His father's heir

Национальный театр в китайском квартале украшен вычурными фигурами драконов и красно-золотой росписью. Краска дешевая и местами облезла, но на туристов все равно производит ошеломляющее впечатление, особенно во время фестивалей, когда из дверей появляется гигантский дракон-сороконожка, набитый актерами, и медленно извиваясь, плывет вдоль улицы. Если ты хочешь купить наркотики, ты должен крутиться вокруг головы дракона и спрашивать «какой сегодня год», получишь номер дома, рядом с которым промышляют курьеры. Будешь вести себя подозрительно или засветишь ствол — никогда не выйдешь из толпы празднующих. У Тонгов свои методы - круговая порука, ни один китаец в городе никогда не сдаст даже самого мелкого члена банды. Есть отдельные люди, которые могут поговорить с копами или частниками, они всегда законопослушны - торговцы или уборщики. Информация разносится мгновенно. Старших Тонгов никто никогда не видел, многие считают, что они вообще не выезжают за пределы Китая. Представление уже закончилось, зрительный зал пустой и темный, черт ногу сломит. На сцене работает один тусклый прожектор, дохожу до первого ряда, все пытаюсь найти хоть одну зацепку: силуэт, блестящие глаза, что угодно. Прямо за моей спиной раздается деликатное покашливание. - Вы мистер Болтон? - Да, - в темноте мне удается разглядеть ореол седых волос вокруг головы старика, - мне нужен мистер Дэмьен Чанг. - Демин. Я тот, кого Вы ищете. - У меня к Вам серьезный разговор, мистер Чанг. - Боюсь, я знаю, ради чего Вы здесь, - он тяжело вздыхает, - но не смогу Вам помочь. Благодарю Вас, что оставили жизнь моему племяннику, Ченглею. Он уже отбыл на родину. - Я и не собирался его искать, - кажется, он меня не слушает. - С Ченглеем всегда были проблемы, с раннего детства он вел себя подобно дикому зверю. Человек, подчиняющий себе страсти, всегда добивается успеха, но Ченглей был из тех, кем страсти управляют. Он приехал сюда, в Бэсин Сити, с громадными амбициями и чудовищным аппетитом. И наши боссы были впечатлены его напором, они дали добро на его бизнес, поддержали его, в том числе и деньгами. А потом появились Вы и продемонстрировали Ченглею, как легко разрушить структуру, в которой нет логики, одна лишь страсть. Но кредит нужно было отдавать, и он запустил в оборот последнюю свою запись. Не знаю, что было на той пленке, но видно что-то ужасное, что заставило его бежать, и не пытаться мстить Вам. Я не смогу отозвать продажи, черный рынок не подвластен моим приказам. Сожалею, мистер Болтон. - Здесь нет Вашей вины, - я выучил эту фразу в Академии, её говорили жертвам, которые считали себя виноватыми, и таким вот старикам, оправдывающимся за родню, - и приехал я по другим причинам. Мой заказчик очень уважаемый человек в Бэсин сити. Ему нужна пересадка сердца. Очередь чудовищная, он в почтенном возрасте, я пришел просить Вашего совета. - Увы, ничем не могу Вам помочь, - мой собеседник нервничает, он резко поднимается и направляется к проходу за кулисы со скоростью, которой не ожидаешь от старика.- Прощайте, мистер Болтон. - Передавайте привет Ченглею, - улыбаюсь и на прощание машу ему рукой, один хрен, ни черта не видно. После темноты театра даже самый тусклый уличный фонарь бьет в глаза хуже любого прожектора. Вокруг людно, все возвращаются с работы, торговцы закрывают свои лавки, я теряюсь в толпе, и меня будто уносит людским потоком, бесконечно галдящим на незнакомом языке. Хостин дожидается около автомобиля, на фоне местных жителей он кажется неоправданно огромным. Я возвращаюсь в здание корпорации, свет в коридорах уже гасят, оставляю на столе Маргарет записку, чтобы она прямо с утра начала искать для меня переводчика. Подумав немного, возвращаюсь в свою приемную, и еще одну записку оставляю Грейджою. Вонючка, если завтра утром ты снова обольешься своими апельсинами — спущу собак. С уважением, Болтон. Никаким уважением, разумеется, и не пахнет, но звучит издевательски. Должен я хоть как-то развлекаться? С отличным настроением отправляюсь домой, ужин