Сакура Харуно

      Сегодня у меня был ужасный день. Математичка — задолбала, Физрук — двойку влепил, за контролку по русскому получила тройку. Жизнь — боль. А сейчас я приду домой, выслушаю ругательства матери, после пойдут шуточки старшего брата. И уже после всего этого мне придётся делать уроки и нянчить младших сестру с братом.       Как частенько говорит отец: «Покой нам только снится». Мне же, к сожалению, он даже не снится. Я просто очень редко вижу сны и, когда они мне снятся — это либо полный бред, либо какой-то ужастик.       Эх, ну вот как, как я могла в детском садике хотеть в школу, а? Я вот тоже этого не понимаю теперь. Мне не нравился дневной сон? Да я теперь о нём только мечтаю. Не любила манную кашу? В школьной столовке и того хуже кормят. В общем, с возрастом мы начинаем понимать, что что-то, что нам ранее не нравилось — это куда лучше чего-то, что мы имеем.       И я полностью уверена, что когда поступлю в университет, мне захочется обратно в школу. Это и есть несправедливость жизни. Плюс, учиться мне придётся не пять лет, а все восемь. Но я, в принципе, не очень-то и против. Всё-таки медиком я хотела стать с десяти лет. Поэтому с одиннадцати начала активно изучать биологию и химию.       На данный момент, я могу спокойно оказать первую медицинскую помощь и знаю наизусть всё строение человеческого тела. Сначала я, кстати, думала кем мне лучше стать: гинекологом или хирургом. Сейчас мой выбор остановился на хирурге, и думаю, что он вряд ли изменится.       Сегодня у нас четверг, а это значит, что еще два дня мучений, и всё. Выходные. На них я с мелкими планировала пойти в парк развлечений. Эти две батарейки с энергией давно упрашивали меня туда сходить. Ибо же старший брат у них не в приоритете. Им почему-то старшая сестра больше нравится. Хотя не могу не признать, мне это сильно льстит.       Вот, я уже прохожу ларёк, красненький такой, с рекламой кока-колы. Сейчас перейду дорогу и всё — почти дома.       Уже подходя к переходу, немного замедляю шаг, почему-то хочется остановиться, но я упрямо игнорирую интуицию и иду вперёд. Половина дороги уже пройдена, останавливаюсь и смотрю вправо. Прямо на меня едет машина, красивая такая, серебристая, хотя я, если честно, совершенно не разбираюсь в марках машин.       Я хочу побежать. Убежать с места, куда едет этот автомобиль, но не могу. Тело от страха не слушается. Вижу в переднем стекле машины водителя, он смотрит на меня с ужасом во взгляде, а в следующую секунду я ощутила жуткую боль и услышала хруст. По-моему, это были мои рёбра и позвоночник. Жуткая боль, которая пронзает каждую клетку моего тела, даже кричать от боли не получается. Я почувствовала, как в глазах темнеет, слышу громкий скрип колёс и надрывный детский крик.       Тьма.       Кажется, это был мой конец, но чёрт, как же хочется жить!       Мамочки, как же болит голова. А почему она у меня болит, собственно? М-м-м… Кажется, меня сбила машина. Значит, я в больнице. Ну, это хорошо, значит, я ещё жива.       Открываю глаза и тут же их закрываю. Ибо же лампа оказалась слишком яркой. Нет, ну вот какой придурок придумал вешать лампочки прямо над койками пациентов, а? Покажите его мне, я ему уши оторву.       Ладно, попытка номер два. В этот раз, к моему счастью, всё обошлось, и я спокойно открыла свои глаза. Оглядевшись вокруг, поняла, что нахожусь в больнице. Так как белые стены и пустая койка рядом с моей явно напоминали мне больницу. Только немного необычную.       Но вот в теле было такое странное ощущение, как будто я уменьшилась. Подняв свою руку и поднеся её к лицу, я обомлела. У меня была маленькая, детская ладошка. Плюс ко всему она была как будто… Нарисованная. После этого я еще раз осмотрела помещение, в котором нахожусь, и поняла, что в нём было странного. Оно тоже как из какого-то аниме.       Уж я, как истинный анимешник, об этом знаю. Так, это значит, что в том мире я скончалась и попала в новый, так? Да еще и в тело ребёнка. Мне вот интересно, в кого именно я попала, и в какое аниме.       Желательно, чтобы это было милое и школьное аниме, без риска умереть.       