Ловец снов

первый акт. в руке револьвер, и боюсь не успеть, и одна нога там, а одна нога здесь, и под фенозепамом моя одинокая жизнь будто песнь, и боюсь не упасть, потом чтоб не встать, и мне нужно не пить, только мир покорять., но в бутылке, на дне этот мир, на диване туплю под десятки картин, и в руке револьвер, и ты будто Пьер, а я как Болконский, со своим тупым знаменем, будто вскрывается тайное знание, я не знаю, кем бы мы стали, если б на кожу не падали капли, если б Луна взорвалась и исчезла, то не о ней бы была моя песня, пусть тучи затянут её и сожрут, похоронят под паром, дождём и грозой, но меня слишком тянут бесконечные кратеры, и снова всё ходит неверной стезей. это рисунки и руны, и душат артерию звонкие струны, и после бокала танцуют Луны, и сердце грызут на закуску. второй акт. я за рулём, на машине, от дальней дороги стираются шины, фигура на заднем к сиденью пришита, и глухое шоссе нескончаемо долгое, мы оба не в курсе, что за дорога, и незачем больше вскрывать пороги. тебе так нравится эта погода. туманная ночь, сквозь неё — фонари, и нам не доехать уже до зари, колесим и молчим и в радио песня, гитарные струны меж собой куролесят, артерию душит знакомая леска, но продолжается действие. дождь тарабанит стекло и кожу, и в брюшной полости витьеватый прожиг, я давно не живу уже прошлым. и тебе не советую. пролог. мчимся тенями целую вечность, полость брюшная точно не лечится, сердце усталое больше не мечится, может, оно нашло свой дом. всё в сумбуре вдоль и поперёк, ты зашёл в комнату и тут же прилёг, душа бессмертна, и она не умрёт, не то что наши тела.