Сакура Харуно

      Учиха Итачи едва ли может сказать, что все поступки в его жизни были правильными. Или что он ни о чём не сожалеет. Нет, временами он излишне сильно был ослеплён своим гением, чтобы видеть нечто очевидное и слишком старался быть «достойным сыном Главы Клана», чтобы поступать так, как хочется. Но в его жизни есть поступки о которых он определённо не жалеет.       Итачи совершенно не жалеет о том, что любит жену своего младшего брата. И не жалеет, что она стала его.       В большинстве своём таким мыслям он предавался сидя на веранде собственного дома. Довольно часто, — наблюдая за резвыми племянниками. Сарада и Сатоши были его самой большой радостью в жизни, пожалуй. Сарада — маленькая копия Сакуры, словно в насмешку, в расцветке Саске. Сатоши — точно отото в детстве, с шкодным выражением лица Сакуры. Но была, конечно, и разница.       Племянница унаследовала истинно учиховскую гордость, а племянник — задор и веселость матери. Он их очень любил, правда. И видел в одном из них будущего главу. Скорее всего, Сатоши — Сарада уже бредила постом Хокаге, а вот мальчик мог стать перспективным Главой. Его преемником, его гордостью, с этой хитрой типично-сакуровской улыбкой.       Да, Итачи определённо ни о чём не жалеет. Ведь в конечном итоге его поступки привели к тому, что самые дорогие люди для него счастливы. Счастливы вместе.       Изначально, давным-давно, он и не думал, что сможет позволить себе любовь к бесклановой девочке. Да, ученица Хокаге, да, один из самых талантливых ирьенинов, тогда ещё — в будущем. Но этот союз не мог принести особой политической выгоды, на которую рассчитывал отец. В первую очередь потому, что в клане было не всё гладко.       Да, ситуация с нападением Кьюби разрешилась, отношение к их клану более-менее выровнялось, о перевороте не говорили. Но всегда остаются недовольные, те, кто так просто от этих идей не отказываются. Одним из таких был Канзаши-доно. Сильный, уважаемый старейшина, наделённый немалой властью в клане, не самый дальний родственник отца. Он устраивал разлом в их клане, мутил воду, нёс свои идеи переворота в массы, получал на свою сторону всё больше и больше сторонников.       В конечном итоге Фугаку решил, что лучшим выходом из ситуации будет приблизить его к себе ещё ближе, привязать так, чтобы и не думал вредить Главе. Выдать единственную, нежно любимую дочку, за своего наследника. Итачи был готов к этому с ранних лет, знал, что однажды создаст семью с той, на которую укажет отец, во благо клана. Он воспринял это спокойно.       А потом, понемногу, по чуть-чуть, ситуация начала успокаиваться. К власти пришла Тсунаде-сама, Учих перестали так сжимать в тисках, возмущения притихли, сторонников опасной идеи становилось всё меньше, Канзаши терял свои позиции, да и сам кое-как успокоился. Необходимость в экстренной женитьбе пропала.       Помолвка заключена ещё не была, даже серьёзных переговоров и предложений пока не было, так, только намёки, а ни он, ни Киёми к этому союзу особо не стремились. Итачи так и вовсе узнал, что у предполагаемой невесты есть возлюбленный. Настаивать на браке перестали.       А потом появилась она.       Нет, Сакура-чан и раньше была в его жизни, но… как сокомандница и подруга младшего брата, как просто забавная, смышленая девочка. Не более.       Говорят, что в жизни каждой девочки наступает момент, когда она расцветает, становясь из ничем не выделяющегося, невзрачного бутона, прекрасным цветком. Чарующей девушкой. Так произошло и с ней. Просто в какой-то момент он увидел не нескладного подростка, ребёнка, что не достиг зрелости, а очаровательную куноичи, с колдовскими глазами, заразной улыбкой, смешливыми искорками в глазах. Сакура была очень живой.       Живой, непосредственной, с забавными шутками, острыми колкостями, хитрыми прищурами, звонким смехом. Она жила здесь и сейчас, отважно шла в эпицентр опасности, но при этом лелеяла мечту о спокойной, размеренной жизни. С первого взгляда Сакура казалась излишне колючей, циничной, в чём-то, даже жесткой, но стоило узнать её лучше и человека более тёплого и любящего было не найти.       Итачи влюбился быстро и неотвратимо. Медленно и сомневаясь. На то, чтобы влюбиться, ему потребовалось почти одиннадцать лет. Чтобы полюбить — мгновение.       