Точка невозврата

Во сне я шёл по незнакомому городу, улицы и дома которого были окутаны паутиной. Я продирался сквозь неё, пытаясь дойти до невнятной и незнакомой цели, постоянно теряясь, не понимая, куда я иду и зачем. В городе не было ни души, никаких прохожих и случайных зевак. Я сворачивал с одной улицы на другую, путался в переулках и выходил всё время на одну и ту же круглую площадь, на которую, я точно знал, мне совсем не нужно. «Я - сэр Макс из Ехо, я Вершитель…» - привычно забормотал я, и стало легче. По крайней мере, теперь я точно понимал, что сплю и что мне нужно выбираться. Дойдя до очередной улицы, я явно почувствовал, что тут пролегает граница круга сна. Я переступил плотную стену воздуха и пошёл дальше, сон затягивал меня. Ещё одна улица, ещё один переулок, ровно такой же, как предыдущий. Куда я иду? Зачем? Я бесконечно сворачивал в проулки, просто чтобы куда-то идти. «Я - сэр Макс…» - и тут я почувствовал, как кто-то тянется ко мне, словно лучом света прокладывает мне путь в этом лабиринте незнакомых улиц. Я пошёл на свет и через квартал уткнулся в единственного прохожего этого странного безжизненного города. Он улыбнулся мне, подошёл и заключил в объятия. Когда я открыл глаза, мы с Нумминорихом снова лежали в обнимку на одной лавке в ВэсУэсМэсе, дома у Еси Кудеси. Конечно, это был он, кто же ещё! Он, как и обещал, нашёл меня, как только я сподобился уснуть в нашем мире, и приволок обратно. Я глянул ему в глаза и молча перебрался на соседнюю лавку. Нумминорих весело хмыкнул, давая понять, что всё прекрасно понимает. И тут же с нетерпением спросил: - Что это было-то? Давай, рассказывай. - Сколько меня не было? - не то чтобы это было слишком уж важно, просто хотелось знать. Раз Шурф не упомянул о какой-то длительной моей отлучке, значит, времени прошло не много. - Кажется, дня два, я и сам точно не знаю, я же тоже всё это время спал. Нужно у Еси Кудеси спросить. - Ах, да, точно! – я огляделся, у меня было полное ощущение того, что в последний раз я был тут чуть ли не год назад. Столько всего произошло! События наслаивались друг на друга, наполняя моё время до отказа, поэтому казалось, что времени прошло очень много. - Так расскажи мне, что случилось! - продолжал допытываться Нумминорих. - Я вернулся в Тубур и стал ждать от тебя вестей. Пока ждал, бродил по твоему сонному следу, стараясь его не терять и всё время чувствовать. Понял, что ты в какой-то момент провалился в сон целиком, то есть запах твоего сна изменился, стал более плотным, я пошёл за тобой, но ты ушёл в Хумгат. Я знал, что с тобой всё в порядке, потому что твой след оставался живым и ярким. Я чувствовал, как ты вернулся из другого мира - и сразу проснулся в нашем. Причём проснулся целиком, вместе с телом. И потом я оставался неподалёку на твоём сонном следе и ждал, когда ты заснёшь, чтобы вернуть тебя сюда. - Нумминорих, да ты чудо просто! Именно так всё и было. Парень, да ты знаешь, что ты просто нереально и неимоверно крут! – я так рад был его видеть! Он подстраховывал меня всё это время, пока я успел о нём забыть. А он помнил и волновался. И вернул меня сюда, как и обещал. Щёки моего коллеги мгновенно залила краска. Смущается он, конечно, совершенно очаровательно. Так, стоп, что-то меня опять не в ту степь несёт. - Расскажи про Меламори. Ты ведь её нашёл, да? – осторожно спросил Нумминорих. - Да, дружище, нашёл, - и я рассказал, почти всё, за исключением собственных истерик и метаний. Ни к чему ему это. Чуткий Нумминорих только покачал головой и спросил: - Трудно было, Макс? Вместо ответа я просто кивнул: - Угу. И, конечно, тут же, лучезарно улыбнулся: - Скажи мне, мой друг и коллега Нумминорих Кута, а нам обязательно теперь ВЫХОДИТЬ из Тубура пешком? Или можно всё-таки