БПНВ

Конечно, они не разговаривают о случившемся. В этом они ведут себя как стереотипные мужики — молчи, делай вид, что ничего не случилось, возможно, ты сам в это поверишь. И зачем вообще что-то обсуждать. Самое забавное, что их отношения вроде бы не меняются. Они все также мельком пересекаются в школе и на большой перемене ходят за угол, где Никита жадно курит, а Андрей стоит так, чтобы сигаретный дым был не в его сторону. Все также обсуждают фильмы, книги, учителей и всяческие новости. В общем, игнорировать произошедшее оказывается так легко... Тут должно быть «но», и оно есть. Сам Никита больше не может смотреть на Андрея как раньше. Все смутные, неоформленные, ранее тщательно запрятанные мысли вылезли наружу, и игнорировать их невозможно. Да и Андрей нет-нет, да и косится на него со странным выражением, как будто чего-то ждет. А еще они резко перестали касаться друг друга. Раньше приобнять, похлопать по плечу, в шутку двинуть локтем было чем-то обычным, а сейчас их будто разделяет невидимая стена. Будто от одного прикосновения сорвет тормоза, и произойдет непоправимое. В общем, это не то, чем Никита хочет ебать себе мозги. Его цель — вернуть все как было... или не совсем. А еще у них осенний бал. Бал, блядь. Для девятых-одиннадцатых. Какая-то культуная программа, а потом дискотека. Никита даже подумывает пойти — может, получится потискать кого-то из одноклассниц или других дечонок, ему это очень нужно. Глядишь, и мозги на место встанут. В общем, сама идея бала не вызывает у Никиты отторжения, но супер-активные одноклассницы уже успели изрядно вынести мозг — для них это первое мероприятие «в качестве старшеклассников», вот они и ссут кипятком. — Идешь на дискач? — спрашивает Никита у Андрея, когда они идут домой — в кои-то веки вместе. Никита живет от школы чуть дальше, и ему удобнее срезать путь, но он всегда доходит вместе с Андреем до его дома, а потом уже идет к себе. — Я обычно вообще не хожу на такие мероприятия, — Андрей пожимает плечами. — Как-то не мое. — И когда ты в последний раз был на дискотеке? — фыркает Никита. В ответ повисает слишком уж серьезно-задумчивая тишина. — В шестом классе на новый год, — в итоге отзывается Андрей. — Чего? — Никита аж спотыкается, потому что его укоризненный взгляд прикован к Андрею. — Серьезно? Ты пропустил самое веселое, что есть в старшей школе? И ни разу не тискал бухих одноклассниц на дискотеке? — Бухих?.. — со странным выражением переспрашивает Андрей, заставляя закатить глаза. — В общем, я ничего не знаю, но ты идешь на этот ебаный бал. Чисто ради опыта. Не понравится — на новогодний можешь не ходить. Но хотя бы узнать, что это вообще такое, ты должен! — Никита произносит это с такой выразительностью, что чувствует себя чуть ли не Демосфеном. — Ладно, — с улыбкой отзывается Андрей. — Ты просто не знаешь, что теряешь! — продолжает распаленный Никита. — Стой. Ты согласился. — Ага, — Андрей широко улыбается. — Почему бы и нет. Когда они прощаются у подъезда Андрея, Никита даже не шутит, что каждый раз провожает его из школы, как девчонку, потому что это теперь слишком скользкая тема для шуток. * До дискотеки они толком не пересекаются — Андрей не ходит на курсы и к репетиторам, но посещает всякие дополнительные занятия, элективы и прочую хуйню. Для девятиклассников тоже есть что-то подобное, но Никите стало скучно, и он забил. В пятницу на химии Никита пишет Андрею в телеграме: «Ну что, не надумал слиться?» «Я же сказал, что пойду». «Тогда в половину седьмого на нашем месте». Их место — это не привычная для курения площадка за углом школы, а широкое бревно на самом краю школьной территории. Класс Никиты убирался там на субботнике, и с тех пор они с Андреем периодически встречаются здесь — обычно когда Никита прогуливает тут уроки, вместо этого читая комиксы. Андрей немного опаздывает и почти прибегает, запыхавшийся и взъерошенный. — Сестра удивилась, что я иду на дискотеку, и полчаса заваливала вопросами, кто та красотка, из-за которой «свершилось это чудо», — бурчит Андрей, и это так смешно, что Никита давится своим джин-тоником. — Вот, у меня для тебя