Пожалуй, только сейчас, спустя годы жизни он осознаёт то, что у него не было ни шанса против неё. Это был не порыв, не внезапность — это было следствие долгих лет знакомства. Просто в один момент он это осознал.       Тогда всё складывалось идеально — отвечающая абсолютной взаимностью Сакура, тишина в клане, такое же состояние деревни в целом. Тогда он мог себе позволить немного пойти против обычного уклада, старых планов. Ученица самой Пятой, да и не такая уж бесклановая, пусть о Харуно особо никто и никогда не слышал, но сам факт. Итачи искренне считал, что может позволить себе эту любовь. Может позволить любить и быть любимым, счастливым, строить планы на будущее. Вместе с Сакурой.       Он хотел отдать ей всё своё тепло, всю свою любовь, посвятить свободные минуты времени. Где-то на периферии сознания царапали слишком долгие взгляды Саске. Но тогда, тогда он убеждал себя, что может побыть немного эгоистом. В конце концов, он ни к чему её не принуждал. Она выбрала его сама.       Итачи никогда не торопился, не хотел торопить Сакуру. Хотел того, о чём в случае политического союза, и речи быть не могло. Прогулки под луной, цветы, подарки, романтичные стихи (Ками, он даже не думал, что способен их сочинять!), нежные поцелуи — в губы, в щёки, в подушечки пальцев, запястья, шею.       Иногда ему казалось, что в нём столько нежности и любви, что, ещё немного, — и взорвётся. Но этого не происходило. Всё, что он отдавал, Сакура возвращала с лихвой. Рядом с ней он был просто Итачи, её Итачи, а не Наследником, который вечно что-то должен. Отцу, клану, деревне, всем. Эта маленькая женщина, буквально ещё вчера — девочка, принимала его всего, а любовь в её глазах дарил долгожданный покой.       Её объятия стали его лекарством, поцелуи — утешеньем, улыбки — смыслом жизни. Всё было почти идеально, особенно если не думать слишком часто о вине перед Саске, до начала войны.       К тому моменту, когда ситуация начала обостряться, Итачи планировал свадьбу. Для начала, конечно, помолвку. Родители были в курсе — мама с улыбкой одобряла, говоря, что Сакура-чан — замечательная девочка. Отец, хоть и немного хмурился, но дал своё одобрение — Сакура была достойна его сына, Фугаку видел в ней бесспорные перспективы, любовь к своему сыну и, главное, любовь самого Итачи к ней. В конце концов, всем известно, никто не умеет любить так, как Учиха. Несмотря ни на что, Глава Клана хотел своим детям счастья. Особенно первенцу, которым так гордился.       У Итачи даже уже было обручальное кольцо — с сакурой из изумрудов. Его он, вопреки всему, сохранит до конца своих дней. Как символ своей любви, как вечное напоминание о ней. Даже сейчас он носит его на цепочке над сердцем. Несмотря ни на что.       Но тогда жизнь резко перестала быть такой радужной, а перспективы — счастливыми. Тучи войны сгущались. Акацуки активизировались. Саске бросал на Сакуру всё более больные взгляды, злобные — на него. В жизни Итачи было два самых важных человека, которых он совершенно любил — она и он. На фоне прочих неприятностей, это буквально выбивало.       Потом был Пейн. Как он потом узнал — его Сакура умерла. Прямо там, на руках у разъярённого Саске. Умерла. А его просто не было рядом, он был занят другим. Это почти подкосило. Почти — потому что, несмотря ни на что, она была рядом. Улыбалась, прижималась к нему со спины, нежно обнимала. У них были ночи — настолько нежные, когда оба пытались в одном касании передать всё что было на сердце.       Помнится, Итачи не собирался иметь с ней такую близость до свадьбы. У Учих не принято. Но Сакура — его Сакура, обожала нарушать все его планы. В этом была вся она и Учиха очень её за это любил.       Даже тот страх, который он испытал, когда узнал, что был в шаге от того, чтобы потерять её насовсем, она забрала своими поцелуями. Страх. Но не сомненья. Сомненья в том, что он может достойно позаботиться о ней, защитить, настолько занятый кланом и Конохой. Он боялся, что однажды может не повезти — не будет Наруто, который способен любого переубедить, не будет совестливого врага с риннеганом, готового отдать жизнь, чтобы искупить свои ошибки. Что однажды Сакура умрёт из-за того, что его не будет рядом.       