улизнуть из этой гостеприимной сонной страны Тёмным Путём? А то я очень хочу в Ехо и сил на долгие странствия, включая ночёвки в столь милых и уютных пещерах, нет никаких. - Да нет, Макс, нам не нужно идти пешком, - он улыбался, - я тоже хочу вернуться в Ехо. Так что можем уходить хоть сейчас. Надо бы только поблагодарить Еси Кудеси и попрощаться. Ещё час ушёл на то, чтобы собрать наши немудрёные пожитки (и как они успели разползтись по всему дому?) и распрощаться с нашим замечательным учителем. Он лукаво поглядывал да улыбался, принимая слова благодарности, и велел в случае чего присылать зов. Мы обещали, что будем присылать зов и в случае чего, и просто так. Потом минут сорок Нумминорих и Еси трещали на хохенгроне, на котором я понимал два слова из пяти. Мой коллега болтал бы запросто до следующего утра, но увидев, как я переминаюсь с ноги на ногу аки взнузданный менкал, сжалился надо мной. Мы тепло обнялись с Еси и ушли в Ехо Тёмным Путём. Оказавшись в Мохнатом Доме, я был сбит с ног, извалян и облизан моим любимым псом Друппи. Он, поскуливая, звал меня на прогулку, на своём собачьем языке ругаясь за то, что провожу с ним так мало времени. Я был целиком и полностью согласен с его претензиями: нечего сказать, хорош хозяин, - и поэтому безропотно подставлял нос для тщательного вылизывания. Выбравшись наконец из лохматых объятий моего любимца, я отправился в нашу с Шурфом спальню. Повалился на мягкий пол и только тогда послал ему зов: «привет. Я уже тут, я вернулся». Мне хотелось поскорее увидеться с ним, обнять его и сказать, что я действительно наконец-то вернулся, уткнуться в родное плечо, рассказать про Меламори. Быть согретым его руками, утонуть в его тёплых объятиях. "Я сейчас занят, Макс", - услышал я его спокойный голос. Занят! Конечно, Шурф, ты занят просто всегда! Но даже злиться не было сил, потому что - я ведь увижу его сегодня. Уже сегодня, а не через сто лет! Я легкомысленно улыбался. Я - в Ехо, а Шурф… Шурф просто занят. Я бы прыгал от радости, если бы не так устал. «Ладно-ладно, - примирительно отозвался я,- а когда освободишься?» «Через сто лет», - ответствовал сэр Шурф всё тем же спокойным голосом и исчез из моего сознания. «О как!» - рявкнул я пустоте в моей башке и сел на кровати. Усталость мою как рукой сняло. Я, конечно тут же послал ему зов, но без толку. Шурф окружил себя защитой от Безмолвной речи, я начал пробиваться, ломая его щиты. Ага, как же! Получив по башке от третьего щита за «несанкционированное вторжение», я призадумался. Понятно, пробить защиту Мастера Пресекающего Ненужные Жизни – занятие, мягко говоря, не для слабонервных. И… как он узнал? Откуда? Вряд ли он общался с Мататарой. От кого ещё? От Джуффина? Так Джуффин и сам практически ничего не знает. А больше-то и некому. Ах да, конечно, Меламори! Она же сказала, что я не первый, с кем нужно попрощаться, или что-то в таком духе. Грешные магистры! Ну вот зачем? Чтобы жизнь малиной не казалась? Так она и так не кажется! Да, дорогая моя, это сладкая месть! Мда... Я добыл из Щели между Мирами чашку капучино и пачку сигарет. В процессе курения и раздумий ничего другого, кроме как явиться в его кабинет прямо сейчас, мне в голову не пришло. Ну, не испепелит же он меня, в конце концов! Шурф, ну надо же быть таким обидчивым, вурдалаки тебя подери! Я чертыхнулся и шагнул в кабинет Великого Магистра. И мне было совершенно наплевать, сидят там какие-нибудь важные придворные персоны или нет. Оказалось, что нет, никого нет. Ни персон, ни Шурфа. Я задумчиво почесал в затылке. Гм… закрыл глаза, взялся за ручку двери его кабинета, сделал шаг и очутился в Хумгате. Мир моих пустынных пляжей быстро притянул меня к себе. Никого. Пляж был совершенно безлюден, и присутствия Шурфа тут не