Ловец снов

и меня кружит и кружит в этом *****. в бесконечном потоке мыслей, не приходится ходить по спирали - только по кругу, как заключённые на известной картине. не сбежать, не спрятаться, не стереть из памяти, не отмахнуться рукой, хотя хочется, чтобы просто - рубануть с плеча, и нет рыбьей головы, не трепыхается бедное живое на льду, ловя воздух. только вот это не исповедь, а проповедь. ведь что исповедь - выблевать её на случайного прохожего, выпустить её с алкогольным трипом, да забыть, как страшную сказку на ночь; и то ли дело проповедь - паства требует ежедневных молитв с просьбой умерщвления себя, пришёл бы кто, да забрал душу, если там ещё осталось что. где ты? когда я так много чувствую. не знаю, кто ты, но в поиске жить интересней, азартней, потому как жизнь ни черта не стоит, если не рискуешь её потерять. а азарт - единственный двигатель, потому как более невыносимо быть не может, и следующий шаг рубеж - перешагни его, не будет обратного пути. это свобода для заключённых - отсутствие заключения? рыба без головы - свободная или дохлая? а я бутылка дешёвого разливного пива, забытая на подоконнике; пей до дна. знать, во что ввязываться и зайти действительно далеко - несравнимо, но эта тайга стала домом, из которого не то что невозможно - выбираться и не нужно. вот тебе урок из детства: там злые и чужие волки, не суйся. тут тоже злые, зато свои, и если укусят - обязательно потом залижут раны, ну ведь надо куда-то кусать в следующий раз. зато у них шёрстка гладкая, а зубы крепкие, и коль гончие вышли на охоту - им отсюда уже не выбраться. нужно ли соблюдать заповеди, если ты сам грех? хочется просить тебя меня не отпускать, только куда тебя утянет - мне неизвестно, а кружиться со мной - значит проблеваться рано или поздно, так и получается, что выбора нет. протяни руку, я коснусь пальцев, оставлю ожоги на подушечках - будешь думать, что это поцелуи, а потом я оставлю тебя.