыми руками вонзаясь прямо в центр кулинарного шедевра и размазывая сладкий крем по скуластому лицу, а затем слизывая его, не желая делиться ни крошечкой. У Платоновой в крови жажда доминирования, но мужчины-подкаблучники ее раздражают. Она бесстыдно водила их (в прямом смысле) на поводке, заставляла преклоняться перед ее изящными стопами, а затем выпроваживала в подъезд сразу же, как только замечала жалобный и абсолютно смиренный взгляд. Катька не такая, за видимой ее покорностью прячется железный стержень, она сама провоцирует, демонстрируя россыпь веснушек на плечах и томно дыша, а затем выставляет все так, что Ленка — похотливая сука, а сама она лишь жертва. Катя потом всегда жмется к поджарому телу, мягко целуя ключицы, затягивается из Ленкиных рук ягодным дымом, ладонью поглаживая низ живота, или вовсе извивается на шёлковых простынях как породистая кошка, бесстыдно широко расставляя ноги и сжимая руками собственную грудь. И у Платоновой и мысли не возникает выгнать эту кошачью из дома, прощая ей даже царапины на своей спине и сшибленные в порыве фиалки в горшках. У нее до сих пор, все эти полгода непонятной страсти и ненасытности, сводит ноги от близости рыжей и накатившего оргазма, и она почти кричит, когда Решетникова принимается руками поглаживать напряженные мышцы накаченных икр. Они потом больше часа нежатся в наполненной оранжеватой водой ванне с пеной, взбитой из мужского геля для душа, сидя друг напротив друга, целуясь отчаянно и, пожалуй, со стороны красиво, переплетая под толщей воды руки. У них одно на двоих темно-синее банное полотенце, и они синхронно дрожат, укутавшись в него, продолжая видеть друг в друге единственный выход. Пагубное влечение, приоткрытые губы и вновь столкновение языков и характеров, тянущее ощущение внутри живота, робкое прикосновение длинными пальцами к пояснице, несмелый укус чужой губы, руки в спутанных волосах, трущиеся друг о друга словно заостренные камни ребра, рваные выдохи, белые следы от пальцев на бедрах, чужая рука между ног и первый стон. И все по новой.