Сон во сне

       Всё тот же сон и всё тот же итог: я лежу, смотрю в потолок, который из-за слёз выглядел для меня размыто, а Вероника встревоженно трясёт меня за плечо. И как ей не надоело? Уже более половины своей жизни нам приходится начинать наше утро именно так. На будильнике можно экономить, ей-богу! Вместе со мной плакала и моя сестра, но, в отличие от меня, она это делала осознанно, поскольку волновалась каждый раз. А вот причиной моих слёз был лишь сон. Никакие лекарства не помогали мне, однако сестре лучше лгать: буду говорить, что они хотя бы иногда действуют. Я ненавидела врать ей, но утешала мысль о том, что так она будет спокойна за свою странную Мари.        Я приподнялась на кровати, обняла Веронику за шею, аккуратно провела пальцами по её щекам и тихо сказала:        — Порой мне кажется, что ты льёшь больше слёз, чем я сама. Уже всё в порядке, честно.        На самом деле в порядке было далеко не всё. Для меня было необходимо это утреннее прикосновение. Трогала её шею и лицо, прижимаясь к ней, чувствовала от неё запах шампуня, такой же, как и от себя и искренне улыбалась от этого. Зачем всё это надо? Каждую ночь мне снилось, что глупая Мари одинока. Словно никогда и не было у меня сестры, словно это мне всё приснилось. В борьбе с этой проблемой я пыталась научиться попадать в осознанные сны, но мне это почти никогда не удавалось. К счастью, утренняя забота Ники сполна восстанавливала меня от такого дикого шока. Кажется, я никогда не привыкну.        — Доброго тебе утра, Мари, я буду ждать тебя на кухне. Сегодня пицца, всё-таки смогла упросить маму, правда здорово? — сообщила мне Вероника. Я одобрительно кивнула, вновь улыбнувшись. Улыбка успокоила мою сестрицу, поэтому она встала с моей кровати и покинула комнату. В отличии от меня, эта леди уже успела одеться и умыться. Бедная Ника начала просыпаться раньше моих утренних рыданий, но обратила это в плюс и говорит, что теперь успевает закончить все свои дела за день.        Посетив ванную, я вернулась в комнату, надела свою школьную форму и поспешила на кухню. Вероника как всегда терпеливо ждала меня и не притрагивалась к еде, но как только увидела меня на пороге, она громко пожелала приятного аппетита нам обеим и забрала себе кусочек пиццы. Неудивительно, ей и так пришлось долго ждать.        Сегодня был понедельник, а это значит, что не помешало бы поторапливаться на репетицию Вероники, поскольку она участвует в осеннем музыкальном концерте в нашей школе. Ника прекрасно играет на пианино. Или на рояле… Я вечно их путаю, отчего сестрица ругается. Естественно, в шутку, но от этого не менее раздражительно, чем в случаях, когда мы ругаемся серьёзно. Все перемены Вероники были заняты репетициями. Также она не ходила на профильные уроки, ведь у неё просто-напросто не было никаких профилей. А вот я ходила. Такие уроки почти всегда стояли последними, поэтому сразу после последнего своего урока мне приходилось бежать в актовый зал и ожидать окончания репетиции. Не всегда идеальные, но милые выступления ребят вдохновляли меня. От этого часто приходило в голову много идей, которые удавалось изобразить только на бумаге. Сестра всегда хвалила мои рисунки, что удивляло, ведь я никогда не училась в художественной школе и просто занималась самообучением. Какое-то время Ника сама училась играть на рояле мамы, но когда это стало для неё больше, чем хобби, она ушла в музыкальную школу. К счастью для меня, на данный момент школа уже была ею закончена. Боюсь, что больше не выдержала бы долгого отсутствия своей любимой сестры.       Завуч взглянула на свои наручные часы и громко хлопнула в ладоши дважды, звонко сообщив следующее: — Так, ребятки мои, уже четыре часа вечера, на сегодня достаточно. Пётр, настрой уже свою скрипку, невыносимо, честное слово! Остальные молодцы. Вы все молодцы! Жду вас завтра на первой перемене.        