Сакура Харуно

      Итак, с тех пор как я попала в тело Сакуры Харуно, прошла уже неделя. Эта неделя не прошла для меня даром и я узнала много полезной информации, во-первых, мне только три года и до академии шиноби осталось еще столько же, во-вторых, оба мои родителя шиноби, поэтому иногда получается так, что я остаюсь одна дома. Как можно оставить трёхлетнего ребёнка одного я не понимаю, но… Это мне на пользу, да и тем более — это мир шиноби и правила поведения тут немного своеобразны.       Так же как и развитие детей. Например дети шиноби развиваются значительно быстрее обычных, однако несмотря на это, грамотно и быстро писать я еще не умела. Но вот алфавиты — хирагану и катакану, я знала и даже умела их писать. А вот всё остальное придётся учить самой.       По-хорошему, стоило начать учить уже сейчас, но… Так лень! Но мне ведь надо научиться писать и записать всю ту информацию, что помню, ведь до каноничных событий еще целых десять лет. А за десять лет я забуду всё, что можно и нельзя.       Нет, ну есть конечно вариант, что я смогу вернуться домой до этого времени, однако как-то мне не верится в это.       И тут мою светлую — пардон, розовую — голову посетила гениальная мысль. И еще дошло то, что тугодумка. Я ведь могу писать на русском или же украинском, спасибо двойственным корням. У меня мама украинка, а вот папа русский, в итоге меня обучили двум языкам плюс английский и немецкий. Но полиглотом я не была, поэтому последние два языка знала… Как японский. Некоторые слова понимаю, но в общем не очень.       Подскочив с кровати на которой я лежала, за последнюю неделю моим любимым занятием было именно лежание на кровати с закрытыми глазами, и быстро подойдя к столу, над которым были приделаны полочки. Чтобы до них достать, мне пришлось залезть сначала на стул, а потом встать и на саму поверхность, после чего обнаружив то, на что уже давненько положила глаз, спустилась обратно аккурат смотря вниз, чтобы не упасть.       Это был личный дневник. Для чего он маленькой девочке, которая даже читать и писать не умеет — история умалчивает. Самым плохим было то, что он тоже был розовым. Ярко-ядрёно-розовым. А еще он был пушистым и с нежно-розовым сердечком в центре.       У меня начал дёргаться глаз.       Почему. У. Неё. Всё. Розовое?!       Ладно-ладно, вдох-выдох, ну подумаешь, нравился девочке розовый цвет. У неё вон даже волосы розовыми были… Самое грустное, что эта девочка теперь я и менять свою комнату мне нужно срочно. Иначе я заработаю себе нервный срыв, на фоне крайней раздражительности розовым цветом. Без понятия может ли такое быть, но у меня будет.       Заткнув свою нелюбовь к этому цвету — которой раньше не было, но теперь уже появилась — и открыв дневник, я вновь впала в ступор. Я забыла то, чем можно было бы писать, но проблема решилась быстро. Сакура — любила рисовать. Хорошо, я тоже люблю рисовать и даже в художку ходила два года. Ровно до тех пор пока моя преподавательница не заявила о том, что у коз рогов быть не может и я должна их стереть. Так как мне и так не нравилось то, как она преподавала, да и новому я ничему не училась, поэтому решила окончить своё обучение в данном заведении. Ну, а потом уже не до этого было, родились близнецы и училась рисовать я на дому по разным видео и сайтам.       Найдя простой карандашик — на первое время сойдёт — я начала записывать всё что вспоминала в оптимальных подробностях и описаниях.       На сие чудо я потратила три дня, которые я отмахивалась от родителей тем, что рисую. Для того, чтобы выглядело это правдоподобно пришлось даже накалякать несколько рисуночков стилем «черти что». Однако ка-чан и то-сана это вполне устроило и я смогла расслабиться и продолжать записывать всё, что помнила. А помнила я оказалось немало, очень даже в неплохих подробностях, главное немного подумать и напрячь память со своими извилинами мозга, которые за неделю уже полностью атрофировались заболев тяжелой болезнью, под названием — "лень".       Каждый день, правая рука ужасно болела и из-за этого я решила научиться писать обеими руками, так будет гораздо удобнее. Как там таких людей называют? Ам. Амб… Амёбы, что ли? Да нет, это точно немного из другой оперы. На этом слове я немного подвисла. Но тут меня озарило!       Амбидектеры! Тьфу ты, амбидекстеры, вот.       Погордившись собой от того, что я вспомнила такое слово, я вновь зарылась в записи.       