***
Падалеки улыбнулся своим воспоминаниям, в порыве вдавив педаль газа в пол. Телефон неумолимо разрывался от постоянных входящих звонков, что напрягало не на шутку. Он давно уже дал себе зарок, что не станет отвечать на входящие вызовы и тем более болтать по телефону во время движения. С появлением стабильности в жизни и рождением малышей, он стал более предусмотрительным. Но не сегодня… «Чёрт! Нужно было переключить телефон на виброрежим!» Он, не отрывая взгляда от дороги, снял телефон с передней панели и нажал кнопку сброса вызова. Может, так было ему предначертано судьбой, а, может, роковая случайность, но именно в тот момент, когда он отпустил правую руку с руля, из-за петляющего поворота шоссе откуда ни возьмись навстречу выскочил новенький блестящий Кенвуд. Джаред успел услышать резкий скрип тормозов, вывернуть одной рукой руль вправо. Но всё же, скорость не так-то легко сбросить на повороте. За доли секунды грузовик оказался настолько близко, что при желании можно было разглядеть в мельчайших подробностях решётку радиатора. Но Джаред не успел этого сделать — громкий удар, скрежет металла заполнили реальность, вытесняя всё остальное. А потом наступила темнота…Пролог
9 октября 2016 г. в 23:23
Это был самый обычный день, самая обычная пятница, коих за долгую жизнь было множество. Джаред Падалеки находился за рулём своего нового суперкара, направлясь в бизнес-центр Остина, чтобы встретиться с агентом. У того были важные новости, и появилась необходимость обсудить условия контракта и подписать кипу бумаг. А вечер в городе грозился быть вновь неповторимым — его ждал Дженсен и очередной фестиваль урбанической музыки, коим славился их любимый город.
Это превратилось в своеобразную привычку — в преддверии утверждения выхода нового сезона Сверхъестественного и назначения даты начала съёмок гнать по 35-й автомагистрали и получать кайф от пролетающих живописных пейзажей за окном. Внутри всё ликовало от возможности вновь вернуться к делу всей жизни, оказаться на съёмочной площадке в кругу ставших за много лет таких родных коллег, почувствовать неописуемые эмоции от общения просто с фантастическим фэндомом, объединившего миллионы людей по всему миру.
И это была возможность вновь оказаться рядом с НИМ. Не нужно придумывать бесконечные предлоги, чтобы проводить время вместе. Как всегда — под прицелом камер и съёмочной группы просто быть рядом, отыгрывая сцены жизни братьев Винчестеров, и испытывать от этого особый драйв. А потом, в конце рабочего дня, приехав в собственную квартиру, дождаться возвращения Дженсена и любить его безумно, страстно, растворяясь в нём без остатка.
Дженсен… На фоне белых простыней и мягко льющего в спальню лунного света из огромного панорамного окна, часто не зашторенного в спешке воздушными шторами в тех же светлых тонах, что и сама комната, он выглядел нереально сексуальным. Очень много света… Иногда Джареду кажется, что он попал на Небеса, в их общий с Дженсеном Рай, где его любимый — Ангел во всём его великолепии, совсем неслучайно ворвавшийся в его жизнь и поселившийся там навсегда. И Дженс обнимал его не руками — крыльями, от нежности которых спадала вся дневная усталость. Хотелось только любить, делиться теплом и благодарить Бога за счастливую судьбу.
В спешке срывая одежду друг с друга, чертыхаясь при каждом неловком повороте, так как отбитые локти и колени саднили ещё до обеда следующего дня, они медленно, но верно оказывались в спальне. Их спальне. И Джаред, обхватив любимого за талию одной рукой, прижимал к себе и, не разрывая поцелуя, подводил к кровати. Свободной рукой осторожно укладывал Дженсена, опираясь у его изголовья на поверхность белого покрывала. Он помнит его шелковистую поверхность, и каждый раз ладони тут же начинает обволакивать приятной прохладой.
— Скучал по твоим губам целый день, — снова целует, уже более настойчиво и пылко. — Хочу тебя… всего… — с трудом договаривает фразу, чувствуя однозначную реакцию любимого.
— Джаред… Люблю тебя… — подаётся навстречу всем телом, обнимает, ласкает изящную спину, лопатки кончиками пальцев и окончательно плавит сознание, оставляя место животному, дикому желанию.
Какой же Дженс невозможно красивый в моменты крышесносного оргазма! Джаред, входя в него, чувствует каждый напряжённый мускул любимого, оглаживает ладонями упругие бицепсы, горячую грудь, давая время привыкнуть к своему совсем немаленькому члену. Влажно проводит языком по напрягшимся от нарастающего возбуждения маленьким соскам и срывает с его губ чувственный стон, стремительно накрывая их глубоким поцелуем. Сил больше нет сдерживать свои желания и Джаред начинает ускоряться, заставляя обоих потеряться во времени и пространстве.
Горячий, зацелованный Дженсен, прикрыв глаза, закусывает край нижней губы, дышит глубоко и шумно, переходя на хриплый стон и, напрягшись всем телом, бурно кончает, стоит только Джареду приласкать его пульсирующий, влажный от смазки, член.
Джареду просто сносит крышу — каждый раз, как в первый. Нет, Дженсен Росс Эклз просто был рождён для Любви! И каждый раз одна и та же мысль: «Спасибо, Боже!» А потом, дойдя до пика и немного отдышавшись, рухнуть обессиленно рядом, обнять Дженса, прижать к самому сердцу и заснуть под его мерное сопение. Сил нет дойти даже до душа. Да кому оно надо? Утром будет время на сборы. К тому же Дженсен никогда не закрывает за собой дверь в ванную комнату и у Джареда есть несколько минут, чтобы с кошачьей грацией втиснуться к нему в душевую кабинку и, положив руки на плечи любимого, просто стоять, подставив счастливое лицо под тёплые струи воды и наслаждаться их маленьким Раем.
Часто Клиф, дожидаясь их выхода по утрам, успевал задремать на водительском. За столько лет он уже привык к утренним опозданиям Джеев и научился держать рот на замке. Всё же это была любимая работа, за которую прилично платили. И за молчание тоже.