Обстановка вокруг накалялась. Им объявили войну. И кто! Учиха Мадара, собственной персоной. И их клану снова припомнили всё. И Мадару, и Кьюби, и планы переворота. Данзо занял пост Каге — и клан Учиха содрогнулся. Старая угроза уничтожения их клана снова ожила, хотя, казалось бы, была похоронена навек.       Снова начались активные шевеления, Канзаши-дано вновь набирал силы, раскол среди Учих всё сильнее и сильнее. И он сам, и его отец прекрасно понимали — надо действовать. Действовать так, как совсем не хочется.       — Итачи, ты должен понимать, -хмурится сильнее обычного отец и, впервые в жизни, пожалуй, Итачи видит в его глазах искреннее сочувствие. — Мы должны действовать во благо клана. Если бы Канзаши устроил младший наследник, нам бы не пришлось идти на такие меры. Но, боюсь, замужество единственной дочери со вторым в очереди покажется ему оскорбительным.       — Я понимаю, то-сан, — на лице сохраняется совершенно непроницаемая маска. Лишь морщины в уголках глаз, кажется, становятся глубже. — И я исполню свой долг с достоинством, как и полагается Наследнику Клана.       На этом разговор закончен. А Итачи понимает, что счастливому времени его жизни пришел конец. Вполне вероятно, навсегда.       Но он должен, ради множества жизней, как в клане, так и в деревне. Единственное, что он может сделать в этой ситуации — это оборвать их связь с Сакурой так, чтобы в дальнейшем она не пыталась цепляться за эту любовь до конца своей жизни. Нашла счастье с другим. Вполне вероятно, с Саске.       Сакура — не Учиха, одна любовь на всю жизнь — не про неё. По крайней мере, Итачи на это надеется. Он искренне желает ей счастья. Им обоим.       Поэтому говорит с ней там, на войне, жёстко, равнодушно, почти жестоко. Где-то внутри — больно до дрожи, но он должен. Сакура должна злиться на него, ненавидеть, но не любить. А потом увидеть, как же разительно отличается от него — неспособного идти против клана, не держащего своих невысказанных слов, — отличается его брат. Брат, который ради Сакуры пойдёт против всех. Уж в этом-то Итачи уверен.       После разговора он долго сидит на одинокой поляне. Старается не замечать собственной слабости — влажных щёк, капающих куда-то на грудь слёз, но его находит Шисуи. Его единственный друг.       — Ты всё-таки сделал это, да? — обречённо выдыхая спрашивает, облокачиваясь на ствол дерева, что находится недалеко от него. — Зачем, Итачи?..       — Она не должна сосредотачиваться на том, что было. Это плохое должно затмить то хорошее, что было раньше, выставить его совсем в другом свете, — хрипло отвечает, качая головой.       — Мол, избалованный мальчик поигрался и бросил, всегда имея запасной и главный вариант? — усмехается Шисуи. — Ты дурак, Итачи. Сакура-чан может так думать только поначалу, убеждать себя в этом в плену войны и боли. А потом она поймёт. И, поверь мне, не оценит твоей жертвенности. И едва ли забудет так быстро, как ты того хочешь. Если вообще сделает это.       — Саске ей поможет, — светлая грусть скользит в нём. Но Итачи уверен, что однажды глупый отото сможет сделать её счастливой. Саске умел любить так, как не мог он сам, — больше всего на свете.       — Посмотреть на твоего младшего брата после тебя? — качает несогласно головой. — Сомневаюсь.       На этом их разговор заканчивается. Итачи верит в то, что всё именно так и будет. Сакура сильная — это подтверждает и их победа в войне. Короткие волосы ей неожиданно идут, но при каждом взгляде на них в груди что болезненно ноет. Как знак того, что их связь отрезана, что пути назад больше нет. Это правильно, но больно.       Они возвращаются в Коноху, строят свою жизнь заново, у него идёт активная подготовка к помолвке. Киёми-сан — бесконечно милая девушка, идеальная жена для Главы Клана, чем-то похожая на его мать. Но глаза у неё грустные, в них скользит та же обречённость, что и в его собственных. Они просто исполняют свой долг, чтобы удержать клан от раскола, а деревню — от ещё одной войны. И это тоже правильно.       С Киёми-сан у них счастья нет даже после свадьбы — у его жены глаза вечно бесконечно-грустные и даже новость о беременности её совсем не радует. Наверное, только в этом Итачи находит свою возможность на какое-то счастье в дальнейшем. Он хочет детей, видит в них свой шанс. Но не вышло. Выкидыш и чудо, что у Сакуры получилось спасти его жену.       