Под конец третьего дня, я уже не чувствовала правой руки и подумывала о том, что она уже отмерла, но нет. На утро рука адски ныла и возникало желание тихонько её отрубить, однако мне себя было жалко, да и руку тоже. С одной ходить нынче не модно… Окей, шутка не зашла, я и сама это поняла. Моё чувство юмора иногда тупит, хотя вроде бы оно у меня таки есть.       Взяв себе перерыв в один день, который потом вылился в два из-за моей вечной подруги лени, я, взяв оставшийся на половину чистым дневник, начала записывать события Шиппудена. Здесь уже всё было сложнее, но самые большие сложности начались когда я дошла до нападения Нагато на Коноху. Я совершенно не помнила имён этих тел, запомнила лишь одно главное — это Пейн, который был создан из трупа Яхико. Дальше дело застопорилось…       Как бы я ни старалась у меня не получалось вспомнить имена и способности этих трупов рыжих. Решив, что с этой проблемой придётся разобраться тогда когда она ко мне сама придёт, я продолжила записывать дальше оставив страничку свободного места на тот случай, если всё-таки вспомню об этом.       Таким образом я потратила еще четыре дня на записи второго сезона. Нет, конечно можно было бы справиться и побыстрей, но мне ведь нужен отдых, сон, еда, прогулки на свежем воздухе… И еще сто отговорок, но в конце концов я записала Четвёртую Войну Шиноби и про последний бой Саске с Наруто. Одиннадцатый фильм я не смотрела, поэтому записала только то, какие дети родились у той или иной пары.       К тому времени мой дневник почти закончился и я пришла к выводу, что так много мне еще писать не приходилось, за меня эту работу делал старший брат. У нас с ним просто был уговор, он записывает все конспекты, а я сижу с близнецами тогда, когда его очередь. Все кстати были очень даже довольны таким положением вещей.       Ну да ладно, теперь надо подумать о делах насущных. Что у меня дальше по плану, кроме полного безделья? Правильно, надо таки научиться нормально писать и читать на японском.       Спустя месяц занятий этим языком я уже могла похвастаться тем, что бегло читаю и даже почти быстро пишу. Почему я так долго этим занималась? Да потому, что писать в столбик и запоминать сокращения, порядок и прочую ахинею этого языка было достаточно сложно. Но я справилась и мне можно смело ставить памятник в честь такого великого события! Правда боюсь, что этого никто не поймёт… Пришлось смириться с тем, что мой труд не будет вознаграждён и дальше я активно начала наблюдать за действиями моей ка-чан.       Мне надо было научиться готовить здешние блюда, так как боюсь меня не поймут если я приготовлю борщ или голубцы. Мебуки очень обрадовалась таким порывам своей дочери, которая раньше таким не интересовалась…       Жизнь пошла своим чередом и я даже привыкла. Ко всему, но не к комнате, поэтому вскоре я уговорила то-сана сделать в ней ремонт и в итоге всё получилось очень даже миленько и что самое главное — не в розовых цветах. Теперь преимущественно здесь были голубой, белый и персиковый цвета. Плюс ко всему, я выпросила себе краски и решила разрисовать одну белую стену, нарисовав на ней сакуру. А что? Весьма символично, у Сакуры в комнате будет сакура.       Правда пришлось это занятие отложить на некоторое время, у меня пока был слишком маленький рост, да и странно это было бы, если трёхлетний ребёнок, который прежде рисовал лишь одни кляксы, вдруг начнёт красиво и практически профессионально рисовать.       Вот так и прошли мои первые полгода в теле Сакуры Харуно. К новому миру и новой семье я привыкла, у подростков достаточно гибкая психика, поэтому я была не удивлена, но домой хотелось всё равно. Спустя данное количество времени, я вспомнила, что где-то здесь живёт мальчик у которого совсем нет друзей и который вечно одинок. И мне стало так стыдно! Ведь я уже могла с ним подружиться и помогать ему, общаться с ним, чтобы он не чувствовал себя таким одиноким… Но я всё-таки человек и думать в первую очередь о себе — вполне нормально. Тем более Наруто, по сути, мне никто… А совесть всё равно меня грызёт, и я ничего не могу с этим поделать.       В итоге мною было решено, что надо как-то улизнуть из-под надзора родителей, или же дождаться когда им дадут миссию и тогда найти маленького Узумаки. Всё-таки в каноне он был достаточно миленьким, думаю мы найдём с ним общий язык, да и мне не помешает обзавестись друзьями. Так как Сакура не была очень общительным ребёнком, комплексовала из-за своего лба и из-за того, что её называли Лобастой.       Тем более я всегда предпочитала дружить с мальчишками!