Песнь о пропавших птицах.

Всё с чего-то начинается. Но с чего началась эта история - так и останется неизвестным. Маленькая осенняя история, в которой, возможно, я смогу найти себя. А ты сможешь найти себя, если заметишь что-то похожее. Если ты помнишь, позапрошлым летом мы еще разговаривали о том, как за окном начинает рано темнеть, а на улицах становится слишком тихо, вечера проносятся словно незаконченные строчки твоей прозы, а ночи - словно забытая мной поэзия. Что-то меняется, а что-то исчезает. Если ты о чем-то помнишь - через время это тоже исчезнет, оставаясь лишь пылью на книжных полках. Письма сгорят, листья истлеют. Единственное, что будет неизменным - твоя память. Холодный вечер. За окном октябрь. В кружке с самодельным узором - кофе с молоком. В голове - мысли о том, что можно было изменить, и что было бы, если бы ничего не изменилось. Я задаю тебе мысленно вопросы и сама на них отвечаю. Ты молчишь. Недели и месяца уже не имеют значения, когда ожидание порвано в клочья, и тебя уже никто не ждет. Может быть, и меня никто не ждет? Тогда к чему эти строчки? Чтобы успокоить себя? Чтобы успокоить память? "Завтра будет лучше" - думается мне. Но что такое это "лучше", я не знаю. На акварельных листах расплываются красные маки; в тишине, похожей на безнадежное отчаянное молчание. Ни с кем не говорить, ни с кем не молчать. Если бы можно было задержать приход зимы и оставить одну только осень, я бы так и сделала, но пока - от зимы до осени. Ты предложил мне убежать, но от самой себя убежать почти невозможно. Внутри бушуют птицы и рвётся море. Клетка из рёбер давит на легкие и мне всегда кажется, что с каждым выдохом дышать становится тяжелее. Поэтому я возвращаюсь на выдох назад. И вспоминаю. Моя пустота похожа на акварельный рисунок, в котором есть только одна краска - черная. Я почти не рисую, боюсь, что в очередной раз разочаруюсь. Я почти не пишу, боюсь, что я совершенно забыла, как это делается. Но знаешь, я обязательно! Я обязательно переступлю через свой страх. Ты ведь поможешь мне?