ощущалось. Я разозлился, да, грешные магистры, Шурф, где ты? Я тут бегаю за тобой как дурак! Ну а что, дорогой Макс, дурак и есть! А если бы с тобой вот так? Если бы ты завтра утром проснулся и обнаружил, что Шурф укатил работать сквозняком для другого мира лет на сто? Причём, узнал бы, ну, скажем, от леди Сотофы, предварительно побегав аки загнанный менкал, разыскивая его повсюду. Правда, здорово? Я ужаснулся. И закрыл лицо руками. Как я вообще мог ничего ему не сказать? Тёмные магистры, а как мог СКАЗАТЬ?! Как об этом вообще можно сказать - и остаться в живых? И я написал на песке: «Шурф, я люблю тебя, прости меня, дурака, давай поговорим». После чего отправился в его кабинет и тоже самое написал на трёх самопишущих табличках, которые положил на видном месте на столе и на стуле, и ещё написал в его рабочей тетради, сильно опасаясь, что такого кощунства он мне точно не простит. Добрался до Мохнатого Дома и оставил штук десять самопишущих табличек с вышеизложенной записью в разных местах дома. В его прежний дом, принадлежавший сейчас всецело Хельне, его бывшей жене, я отправиться не решился, да и вряд ли Шурф там появится. Я зашёл в «Обжору» и оставил пять таких табличек мадам Жижинде. Почему пять? Да на всякий случай. И в «Трёхрогой Луне», и в нашем Управлении (отчего Мелифаро, в отсутствии Джуффина, ржал как породистый конь, да и наплевать), и в моём старом доме на улице Старых Монеток. В общем, везде, где мог появиться Шурф. Где же ты? Ну, не становиться же мне на твой след, в самом-то деле? Вот как пить дать он знал, что я этого делать не буду. И правильно знал. Поэтому идя по Гребню, я всерьёз задумывался о том, чтобы оставить пару таких записочек у Франка и на дне всех известных мне водоёмов, где Шурф любит «отдохнуть», при этом пытаясь сообразить, чего ещё я не учёл, и… может быть, написать это же послание на небе? А что, как раз Шурф меня этому и научил. Я уже начал обдумывать эту идею, как в моей голове зазвучал его спокойный голос: «Я - в Мохнатом доме. В спальне» и тут же пропал. Я возликовал, УРА! Мне бы только поговорить с ним, просто поговорить. В спальне царил полумрак. Шурф сидел на пушистом мягком полу, который в Ехо традиционно считается кроватью, прислонившись спиной к стене. Я сел напротив и отчётливо видел, как блестят от злости его глаза. - Шурф, прости меня, прости… - Ты дурак, Макс? Эгм… от такого вопроса в лоб и от злости, сквозившей в его голосе, я просто не знал, что и как отвечать. - Ты что, правда думал, что я вот это вот всё проглочу и не поморщусь? - Шурф, пожалуйста… дай объяснить… - Да что тут объяснять? Ты собирался удрать из нашего мира, от меня, на СТО ЛЕТ И НИЧЕГО МНЕ НЕ СКАЗАТЬ? ТЫ ПРЕДПОЧЁЛ, ЧТОБЫ Я УЗНАВАЛ ОБ ЭТОМ ОТ ДРУГИХ ЛЮДЕЙ?!!! ВОТ ПРОСТО ВЗЯТЬ И СВАЛИТЬ! СЕРЬЁЗНО? ДА ТЫ В УМЕ ВООБЩЕ? Он кричал. Я ещё ни разу в жизни не видел, чтобы Шурф Лонли-Локли, самый спокойнейший и рассудительнейший Мастер Пресекающий Ненужные Жизни, Великий Магистр Ордена Семилистника, КРИЧАЛ. А сейчас он орал на меня так, что закладывало уши! Я смотрел на него круглыми, как у буривуха, глазами, с открытым ртом, как на чудо чУдное! - Каких сраных вурдалаков ты мог так со мной обойтись? Что, успел за всех всё порешать и поделать? Ай, молодец, хорош герой! И что бы со мной было на следующее утро, ты подумал? Потащил меня в наше любимое место, на свой пляж. Это был прощальный секс, Макс? Мы занимались сексом возле моря, и ты уже точно знал что ближайшие сто лет проведёшь вдали от меня? Так ведь? Я кивнул, но Шурф этого, кажется, даже и не заметил. Он был распалён негодованием, его чернеющие в неясном свете спальни глаза яростно блестели. Он был вдохновлён своим праведным гневом и чертовски красив! - И ничего мне не сказал! Решил, что