БПНВ

Они стоят за углом школы, периодически поглядывая, не идет ли внезапно озверевшая завучиха — ее антитабачные рейды уже стоили вызова в школу родителей нескольким их дружбанам. Перемена длинная, но они все равно не успевают наговориться: Андрей вдохновенно рассказывает про книгу, которую читает, Никита ворчит, что опять завалит контрольную по истории, и Андрей обещает его подтянуть. Глядя на них, не скажешь, что Никита в девятом, а Андрей в одиннадцатом. Скорее наоборот. Глядя на них, удивишься: что у этих двоих вообще общего?.. Никита знает, потому что никто из его друзей так и не понял, чего это он вдруг скорешился «с этим ботаном и задротом». В итоге почти все эти друзья перекочевали в разряд приятелей. А Андрей... А Андрей смешно ежится, ему явно холодно даже в этом толстом свитере, и в итоге Никита молча стаскивает с себя куртку, набрасывает ему на плечи. Андрей смешно моргает, открывает рот, собираясь возмутиться, не иначе, но Никита не дает: — Мы же из-за меня тут торчим, — и жадно подкуривает вторую. Впереди еще три урока и ни одной возможности покурить, надо ловить момент. — Я, кстати, никогда не пробовал, — Андрей кивает на сигарету. — Чего, курить? — рассеяно интересуется Никита. — Ага. Можно? — он спрашивает и одновременно тянется к пачке в заднем кармане Никиты, который тут же жалеет, что поощряет вот это отсутствие личного пространства между ними. — Воу-воу, легче, — он ловит руку Андрея. — И не надо тебе, это вредно. — Не вреднее, чем тебе! На лице Андрея появляется то самое упрямое выражение, которое означает, что он не отступится. «Я все равно получу пятерку по физике, и пусть она не говорит, что гуманитарии на это не способны». «Нет, мы пойдем именно на этот сеанс, потому что он самый удобный». «Это моя проблема и решу я ее сам, нет, Никита, ты не будешь драться за меня, я же не девчонка». Тот самый случай, когда проще дать, чем объяснить, почему нет. — Ладно, ладно, но ты подумай — от тебя запах почуют сразу, проблем не оберешься, и перемена почти кончилась. Ты же обещал мне помощь с историей? Вот давай сегодня у меня, если тебе так приперло. Пока Андрей думает, он успевает моргнуть целых два раза. Потом соглашается. Куртку он отдает только в школе, и его, кажется, вообще не заботит, как это выглядит. Или Никита просто не о том думает. * У Андрея сегодня после уроков еще какая-то подготовительная хуйня, поэтому Никита идет домой один. Вообще-то, у него тоже экзамены, но девятиклассникам трахают мозги чуть поменьше, и он на многое забивает. Андрей поначалу удивлялся, мол, ты же нормально соображаешь, почему тогда учишься херово? Но быстро понял, что оценки Никиту не парят, и вообще перестал об этом говорить. При этом он до сих пор так смешно радуется успехам Никиты... Это странное чувство — Никите даже хочется иногда взяться за учебу плотнее, лишь бы Андрей смотрел с такой радостью и гордостью. По дороге Никита заскакивает в проверенный магазинчик, где сигареты продают, не спрашивая паспорт. Вместо привычного «кента» он, подумав, берет «арома рич айриш кофе». Они достаточно крепкие, чтобы тяжело пошли в первый раз, и при этом приятно пахнут. Идеально для его замысла. Андрею и правда нельзя ничего запрещать. Он сам себе запретит все неправильное — такой уж у него характер. Никита успевает немного разгрести хлам в комнате, помыть оставшуюся с утра посуду, заскочить вконтакт и сунуть в микроволновку обед, чтобы разогреть его, когда придет Андрей. Тот появляется какой-то недовольный, но от расспросов отмахивается, мол, учебная фигня, тебе это будет не интересно. Никита не настаивает. Они быстро едят, а потом перемещаются в его комнату и где-то час действительно погружаются в историю. Никита честно пытается запомнить то, что Андрей рассказывает про первую русскую революцию, тем более что тот и правда талантливо это делает. В исполнении их исторички все это звучит куда менее увлекательно. Когда Андрей как-то плавно переходит к причинам, по которым в феврале семнадцатого года что-то пошло не так, Никита спохватывается: — Воу-воу, до этого дерьма мы еще не добрались. — Окей, — легко соглашается Андрей. — Тогда я сейчас позадаю тебе вопросы, хорошо? — и действительно начинает расспрашивать про причины, предпосылки и последствия. Никита даже справляется. — Думаю, ты готов, — Андрей довольно улыбается. — А теперь твоя очередь. Никита даже не пытается сделать вид, что не понимает, о чем речь. — Ну пошли, — и отправляется на застекленную лоджию. Андрей, накинув куртку, следует за ним. — Так и знал, что ты не дашь мне свои, а купишь какую-нить сладкую гадость, — фыркает он, увидев пачку у Никиты в руках. — Это, между прочим, отличные сигареты. Не какие-нибудь девчачьи палочки. Они хорошо пахнут, так что ты хотя бы не получишь дома пизды, — Никита делает вид, что обижен, и Андрей тут же притирается плечом, заглядывает в глаза: — Ладно, не злись. Давай сюда свои... «Айриш