тоже кое-что есть, — он достает из рюкзака вторую жестянку с фруктовым пивом. Зная, что Андрей раньше пил только дома на праздники — шампанское или вино в небольших дозах, Никита выбрал легкую грейпфрутовую «эссу». Андрей открывает банку с видом, будто обезвреживает бомбу, но делает пару глотков на пробу. — Сладко, — выносит он вердикт. И отпивает еще. Удивительно, что он вообще не спорит. Как будто пьет, чтобы набраться решимости для чего-то. — Надеюсь, официальная часть не сильно затянется, а то до дискача весь эффект выветрится, — Никита легонько трясет банку, проверяя, сколько осталось — кажется, меньше половины. — Надо допивать и идти, а то опоздаем и привлечем ненужное внимание. — А не спалят? — интересуется Андрей после нескольких больших глотков. — Не спалят. Зажуешь и все. На завучиху не дыши, главное. Да на тебя в любом случае никто не подумает, — Никита отмахивается и приканчивает свой джин-тоник. Не слишком вкусно, зато градус хороший. — А тебя? — А я с шестого класса допинг употребляю, и ничего. Пей давай. И Андрей допивает чуть ли не залпом, а потом часто-часто моргает. Никита шарит по карманам и дает ему жвачку. — Вот и молодец. А теперь пошли. Никита очень скоро берет назад слова о том, что они не запалятся. Сначала все идет нормально, они пробираются в актовый зал, но все задние ряды заняты, приходится садится близко к сцене — и к выходу, где кучкуются учителя. Начинается официальная часть — две десятиклассницы в ультракоротких юбках читают какие-то стихи об осени, потом одноклассницы Андрея танцуют какую-то отцензуренную версию тверка, незнакомая девочка из параллельного класса поет — не так уж плохо, кстати. В общем, дурацкий вечер самодеятельности, скукота, но прийти сразу на дискач нельзя — не пускают. Вместо сцены Никита то и дело косится на Андрея. А того, видимо, начинает накрывать: он широко улыбается и часто-то часто моргает, довольно громко смеется над посредственной сценкой, и короче на лице у него крупными буквами написано «я криминально прибухнул!». — Не пали контору, — шепчет ему Никита, на что Андрей приваливается к нему плечом и вздыхает: — Да ладно, все же нормально. Никите кажется, что этот концерт никогда не кончится. Когда наконец наступает время дискотеки, Никита выдыхает с облегчением. Может, он и параноит, но ему начинает казаться, что классуха Андрея встревоженно на него посматривает. Так что выключенный свет, замененный диско-шаром, и грянувшая по ушам попса кажутся настоящим спасением. Никита помогает расчистить центр зала от стульев, пока Андрей стоит, прислонившись к стене, и, кажется, пощелкивает пальцами в такт. — Ты как? — чтобы перекричать музыку, приходится говорить в самое ухо. — Отлично! Не трясись ты так, я же не маленький, — по лицу Андрея бегут разноцветные огоньки, сейчас он какой-то потусторонний — и очень красивый. — И вообще, я старше тебя на два года! Об этом Никита почти всегда забывает. Он не воспринимает Андрея как старшего. Он умнее и знает кучу вещей, но при этом Никита постоянно чувствует... ответственность, что ли. Об Андрее хочется заботиться. Защищать его. Ой, блядь. Лучше об этом не думать. Не сегодня. — Тогда я пойду потанцую, присоединяйся! — таким образом Никита изящно уходит от своих мыслей, скрываясь в толпе. Судя по ее энергетике, не только они с Андреем озаботились качественной подготовкой к мероприятию. Вообще джин-тоник уже как-то подвыветрился, и Никита с удовольствием бы слегка догнался. Поразмыслив, он отыскивает в толпе одноклассника Лёху. — У вас есть чего? — напрямик интересуется он. Лёха зыркает не слишком дружелюбно — до того, как Никита стал общаться с Андреем, они неплохо ладили. — Есть. В женском туалете на первом этаже. Но с тебя сотка, мы скидывались. — Без проблем, — Никита шарит по карманам и вытаскивает последний стольник, мимоходом прикидывая, на сколько придется растянуть оставшиеся сигареты — это была заначка на курево. — Попозже пойдем, а то палевно, — заявляет Лёха, пряча деньги. — Подрыгаемся пока. И они танцуют — Никита крутится вокруг одной из тех десятиклассниц, что вели официальную часть, она охотно