В который раз он восхищается ею — помогать той, которую не слишком-то сильно любишь, на которую даже смотреть больно (а Итачи это чувствует всем сердцем), но всё-равно делать. Сакура настолько сильная, что дух захватывает.       Оттого, несмотря ни на что, он искренне радуется тому, что она наконец-то позволила Саске быть рядом. Итачи знает наверняка, пусть не сейчас, но потом — они будут счастливы. Своей любовью Саске сможет сделать Сакуру счастливой, сможет превратить дружбу в чувство куда как более глубокое.       Ему же, кажется, быть таковым более не суждено — Киёми-сан беременеет и теряет ребёнка одного за другим. Ирьенины разводят руками — врождённое, последствие близкородственных браков. Оно-то и неудивительно, они с супругой и сами четвероюродные брат и сестра, не такая уж и дальняя родня, а такие браки не редкость.       На краткий миг вспыхивает луч надежды — у них рождается сын, Изаму, самый долгожданный на свете. Но этот маленький лучик света гаснет так же, как и появляется, четыре дня спустя. Слабое сердце. Это подкашивает их слишком сильно, а единым целым, поддержкой и опорой друг другу они стать так и не смогли. Каждый переживал своё горе в одиночестве — на попытки поддержки со стороны Итачи Киёми реагирует резко, негативно, кричит о ненависти, что это он во всём виноват, что она видеть его не может. Если бы не он был отцом её мальчика, то её сын был бы жив.       Итачи не выдерживает, уходит. Ему больно, так же, как и ей, ему нужна поддержка. В ней он находит только в лице единственного друга. Целую ночь они просто вместе молчат у пруда в клановом квартале и, кажется, на душе становится лучше.       А на утро он находит Киёми повешенной.       Итачи не может её винить, обвинять хочется только себя. Тем, кто не даёт это сделать, внезапно, оказывается Сакура. Подходит к нему, кладёт руку на плечо, смотрит внимательно своими зелёными глазами.       В какой-то момент она явно хочет что-то сказать, но прерывает себя, так и не раскрыв рта. Итачи ей за это благодарен — к этому моменту он выслушал столько сочувственных слов, что от них становится тошно. Вместо этого женщина, уже даже мать, просто обнимает его прижимая к себе, гладит по голове. А Итачи позволяет себе слабость — тихо плачет в её руках, впервые за долгое время успокаиваясь.       Она по-прежнему единственная, кто способен унять любую его боль.       На следующий день Сакура снова приходит к нему, но не одна. Все вокруг категорически против её поступка, считают, что она лишь давит на больное, но Сакура упрямо передаёт ему в руки маленький свёрток с его племянницей. Сарадой, что любопытно смотрит на него своими большими чёрными глазами.       Сарада улыбается ему, тянет свои ручки, хватает его за волосы, настойчиво тянет на себя. Впервые за долгое-долгое время Итачи не просто улыбается, даже тихо смеётся. Сразу вспоминаются моменты, когда он не спускал с рук такого же маленького Саске.       — Она твоя маленькая копия, — тихо выдыхает, не отводя взгляда от племянницы.       — Угу, в учиховской расцветке, разве что, — насмешливо фыркает. — Точно тебе говорю, Итачи, характер будет такой же паршивый как у Саске, а бить она будет так же сильно, как я.       — Бедные мальчики, — хмыкает он, даже не сомневаясь в таком исходе. Да, бедные её будущие одноклассники и сокомандники. Эта маленькая девочка себя в обиду не даст. Он об этом позаботится так же, как и её мама с папой.       В действительности, Итачи не может назвать себя несчастным человеком — его любимая женщина счастлива, так же, как и его не менее любимый младший брат. Его племянники часто проводят с ним время, он может посвящать им всего себя, учить, заботиться.       Возможно, это не то «долго и счастливо», что могло бы быть у него с Сакурой, не отступись он тогда. Но это самое «долго и счастливо», которое имеют самые дорогие для него люди, которых теперь стало в целых два раза больше.       Учиха Итачи прекрасно умеет радоваться за других, улыбаться в ответ на их улыбки. Это всё был его выбор, о результате которого он почти не жалеет.