Ученики почти хором попрощались, я улыбнулась тому самому Петру, надеясь немного поднять его настроение, и подошла к сестре. Инструмент, на котором она играла, стоял в углу ниже сцены. Меня огорчало, что главный музыкальный инструмент стоит так далеко от центра зала.        — Как же я люблю музыку, ты бы знала… — сказала Ника с таким тоном, с каким обычно признаются в любви человеку.        — Никогда бы не подумала! — саркастично и возмущенно воскликнула я. Вероника посмеялась и встала из-за рояля. Мы забрали свои рюкзаки с посадочных мест и направились к выходу. Актовый зал находился аж на третьем этаже, а наши уставшие тела медленно и лениво позволяли нам спуститься до раздевалки. Охранник выпустил нас из школы, когда мы уже были одеты и стояли у выхода. Оказавшись на улице, моя сестра посмотрела на всё ещё светлое, но вечернее небо.        — Ах, ни единого облачка! Как же сегодня хорошо на улице. Может, пройдёмся сегодня пешком? Надоел этот автобус. Надеюсь, ты устала не так сильно, как я, — кружилась вокруг меня Ника.        — Согласна, в такую погоду грех не прогуляться. Пошли пешком. Я не устала, — в подтверждение моих слов на моём лице появилась довольная улыбка.        Мы шли неторопясь. Сестра рассказывала мне о каждых забавных случаях на репетиции, а я вспоминала интересные события, которые случались на переменах в её отсутствие. Также мне очень нравилось сообщать ей какие-нибудь факты, которые сама только-только узнала на уроке биологии или на обществознании. К слову, оба этих предмета были моими профилями и они меня сильно привлекали со средней школы. С профессией мне ещё не удалось определиться, но с этими предметами хотелось бы связать свою жизнь. Не могу назвать их науками, потому что обществознание — комплекс наук, надеюсь, вы знаете об этом.        — Боже, теперь никогда не буду есть грибы… — вздохнула Вероника, когда я ей сообщила о том, что организм человека не способен переварить хитин, которого в грибах немало.        — Дорогуша, но ведь ты любишь пиццу с грибами! — пришлось мне напомнить ей.        — Это не считается… Мы обе посмеялась над её последними словами. Я снова почувствовала, что мне безумно хорошо. Вспомнив свои сны, меня слегка пошатнуло, но от сестры постаралась это скрыть. Весьма успешно.        Наконец, мы добрались до дома, поднялись до своей квартиры и зашли внутрь. Нас встретила мама и сообщила о готовом ужине. Во время трапезы я лишь сосредоточилась на еде, а сестра рассказывала всё: и за себя, и за меня. Мама часто смеялась. Но по какой причине? Я почти не слушала их и под вечер всегда ощущала себя не очень хорошо. Наверное поэтому Ника уже довольно давно взяла на себя ответственность под названием «сообщение маме всех новостей». Главное, чтобы все были рады. Если бы не моя давняя проблема со сном, то все было бы лучше.        Когда Вероника поднялась из-за стола, я сделала то же самое. Поблагодарив маму за еду, мы отправились к раковине, чтобы помыть за собой посуду. Это никогда не отнимало у нас много времени, да и сложным мытьё посуды не было.        Домашнего задания было очень мало. Ника села делать упражнения по русскому, а я начала заполнять таблицу, которую нам вручили на профиле по биологии. Чтобы облегчить мне задачу, сестрица обещала дать списать русский, когда закончит. Мы часто делали уроки примерно по такой схеме, что помогало нам сохранить для себя больше времени на хобби, отдых, подготовку к предстоящим экзаменам и прочие весёлые дела.        По завершении домашнего задания мне очень хотелось спать, но я упорно боролась со сном. Было страшно снова провалиться в это странное состояние, снова волновать всех в доме своими каждодневными рыданиями, снова убеждать всех, что волноваться не о чем. Пожалуйста, никогда не волнуйся за меня, Вероника. Я буду в порядке. Я всегда в порядке, главное, не уходи от меня никуда. Никогда.