самый крутой и спасёшь всех и всё! И кто бы мне сообщил о твоей столетней повинности, а? От кого бы я это узнал? От Джуффина? Мелифаро? Из газет? И что бы делал дальше? Сидел бы и ждал тебя, утирая сопли? Или носился бы по твоему дурацкому Миру Паука в поисках славного героя? Или ты думал, что я мгновенно забуду тебя, как страшный сон? ИЛИ, ТВОЮ МАТЬ, ЧТО?!! Боже, Шурф, прости меня, прости меня… ну прости меня дурака. Я не сказал это вслух, а дотянулся до него и поцеловал в эти упрямые, продолжающие говорить губы. Ещё.. и ещё… он прижался ко мне всем телом, обхватил своими стальными ручищами, сбросил тюрбан, туда же полетели лоохи и скаба, и мои, и его. Схватил за волосы и потянул за них, я тут же потянулся головой за его рукой, выгибаясь, и он прошёлся горячими губами и языком от шеи по груди, животу, ниже, к паху. Его рука по-прежнему крепко сжимала меня за волосы. Я почувствовал, как меня обдаёт горячей волной возбуждения, ослепляющей, яркой… он бросил меня на кровать. Я посмотрел в его почти безумные глаза: - Рыбник?! - Нет, Макс, это я, - почти ласково прошептал мне на ухо Шурф, - но как там говорят у тебя на родине, тебе пиздец, да? Было странно и смешно слышать матерные слова моего родного Мира из его уст. Я хохотнул, и он тут же закрыл мне рот рукой, мгновенно перевернул на живот и вошёл в меня. Без предисловий, без разговоров. Моё тело отозвалось болью, я захлебнулся воздухом, взвыл и закусил костяшки собственных пальцев. Шурф прижался ко мне всем телом, положил мне свою горячую руку на живот, успокаивая боль. Я спиной чувствовал его подрагивающее тело и прерывистое неровное дыхание. Он входил в меня медленно и глубоко, крепко держа за космы, прикусывая мне загривок между лопатками. А я чувствовал, как боль уходит и как кругами и волнами ширится во мне жар, топкий белёсый жар, набирающий обороты, заполняющий меня до самого края, переливающийся страстным желанием принадлежать ему. Принадлежать ему не только сейчас – а всегда. Краем сознания я слышал, как он рычит, врываясь в меня, вдавливая меня в подушки, ускоряясь… и хотел только одного – быть сейчас для него. Просто благодарить его за эту совершенно невозможную любовь, за то, что он есть. А потом мы тихо лежали в нашей спальне, моя голова покоилась на его животе и я рассеянно выпускал кольца дыма, практически одинаково ровные. Шурф поддевал мои кольца на палец, так же рассеянно крутил их и отправлял в окно. Кажется, пришло время для ещё одного покаяния. Вдооох на семь, выыыыдох.... Вдох: - Шурф, гм… - я лёг рядом и посмотрел ему в глаза, - в общем, я не знаю, как про такое нужно говорить, но ты меня точно убедил, что лучше правды ничего не бывает. Не меняя позы, он просто внимательно смотрел на меня, но я видел, как он мгновенно напрягся, подобрался как пантера перед прыжком, и теперь его взгляд был настороженным, изучающим. Вдооох… выыыыдох… и как головой в омут: - Я целовался с Нумминорихом. Шурф улыбнулся и черты лица его разгладились, взгляд смягчился. Я недоумённо помотал головой: - Эм… что-то я вообще ничего не понимаю. - Я знаю, Макс. - В каком смысле? - Да в самом прямом. По тому общению, которое у нас с тобой случилось в Тубуре, как раз после того, как я почувствовал, что с тобой что-то не так, по твоей сумбурной речи и настроению, по тому, о чём мы говорили, я понял, что произошло что-то в этом роде. Ты не очень хорошо умеешь скрывать свои чувства. Я покраснел. И разозлился! Знает он, видите ли! И молчит! Ну а что, он должен был прийти и сказать мне, мол, дорогой Макс, я знаю о твоих шашнях на стороне? Бррр. Но всё равно это как-то… странно, что ли? - И что, Шурф, тебя это не задевает? - меня по-прежнему смущала его расслабленная поза и полуулыбка на лице. - Задевает, конечно, - легко