танцует с ним и улыбается. Ее юбка как будто стала еще короче, и в декольте есть что посмотреть... Но Никите скучновато. Он уже было решает найти Андрея, но тут Лёха утягивает его за собой. Тусклый свет в коридоре после полумрака кажется чуть ли не палящим солнцем, и вне разгоряченной толпы Никите как-то холодно. В туалете из бачка извлекается бутылка водки. — Запивать только нечем, проебались с этим, — говорит Лёха, вручая Никите бутылку. Не то чтобы водка чистоганом входила в его планы, но Никита делает несколько глотков и морщится, утыкается лицом в сгиб локтя. Потом отпивает еще. — Хорош, хорош, потом еще, — Лёха отбирает бутылку, прикладывается сам, кривится. — Все, иди, а то не парой же нам в сортир ходить. Никита идет к выходу и сталкивается с девчонкой из одиннадцатого. Она странно на него смотрит, и уже за спиной Никита слышит приглушенный спор на повышенных тонах. Видимо, телка интересуется, что они забыли в женском туалете. В голове начинает мягко и приятно шуметь. Никита привычно закидывает в рот жвачку. Хорошо бы покурить, но сновать сейчас туда-сюда опасно. Поэтому он возвращается в актовый зал и начинает курсировать в поисках Андрея. Тот обнаруживается в окружении стайки одноклассниц. И Андрей танцует. То есть, он двигается под музыку, но как-то... странно. Как паралитик под психоделичную музыку. Никита не знает, смеяться или фейспалмить, но смотреть на это неловко. Впрочем, окруживших Андрея девчонок это, похоже, не смущает. Никита подкрадывается сзади и тянет Андрея за руку, тот оборачивается — и сияет улыбкой, на редкость дурацкой. Выглядит он вроде бы не таким пьяным, как раньше, но все равно значительно взбудораженнее обычного. — Оказывается, это довольно весело, — делится он, почти проорав Никите в ухо. — Девчонки интересовались, почему я раньше не приходил. — Потому что танцуешь, как робот, которого закоротило? — ляпает Никита, не подумав. Андрей заметно расстраивается, и Никита прикусывает язык. Его торопливое «я пошутил» не слишком исправляет ситуацию. И тут внезапно гаснет диско-шар, погружая зал в полную темноту, лишь слегка рассеиваемую отблеском монитора диджейского компа. Несколько секунд царит замешательство, но потом танцующие взрываются одобрительными возгласами, кто-то достает телефоны и качает ими в воздухе. Врубается особо зажигательный трек, и танцы продолжаются почти в полной темноте. И где-то в этот момент водка окончательно бьет Никите в голову, иначе как объяснить тот факт, что он, на ощупь найдя руку Андрея, тащит его подальше от центра, в угол зала? Тот вроде бы что-то говорит — спрашивает или возмущается, но Никиту уже не остановить. Резко притянув Андрея спиной к себе, он шепчет ему на ухо: — Тшш, я просто немного поучу тебя двигаться. Никто не увидит. И от того, как Андрей обмякает и расслабляется, Никиту окатывает жаром. Вокруг действительно темно и мало что можно разглядеть, Никита даже Андрея видит едва-едва, поэтому действует наугад: кладет ладони ему на бедра и медленно ведет выше. — Главное — отпустить себя и слушать музыку, — касаясь губами ушной раковины Андрея, выдыхает Никита. — Закрой глаза. У него нет возможности проверить, выполняет ли тот просьбу, остается лишь надеяться, что Андрей не будет жульничать. Никита старается выдохнуть как можно незаметнее — он нервничает, и тот факт, что верхний свет могут включить в любой момент, его и ужасает, и подстегивает. — Не напрягайся, пусть движения будут более плавными, — слов никогда не бывает достаточно, поэтому Никита оставляет руки на бедрах Андрея и начинает двигаться, увлекая его за собой. Легкие ритмичные движения, они, по сути, топчутся вокруг своей оси, но Никита следит за тем, как Андрей начинает вслушиваться и /вчувствоваться/ в мелодию. Кажется, он не безнадежен. Никита никого раньше не учил танцевать, способность двигаться под музыку казалась ему естественной и врожденной. Его мимолетные девчонки были раскованными и отлично извивались под музыку, зная, как выгоднее показать не самое роскошное декольте. А вот Андрей как будто вообще не знает, что делать с руками и ногами. Поэтому Никите приходится