Ловец снов

и имя мне — огонь, и я в погоне, вечно под чем-то и вечно в огонии, питаюсь вином. питаюсь плотью твоей и мыслями, ты спишь в миллиметре, это немыслимо, это всё помыслы диких зверей моих, что не дают уснуть, и так кроток наш путь, что упустить тебя не представляется даже возможным — этот диван и вино — это ложе наше, только не из цветов, а из бешенного, из осознанного безабашенного, похуй на волосы эти крашенные, на символы эти на костях и на пальцах, на рёбрах, бедре, и я дико на старте, целую ключицы твои, и скулы, и губы, это круто, но где же рубеж, где мне остановиться, чтоб не свело в могилу, и времён верениц приплетается с жизнью и создателем нашим, которого нет, всё бред и параша, и ты как первоклашка, что дёргает бантики, только сжимает мышцы ягодиц, и чего пораскрепощённей, и НЕ прикасаться к коже — это кощунство, и под солнцем долбанным веки щурятся, но даже без взгляда всё как-то интимнее, рисую по бликам свои картины, вино и касания — моя религия, моё светило, я молюсь и трахаюсь, лишь бы хватило мне в этот вечер, и если хорошо — кричи, Париж в моей глотке — белое, неплохое и точно зашедшее, я — Великая, и начинаю своё Великое шествие, по всем планетам, Вселенным, космосам, пусть он бесконечен, но я венчен компасом, и у меня ни рода, ни имени, знамени, только в груди раздувается пламя, и я так привыкла чувствовать камнем, что по трещинам разбивается гравий, что по кусочкам сыпется космос, а я всё держу путь по горящему компасу и балансирую яростно между жизнью чудесной и пропастью. толкни меня хоть куда-нибудь.