уже пропустил, так что с чистой совестью закажу пиццу и съем её перед телевизором, вроде как не замечая недовольных взглядов Сансы. Ничего, в кровати помиримся. Еще из прихожей слышу негромкие голоса. Моя жена предлагает кому-то выпить, ведет свои обычные светские беседы. - Дорогая, я дома, - приторно ей улыбаюсь и целую в щеку, - у нас гости? - Я думала, ты в курсе, - она выглядит удивленной, - мистер Цао сказал, что ты назначил встречу. - Мистер Цао, - я подаю руку незнакомому человеку лет сорока, - конечно, как я мог забыть. - Добрый вечер, мистер Болтон, - он говорит без акцента, в отличие от старика. - Ваша жена была так мила, что составила мне компанию, пока Вы были в отъезде. Я думаю, нам стоит поговорить о делах. - Конечно, - я только замечаю, что Ланц сидит у моих ног и вопросительно смотрит на гостя. Хоть не рычит, и на том спасибо, обычно суждениям пса можно доверять. Мы поднимаемся в кабинет, в настоящий кабинет, который на самом деле никто никогда не использует. Цао ведет себя довольно спокойно, хотя не похоже, чтобы на нем была кобура. Либо его люди окружили дом, либо он так в себе уверен, что ему не нужно оружие. Он начинает издалека, с комплиментов моему дому и гостеприимству, потом переходит к делу. - Мне нужно знать имя Вашего заказчика, мистер Болтон. Люди, подобные Вам, редко занимаются настолько мелкими делами. Мы можем подобрать любой требуемый орган, но для этого между нами не должно быть секретов. - Что ж, значит в открытую. Мой заказчик, Уолдер Фрей, он ведет бизнес, аналогичный Вашему, хочет переговоров. Мне поручено найти вас и договориться о встрече. Это все. - Он использует Вас как курьера? - Вроде того. - И Вас это устраивает? Мой опыт подсказывает, что Ваш потенциал гораздо больше. По моим данным, с Вами лучше дружить, чем пытаться использовать. - Так никто не мешает дружить. - Мистер Фрей что-то говорил об условиях, которые он готов предоставить? - Немного. На самом деле он хочет заплатить отступные, чтобы Вы ушли с улиц и оставили эту часть бизнеса ему и его больницам. - Цао улыбается, не размыкая губ. - С улиц? Кем он нас считает, мясниками? Этот бизнес старше мистера Фрея на тысячи лет, а он надеется стать единственным, просто заплатив. Забавно. Что Вы об этом думаете? Если не опираться на мнение заказчика. - Я не очень-то разбираюсь в медицине. - Это и не требуется. Ваш мистер Фрей собирает анализы у людей, которые ничего об этом не подозревают и заставляет их подписывать завещания. Долгий, трудоемкий и удивительно неэффективный способ. К моменту, когда требуется нужный орган, донора может не оказаться в городе, или его здоровье не позволит провести операцию. Мы не продаем органы. Извлечение, транспортировка, все это требует огромных ресурсов, совершенно лишних трат. На протяжении многих десятилетий мы продаем и перепродаем живых людей. Просто в последнее время стали собирать их медицинские данные. Таким образом у нас огромная коллекция внутренних органов по всей стране, каждый донор подконтролен и приносит прибыль. Когда поступает запрос, мы продаем человека, а деталями операции занимается заказчик. Так, как Вы думаете, сможем ли мы договориться с мистером Фреем? - Думаю, нет. Вам нужно одно и то же, каждый хочет задавить другого. Это как обмен, нужен тот, у кого другие цели. - Сравнение немного инфантильно, но оно верное, - Цао внимательно смотрит мне в глаза. - Расскажите про Ваши цели, мистер Болтон. Вспоминаю все, что говорили о Тонгах наши ребята. И понимаю, что любая неискренность сейчас выйдет мне боком, хуже того, раз этот хрен может так запросто завалиться ко мне домой без оружия, значит, за ним действительно громадный синдикат. Я мысленно посылаю Фрея на хрен и выкладываю все как есть. Цао слушает внимательно, не перебивая, иногда слегка кивает головой, будто порядочный отец, которому его сын-неудачник сливает все свои проблемы. Мы договариваемся о переговорах, договариваемся о сумме, договариваемся о каждой мелочи. Он соглашается на встречу с Фреем. Но только на особых условиях.