Приподнявшись на локтях, я отметила некую слабость в теле. И тут вдруг мне прямо на глаза упала прядь светло-розовых волос…       И я, забыв про всякую слабость, срываюсь и бегу к ближайшему зеркалу, чтобы проверить свою догадку. Но, как только я соскочила с кровати, то тут же запуталась в простынях и упала мордой вниз. И снова увидела растрепавшиеся розовые волосы, что придало мне сил подняться и подойти к зеркалу, которое висело на стене, в конце палаты.       И таки да, все мои опасения подтвердились, я теперь, чёрт тебя дери, Сакура Харуно. Один из моих самых нелюбимых персонажей в моём любимом аниме. Почему? Честно сказать, не знаю.       Меня просто бесило то, какая она эгоистичная девчонка, как бегает за Учихой, как обращается с Наруто и как она постоянно рыдает, даже не пытаясь стать сильнее. Пускай во втором сезоне она и стала немного лучше, но… И блин! Я попала именно в неё.       Даже Ино Яманака лучше. Хотя бы тем, что у неё есть кеккей генкай и клан за спиной.       Внешность у неё хорошая, конечно. Вот только она постоянно в розовом ходит… Нет, я ничего против розового цвета не имею, но как по мне, на ней был уже перебор этого цвета, хотя, вынуждена признать, он ей чертовски шел. Или идёт?..       Однако, должна признать, что с возрастом она похорошела и стала правда красивой и сильной куноичи, а не недоразумением, что бегает за Саске и вопит о любви, совершенно ничего не делая для того, чтобы добиться этой любви. Во втором сезоне она стала уже не такой мямлей, да и силы прибавилось, но рядом с Учихой вся уверенность и сила куда-то всё время уходили…       Последний фильм и последние главы манги её, конечно, оправдали, и она даже начала мне немножко нравиться… На атомном уровне, ага!       Самая большая проблема в том, что у неё — уже у меня — практически нет чакры, а без этого выживание в суровом мире шиноби явно усложнится.       И тут дверь в мою палату открывается, и в неё входит медсестра. Которая замечая меня, сразу начинает впадать в ступор, а после носится как с писаным яйцом, уговаривая меня прилечь и спрашивая, ничего ли у меня не болит, и всё ли у меня хорошо.       Нет, блин, я попала в аниме «Наруто», где шанс выжить приравнивается к двадцати из ста, а еще я попала в тело Сакуры Харуно, поэтому просто отсидеться в стороне у меня не получится, так же как и создавать теневых клонов направо и налево, разбрасываясь чакрой. Пипец, друзья товарищи, самый натуральный причём!       После того как меня осмотрели медсёстры, ко мне прибежали радостные и испуганные родители Сакуры. Точнее уже мои родители…       От этой мысли и от осознания того, что больше никогда не увижу ни маму, ни папу, ни брата, ни близнецов, стало так больно и одиноко в груди, что просто не передать словами. Не знаю почему, но слишком быстро до меня дошло то, что я больше никогда не встречусь со своей семьёй и не свожу мелких в зоопарк. И даже не свожу их в цирк, и в школу тоже не поведу…       К глазам подступили слёзы, и полились по щекам, остановить их я не могла, да и не хотела, если честно. Потерять всё, что имела — это… Больно. Очень больно. Не знаю, почему я здесь оказалась, но тот, кто так поступил, явно жесток.       — Сакура, милая, у тебя что-то болит? — тут же засуетилась Мебуки, кажется, именно так её звали. — Где больно, доченька? — от ласкового взгляда зелёных глаз стало еще больнее. Ведь когда я болела, моя мама поступала точно так же. Смотрела в глаза с добротой, волнением и любовью. А теперь не посмотрит. Будет только плакать над моей могилой.       — Голова болит, — солгала я, так как единственное, что у меня болело — это сердце, но не говорить же так прямо? Хотя слабость в теле была, это стоило признать. — Сильно, — добавила, чтобы можно было объяснить то, почему я тут слезами обливаюсь. Всё-таки, если верить канону, то Сакура была достаточно плаксивой девочкой, а потому думаю можно всё списать на головную боль.       — Это нормально, после сильного повреждения такое может быть. Всё-таки она получила сотрясение головного мозга, а такое за неделю не проходит. Тем более, Сакура-чан имеет слабый иммунитет и регенерацию, из-за этого её выздоровление пойдёт немного медленнее, чем могло бы быть, — дала объяснения женщина — похоже, мой лечащий врач — чем вогнала меня в еще большее расстройство. Это тело еще и со слабым иммунитетом.       — Всё равно, спасибо вам большое, Санота-сан, — вытерев выступившие слёзы, поблагодарила врача Меб… мама.       — Скажите, а Сакуру уже можно забрать домой? — в разговор вступил мой новый отец, чьё имя я позорно забыла. — Думаю, дома ей будет гораздо лучше и привычней, а там глядишь, и выздоровление пойдёт быстрее! — с улыбкой сказал он, задорно подмигнув мне, когда я кинула на него свой взгляд.       — Хорошо, вы правы, ей будет более уютно у себя дома, — покорно согласилась Санота. — Но должна вас предупредить о небольшом последствии этой травмы…       — Что? Что не так с моей девочкой? — тут же всполошилась Мебуки. — Это что-то серьёзное?       — Не совсем, у девочки может быть частичная потеря памяти, — успокоила родителей ирьенин, а заодно обрадовала меня, ведь так можно будет объяснить некоторые незнания этого мира и моего нового окружения.       — Ничего! Если забудет, мы ей напомним, — оптимистично подбодрил всех… Отец? Ладно, надо будет узнать его имя, а то неловко получится, если у меня кто-то спросит, как его зовут.       Порешив на этом, мне сказали собираться, однако с этим занятием мне помогала светловолосая женщина, ныне являющаяся моей матерью. После этого, посадив меня себе на спину и распрощавшись с врачами, они поскакали в направлении, как я понимаю, моего нового дома. Мне было интересно посмотреть на то место, где мне теперь предстоит жить. Ну, а я по дороге еще и успокаивалась.       Приземлились мы около красивого и миленького дома. Он был не маленьким, но и назвать его огромным поместьем было нельзя. Это место мне понравилось, но, к сожалению, я не успела отследить то, что находится рядом с моим новым местом обитания и как до него добираться — на глаза всё еще иногда наворачивались слёзы.       — Вот мы и дома, Сакура-чан, — сказал мужчина, сняв меня со спины своей жены. — Узнаёшь это место? — держа меня на своих руках, спросил он, на что я только покачала головой в отрицательном знаке. — Ничего страшного! Сейчас я тебе всё расскажу.       И он и правда начал рассказывать о том, как был построен этот дом, где и какая находится комната, провёл меня по ним всем и, в завершение экскурсии по моему ново-прежнему места жительства, завёл в «мою» комнату. И от вида этого розового безобразия мне захотелось поблевать. Розовым было — всё. Вот буквально всё!       Розовыми были и стены, и кровать, и простыня, и стол, и занавески, и кресло, и даже шкаф. Заглядывать в этот самый шкаф мне стало страшно, ведь одежда там скорее всего тоже была розовой, но всё же мне пришлось это сделать, и я была удивлена. Приятно удивлена, должна сказать.       Вещи розовыми не были. Было несколько зелёных, белых, голубых и желтых сарафанов, несколько шорт, а также несколько кофточек красного цвета с белым кругом. Увидев мою заинтересованность этим знаком, мой «сопровождающий» с энтузиастом начал рассказывать о том, что это за штука такая.       — Смотри, Сакура-чан, — присев на корточки и показывая пальцем на знак, начал объяснять он. — Это знак нашего клана, клана Харуно, — ого! А я и не знала о том, что Сакура, оказывается, была клановой. — К сожалению, клан уже стал совсем маленьким, но есть такие, где людей еще меньше, например, клан Хатаке. В нём остался лишь один человек — это Какаши-кун. Так вот, этот знак означает бесконечность и долгую жизнь. Он тебе нравится, Сакура-чан?       — Да, то-сан, — обращение само вырвалось у меня.       — Вот и хорошо! А теперь пошли, Мебуки уже наверняка приготовила вкусный обед.       Всё оказалось так, как и сказал… То-сан. Моя новая ка-чан готовила очень вкусно, поэтому поглощалась еда за обе щеки. И мои, и то-сана. Которого, как я выяснила по обращению светловолосой, зовут Кизаши. Сделав себе заметку, что стоит запомнить его имя, я, доев и поблагодарив за еду, ушла в свою комнату.       Зайдя и стараясь не обращать внимание на пестрящий розовый цвет, я упала на кровать, закрыв глаза и начав анализировать ситуацию. Несмотря ни на что мне нельзя раскисать и жалеть себя, гораздо лучше стать сильнее и найти дорогу обратно домой. Я должна быть сильной ради своих мелких, им будет слишком сложно без меня, так же как и мне без них.       Именно благодаря этому стимулу я просто обязана держаться и не позволять себе плакать. Ведь, когда плачешь, весь боевой настрой куда-то уходит и восстановить его весьма сложно.       