кофе», — читает он с пачки, довольно ловко расправляется с упаковкой, принюхивается. — И правда приятный запах. У Андрея довольно сосредоточенный вид, когда он пытается подкурить. Получается не с первого раза, а когда выходит — он тут же кашляет, видимо, затянувшись сразу как следует. — Да тише ты, — Никита давит порыв отобрать у него сигарету к чертовой матери. — Не надо сразу так сильно, лучше вообще не затягиваться, а через рот выдыхать. Андрей, прокашлявшись, пробует еще раз, и теперь действительно выдыхает дым через рот. Замирает с уморительно сосредоточенным выражением на лице — явно анализирует собственные ощущения. — Горько, — в итоге выдает он гениальное, и Никита, не выдержав, ржет. — А ты чего ждал? — Не знаю, — честно отзывается Андрей. — Людям так нравится курить... Мне казалось, это должно быть приятнее. — Это же дело привычки, — Никита пожимает плечами и ненавязчиво утягивает из его пальцев зажженную сигарету. Запах действительно кофейный — Андрей сам так пахнет после всей той сладкой гадости, которую обычно заказывает в «старбаксе». Никиту неожиданно немного ведет, и он не успевает подумать, а уже произносит: — Можно по-другому попробовать... — Как? — тут же оживляется Андрей, и Никита почти готов дать заднюю, но воодушевленно-любопытный взгляд не оставляет ему шансов. — Закрой глаза. Андрей даже не спрашивает, зачем, просто послушно зажмуривается, и это добивает. Никита сглатывает и грубовато велит: — А теперь приоткрой рот. Он делает затяжку — мощную, чтобы дыма было побольше, а потом, не давая себе возможности передумать, медленно выдыхает весь этот дым Андрею прямо в губы. Когда тот распахивает глаза, Никита отшатывается, потому что... Ну, он не думает, что Андрей въебет ему. Но имеет все права спросить, что за хуйня. Но Андрей как-то особенно нервно облизывает губы и неуверенно спрашивает: — А можешь повторить? Никите хочется провалиться сквозь землю, сигануть за балкон, улететь на Марс. Но он просто кивает. Не дожидаясь просьбы, Андрей закрывает глаза и слегка приоткрывает губы. Эти сигареты крепче, чем обычно курит Никита, и поэтому он чувствует, как слегка дает в голову. Когда он вплотную подходит к Андрею, чтобы тонкой струйкой вдохнуть в него ароматный дым, ноги у Никиты слегка подкашиваются. Андрей шире раскрывает рот и сильнее жмурится. Никита не думает, а с последним выдохом просто целует его — легко, не настаивая, просто прижимается губами к губам. И замирает. И не сразу замечает, как крепко в его рукав впиваются пальцы Андрея — и вовсе не в попытке оттолкнуть. А потом Андрей неуверенно пытается ответить на поцелуй. Где-то в этот момент Никиту окончательно перемыкает, потому что следующее, что он осознает, — это Андрей, притиснутый им к стеклу, и собственные руки, неизвестно когда забравшиеся под его куртку. Никита, тяжело дыша, с некоторой опаской смотрит ему в глаза — и Андрей глядит в ответ одновременно доверчиво и вызывающе. — Блядь, — сипло выдыхает Никита и уже не может остановиться, целует снова, уже более уверенно и жадно. Андрей отвечает неумело, но настолько порывисто, что становится совсем тяжело. Никита отрывается от него, смотрит пару секунд на покрасневшие зацелованные губы, а потом отрывисто велит: — В дом. Но когда они возвращаются в его комнату, неловкость обрушивается каменной плитой. Андрей мнется и смотрит в пол, и Никита его очень понимает — даже при том, что у него самого стоит. — Я лучше пойду, — бормочет Андрей в итоге, начинает искать рюкзак. И Никита понимает, что если он сейчас уйдет, то это может разрушить что-то между ними. А если останется, то все еще есть шанс проебать дружбу, но есть и другой, непонятный и волнительный, но... — Иди сюда, — Никита вообще любит рисковать. Видимо, есть что-то особое в его голосе, раз Андрей и не думает спорить — просто подходит. И оказывается так просто притянуть его к себе и обнять. Никита с удивлением отмечает, что Андрей ощутимо дрожит и вообще весь как каменный. — Тише, расслабься, — шепчет он, мягко стаскивая куртку и поглаживая спину через свитер — не хочется лезть под него холодными руками. И Андрей прижимается к нему, льнет ласково и доверчиво, и они как-то оказываются на неразобранном диване, вытягиваются, вплотную прижатые друг к другу, и даже целоваться уже необязательно. Возбуждение спадает, но Никита вообще не расстраивается. Он просто обнимает Андрея и зарывается носом в его лохматые светлые волосы. И время как будто останавливается. Когда Андрей перестает дрожать и расслабляется, начинает дышать ровнее, Никита осознает, что все это время тоже задерживал дыхание. — Нам нужно будет поговорить об этом, да? — тихо интересуется Андрей. — Ага. Но не обязательно делать это сейчас. — Хорошо. И мне домой надо. — Ладно. Только давай полежим еще немного? — Никите не удается полностью замаскировать вопросительную интонацию. Андрей не отвечает, но поудобнее устраивает голову на его плече. *