его направлять, прижиматься грудью к спине тесно-тесно, блуждать ладонями по телу — от запястий к плечам, от талии к бедрам. И Никита сто процентов додумывает, но Андрей кажется таким горячим даже сквозь одежду. Отчаянно хочется забраться под футболку, но остатки здравого смысла останавливают. Андрей вдруг сам притирается еще ближе, откидывает голову Никите на плечо и полностью отдает контроль, позволяя вести себя, подаваясь навстречу малейшему движению. Он быстро учится. И пробует экспериментировать — трется о Никиту, немного приседая, и это последняя капля. У Никиты встает, и когда Андрей, выпрямившись, прижимается тесно-тесно, он не может этого не чувствовать. На фоне звучит оглушающая музыка, всё вокруг словно подчинено этому бесконечному туц-туц-туц, а они просто замирают, и Никита как-то стремительно трезвеет, потому что вдруг боится ошибиться. Боится, что не так все понял. Но Андрей как-то неловко передергивается и ловит его ладонь, чтобы совершенно беззастенчиво прижать ее к своему паху. И Никита не выдерживает — лицом зарывается в его волосы, трется щекой, неловко, но порывисто скользит ладонью, потирая стояк сквозь джинсы. Более однозначного ответа он получить не мог. И к черту танцы и дискотеку, все к черту. Никита хватает Андрея за руку и тащит к выходу, где они почти сталкиваются с завучихой. Судя по звукам за спиной — верхний свет включен, музыка остановлена, начат разбор полетов. Никиту это сейчас мало волнует. Он понятия не имеет, почему заворачивает именно в женский, вталкивает Андрея в кабинку, в которой совсем недавно они с Лёхой пили водку, и торопливо щелкает задвижкой. Поворачивается к Андрею. Глаза у того огромные и круглые, и он даже не моргает, только то и дело облизывает губы. — Вот же блядь, — сипло выдает Никита и целует, не давая ни одному из них времени на раздумья. Андрей поддается и тянется к нему, слепо шаря ладонями по спине, жмурится — Никита знает, потому что не закрывает глаза. Ему мало всего — воздуха, прикосновений, целого гребаного мира сейчас тоже мало. Хочется большего — и осознание масштабности этих желаний почти пугает. В кабинке тесно, но они словно пытаются прижаться друг к другу еще ближе. Никита притирается удобнее, так, что каждое движение навстречу отзывается фейерверком перед глазами, и даже не кажется таким уж постыдным вариант кончить прямо так, даже не стянув штаны. Но чуткий слух доносит голоса, и Никита отстраняется, почти панически смотрит на Андрея — у того такой невменяемый и зацелованный вид, что можно вообще ничего не говорить, все и так понятно. Загнанный в угол мозг предлагает странные решения, и Никита быстро выуживает из бачка бутылку водки. — Пей, — шипит он, а сам торопливо подкуривает сигарету и в три очень сильны затяжки убивает ее больше чем наполовину. Примерно в этот же момент дверца начинает ходить ходуном. — Кто там, блядь? Выходи, — это Лёха. — Сейчас, — Никита открывает дверь с максимально независимым видом. — Перекурить вот зашли. Там все утихло? — Дискошар починили, — Леха поводит плечом и недружелюбно косится на Андрея. — А этот чего тут? Андрей, успевший сделать максимум один глоток, смотрит слегка ошарашенно и часто-часто моргает. — Он со мной, — лениво отзывается Никита, внутренне обмирая. Может, ему кажется, но у Андрея просто на лице написано, чем они тут занимались. — Он не скидывался, — вклинивается Димон. — Зато я скидывался, — Никита не хочет спорить, он хочет уйти и увести Андрея. — Еще полтос сверху, — мерзко улыбается Лёха. Они даже вдвоем не выпили на столько, но Никита предпочитает не спорить. — В понедельник, — коротко отзывается он, аккуратно вынимает у Андрея бутылку, демонстративно отпивает и вручает ее Лёхе. И ненавязчиво утягивает Андрея за собой. — Домой? — как-то потерянно интересуется тот. — Если хочешь, можем ко мне. У меня мать дежурит, а отец наверняка с друзьями в баре до середины ночи пробудет. И это больше чем предложение ночевки, как было раньше. Оба это понимают. Андрей смотрит огромными, какими-то космически-голубыми глазами, потом дважды моргает и опускает взгляд. — Окей, — просто говорит он. *