Надо жить как обычно — веселиться, учиться, смеяться, стать сильной, а еще прижиться в этом мире и обзавестись знакомыми. Ну и, желательно, не помереть. Так, для начала надо вспомнить, что именно я помню о мире «Наруто».       Ну, трин… Стоп, стоп, стоп! А сколько мне, собственно, лет? От такой внезапной мысли глаза резко открылись, и я увидела перед глазами нежно-розовый потолок. Быстро закрыв глаза, чтобы не видеть этого розового безобразия, я плюнула на то, сколько мне лет, решив узнать это всё попозже.       Итак, во время нападения девятихвостого — Курамы — на Коноху, четвёртый Хокаге — Минато Намикадзе — запечатал его в собственном сыне — Наруто Узумаки — сделав того джинчурики и погибнув вместе со своей женой — Кушиной Узумаки. После этого мальчика, ставшего джинчурики, все избегали, гнобили, били и обзывали демоном, узнав кто он такой. Дети с ним не дружили, опять-таки из-за того, что родители это запрещали, говоря, что вот он демон и его надо ненавидеть и унижать.       При таких нерадужных воспоминаниях и осознания, что теперь — это не выдумка и реальность для меня, я ощутила небывалый прилив бешенства и жалости. Так как представила — не знаю почему, оно само как-то — на его месте одного из своих младших братьев. А ведь он и правда совсем ребёнок! И он совершенно не виноват в том, что стал джинчурики, его ведь не спрашивали.       Удавив в себе гнев, я решила продолжить вспоминать моё ближайшее будущее, если, конечно, этот мир не сильно отличается от канонного.       Так, в тринадцать лет он не смог сдать экзамен на генина, так как не имел предрасположенности к гендзюцу, поэтому не смог создать иллюзорных клонов и на этом сыграл… Кажется, Мизуки. Обманом уговорив его украсть запретный свиток второго Хокаге, из которого Наруто потом выучил технику теневого клонирования, попытался выкрасть в итоге этот же свиток у мальчишки… В общем, продолжения истории точно не помню, но помог ему Ирука, и именно тогда он узнал, кем является, ну и еще получил повязку генина в придачу.       Потом было распределение по командам и он попал в команду с Сакурой Харуно, — то есть со мной — и с Саске Учиха под командование Какаши Хатаке. Ага, того самого о котором говорил то-сан. А еще после была миссия в стране волн с Хаку и Забузой, помню, я на этих сериях, когда смотрела, рыдала, все закончилась смертью обоих этих персонажей и созданием моста имени Наруто. Ну и еще полусмертью Саске, сильным повреждением Какаши и первым высвобождением демонической чакры у главного героя.       Эм-м-м… Дальше, если честно, я помню уже экзамен на чунина, и то, не сильно хорошо, особенно этап в запретном лесу. Именно на втором этапе Учихе поставили проклятую метку, полное название которой я не помню. Потом был отборочный тур, в котором я сражалась с Ино Яманака и мы обе продули, — а точнее говоря была ничья — Неджи Хьюга бился со своей двоюродной сестрой, которая была влюблена в Наруто, и она проиграла… В общем, дальше идёт полная какофония, но заканчивается всё тем, что высвобождается однохвостый Шукаку, джинчурики которого был Собаку-но Гаара — странная фамилия — и который впоследствии стал считать Узумаки своим лучшим другом.       Ах да… Еще ведь было нападение змеиного саннина — Орочимару Хеби в котором погиб старик третий Хокаге, который мне никогда не нравился. После этого Наруто вместе с Джирайей — которого обнаружил на горячих источниках — пошел на поиски еще одного саннина — Цунаде Сенджу, и она в итоге стала пятой Хокаге и сделала из меня нормального человека, точнее, куноичи.       А потом Саске дал дёру из деревни в ученики Орочимару, которого лишили рук, и ему требовался новый сосуд для тела. Ну, а Учихе надо было, чтобы его тренировали, так как он хотел убить своего старшего брата, который, в свою очередь, вырезал весь клан по приказу Данзо — полной сволочи и подонка — а после этого вступил в Акацуки…       В общем, вспоминать второй сезон и всё это в мелочах я не буду и не хочу, так как рядом с этими страстями Санта Барбара нервно курит в сторонке. И мне совершенно всё равно, что я не смотрела эту самую Санту Барбару, просто все сюжеты по сравнению с этим — по-любому курят далеко и очень нервно. А в Шиппудене там всё еще более запущенно и запутано. И чтобы не забыть всё это, мне лучше записать все мои знания.       В связи с этим возникает вопрос, а умею ли я вообще писать?..