отмахнулся он, - поначалу я даже подумывал о том, чтобы встретить сэра Куту, надев свои перчатки. А что, не такая плохая идея! Я глянул на него, понял, что он не шутит, и внутренне содрогнулся! Оказывается, иметь отношения с сэром Лонли-Локли - не такая безопасная и безобидная вещь, как поначалу кажется. Бывших убийц не бывает. - И как, тебе понравилось? – спросил он меня всё тем же расслабленным голосом, заинтересованно подняв одну бровь. - Эм… - сказать ему правду, что в первое мгновение да, вполне понравилось, пока я не осознал во всей полноте, что это сэр Нумминорих, наш нюхач, - так страшно же просто, прежде всего, за практически ни в чём не повинного коллегу. - Макс, неужели ты думаешь, что я всерьёз могу нанести вред сэру Куте? - кажется Шурф едва сдерживался, чтобы не заржать! - Ах ты!!!... - и я сел на него верхом, притворно размахивая кулаками. А потом посмотрел серьёзно и ответил ему, - Мне понравилось в первые две секунды, пока я соображал, что это - не ты. - Я почему-то именно так и подумал, - сказал Шурф, сбрасывая меня с себя и укладывая головой себе на плечо. Помолчали. Я и не предполагал, что это всё обернётся так: просто спокойным разговором без бурных сцен ревности. Вот уж правду говорят, чужая душа – потёмки, даже душа самого родного и близкого Великого Магистра. - Шурф, а помнишь, ты мне сказал, что секреты есть у всех, и у тебя тоже? - Конечно, я помню. И ты хочешь знать мои секреты? - Угу, - у меня разгорелись глаза. Секреты Лонли-Локли! И я тут же осёкся. Хочу ли я и правда знать все его секреты? Ведь он будет говорить правду и ничего кроме правды, да помогут ему тёмные магистры! Шурф - не тот человек, который будет обманывать и юлить. Видя мои метания, он ответил: - Макс, у тебя всё на лице написано. Не волнуйся, все мои на самом деле страшные тайны ты и так уже знаешь, после Обмена Ульвиара по-другому просто невозможно. Ты уже успел побывать в моей шкуре, знаешь, кто такой Рыбник и какие низменные у него могут быть потребности и страсти, так что хуже и страшнее чем это, я тебе ничего не открою. И ты сам решай – хочешь ли ты что-то новое узнать обо мне или нет. Я призадумался. Ну да, что уж такого невозможного может сказать мне Шурф о делах своих сердечных? Что у него был роман с Джуффином? С Мелифаро? (я заржал про себя) С кем? Ну не с Кофой же, в самом деле! Я заржал с утроенной энергией, и уже на хохоте выдал: - Ну давай, говори! - Это был Нумминорих. - Чегоооо???!! - мои глаза полезли на лоб. - Тот самый Нумминорих Кута, о котором мы только что говорили?! Ты серьёзно?! – Я расхохотался так, что окна зазвенели. – Шурф, правда что ли? Ого! Ничего себе! А наш нюхач не так прост, как кажется! - Да нет, на самом деле прост до невозможности. И объясняется всё просто: Нумминорих - очень эмоциональный и чувствительный, и у него в роду тоже были эльфы, по отцовской линии. Вот и всё. - Эгм… а вы с ним? – я замялся, не зная, как спросить - Макс, мы с ним целовались, - поспешил меня успокоить Шурф, - Один раз, давно, когда ты был в Тихом Городе. Наш коллега напился от тоски по тебе, а я оказался рядом и тоже пребывал не в самом радужном настроении. И мы с ним поцеловались. Без продолжения. Но да, это был именно Нумминорих Кута. И, кажется, он до сих пор страшно этим смущён. Надо же! Даа, такие тайны мне и не снились! Я всё не мог угомониться и продолжал подхихикивать, и, конечно, никак на мог представить себе Шурфа и Нумминориха вместе, как ни старался. Несмотря на узнанные «страшные секреты», на сердце у меня было легко. Лучше правды никто ничего не придумал, она всё равно проявляет себя. Рано или поздно, так или иначе, но обязательно. Мы засыпали, обнявшись, в нашей спальне. И в эту ночь нам не снилось ничего. Ну, и хвала магистрам!